Одним из крупнейших городов Донбасса является Мариуполь. Население в полмиллиона человек, относительно крупный порт, пара крупных металлургических предприятий, с весны 2014 года к нему было приковано особое внимание сепаратистов. Тут сторонники "русского мира" имели довольно сильную поддержку, что и показали события 9 мая, когда после штурма городского отдела милиции силовики были вынуждены отойти из города в недалеко расположенный аэропорт.
В городе 11 мая провели фейковый «референдум», формально власть принадлежала «ДНР», однако изменились только флаги над городским советом — смещать власть в лице мэра никто и не собирался, впрочем, как и отказываться от украинских выплат. В итоге 13 июня практически без боя в город вернулись силовики: в качестве ударного кулака были добровольцы батальона «Азов», поддержанные Нацгвардией и армией.
Схема рейда на Коминтерново (5.09.2014 г.)
Однако по-настоящему почувствовали «дыхание войны» мариупольцы только в середине августа, когда после неудачного штурма Иловайска сюда отошли разрозненные добровольческие батальоны — «Азов», «Шахтерск», «Святая Мария».
А 25 августа на южном направлении началось полномасштабное вторжение регулярной армии Российской Федерации. Плохо вооруженные и совсем немотивированные батальоны территориальной обороны оказались просто не способны противостоять «регулярам» и после первых же слухов (!) о приближении российской армии просто бросали позиции и уходили в тыл. Так было, например, с бойцами 9-го винницкого батальона территориальной обороны, которые фактически бросили участок границы севернее Новоазовска.
Срочно переброшенный прямо с парада в Киеве батальон Национальной гвардии с гаубицами Д-30 и новенькой бронетехникой, который должен был занять позиции под Мариуполем в направлении удара, по не совсем ясным пока причинам покинул позиции и ушел на север и в итоге оказался в Комсомольском, что в 50 км от Донецка. Фактически полумиллионный город остались оборонять без всяких шансов несколько десятков бойцов добровольческих батальонов.
Между тем россияне не теряли времени и после взятия Новоазовска к началу сентября 2014 года вышли на окраины мегаполиса. Но, не дойдя буквально 5 км до Мариуполя, российское наступление прекратилось.
Следующие несколько дней были решающими для судьбы города. В самом Мариуполе началась паника: люди массово стали выезжать, многие силовики (милиция, СБУ) уже снимали погоны, переодевались и готовились встречать «новую власть».
В этих условиях украинское командование попыталось бросить против наступающего «русского катка» все, что было возможно: только сформированный 23-й запорожский батальон территориальной обороны «Хортица» при поддержке сводной группы 17-й отдельной танковой бригады. И, самое главное, на ближайшие подступы стянули всю наличную артиллерию — гаубицы «Мста-Б», РСЗО «Ураган» и «Град».
Бойцы 23-го тербатальона «Хортица» на броне танков 17-й бригады.
Состояние переброшенных частей было, мягко говоря, далеко от идеала. Так, танкисты еще не закончили даже начальную подготовку, техническое состояние танков (большую часть из которых составляли Т-64 устаревшей модификации «Б» без дополнительной защиты) было ужасным. Но выбора не было, и к 4 сентября группа 17-й танковой оказалась на передовой.
После обеда 4 сентября в район Мариуполя прилетел начальник Генштаба Виктор Муженко, который, как это бывало часто во время войны, лично контролировал ситуацию. Один из старших офицеров батальона вспоминал: «Командующий сектора поставил задачу двумя ротными тактическими группами по двум маршрутам к исходу дня выйти к границам Новоазовска, закрепиться и ждать подхода 79-й бригады, которая должна была идти с севера».
Были сформированы две группы: одна — в составе первой роты батальона с 4 танками усиления (командир — заместитель командира батальона по вооружению) и вторая — вторая рота, усиленная взводом 3-й роты при поддержке 8 танков и БМП (ее возглавлял заместитель командира батальона).
Важным элементом поддержки должен был стать неполный дивизион гаубиц «Мста-Б» из состава 55-й артиллерийской бригады, переброшенный сюда.
По плану операцию предполагали начать на следующий день в 04:20, было определено и место сбора — перекресток южнее Талаковки. Однако уже тут начали сказываться недостатки планирования и координации: пехотинцы прибыли лишь через час, и движение колонны началось только в 05:30.
Стоит немного сказать о составе колонны, которая должна была взять Коминтерново: впереди на расстоянии в 300-400 метров пустили гражданскую «Газель» с двумя добровольцами (солдаты Федор Машков и Иван Горелый), потом шли 4 танка, два БТР-60ПБ артиллеристов, и только потом грузовики ГАЗ с боеприпасами и имуществом и, наконец, замыкали колонну через 100 метров четыре танка и БМП-2 (это был резерв). Вся пехота разместилась на броне танков.
Как показали дальнейшие события, наших бойцов ждали. И впереди идущий дозор фактически спас колонну от полного разгрома. Неподалеку от Заиченко "Газель" попала под огонь противника. Это послужило сигналом для всей группы спешиваться. Бойцы вспоминали: противник вел огонь из стрелкового оружия, РПГ, ПТУР, время от времени подключался БТР или БМП.
Первые четыре танка были подбиты в первые же минуты боя, не успев сделать ни одного выстрела. Вторая четверка стала разворачиваться в боевой порядок — справа и слева от колонны, однако уже в ходе боя выяснилось, что стрелять может только один танк.
Место боя недалеко от Заиченко.
Командир сводной группы 17-й бригады (позывной «Леший») вспоминал: «Танки были не первой свежести, и мы в общем-то понимали, что должно было произойти на тот момент. В итоге один танчик — полилось масло, во втором, который нормально отстрелялся, по-моему, клемануло механизм заряжания, у третьего побежала вода, я у пехоты, кстати, выпрашивал людей. Два человека стояли и черпали воду из колодца, подавали механику, механик заливал в бак, а оттуда рекой это все выливалось, а двигатель мы не глушили, потому что не знали, что будет дальше».
Видя такую катастрофическую ситуацию, командир группы отдал команду отходить: «Ну вот чтобы убрать эти три неработающие танка с линии огня, я отдал приказ вывести их в район двухэтажного большого кирпичного дома в центре Большого Коминтерново и за этим домом спрятать эти танки.
Потом я много обдумывал и решил, что, вероятно, это было моей ошибкой, потому что этот дом мог являться ориентиром в этой местности. В общем, туда открыли огонь и, по-моему, подбили один танк из этих трех».
Тем временем на месте засады бой развивался по своему сценарию. Занявшие оборону бойцы, смогли не только отразить первый натиск вражеской пехоты с кукурузного поля, но и остановить ее продвижение. Падению мотивации боевиков способствовал факт поражения одного из Т-72, который их поддерживал. Опять-таки обратимся к воспоминаниям: «У меня был сержант Анатолий Иванов — гранатометом подбил танк. Ну, скажем, вывел из строя — попал между корпусом и башней. Вот так ему повезло».
Танкисты 17-й бригады пополняют боекомплект на одном из бло-постов в районе Мариуполя, начало сентября 2014 г.
Затем группа организованно отошла в Коминтерново и закрепилась на окраине. «Вперед были выдвинуты снайперы, группы прикрытия, на флангах пулеметчики. На левом фланге, откуда предполагалась атака противника, были развернуты две зенитки».
На помощь пришла вызванная по радио артиллерия, которая поставила огневой заслон на пути дальнейшего продвижения противника. Вражеский огонь почти сразу прекратился — по словам бойцов, были подавлены несколько огневых точек. А как только стало понятно, что на месте боя никого из наших не осталось, по четырем подбитым танкам был нанесен удар «Ураганами», которые поставили жирную точку в этом боестолкновении.
«Запорожцы» стали окапываться на новой позиции. «Я отдал приказ занять оборону не в сплошную, а в тех домах, в которых есть подвалы. Культура строения подвалов там такая, что монолитное бетонное залитие стен и бетонное перекрытие, и ступеньки идут вниз, и направо сам этот погреб. В общем, идеальное такое укрытие».
Благодаря этому начавшийся вскоре минометный обстрел, который длился около трех часов, вообще не нанес никакого вреда бойцам. Правда, технике досталось — ее спрятать в селе было просто негде.
Около 15:00 сюда выдвинулись нацгвардейцы, которые к тому времени уже успели понести потери и оставить линию обороны в районе Комсомольского — Раздольного.
«Экипированы они были, как надо, новые БТР были. Гвардейцы вышли, вышли за Большое Коминтерново вперед на посадочку, открыли огонь с БТР, и сразу пришла ответка серьезная, они вынуждены были тоже отойти».
После этого был получен приказ на общий отход. Из-за того, что почти вся техника батальона была потеряна в результате обстрела, отходили на технике гвардейцев, единственном чудом уцелевшем КамАЗе и «броневике».
«Была у нас такая "Газель", называли мы ее „Черепашка“ — черная кабина, обваренная бронелистами с паршивых бронежилетов. В первое время приходили ширпотребовские бронежилеты. Мы уже к тому времени были обеспечены на 100% бронежилетами, в тех первых бронежилетах необходимость отпала, и вот этими бронелистами усилили кабину. Потяжелела машина, но в общем-то оказалась востребованной».
Боевики НВФ в Новоазовске, конец августа 2014 г.
Вторая группа тоже встретила сопротивление и, понеся первые потери, отошла, не выполнив задачу.
«Дальше вышли мы к 13-му блокпосту, там был сбор. Там уже корреспонденты были. Никто, конечно, никому интервью не давал. И там узнаем у них о Минске, что через час режим тишины. Вот там стало по-настоящему грустно и обидно, что мы отошли. Знали бы мы про режим тишины, конечно, Коминтерново могли бы не оставлять. С другой стороны, представляете, наших войск нигде — ни справа, ни слева не было».
В результате действий 5 сентября погибло трое бойцов 23-го батальона (старшие солдаты Владимир Попов и Вячеслав Комар, а также солдат Юрий Демидов) и один танкист (солдат Сергей Бадрась считался пропавшим без вести, перезахоронен только в мае 2015 года, через год посмертно награжден орденом «За Мужество» 3-й степени).
