УПЦ КП при поддержке «Правого сектора» продолжает захватывать храмы УПЦ (МП), сея в Украине межцерковную рознь и тем самым играя на руку российскому агрессору. Действуя якобы из патриотических соображений, рейдеры провоцируют межконфессиональное обострение, работая по факту на подрыв гражданского мира в стране.
Полагая, что таким образом борются с «русским миром», захватчики церквей своими действиями довольно удачно вписываются в планы Кремля по раскачиванию ситуации в Украине. И зачастую это происходит при попустительстве как местных властей, так и официального Киева.
Очередной храм был «отжат» в селе Котюжины Збаражского района Тернопольской области. В УПЦ (МП) говорят, что рейдерский захват был осуществлён по стандартной схеме.
«Еще в первой половине дня в село якобы для слежения за порядком приехали праворадикалы „Правого сектора Тернопольщины“. О своем посещении они написали у себя на страницах в социальных сетях. Далее рейдеры действовали по стандартной схеме: на общем собрании села устроили беспорядок, запугивая верующих канонической Церкви, и требовали лишить их права молиться в собственном храме, который по закону принадлежит их общине», — отмечается на официальном сайте Церкви.
При этом, комментируя ситуацию в Фейсбуке, рейдеры не скрывали своего разочарования тем, что значительная часть жителей села не поддержала идею перехода общины УПЦ (МП) под юрисдикцию Киевского патриархата. «Жаль, что большая часть тех пенсионеров не прислушиваются к своим детям, которые голосовали за украинскую церковь», — написала одна из активисток.
На сайте же «Правого сектора», освещая захват храма, бойцов изобразили, разумеется, как охранителей порядка.
«11 февраля на общем собрании села Котюжины Збаражского района община, избрав нового старосту и церковную десятку, абсолютным большинством голосов решила перейти в Украинскую Церковь. По просьбе общины бойцы „Правого сектора“ обеспечили охрану и безопасность верующих, предотвратили возможные столкновения и провокации. В этот же день в церкви впервые состоялся молебен на украинском языке», — говорится в сообщении.
За последние три года сторонникам УПЦ КП удалось «экспроприировать» несколько десятков храмов УПЦ (МП). Впрочем, для Киевского патриархата это имеет разве что символическое значение. Согласно последним данным Минкульта, УПЦ (МП) по-прежнему остается самой крупной религиозной организацией в стране по количеству приходов — их у неё более 12 тысяч. УПЦ КП на втором месте — менее 5 тысяч.
В то же время социология на стороне Киевского патриархата. К его прихожанам, как показал декабрьский опрос Центра Разумкова, себя относят почти 40% украинцев, а УПЦ (МП) — 23%. Между тем социологи отмечают: идентификация с определённой конфессией далеко не всегда означает, что человек принимает активное участие в жизни религиозной общины. Нередко, относя себя к той или иной церкви, респондент выражает свою политическую симпатию. Например, считая, что УПЦ КП — «проукраинская», а УПЦ (МП) — «пророссийская».
Это, собственно, и развязывает руки Киевскому патриархату. Законодательство позволяет религиозной громаде менять юрисдикцию, однако в соответствии с церковным статутом это невозможно сделать без участия настоятеля. Захватывая же храмы, сторонники УПЦ (КП) «отстраняют» руководителя прихода и при этом отождествляют понятия «религиозной общины» и «общины села».
На практике это приводит к тому, что переход храма в Киевский патриархат поддерживает большинство сельских жителей, многие из которых не участвуют в приходской жизни, а заложниками ситуации становятся прихожане, выступающие против смены юрисдикции. Таким образом, вольным обращением с правовыми нормами и церковными правилами провоцируется конфликт между местными жителями.
В прошлом году в Верховной Раде был зарегистрирован законопроект, призванный улучшить «отжимные» условия для УПЦ КП. В нём говорится, что «принадлежность лица к религиозной общине определяет её самоидентификация с этой религиозной общиной, подтверждением чего является участие в религиозной жизни конкретной общины», а также, что смена юрисдикции происходит «путём регистрации новой редакции статута (положения) или изменений и дополнений к нему, принятых с согласия на такую смену простого большинства лиц, присутствующих на собрании граждан, которые принадлежат к религиозной общине».
Как определяется принадлежность и участие человека в жизни церковного прихода, исходя из приведённых формулировок, непонятно. На первый взгляд, инициатива может показаться демократичной, но фактически она вступает в противоречие с ключевым тезисом Закона «О свободе совести и религиозных организаций» — о том, что государство принимает и уважает внутренние порядки той или иной церкви. Впрочем, упомянутый законопроект пока подвис в воздухе, а Главное научно-экспертное управление рекомендовало его отклонить.
Идеологически захваты храмов представители Киевского патриархата и «Правого сектора», как и прежде, оправдывают тем, что священнослужители УПЦ (МП) — «слуги Кирилла», «пропагандисты „русского мира“» и «попы с антиукраинской позицией».
В свою очередь, в УПЦ (МП) неоднократно отмечали: связь с Московским патриархатом имеет лишь формальный характер, позволяя находиться в каноническом общении с мировым православием (не признающим УПЦ КП); ни в одном из официальных заявлений УПЦ (МП) не поддерживает «русский мир»; частные мнения и действия некоторых священников не отображают позицию всей Церкви, которая выступает за территориальную целостность Украины и помогает ВСУ.
К слову, как сообщается на официальном сайте УПЦ (МП), церковная помощь украинским воинам, раненым бойцам, семьям военнослужащих и пострадавшим от боевых действий в зоне АТО в 2016 году составила 12,8 миллиона гривен.
Рейдеры также обосновывают свои действия тем, что самая крупная православная церковь в Украине якобы не хочет объединяться с УПЦ КП в единую автокефалию. В то же время в УПЦ (МП) подчёркивают: объединение необходимо, но агрессивное поведение Киевского патриархата (ушедшего в раскол в 1992 году) не создаёт условий для конструктивного диалога. И при этом добавляют: автокефалия — свидетельство зрелости Церкви, а не идеология для внутрицерковной революции.
Возвращаясь к тому, какое значение имеют захваты храмов в условиях информационно-психологической агрессии со стороны РФ, стоит обратить внимание на ещё один примечательный факт.
Когда праворадикалы предлагают «отжать» Киево-Печерскую лавру, в УПЦ КП отвергают эту идею, заявляя, что подобные действия могут обернуться межконфессиональной резнёй и российскими войсками в центре столицы. При этом связи между захватами храмов на Западной Украине и провоцированием межцерковного конфликта, выгодного кремлевскому агрессору, в Киевском патриархате почему-то не замечают. Наверное, потому, что в УПЦ КП не верят в такое свойство конфликта, как цепная реакция. А зря.
