Год заканчивается, близится церемония «Оскар», и становится очевидным, сколько хороших фильмов 2016-го прошло мимо украинского проката. Некоторые из них мы увидим в начале 2017-го («Молчание», «Ла-Ла Ленд», «Патерсон», «Лев», «Джеки»), а некоторые, скорее всего, не увидим вовсе («По соображениям совести», «Лавинг», «Манчестер у моря», «Лунный свет», «Под покровом ночи», «Ограды», «Мисс Слоун»). К последним относится и комедийно-драматический байопик Стивена Фрирза «Флоренс Фостер Дженкинс», получивший четыре номинации на «Золотой глобус», — чисто английский взгляд на историю одной чудаковатой американки.
Флоренс Фостер Дженкинс, уроженка Пенсильвании, стала настоящим событием музыкальной жизни Нью-Йорка первой половины ХХ века. Она с детства мечтала петь, но богатые родители никак не способствовали дочери в ее стремлении. Отец даже пригрозил отказаться от чада, если та не оставит свою затею. Не оставила. Отказался. Флоренс дважды неудачно вышла замуж, а затем, после смерти отца, получила внушительное наследство и наконец смогла реализовать свою мечту. Она запела. Хотя не имела ни слуха, ни голоса. Флоренс пела так, будто ор мартовской кошки сошелся с визгом напильника по металлу, скрежетом пенопласта по стеклу и истеричным воплем захлебывающегося соплями ребенка. «Она кудахтала и вопила, трубила и вибрировала», — писал критик Даниель Диксон в декабре 1957 года, вспоминая к тому времени уже почившую мадам Дженкинс.
Флоренс основала что-то вроде кружка любителей классической музыки под названием «Клуб Верди» и регулярно выступала перед избранными «ценителями»: друзьями, которые любили ее за искренность и простодушие и не могли обидеть суровой правдой; глухими баронессами, которые хлопали и восторгались, ибо ни черта не слышали; и продажными критиками, которые писали хвалебные отзывы за купюры, приложенные к билету, сэндвичи и море картофельного салата, который, если верить фильму Фрирза, накладывался прямиком из ванны. До самой смерти подле был ее верный управляющий, менеджер, импресарио, компаньон и жизненный спутник Сент-Клэр Бэйфилд, который почти сорок лет ограждал любимую женщину от убийственной правды. Самое интересное, что Флоренс вовсе не страдала необоснованными амбициями, а действительно считала себя талантливой, одаренной и даже уникальной вокалисткой: в финале картины есть сцена, где героиня поет не так, как в реальности, а так, как ей слышится в собственной голове, и это звучит прекрасно.
Для справки: у подобного явления есть научное название — эффект Даннинга-Крюгера, который подразумевает искаженное восприятие реальности. Человек с низким уровнем способностей не воспринимает адекватно свои неудачи и не осознает отсутствие таланта или профессиональных навыков в силу опять же низкого уровня квалификации. Следовательно, имеет неверное, завышенное представление о своем умении, то есть неумении.
Немногим ранее, в 2015 году, феномен эксцентричной американки нашел отражение в гротескной французской драмеди «Маргарита», которая, в отличие от версии Стивена Фрирза, в украинский прокат вышла, хотя в ней не снимались ни Мэрил Стрип, ни Хью Грант. С одной стороны, обе ленты изобразили горе-певицу с сочувствием, симпатией и теплом. И британский постановщик, и француз Ксавье Джанноли показали, что фальшивый голос совсем не значит фальшивое сердце, что искренность и душевность бывают важнее безупречной техники и мастерства, что правду стоит держать при себе, если эта правда может убить хорошего человека.
С другой стороны, Флоренс Фостер Дженкинс и Маргарита Дюмон оказались женщинами с принципиально различными судьбами. Вся певческая страсть Маргариты была направлена на то, чтобы покорить, заворожить, очаровать отдалившегося от нее мужа, то и дело убегающего из дома если не к любовнице, то просто куда-нибудь без цели и пункта назначения, лишь бы не слышать воронье карканье и не видеть, как жена выставляет себя на посмешище. Маргарита кружилась в замкнутой петле: пела снова и снова, чтобы повторно влюбить в себя разлюбившего ее мужчину, и этим же пением снова и снова, дальше и дальше его отталкивала, совершенно пристыженного ее унижением и позором. Флоренс же повезло встретить Сент-Клэра, исключительного человека и феноменального мужчину, который и близко не испытывал неловкость и стыд, который от чистого сердца был горд подлинностью души своей незаурядной избранницы и до конца, подобно не сходящей с места сторожевой собаке, оберегал ее ранимость.
Одним словом, Джанноли снял кино об очень несчастной женщине, а Стивен Фрирз — об очень счастливой.
История Флоренс Фостер Дженкинс — повод задуматься для всех ныне живущих и будущих критиков: музыкальных, театральных, литературных, киношных... Как писал советский поэт Вадим Шефнер, «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести. Словом можно продать, и предать, и купить, слово можно в разящий свинец перелить». Неосторожное, неделикатное, обидное, резкое слово критика может не только ранить, но и в прямом смысле убить человека. И будет ли тогда сладко оттого, что вы правы?
