...Порох в старых, но золотых пороховницах, что родом из 1970-го, еще, как видим, есть, и «There’s Know Place Like Home» Kansas — это не переиздание древнего, но, опять-таки, «живого» концерта культовой группы, а вполне себе недавнее выступление. Конечно, сегодня мы у «канзасов» уже не услышим таких ностальгических хитов, как «Dust On the Wind» (1977), задавшего мелодику, поэтику и вообще стиль исполнения тех же «Scorpions». О чем почему-то никто не говорит, а вот вы сравните балладные вещи у обеих групп, прямо сейчас возьмите, и сравните — с «Wind Of Change» (1990), например, у «скорпионов».
«— И если вы скажете, что это плохо... Я ваш кровный враг на всю жизнь. „От Севильи до Гренады...“. — Это плохо? — жуя, спрашивал Филипп Филиппович. — Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор. — Это бесподобно, — искренно ответил Борменталь».
Да, так вот, подобных старых, проверенных хитов мы пускай и не увидим (хотя, запись на DVD, конечно, имеется), а вот кое-что услышать еще можно — на концертах, подобных этому, ведь даже Маккартни для нашей родной постсоветской толпы «Хоп-хей-гоп» («Mrs. Vanderbilt») исполняет, чего не делает ни в какой другой стране мира. Например, струнные в «Канзасе» — их, как всегда, послушать можно.
Вообще-то скрипка в роке--- это, конечно, хорошо, но не очень. Они в нашу электронную бытность даже хуже, чем пианино в период панка, считавшееся тогда чуть ли не агентом вражеской державы. Но, с другой стороны, времена тогда такие были, все горевали за эпохой детей цветов и вечного индейского лета, наследуя всяческий экзотический фолк, коим поначалу только Сантана козырял. А после уж кто только не восстал в роке, вспомнив себя в средневековом рыцарском эпосе, сформировавшем эстетику таких культовых групп, как «Jethro Tull», «Genesis», «Yes» и даже, не побоимся этого слова, «Moody Blues».
Все вдруг вспомнили о короле Артуре, рыцарях Круглого стола, о всяческих трубадурах и менестрелях, перестали носить кружевные пиратские лохмотья в стиле Джимми Хендрикса, подобранные спустя двадцать лет «новыми романтиками» вроде «Adam and the Ants», и оделись в демонические плащи и шляпы, как у Ричи Блэкмора, в стиле охотника за ведьмами. Позже, конечно, все поутихло, и, как справедливо отмечает Кирилл Кобрин, полжизни прослушавший в городе-ящике помпезный джаз-рок вроде «Wheather Report», «фамилии этих синоптиков — Джако Пасториус, Роберт Завинул — звучали гораздо интереснее, чем их виртуозная музыка».
А вот следующий диск «The Seven Seas and Summer Has Flown» Paul Mauriat, состоящий сразу из двух ремастированных пластинок, изданных в этом году, поможет нам, наконец, перейти к очередному периоду в истории музыки, а именно — к эпохе 1980-х. Нам к этому, признаться, не привыкать — адаптированной для отечественного слушателя западной музыки в недавнем времени у нас хватало с лихвой. И адаптировали как раз с помощью вот таких «друзей советского народа», допущенных в закрытый распределитель советского культпросвета. Среди них в недавнем для эпохи 70-х прошлом — Ив Монтан с его «Солнцем полна голова», а в настоящем — Дин Рид с гитарой наперевес и верхом на «КамАЗе».
В 1970-х оранжевая пластинка с этим оркестром, рипы с которой сохраняют ностальгический скрип, была окном в мир — наряду с оркестром Джеймса Ласта, венгерской группой «Teach-In» и гэдээровскими «Puhdys» Ведь на ней контрабандой протаскивалась — не в темные подвалы, а в светлые многоэтажки — современная зарубежная классика. Правда, немного «аранжированная», с отредактированными до неузнаваемости названиями песен, но зато мелодии оставались почти похожими — битловская «Let It Be», «Satisfaction» роллингов. Этакое караоке советского разлива — пой, не хочу. Ну, и пей, конечно, тоже — под эту пластинку культурные инженеры исключительно сухие и модные вина дефицитного порядка употребляли — «Токайское» и «Монастырскую избу».
И если, как уже упоминалось, перейдем, наконец, в следующую эпоху нашей бровастой жизни, то что же все-таки было у нас в музыкальных 80-х, кроме изданных фирмой «Мелодия» уже в самом конце контрабандным путем пластинок серии «Рок-архив» и «Архив популярной музыки»? В целом, ничего, поскольку ни в телевизоре, кроме двух минут в конце «Международной панорамы» с титрами на фоне Криса Нормана, ни на радио, не считая трех минут Йоко Оно в конце ночной передачи — зарубежную «эстраду» особо не культивировали. В тех же 70-х с их передачей «Запишите на ваши магнитофоны», где даже «Beach Boys», не говоря уже о миролюбивом «Bangla Desh» Харрисона, добрый дядя ведущий Татарский ставил, было полегче.
Ну, а здесь, на диске Поля Мориа? Во-первых, тоже Пол, но Маккартни. И пускай лишь одно поппури не очень удалось — зачем-то объединили два трека — «So Bad» и «Pipes of Peace» (соответственно, с пластинки «Pipes of Peace» экс-битла), но зато этого исполнителя тут целых три песни. То есть плюс еще одна «миротворческая» — дуэтом с Майклом Джексоном, если помните — «Say, Say, Say». У Маккартни это вообще был период дуэтов — с Джексоном, а еще (на предыдущем альбоме «Tug of War») — со Стиви Уандером («Whats That Your Doing» и «Abony and Ivory»).
А еще здесь другие «духи времени» — «Flashdance» и «What a Feeling» Айрин Кары, ставшая заглавной темой фильма «Танец-вспышка», и будучи выпущена в 1983 году экзотическим лейблом «Casablanca Records». Слова к песне были написаны Айрин Кара, а вот исполняет их на этом диске вездесущий, почти бессмертный оркестр Поля Мориа. Миллионы проданных пластинок, гастроли по всему миру, неизменный успех на концертных площадках всех континентов — таков путь этого знаменитого коллектива.
Впрочем, жизнь бывает даже после смерти, и чудеса в этой самой жизни случаются. Например, все, наверное, подумали, что наш следующий герой окончательно умер, скончавшись спустя несколько дней после выхода своего последнего альбома от банального рака печени? А вот и не совсем, и тройной релиз «Who Can I Be Now? (1974 — 1976)» David Bowie наилучшим образом это подтверждает.
Итак, семь, ровно семь — как в его песне с магическим названием «Seven», в которой вечный хамелеон Боуи пел о том, что у него «было семь дней прожить жизнь / или семь способов умереть». В жизни он избрал лишь один из способов, а в смерти, в которой правды нет, они претворились в семь песен на его новом альбоме, который лейбл «Parlophone» решил включить в тройной бокс-сет из компиляций периода пластинки «Young Americans» (1975).
Точнее, эти семь перлов и главная редкость бок-сета — альбом «The Gouster», записанный в 1974 году на студии «Sigma Sound» в Филадельфии, ставший экспериментом Боуи в жанрах фанк и соул — при жизни автора никогда не публиковались или не издавались в подобных версиях. Например, начинается «The Gouster» с нового варианта, казалось бы, классической песни Боуи «John, I’m Only Dancing», которая была выпущена как сингл в 1972 году, тем не менее теперь, как говорит продюсер автора Тони Висконти, «произведение звучит так, словно его играют на чердаке в Гарлеме».
Итак, все семь треков — «Somebody UpThere Likes Me», «It’s Gonna Be Me», «John, I’m Only Dancing (Again)», «Who Can I Be Now?», «Can You Hear Me», конечно же, «Young Americans» и «Right».
Насчет самого названия «The Gouster» упомянутый продюсер отмечает, что оно ему незнакомо, но сам Боуи утверждал, что это принятый у чикагских афроамериканских подростков в 1960-е годы дресс-код. «В контексте альбома это звучало как отношение к вещам, к гордости и ощущению собственной крутизны, — поясняет Висконти. — Из всех песен, которыми мы были очарованы и которые мы записали, для альбома были выбраны те, что наиболее созвучны этому».
Кстати, данный бокс-сет — это продолжение прошлогоднего 12-дискового издания «David Bowie — Five Years (1969 — 1973)». Что в нем еще интересного? Кроме «The Gouster», альбомы «Diamond Dogs», «David Live» (и оригинал, и микс 2005 года), «Young Americans» и «Station to Station» (и оригинал, и микс 2010 года), а также «Live Nassau Coliseum 76» и новая подборка под названием «Re:Call 2», представляющая собой сборник синглов и не вошедших в альбом би-сайдов.
