В начале апреля мы с вами пережили информационное землетрясение: международные журналисты опубликовали материалы об именитых владельцах крупных офшоров, в числе которых оказался и Президент Украины Петр Порошенко.
Согласно информации, опубликованной в расследовании, Порошенко, вопреки его заявлениям, до сих пор не только не передал свои активы в траст, но и начал реструктуризацию своих активов Roshen, создав для этого 3 офшорные компании. Более того, уже через пару дней появилась информация, что офшоров у Порошенко не 3, а 8.
Уж не знаю, то ли потому, что по какой-то неведомой причине офшоры вдруг перестали быть преступными схемами и начали работать на благо госбюджета, то ли потому, что импичмент у нас невозможен чисто законодательно, но следственные органы моментально открестились от этой истории, заявив, что никакого преступления со стороны Порошенко нет и быть не может, а поэтому вряд ли нам стоит рассчитывать на ее расследование.
К скольким офшорам на самом деле Порошенко имеет отношение, мы с вами, скорее всего, не узнаем никогда. Вопрос в другом: почему Порошенко не поступил как европейский лидер, да, в конце концов, просто как порядочный человек и сам не ушел в отставку после этого скандала? Что, кстати, сделал глава австрийского банка Hypo Михаэль Грахаммер. После скандала он заявил, что его банк не нарушал закон, однако после офшорных обвинений в СМИ он не может занимать свой пост. Вот это — европейский поступок. А что же Порошенко? В чем загвоздка-то?
Об этом и многом другом «Фраза» спросила у людей, которые умеют просчитывать поступки политиков на несколько ходов вперед.
Вадим Карасев, политолог, директор Института глобальных стратегий:
Подать в отставку означало бы скорее не столько приверженность Порошенко европейским ценностям, сколько дало бы возможность открыть широкие ворота для глубокого политического кризиса в Украине, тем более, что так называемый офшорный скандал, вероятно, именно на это и был рассчитан. Дело в том, что с юридической точки зрения, с точки зрения буквы закона, особых претензий к Президенту нет. Хотя, безусловно, можно спорить о том, могут ли быть предъявлены к Порошенко претензии с точки зрения духа закона. В данном случае очень важно обратить внимание на то, что с формальной точки зрения Порошенко закон не нарушал.
Если обвинять и заставлять Президента уходить в отставку из-за того, что, возможно, нарушены некие этические стандарты, то давайте не забывать, что мы живем не в Исландии и перейти от коррупционного болота в безкоррупционный европейский рай одним прыжком невозможно. Это очень напоминает бытовавшую в советские время теорию скачка из феодализма в коммунизм, минуя капитализм и первую фазу коммунистической формации — социализм. Здесь мы видим нечто подобное. Не может Украина одним прыжком из тотальной коррупции перейти в абсолютно прозрачное, некоррупционное общество по типу Исландии.
Кроме того, когда сейчас многие пытаются упрекать Президента в наличии офшоров либо в других мелких и не очень мелких грехах, то хочется спросить: а судьи кто? У нас что, все политики чистые и живут по декларациям? У нас теневая экономика составляет 52%.
Перекладывать сейчас свои грехи на главное должностное лицо страны — это просто нечестно. Возможно, в какой-нибудь нормальной демократической стране Порошенко и должен был бы уйти в отставку, и это было бы правильно, но только в случае, если в стране все платят налоги, а Президент при этом использует офшор для ухода от налогов. Но я не вижу, чтобы в Украине все платили налоги, а Президент не платил. Когда мы все начнем платить налоги, правдиво заполнять декларации, декларировать свои доходы и собственность, когда мы начнем жить по европейским этическим и правовым стандартам, вот тогда у нас будет полное право требовать от Президента ухода в отставку в случае, если он будет замечен и обвинен в подобного рода нарушениях.
Виктор Небоженко, политолог, директор социологической службы «Украинский барометр»:
У нас ни один Президент мирно не уходил со своего поста. Порошенко сейчас просто соблюдает ту традицию, которая характерна для всех президентов Украины. Я не думаю, что у него больше порядочности, чем у Кучмы, Ющенко или Януковича.
Безусловно, это было его личной большой ошибкой, когда он, олигарх с миллиардным состоянием, перехватил у растерянной Украины власть Президента. Но теперь это политическая трагедия и противоречие самой Украины, потому что нужно выбирать: либо ты зарабатываешь миллиард в нищей стране, либо ты пытаешься быть Президентом. Что же касается моральной стороны вопроса, то не забывайте, что он прекрасно владеет украинским, английским и русским языками, поэтому он вам любую позицию преподнесет как правильную.
Андрей Ермолаев, директор Национального института стратегических исследований:
Если бы у руководства страны был европейский политик, который действительно был бы ориентирован на европейские ценности и традиции, то такого рода скандал — это всегда и причина, и повод для того, чтобы оставить свой пост и реабилитироваться в судебном порядке.
Если затронута честь и совесть с точки зрения репутации — это одна проблема, если речь идет о защите в связи с обвинениями в криминальных преступлениях — это уже совсем другой вопрос. Но в нашем случае скандалы в Европе, как это ни странно, в частности скандал вокруг господина Кэмерона, «спасают» нашего Президента. Коррупция — явление глобальное, а не исключительно украинское, и сейчас последствия будут только электоральные: нижайший уровень доверия к Президенту и его партии, что, в принципе, уже и так очевидно.
Я думаю, что в ближайшее время социологические исследования это подтвердят. Кроме того, у Порошенко достаточно сильная политическая оборона в лице собственного блока и его соратников по бизнесу, которые уже выстроили линию защиты. Поэтому в ближайшее время ожидать от Порошенко ухода в отставку было бы крайне наивно. Другое дело, что, скорее всего, Порошенко будет «коротким» Президентом, как, впрочем, и нынешний парламент, и в случае, если досрочные выборы состоятся уже в 2016 году, одной из ключевых тем большинства участников досрочных парламентских выборов будет, как минимум, тема досрочных президентских выборов, а как максимум — глубокой политической реформы.
