7 ноября министр обороны США Эштон Картер заявил, что Россия бросает вызов международному порядку, поэтому США «модернизируют свой ядерный арсенал» и разрабатывают новые системы вооружений, включая новый стратегический бомбардировщик и лазерное оружие. Также будет активизировано военное присутствие США в Евросоюзе.
Президент России Владимир Путин заявил, что истинная цель американской ПРО в Европе — нейтрализация ядерного потенциала России, поэтому Россия будет развивать ударные системы, способные преодолевать любые ПРО. Британия уже готова признать Россию угрозой высшего уровня.
Первую часть читайте здесь
Видимое затишье в международной политике последних двух десятков лет не было победой здравого смысла. Нормальным, как нам теперь снова доказывают, было именно существование в условиях неизбежной атомной войны эпохи 1940-80-х. В теперешнем «ужасном» мире нет новых ужасов, все это уже было. Просто закончился небольшой привал, чтобы перевести дыхание. Воротилы надеются отсидеться в бункерах, безработные главы семейств надеются, что «их не пошлют», остальным, так же, как в середине прошлого века с его «холодной войной», ядерная угроза кажется слишком фантастичной, абсолютно невероятной.
«Ведь не могут же они не понимать...».
Политикой управляет не «понимание», а другой критерий, ради которого единицы, десятки и сотни готовы, не сомневаясь, уничтожить миллиарды и отравить планету. Украинцам это должно быть особенно понятно, здесь уже тлеет, уже гибнут, уже бесчеловечно, уже до победного конца.
Никого не останется в живых, когда придет этот «победный» конец.
Сила убеждения в полезности и неотвратимости ядерной войны впервые была применена со всей непревзойденной глупостью еще в начале 1950-х. Тогда, в 1951 году, ученые Калифорнийского университета разработали сценарий «тактической атомной войны» по заданию тех, кто сообразил, какая угроза и «неудобства» таятся за тотальным использованием атомного оружия, которое США все-таки не отважились употребить в корейском военном конфликте.
Пентагон поставил задачу модернизировать его. Изобретение «тактической атомной войны» на Западе лицемерно сравнили с цивилизационным технологическим прорывом. Чтобы с этой оценкой согласилось все западное общество, его принялись убаюкивать, доказывая, что атомная война может быть не такой уж опасной, всепроникающей и необязательно должна завершиться ядерным грибом за окном западного обывателя. Наоборот, тактическое применение грозит уничтожением лишь выборочных, ненужных групп человечества. Как пояснила 5 октября 1951 года Комиссия по атомной энергетике США, новоизобретенные виды атомного оружия можно использовать так же гибко и маневренно, как тактическое, просто более мощное.
Новейшие научные разработки в военной сфере дали возможность США продолжить политику «отбрасывания» здравого смысла.
Активные переговоры по образованию тихоокеанского НАТО завершились формированием регионального военного блока с участием Австралии, Новой Зеландии, Южной Кореи, Филиппин и Японии, недавней участницы оси фашистских государств, обязавшейся, между прочим, после поражения в войне сохранять нейтралитет и отказаться от любой военной деятельности.
Если переговоры с Австралией и Новой Зеландией носили прозаический характер (вовлечение в американскую сферу влияния и ослабление Лондона), на игру с Японией возлагали большие надежды.
Готовя будущий военный союз, подразумевавший ремилитаризацию Японии и поддержку ее территориальных претензий к СССР, США и Япония в сентябре 1951 года обменялись дипломатическими нотами, отметив взаимную заинтересованность в урегулировании, под эгидой ООН, конфликтов в регионе.
Чтобы развить успех, сенат США пошел еще дальше и объявил несостоятельными решения Ялтинской конференции о возвращении СССР Южного Сахалина и прилегающих островов: «...Договор не содержит ничего, что предполагало бы ограничение или постановку под сомнение, в пользу Советского Союза, прав, титула и интересов Японии...на Южный Сахалин и прилегающие к нему острова, Курильские острова, острова Хабомаи и Шикотан или любую другую территорию, права или интересы, принадлежавшие Японии на 7 декабря 1941 года...».
Подбираясь к советскому Дальнему Востоку, США укрепляли позиции и в Западной Европе. В 1950 году страны—участницы НАТО одобрили ремилитаризацию ФРГ, которая превращалась в главного американского союзника на Европейском континенте. В том же году США заявили, что Запад больше не должен чувствовать себя связанным «...вышедшими из моды...» Ялтинскими или Потсдамскими соглашениями. В обмен на военное сотрудничество и уступчивость Европе предлагалась американская экономическая помощь, не имевшая ничего общего с бескорыстием, и предоставлявшаяся в обмен на размещение американских военных баз и сырье, необходимое военной промышленности США.
Выступая перед конгрессом в марте 1952 года, Трумэн информировал американских налогоплательщиков: «...Четыре пятых или даже больше марганца, олова и хрома в миноносце или реактивном истребителе США получены из-за пределов Западного полушария... Без вооруженных сил союзников и баз на их территории, без сырьевых материалов из их шахт и лесов наша военная сила находилась бы в сильном затруднении. Наша поддержка и помощь другим государствам, следовательно, не является по своей природе благотворительностью...».
Подпись: Эйзенхауэр и его коллега по президентскому креслу Гувер, которого возненавидели миллионы жертв Великой Депрессии, со знанием дела готовят стейки на гриле в Колорадо (1954 год).
Подпись: Госсекретарь Джон Фостер Даллес и его младший брат, директор ЦРУ Аллен Даллес. Оба принимали активное участие в судьбе компании United Fruit Company, главного рычага изменений политического и экономического климата с помощью вооруженных переворотов в государствах Латинской Америки, и открыто лоббировали ее интересы.
Приход в январе 1953 года к власти в США республиканцев (правительство Эйзенхауэра-Даллеса) ужесточил американскую внешнюю политику. Главной целью отныне объявлялся не только Советский Союз, но и социалистические союзники.
Эйзенхауэр сожалел, что США в послевоенный период оказались не способны использовать беспрецедентное военное преимущество в атомных вооружениях, чтобы силой вынудить СССР уйти из Европы. Теперь этой цели будет подчинен весь американский потенциал.
Госсекретарь Джон Даллес призвал «...увлечься своего рода духом крестового похода...». В числе стран и территорий, где предположительно находился новый гроб Господень, называли не только социалистические страны. Кроме Польши, Чехословакии, Восточной Германии, Венгрии, Болгарии, Румынии, Албании, Монголии, Китая и Северной Кореи, в списке были советские республики Латвия, Литва, Эстония, даже Тува и острова Хабомаи и Шикотан.
Президент США в угрожающих тонах призывал согласиться с тем, что «... наша страна сделала очередной исторический поворот. Она признала, что не может отложить свой меч и щит, вернуться к мирному состоянию, при котором больше не было бы войн. Она взглянула в лицо тому факту, что не может больше сбросить тяжесть расходов на вооружение в масштабах военного времени. Она осознала, что должна научиться жить, возможно, на протяжении целого поколения или дольше, сжимая оружие в своей руке, с миллионами одетых в униформу людей...».
Госсекретарь Даллес успокаивал, что международная напряженность — это разумно и выгодно: «...Проводя наши программы в конгрессе, мы должны демонстрировать угрозу международного коммунизма. Иначе такие программы, как программа взаимного обеспечения безопасности, были бы ликвидированы. Такое же положение, вероятно, сложилось бы и у наших союзников. Они могут почувствовать, что опасность миновала и, следовательно, нет необходимости продолжать тратить огромные деньги на оборону...».
Смерть Сталина в марте 1953 года вызвала в западном лагере воодушевление и призывы консолидироваться, чтобы покончить с врагом раз и навсегда. Завершились призывы провалом американского путча в Восточном Берлине. Превращая ошибку в преимущество, Вашингтон вызвал к жизни доктрину «массированного возмездия» США, подразумевавшую возможность начала превентивной атомной войны в любое время и в любом месте. Поскольку к этому времени США и СССР располагали и атомными, и водородными бомбами, предполагалось достижение американского преимущества за счет количественного перевеса в вооружениях и расширения территориального расположения военных баз.
Основав в 1949 году НАТО, США отказались от советского плана объединения Германии на условиях нейтралитета и потребовали от СССР уйти из ГДР, поскольку предполагалось перевооружить общегерманскую армию ядерным оружием и поставить ее на службу новым западным интересам. Лишь шесть лет спустя СССР и союзники подготовили «наш ответ НАТО» — Организацию Варшавского Договора (1955).
Европа окончательно раскололась.
Продолжая политику военного охвата СССР, Вашингтон широко активничал в восточном полушарии планеты.
В августе 1953 года США организовали «Иранскую операцию», впервые широко используя средства разведывательных центров, военных миссий, армейских спецподразделений, всевозможных наемников, диверсантов, агентов влияния. «Иранская операция» положила начало многочисленным переворотам в неугодных США странах с помощью тайных специальных подразделений. Государственный переворот в Тегеране заменил власть, проводившую политику социальной ответственности и национализации иностранных нефтяных концессий, военной хунтой — проамериканским правительством генерала Захеди, которое открыло доступ к нефтяным запасам для американских нефтяных концернов. Новая власть Ирана согласилась участвовать в создании Багдадского пакта — ближневосточного военного блока в составе Ирана, Ирака, Турции, Пакистана.
Заявили США и о притязаниях на Юго-Восточную Азию, потребовав от Парижа отказаться от колониальных владений в Индокитае («Французский Индокитай»), которые дряхлеющая Франция с явным трудом удерживала, устраивая вооруженные подавления национально-освободительных движений («Индокитайская война» 1946-1954 гг.) в своих колониях — Вьетнаме, Кампучии (Камбодже) и Лаосе. Военные поражения вынудили Париж согласиться на мирное урегулирование.
Но кое-кто был против.
Этот «кто-то» разработал в 1954 году план атомного удара по Вьетнаму и горел желанием посмотреть, как все заполыхает. Три тактические атомные бомбы были готовы обрушиться на головы солдат народной армии Вьетнама, пилоты самолетов-бомбардировщиков уже сидели в своих кабинах на аэродромах филиппинских баз. Морпехи обеспечивали дополнительную поддержку, глядя в бинокли с бортов авианосцев «Эссекс» и «Боксер», дрейфовавших неподалеку в Южно-Китайском море. Все было готово, время было выбрано удачно — индокитайские революции угрожали не только французскому, но и американскому влиянию в регионе. США поставили себя перед выбором: повторить атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки или убраться назад на Гавайи. Решительность своих планов Вашингтон объяснял собственной же доктриной «вакуума силы», права сильного: с началом установления нового мирового порядка владеть слабыми должен сильный, ибо слабые сожрут друг друга.
Ядерная война не началась.
Против атомного удара по Вьетнаму и вообще против военного вмешательства США выступили не только СССР, но и американская союзница Великобритания (в Лондоне испугались, что волнения, вызванные жестокостью американской расправы, перекинутся на азиатские колонии Британии).
В апреле-июле 1954 года, по итогам Женевских соглашений, Вьетнам, Лаос и Кампучия (Камбоджа) получили независимость на условиях нейтралитета, а в 1956 году планировалось воссоединение Вьетнама. США к соглашениям демонстративно не присоединились и в июне 1954 года устроили в Северном Вьетнаме военную диверсию, направив туда спецподразделение, после чего основали новый военный союз — Организацию договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО).
А уже осенью 1954-го принялись провоцировать Китай с помощью «Тайваньской операции», организованной на островах Тайвань, Куэмой и Мацзу, расположенных в непосредственной близости к китайской территории. В марте 1955 года в американской прессе снова появились заявления «источников» о неизбежности атомной войны. На этот раз в связи с ситуацией на границе Китая, что вызвало крупный политический скандал и международную изоляцию США. Американские союзники заявили, что не намерены жертвовать собой в бесконечных американских балансированиях на грани ядерной войны, а СССР недвусмысленно объяснил, что война США против Китая равносильна ядерной войне во всем мире.
Поэтому к лету 1955 года Вашингтон снова переключился на Восточную Европу, где осенью 1956 года организовал (и провалил) «Венгерскую операцию» с помощью диверсионных групп, поддержанных усиленной пропагандой и призывом Эйзенхауэра к «борьбе за освобождение Венгрии». Пентагон разрабатывал планы атомной бомбардировки и полномасштабного военного вторжения в Венгрию — было необходимо, наконец, показать, что «политика устрашения» США сводится не только к риторике, но и крови.
Ядерная мировая война снова не началась.
Свою нерешительность американцы объяснили тем, что Венгрия тут же обратилась за военной помощью к странам-союзницам по ОВД. Кроме того, ее территория была недоступна для НАТО с моря; отсутствовали общие сухопутные границы между Венгрией и НАТО; Великобритания и Франция «не имели возможности» участвовать в интервенции; ООН осудила бы интервенцию; контингент США-ФРГ-Италии не мог двигаться через территорию нейтральной Австрии или социалистических Чехословакии и Югославии.
Обиженно дав понять странам НАТО, что военная активность предусматривалась преимущественно с их, а не США, стороны, Пентагон вновь обратил благосклонное внимание на Ближний Восток, продолжая испытывать мир на прочность со всех сторон.
В 1956 году США поддержали Суэцкий кризис, а в январе 1957 появилась доктрина Эйзенхауэра с обоснованием новой американской политики на Ближнем и Среднем Востоке, который весьма удачно «...содержит около двух третей разведанных нефтяных запасов мира, покрывает потребности в нефти многих государств...». И вообще, «...было бы нестерпимым, если бы святые места Ближнего Востока подчинились господству, которое прославляет атеистический материализм...».
Эйзенхауэр потребовал санкции конгресса на тесное военное сотрудничество со странами Ближнего Востока вплоть до вооруженных интервенций.
Упрочение позиций США на Ближнем Востоке преследовало и цель дальнейшего захвата подступов к территории СССР. Ближний Восток позволял морем или по воздуху подобраться к Центральной России, тогда как Средний Восток становился стартовой площадкой для бомбардировщиков с атомными бомбами, достигавших нефтяных заводов Кавказа, советских военных баз на Черном море, оборонных предприятий Урала. Средиземноморье «накрывало» советские позиции в Восточной Европе и Западной России.
Американцы приступили к действиям.
После того, как 14 июля 1958 года народное восстание в Ираке свергло прозападный режим Нури Саида и вывело страну из проамериканского Багдадского пакта, морская пехота США высадилась в Ливане, чтобы «...содействовать в защите американских жизней и собственности...», а британская, примерно с теми же целями, — в соседней Иордании. Но чрезвычайная сессия ООН вынудила американский контингент убраться из Ливана уже к концу октября 1958-го.
Африка стала новым объектом политики США по защите американских жизней и собственности.
По стечению обстоятельств здесь намечался такой же процесс крушения старой европейской колониальной системы и образования новой — американской. Еще в марте 1957 года США выслали в Африку разведывательную делегацию во главе с вице-президентом США Никсоном, чтобы изучить ряд стран, включая Марокко, Гану, Уганду и Судан, на предмет необходимости защиты американских жизней и собственности. «Жизни» забрасывались, появление собственности гарантировалось после интервенции.
Экспансию США сдерживало военно-технологическое преимущество, которого добился к тому времени СССР, проведя успешные испытания межконтинентальных ракет и приступив с 1957 года к регулярному запуску космических спутников.
Успехи Советского Союза подвергли сомнениям уровень военно-технической подготовки самих США.
Никсон выступил в патриотическом духе и заявил: раз уж СССР развил потенциал такого масштаба, рядовым американцам не следует жаловаться на бесконечный рост налогов, которые следовало еще увеличить.
Тем временем в Вашингтон срочно съезжались ведущие профессионалы и эксперты американской науки и военно-промышленного комплекса, которым предстояло ответить на вопрос: что может выставить Пентагон? До недавних пор было принято верить, что США, занимая обособленное географическое положение, территориально неуязвимы. Теперь этот кит теории национальной безопасности утонул: коммунисты из космоса молчаливо взирали на американскую панику, а советские межконтинентальные ракеты делали бесполезными дорогие стратегические бомбардировщики и военные базы.
Это обстоятельство, в свою очередь, грозило разрушением коррупционной схемы американских монополий, присваивавших бюджетные ассигнования на содержание баз и иностранную военную помощь. Речь шла о многих миллиардах упущенных «доходов» в случае сокращения бесполезных военных баз во всех уголках планеты. Вице-президент Ричард Никсон: «...Приблизительно три четверти годовых ассигнований на иностранную помощь идут на военное содействие... В среднем содержать американского солдата за границей стоит в пять раз дороже, чем содержать военнослужащих стран-союзниц, которым мы помогаем... Сокращение расходов на военную помощь просто значило бы увеличение расходов на оборону внутри США и большее число американских парней в военной форме...».
Теперь эта политика теряла смысл.
Перед американскими экспертами поставили задачу пересмотреть военный потенциал США в контексте последних научных достижений Советского Союза. Выводы заседания были неутешительны и впоследствии засекречены.
Началось срочное и массовое строительство бомбоубежищ, треть американских бомбардировщиков отправилась на регулярное воздушное патрулирование, на американских военных базах занялись рассредоточением ядерных ракет среднего радиуса действия, которые перебазировали в Великобританию, Италию и Турцию.
Удовлетворившись принятыми мерами, американцы подписали соглашения в рамках НАТО по укреплению научно-технического сотрудничества. Чтобы выведать новейшие разработки союзников в обмен на обещание предоставить новейшие ядерные технологии со своей стороны, чего так и не произошло.
Действия Вашингтона привели к тому, что конец 1950-х ознаменовался всеобщими радикальными протестами против американской внешней политики. Нападениям подверглись миссии, «культурные центры», посольства и консульства США, дипломатические сотрудники и граждане страны. Протесты сопровождали и турне Никсона по Латинской Америке. Своеобразным пиком этих выступлений стала победа кубинской революции 1 января 1959 года, ставшей самым болезненным ударом по самолюбию США. Вашингтон традиционно считал все западное полушарие (Центральная и Южная Америка) своей главной вотчиной и сферой «опеки». Эйзенхауэр назвал его не только жизненно важным для Соединенных Штатов, но и огромной областью неиспользованных ресурсов. Любая нелояльность или претензии на государственную независимость жестоко подавлялись любыми методами.
Подпись: Тысячи политических заключенных — карательная месть за убийство диктатора Никарагуа Анастасио Сомосы Гарсии в 1956 году. При нем, местном президенте-олигархе и почти кинематографическом злодее, о гибели которого Эйзенхауэр сказал: «...Мы лишились надежного друга...», гвардия контролировала торговлю оружием, наркотиками, алкоголем и лекарствами. В кармане у президента, родоначальника президентской династии (он сам и его сыновья), были суды, игорные дома и бордели, а его жестокое самодурство покрывали США. На поддержке американских высокопоставленных чиновников и вырос режим «сомосизма», еще с тех лет, когда Сомоса был поклонником Гитлера, уголовником, вором и фальшивомонетчиком-неудачником, но слишком удачливым в связях с полезными янки на своем пути. Он и его сыновья владели более чем третью всего достояния государства, нещадно обкрадывали казну и присваивали почти всю гуманитарную помощь.
Подпись: Фрида Кало, Диего Ривера и Хуан О’горман на митинге против свержения президента Гватемалы Джакобо Арбенса Гусмана (2 июля 1954 года). Президент Гватемалы — полный антипод президента Никарагуа Сомосы, герой Гватемальской революции. В 1952 году он жестко поставил на место компанию United Fruit Company, подняв ставку рабочим и национализировав (выкупив) простаивающие земли, которые компания при власти диктатора Хорхе Убико забрала у фермеров бесплатно или за бесценок и удерживала в аренде на льготных условиях. Кроме того, Арбенс вынашивал план строительства стратегического шоссе от порта (проект составил бы конкуренцию монопольной железной дороге, построенной United Fruit Company) и изменил тарифную политику. Фруктовый концерн давно был оплотом США в Гватемале, экспортировал ее сельскохозяйственные богатства и импортировал в страну политические волнения. Социальные реформы Арбенса возмутили США. С помощью ЦРУ, которым руководил брат госсекретаря Аллен Даллес, и ресурсов United Fruit Company (в числе совладельцев которой был и сам госсекретарь Джон Фостер Даллес) был организован вооруженный переворот: с наемниками, бомбежками порта и столицы, и назначен новый руководитель страны. Гватемала утонула в репрессиях, убийствах руководителей профсоюзов и активистов общественных организаций — всех их зачислил в «коммунисты» специально для этого созданный комитет зачистки Comite de Defensa Nacional contra el Comunismo. За четыре месяца работающий в поте лица комитет выявил 72 тысячи «коммунистов» и пообещал найти еще 120 тысяч. Новый президент отменил все социальные реформы, инициированные его предшественником: внес изменения в Трудовой кодекс, аграрную реформу, лишил прав профсоюзы, вернул льготы и монополию на нефтедобычу для американских компаний.
Подпись: Речь Фиделя Кастро в Санта-Кларе (1959 год).
Неприятие экспансионизма США росло и в Европе.
Старые колониальные державы выражали открытое недовольство в связи с потерей своих колоний, ставших сферами интереса США.
Кроме того, США не скрывали своих попыток спровоцировать СССР и отвести его ответные ракетно-ядерные удары от своей территории, направив их в Западную Европу. А появление у Советского Союза межконтинентальных ракет делало военное сотрудничество с США в представлении европейских стран особенно опасным. И расточительным (Вашингтон неустанно требовал от стран—участниц НАТО увеличения расходов на содержание альянса).
В результате Франция запретила США размещать на своей территории атомные бомбы, переподчинила себе свои вооруженные силы, установила контроль над иностранными базами и приступила к разработке собственного атомного оружия. 24 сентября 1958 года правительство де Голля потребовало создания совета трех государств — США, Великобритании и Франции — для коллективного обсуждения необходимости применения атомного оружия.
Лишь подчеркнуто враждебное отношение к американской политике (а ведь еще совсем недавно США воспринимались во всем мире исключительно как справедливый союзник стран антигитлеровской коалиции) и совпавшая с антиамериканскими настроениями смерть госсекретаря Даллеса привели к смягчению позиции Эйзенхауэра по отношению к СССР.
Была разработана новая политика восстановления внешнеполитического имиджа США, но тоже насквозь пропитанная лицемерием. Манера поведения президента отныне должна была отождествляться с поведением «человека мира», часто и с болью в сердце говорящего с трибуны ООН о судьбах мира, пожимающего руки простому народу в различных странах, чья участь небезразлична Америке. В процессе реинкарнации Эйзенхауэр предпринял в 1959-1960 поездку по Западной Европе, Азии и Латинской Америке. Было необходимо представить миру новые Соединенные Штаты и напомнить о благородной роли США в коллективном разгроме фашизма.
Оливковые инициативы в клюве омрачил очередной инцидент: 1 мая 1960 года над территорией Советского Союза в районе Свердловска был сбит американский самолет-шпион У-2. Комментируя скандал, Эйзенхауэр довольно нахально заявил, что США и впредь будут проводить такие полеты в целях собственной безопасности, поскольку СССР сам отказался присоединиться к инициативе «открытое небо». Для большей убедительности 15 мая на американских военных базах было объявлено состояние тревоги, дабы напомнить, что у США еще много самолетов У-2, и не только.
Никто еще не догадывался, что в начале следующего десятилетия — 1960-х — существование человечества на планете могло прекратиться. В январе 1961 года США, утомившись стирать запятнанный костюм, разорвали дипломатические отношения с Кубой и занялись подготовкой антикубинских диверсионных групп.
А Эйзенхауэр, проиграв в ноябре 1960 года очередные президентские выборы, отважился на пессимизм сбитого летчика, вкратце сформулировав суть внешней политики США на десятилетия вперед: «...Многие группы получают огромные выгоды от регулярного увеличения военных расходов. Военные службы, традиционно озабоченные стопроцентной безопасностью, теперь уже редко когда довольствуются предназначенным им финансированием, какой бы щедрой рукой оно ни было отмерено. Производители вооружения вошли во вкус получаемых прибылей, и чем больше расходы, тем существеннее доходы. Жажда наживы порождает могущественные лобби, требующие все больших расходов на вооружение. Так растет паутина специальных интересов. Каждый округ, в котором расположены военно-промышленные предприятия, извлекает из них прибыль. Это обстоятельство влияет на принятие решений представителями округа: конгрессменами и сенаторами. Объединение крупных военных учреждений и военной промышленности — новое явление в американском жизненном опыте. Его тотальное влияние — экономическое, политическое, даже духовное — ощущается в каждом городе, в каждом штатном учреждении, каждой службе федерального правительства...».
От Джона Кеннеди — нового президента от демократов — ждали многого. Одни — дальнейшего ускорения адской машины, другие — предотвращения нависшей над миром угрозы уничтожения.
Над миром навис гамлетовский вопрос.
