Психологи уверяют, что каждый из нас хоть несколько раз в жизни сталкивается с ощущением полнейшего дежавю. Мы смотрим на происходящее вокруг и не можем избавиться от ощущения, что все это мы уже видели, причем с точностью до мелочей.
Именно такое ощущение возникает у меня, когда я вижу внезапно захворавших политиков. Безусловно, они тоже люди, они тоже имеют право заболеть, но когда у пышащих здоровьем и лишним весом мужиков вдруг отнимаются ноги, отказывают почки и они за сутки по велению волшебной палочки превращаются в парализованных немощных стариков, очень хочется вспомнить Станиславского и сказать: «Не верю!». Ну, не верю я в болезнь политика, если эта болезнь появилась на следующий день после возбуждения уголовного дела.
А почему не верю? Да потому, что симуляция — это неотъемлемая составляющая актерского мастерства, а о том, какие наши политики актеры, можно слагать легенды.
Итак, как наши политики симулировали смертельные болезни...
Корбан и его «инфаркты»
1 ноября 2015 года у задержанного лидера партии «УКРОП» Геннадия Корбана случился «инфаркт» прямо в следственном управлении ГПУ в Киеве.
«У Корбана диагностировали инфаркт, рекомендуется срочная госпитализация. Правоохранители отказали и продолжили следственные действия», — заявил член политического совета Денис Борисенко.
Просто шедеврально. Думаю, что ребята даже не поняли, что явно перестарались и наговорили ерунды. Даже школьник поймет, что при инфаркте даже самые злые следователи не смогли бы продолжать допрос просто потому, что допрашивать бессознательного человека слегка затруднительно.
Есть в этом инфаркте еще два странных момента: во-первых, накануне вечером, 31 октября, Корбан сообщил о трех обвинениях, которые ему выдвинула Генпрокуратура, а во-вторых, по словам следователя Следственного управления ГПУ Николая Макеева, ни один врач не подтвердил информацию об инфаркте у Корбана.
Прошло два дня, и шоу повторилось: 3 ноября у Корбана опять поднялось давление. Ему вызвали «скорую», и медики диагностировали у Корбана гипертонический криз и подозрение на перенесенный инфаркт. Как результат врачи советовали срочную госпитализацию. Безусловно, это все может оказаться правдой, но как быть с тем фактом, что поплохело Корбану именно в тот день, когда истекали 72 часа, на которые он был задержан? По истечении этого срока, согласно действующему законодательству, задержанный либо должен быть отпущен на свободу, либо же суд должен избрать ему другую меру пресечения.
Тимошенко и ее «паралич»
О том, как экс-премьер-министр Украины Юлия Тимошенко вдруг после ареста из спортсменки-комсомолки превратилась в дряхлую немощную старуху, журналисты писали с особым упоением. Ну а как еще, если до ареста ейный муж дал просто шедевральное интервью о том, как Юлия Владимировна каждый день пробегает по 10 километров (!) да еще так быстро, что собаки с ног валятся, а Юля бежит.
Звучало это примерно так: «У нас рядом с домом есть луг. И там круг, я как-то просчитал, примерно 1 950 метров. Так вот, когда у неё нет времени, она пробегает три круга. Это около шести километров. А когда есть время, по выходным, то четыре-пять кругов — чётко! Ну, охрана с ней же тоже бегает. И собака. Собака, кстати, не выдерживает», — рассказал Тимошенко.
И вот, как только начинается судебный процесс, Юлия Владимировна вдруг резко начинает хворать, да еще так сильно, что оказывается в инвалидном кресле. Могла ли она и вправду заболеть? Ну, конечно, могла, что ж она — не человек? Но вот почему хворь «попускала», когда Юлия Владимировна думала, что ее никто не видит, объяснить крайне сложно, как, впрочем, и пресловутые каблуки, от которых «почти парализованная» женщина не отказалась даже в моменты особого обострения болезни.
Мельник и его многострадальный пах
В 2013 году ректора Налоговой академии Петра Мельника задержали с поличным в его кабинете и озвучили подозрение в получении взяток. Это дело так и ушло бы в историю, как дело очередного погоревшего на взятках чинуши, если бы не один очень пикантный момент: хворь, которая приключилась с Мельником аккурат, как только им заинтересовались правоохранительные органы, переплюнула и Корбана, дающего показания во время инфаркта, и парализованную Юлю на каблуках.
Итак, 1 августа 2013 года Мельник был доставлен в Печерский районный суд Киева, где ему должны были избрать меру пресечения. Адвокат Мельника Александр Назаренко заявил, что его подзащитному сделали операцию на сердце, он в тяжелом состоянии, едва понимает, где находится и что с ним происходит.
И вот Мельника привозят в суд, и он (после серьезнейшей операции на сердце!), сидя в инвалидной коляске, стягивает с себя штаны и показывает журналистам перевязку в области паха. Тот незабываемый миг и я, и мои собратья по перу не раз вспоминали в тесной компании, как самый яркий перл за последние годы.
Дабы сгладить весьма странную ситуацию, прессе было объявлено, что, дескать, Мельнику провели не операцию, а обследование сердца — коронарографию. Иными словами, ректору исследовали сердце... через пах. Возможно ли это чисто технически — вопрос к медикам, но журналисты навсегда запомнили Мельника как человека, который на суде задорно стягивал с себя штаны, дабы продемонстрировать... следы операции на сердце. Кстати, а вот был ли под повязкой шрам, история умалчивает.
Луценко и его цирроз
О том, что Юрий Витальевич Луценко в годы своего политического олимпа баловалса «оковытой», СМИ писали десятки, если не сотни раз. Одни только плакаты в Раде «Юра, хватит пить» чего стоили.
Разумеется, и о том, что у Луценко диагностировали цирроз печени, не слышали только те, кто вообще судьбой политического узника № 2 никогда не интересовался. Именно на наличие цирроза ссылались супруга и адвокаты осужденного, когда в судах добивались досрочного освобождения Луценко по состоянию здоровья.
Упоминаний о страшном диагнозе более чем достаточно. Периодически супруга и адвокаты говорят о наличии сопутствующей циррозу портальной гипертензии. Иногда Ирина Луценко говорит, что цирроз грозит перерасти в рак печени. Есть разногласия относительно того, в какой стадии находится заболевание: то ли декомпенсации, то ли компенсации. В итоге наличие цирроза вроде бы признает даже Менский районный суд, но при этом указывает, что цирроз в момент диагностирования не был в стадии обострения (декомпенсации), а значит, не может быть поводом для досрочного освобождения.
Справедливости ради нужно признать, что за время отбывания срока Луценко очень похудел и выглядел и вправду, мягко говоря, не очень. Но потом, выйдя на свободу, сказал в интервью то, что ну никак не вяжется в циррозом.
Газета «Сегодня» (№ 76, 8 апреля 2013 г., с.2) встречает только что вышедшего на свободу Луценко под домом:
«Какой едой побалуете себя?
— Вкусное в моем понимании — это вареная колбаса, жареные яйца, жареная картошка».
Простите, какая жареная картошка при циррозе? О чем он?
А вот не менее интересное интервью «Обкому»:
— После освобождения я пригубил шампанского с Коксом и Квасьневским и пригубил белого вина в первый день, когда пришел к себе домой. Больше я себе позволить не могу.
— А когда пролечитесь, можно будет пить?
— Черт его знает.
Так вот, товарищи, больной циррозом просто не мог бы так ответить. И уж точно бы не делал вид, что не знает, можно ли ему будет хоть когда-нибудь пить. Никаких «вот подлечусь, и посмотрим, буду я потом бухать или не буду» при циррозе не существует. Во-первых, потому что это — необратимое заболевание и вылечить его невозможно. Во-вторых, каждый циррозник знает, что только абсолютный отказ от алкоголя способен замедлить или приостановить течение болезни. Некоторым запрещают даже квас и кефир.
А отсюда вопрос: так был ли цирроз, Юрий Витальевич?
***
Безусловно, даже самые закоренелые скептики не являются истиной в последней инстанции, и, как бы журналисты ни присматривались к политикам и ни вслушивались в каждое слово, выискивая прокол, всегда нужно помнить, что политики — это тоже люди, и они тоже вполне могут слечь с той или иной болячкой.
Но и политикам было бы неплохо помнить, что народ — не сборище идиотов, и люди способны мыслить, анализировать и складывать воедино отдельные факты. А вот если эти факты противоречат друг другу, тут уж не обессудьте, господа политики, народ имеет право на недоверие. Так сказать, были прецеденты...
