Как и прогнозировалось, Майдан и революционные события прошлого года не привели к усилению демократии в Украине. Правозащита, права человека, право на честный и беспристрастный суд остались лишь пустыми словами и мечтами для большинства украинских граждан.
Давление со стороны следствия, шантаж, угрозы, частые нарушения прав подсудимых — даже несмотря на принятие незадолго до революции нового уголовно-процессуального кодекса, более либерального и европейского по сути — стали нормой. Более того: правозащитники в один голос утверждают, что ни один из подсудимых в Украине не может быть уверенным в том, что он доживет до суда. Часто политиков и бизнесменов бросают в одну камеру с уголовниками, имеют место и другие методы морального и физического воздействия на подозреваемых.
Говорить о том, что понятие «презумпция невиновности» в Украине отсутствует, даже не приходится: власть и отдельные средства массовой информации прямо обвиняют граждан в совершении тех или иных преступлений. Не высказывают гипотезы или версии, а обвиняют. В первую очередь это касается представителей старой власти — и здесь имеет место уже, как мне кажется, политическая спекуляция (раз сотрудничал с Януковичем — значит, автоматически преступник).
Принятый в Украине закон о люстрации не соответствует нормам и принципам Венецианской комиссии, о чем украинскую сторону уведомили. Но закон до сих пор действует. Украинских политиков-оппозиционеров обвиняют порой в смешных и безосновательных делах. Власть хочет таким образом продемонстрировать свою эффективность. На деле же часто имеем банальную политическую месть и показуху.
Интересный пример. Некая чиновница (в прошлом — известная журналистка) в прямом эфире телевизионной программы обвинила известного бизнесмена в коррупционной деятельности. Он возмутился — мол, нет никакого постановления суда на этот счет. Чиновница — не моргнув глазом — ответила: «А зачем решения суда? Вы что, не читали мои журналистские расследования?».
Новоиспеченный министр во время встречи с гражданами во Львове прямо заявил: «Мы не будем ждать, когда парламент примет нужные законы. Нам некогда ждать. Мы будем поступать так, как считаем необходимым. А законы напишем потом».
Это ли не иллюстрации к той атмосфере, которая сегодня имеет место в Украине?
Стоит также учесть немаловажный факт: отсутствие реформированных судов. Суды в Украине остаются по своей сути советскими. Да и вынесение обвинительных приговоров (по любому делу) остается на уровне 96 — 97%. То есть, это значит, что если против человека возбудили дело, то задача суда — не разобраться и установить истину, а обязательно наказать подсудимого. Даже в тоталитарной России количество обвинительных приговоров составляет 54%. Это ли не показатель?
Социологические исследования другого уважаемого исследовательского центра — Института Горшенина — показывают, что в Украине лишь 14% граждан верят в независимость судов, но зато более половины опрошенных заявили о коррумпированности судебной системы.
Сегодня многие стараются эмигрировать из Украины. По данным социологической группы Research & Branding Group, только 12% граждан Украины считают, что в стране победили демократия и справедливость. Если в декабре прошлого года из Украины хотели уехать 28% граждан, то в марте этот показатель составил 35%. В первую очередь люди боятся не социально-экономических проблем, а именно гонений и непредсказуемости.
Не удивительно, что за последние несколько месяцев покончили жизнь самоубийством 11 высокопоставленных представителей старой власти. Среди них — три бывших народных депутата, два председателя Фонда государственного имущества, глава администрации одной из наиболее развитых промышленных областей. Любая смерть — это трагедия, но смерть из-за создания государственной машиной атмосферы страха и беззащитности перед людьми в погонах — каждая такая смерть является прямым обвинением в адрес государства, которое утратило главную свою функцию — функцию правосудия и защиты своих граждан.
Прошел год после Майдана.
Мы до сих пор не знаем, кто давал указания убивать людей — и кто эти указания исполнял. И первые, и вторые живы. А погиб... Чечетов. При всей неоднозначности этого персонажа — он ли является ответственным за преступления режима Януковича? Все, кто покончил жизнь самоубийством, являлись банальными кандидатами в стрелочники, и избрали смерть альтернативе бесконечных унижений и несправедливости. Но их смерти — далеко не конец невеселой истории постмайданной Украины.
На прошлой неделе бывший глава Интерпола в Украине Куликов прямо сказал, что, например, возвращение в Украину бывшего министра финансов Колобова напрямую угрожает его жизни. Колобов был единственным из правительства Азарова-Арбузова, который не сбежал из страны сразу после Майдана. Он, вероятнее всего, не имеет никакого отношения к убийствам на Майдане, а дела, возбужденные против него, вызывают немало вопросов. (Как, к примеру, можно обвинять министра финансов в том, что он выполнил закон, который принял парламент? Или в том, что в соответствии с международной практикой и практикой всех предыдущих (и без исключения можно сказать — всех будущих) министров финансов заплатил комиссионные компании, которая занималась размещением евробондов?) Есть подозрение, что, как и Чечетова, Колобова попросту кто-то хочет назначить стрелочником. И, как резонно считает Куликов, на Родине его ждет в лучшем случае традиционное для Украины правосудие. А в худшем — его могут вынудить сделать шаг, аналогичный шагу Чечетову.
Но страшно не только это. Страшно, что это — наша с вами страна. Или, точнее, то, что с ней сделали те, кто пришли к власти на крови демонстрантов Майдана под лозунгами реформ, справедливости и законности. В стране, которую они создали, жить стало очень страшно...
Рано или поздно в Украине будет честный суд и прозрачная система защиты обвиняемых. Но это будет потом, в далеком будущем. Пока же, как мне кажется, украинское правосудие звучит как оксюморон — специальный словесный оборот, в котором соединяются несоединимые вещи (почти как «горячий снег»). К сожалению...
