Постсоветия как проблема глобализации

Огромный регион — весь бывший СССР без Прибалтики, или, как теперь модно говорить, «Балтии», лежит на планете Земля в так называемых постсоветских сумерках (выражение главного лоббиста НАТО Брюса Джексона) и подключён к глобальному рынку неравномерно. Не говоря уже о глобальных структурах принятия решений, таких как Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) или «Большая двадцатка». В наиболее общем смысле «Постсоветия» — это субъекты такого объединения, как СНГ.

Содружество это ныне достаточно химерное, и тем не менее, в разной степени 12 постсоветских стран участвуют в жизнедеятельности данного клуба. Эта площадка встреч чиновников, как колония бактерий, — находится на обмылке общего наследия, называемого «совок».

Существует ли такой регион как Постсоветия вообще? Несмотря на то, что в Постсоветии уже наметилась дифференциация на «прозападную» и «прокитайскую» зоны влияния, а также на зону российской реконкисты, Постсоветию объединяет фильм «С лёгким паром», и «Голубой огонёк» продолжает гореть в глазах у большинства её жителей, даже давно эмигрировавших. Это не хорошо и не плохо, это просто факт.

К счастью или к несчастью, культурная матрица совка обращена в прошлое, к ностальгии, а поэтому не имеет будущего. Хорошо резюмировал эту ситуацию Александр Мороз (и у которого Владимир Путин впоследствии «содрал» эту формулу): «Тот, кто не жалеет об СССР, — не имеет сердца, но тот, кто хочет его восстановить, — не имеет разума». Идеи государственного социализма казарменного образца давно почили в бозе, а в новую Российскую империю стремятся от силы пара миллионов жителей Постсоветии за пределами России.

«Белый совок»

Россия сегодня плавает между несколькими конфликтными идентичностями. Правопреемница ли она сталинского государства 30-х? Или империи Романовых? Или это новая республика, возникшая в 1991 году? Или — реставрация краткой буржуазно-демократической республики февраля 1917 года? А может, она стремится к православной теократии или к идеалу изолированной «богоспасаемой» Руси Московской эпохи ранних Романовых или ветви Рюриковичей, окончившейся Грозным?

Непонятно.

Но ясно одно. На волне нефтегазового бума нулевых наследник Бориса Ельцина, единственного относительно демократически избранного президента России, Владимир Путин сумел вытащить Россию в категорию стран с высоким доходом (и досрочно обогнав Португалию, правда, в силу её разорения). Поэтому Москва, обладая к тому же и ядерным арсеналом, всё громче требует участия в глобальном управлении. И небезуспешно, если вспомнить недавнюю сделку по Сирии.

«Красный совок»

С 1994 года в Белоруссии правит Александр Лукашенко. Он сохранил атрибутику БССР, схватил за горло российский рынок и, благодаря этому, а также тесному содружеству с Китаем, Ираном, неосоциалистами Латинской Америки, и в целом здравой промышленной и аграрной политике, добился относительно высокого уровня жизни среднего белоруса.

Но одновекторность стоила республике немалых проблем.

Она пережила валютный шок, контроль над ключевыми отраслями постепенно переходит в руки россиян, дальнейшие перспективы вырисовываются всё более бледно, а от Запада страна изолирована. РБ — отнюдь не Северная Корея или Иран, она напоминает коктейль из Прибалтики и Китая, белорусы — очень нам понятный, работоспособный и здравомыслящий народ. Как бы там оно ни повернулось — счастья им!

«Ордынский совок»

Постсоветская Средняя (впрочем, теперь там обижаются на такое название, принято говорить: Центральная) Азия — регион очень сложный.

Здесь — и самоизолированный, с культом личности второго уже президента подряд, богатый газом и хлопком Туркменистан.

Здесь — и заносчивый Узбекистан, где уровень жизни низок, а вождь несменяем, но зато есть хлопок, золото и газопровод, огромная армия и системный контракт с Китаем на 15 млрд долларов.

Здесь — и бурно развивающийся Казахстан, где и плебисцитарная монархия, и масса современных корпораций, и много шика-блеска, глубокий патриотизм, евразийский охват мышления и союз с Турцией, а также мощный товарооборот с нашей страной.

Здесь — и конфликтный совсем нищий Таджикистан, откуда масса народу просто убежала в Россию.

Сюда я бы отнёс и внешне современный Азербайджан со своей плебисцитарной, опять-таки, монархией, нефтяным богатством и ненавистью к Еревану.

Но здесь — и юная «роза демократии» Киргизия, без развитой экономики, но вселяющая веру если не в демократическую, то революционную ответственность верхов перед низами.

«Евросовок»

Это — Украина, Молдавия, Грузия. И, с определёнными ограничениями, Армения. Конкурентная, с лёгким мошенничеством, демократия, вестернизированная молодёжь и свободные СМИ, чихающая экономика, предложение подписать политическую ассоциацию и свободную торговлю с ЕС. Немало здесь ржавых развалин экс-заводов, зато в наличии весьма предприимчивый менталитет, способствовавший созданию плеяд торговых магнатов. Мы любим свободу — порой и в ущерб себе...

Зоны конфликта

Их, увы, много. В 2000-е в Постсоветии почти не убивали — уже плюс. Но замороженные конфликты при грубом подходе способны взорваться в любой момент. Это и Ферганская долина, вовлекающая три государства Центральной Азии. Это и Приднестровье, цепляющее Кишинёв, Тирасполь, Москву, Киев и Бухарест. Это и Карабах, не пускающий Армению в ЕС, а Азербайджан — на новый этап развития общества и в западные альянсы. Это и база ЧФ РФ в Севастополе — нас «кинули» в Харькове-2010 (мы ведь продлили её срок жизни в Украине, но скидку на газ не получили), а базу после панического вывода россиян из сирийского Тартуса девать некуда. Это полупризнанные Северная Осетия и Абхазия в Грузии, дважды спровоцированные масштабные кровопролития. В общем, Постсоветия покрыта шрамами. Забудут ли это всё юные поколения граждан? Трудно сказать.

Социальные вызовы

Ни одну страну Постсоветии нельзя назвать «развитой». Даже Россию не пускают в ОЭСР, пусть и в силу её политического устройства. Миллионы украинцев и молдаван работают за пределами Постсоветии. А если они вернутся?!

Таджикистан и Армения завязаны на Россию, а она всё менее стабильна. Везде, кроме стран ТС (следует признать, увы) с промышленностью, особенно тяжёлой, откровенная лажа.

С хай-тек дела обстоят более-менее пристойно лишь в России, Украине и Белоруссии. С агросектором — лишь в Украине и Белоруссии. А значит, опасность социальных взрывов, побед невменяемых популистов на выборах, новых волн миграции — скорее возрастает, нежели останется некой стабильной опасностью. Так что — надежда на Провидение и избирательные урны, а также на здравомыслие в экономической политике.

Политические вызовы

Поскольку конкурентные демократии в Постсоветии утвердились лишь в Украине, Молдавии, Грузии, Киргизии и Армении, все прочие страны, так или иначе, ждёт «выпуск пара» иным способом, а именно путём революций. И скорее всего — весьма разрушительных. Долгие игры в «хозяйственника», «охранителя», «папу» плохо заканчивались уже в ХХ веке, ну а в веке ХХI вообще не имеют никакой перспективы, кроме насилия и периода анархии.

Увы, здесь ничего не присоветуешь такого, чтобы не прослыть «Капитаном очевидность», поэтому остаётся только ждать и надеяться на то, что сцены расправ над вчерашними идолами будут хотя бы не столь вульгарными, как в Ливии-2011 и Румынии-1989. Но сколько верёвочке ни виться... Даже в Пакистане и Монголии стали утверждаться институты демократии.

Экономические вызовы

Частично уже описаны в вызовах социальных — но есть специфика. Где и в чём место Постсоветии в так называемом МРТ, международном разделении труда?

С Украиной более-менее ясно: аграрный сектор, энергетика, программное обеспечение, кусочек ВПК, авиастроения и космоса, всё прочее — услуги, в лучшем случае — курорты.

Молдавия и Грузия — вино, туризм, оффшор, по крайней мере, первое время.

Россия, скорее всего, начнет закрываться в попытке превратиться в полностью самодостаточную экономику, но это предусматривает жестокую внутриэлитную войну между «почвенниками» и экспортёрами сырья, для которых и 50 миллионов населения много. Конкуренция на мировой арене усиливается...

Слабые союзы

Таможенный союз — это, увы, пока наполненный внутренниими противоречиями бюрократический бумажный тигр, в лучшем случае — эмбрион европейского аналога середины 50-х годов. Уступающие в конкурентоспособности, правда, трактуемой весьма людоедски, белорусы и казахстанцы только и знают, что жаловаться на «новшества» этой модели торговли. А как интегрировать ложащиеся костьми на алтарь интеграции Армению, Киргизию и Таджикистан — в Москве не имеют понятия. В ОДКБ степень единства оставляет лучшего, его члены просто рассчитывают на себя или исключительно на Россию. Отсюда и неуверенность в том, что все эти нагромождения бумаг реально работают.

Прогнозирование

В ближайшие годы Украина, Молдавия и Грузия, а после определённой внутренней борьбы — Армения, Азербайджан, Киргизия, и, не исключено, Казахстан и Белоруссия, войдут в систему отношений с ЕС разной степени глубины.

Помаявшись иллюзиями третьего пути и претензиями на «равноправное» партнёрство с Китаем, реализовывать высказанную Штефаном Фюле, нынешним еврокоммисаром по расширению ЕС, модель свободной торговли и сосуществования от «Лиссабона до Владивостока» примется и Россия.

Постсоветия уже неизлечимо больна, и её похороны наполнят надеждой и верой всех, кто уже сегодня работает на «глобальном рынке» и с тревожным оптимизмом ожидает «глобальное государство».

Каким бы причудливым оно не было.