Первые эмоции после освобождения Юрия Луценко хоть немного, но улеглись. Троекратное «ура» отгремело, чепчики заняли подобающее место на головах. И, самое главное, о своих планах рассказал сам Юрий Витальевич. Так что теперь можно сделать и какие-то выводы.
Ситуация сложилась действительно уникальная — в Украине теперь есть политический заключенный, вышедший на свободу. Последний раз такой феномен можно было наблюдать аж в конце
Причем Луценко — как раз тот самый «правильный» диссидент, чуть ли не идеальный: он не склонился перед режимом, не истерил, не молил о пощаде, произносил в судах политические речи, писал политические же письма на волю, считал себя «военнопленным» и называл своих прокуроров «дебилами». Было на что посмотреть, что почитать и о чем задуматься.
Луценко сидел так, как сидели «политические» еще при царе-батюшке: окружив себя книгами, занимался в СИЗО и колонии самообразованием, предавался философским размышлениям о себе и стране, не верил, не боялся, не просил. И вышел на свободу под давлением «прогрессивной мировой общественности», что бы там ни говорили о «разменной монете» в торге с Евросоюзом.
В итоге даже те, кто до процесса относился к Луценко скептически или даже отрицательно, признавали: вел он себя более чем достойно. Ключевое слово, которое Луценко вынес из-за решетки через два года и три месяца — Уважение. Именно так, и обязательно — с большой буквы.
Ни дать, ни взять — готовый моральный авторитет нации и политический лидер оппозиции... Многие восторженные комментаторы так и писали: вот его бы прямо сейчас на майданы, он бы за собой десятки (да что там — сотни!) тысяч повел.
Но сам Луценко в первом же «большом» интервью для телеканала ТВі от роли лидера оппозиции открещивается, на митинги не спешит, собственный политический проект «Народная самооборона» еще раз с почестями хоронит, новый не анонсирует — и вообще ложится в больницу. Связь через Безсмертного, о планах поговорим потом, я сейчас, кроме поправки здоровья, другим важным делом занят: готовлю к публикации свои «заметки на полях» трёхсот прочитанных книжек.
Здесь, конечно, мнения разделились. Любители острого и свежего приуныли. Многие похвалили Луценко за мудрость и предусмотрительность. А некоторые сделали вывод, что таково было негласное условие сделки с «кровавым режимом»: сидеть тихо и не отсвечивать.
Лично я считаю, что Луценко всё делает правильно. И не только потому, что его активное возвращение в публичную политику могло бы привести к очередному расколу оппозиции (на это, мол, и рассчитывали на Банковой, подписывая указ о помиловании). А потому что Луценко, мелькающий на митингах — это огромный шаг назад для самого Луценко. Быстрое перечеркивание того бесценного образа «несгибаемого политического военнопленного», который он приобрел за два года. Образа человека, который не потерял за решеткой оптимизма, иронии, силы духа, собственного достоинства и т. д., а очень и очень многое понял и переосмыслил.
Теперь Луценко у нас — носитель некоего тайного, высшего, трансцендентного личного опыта мудреца-политзэка. Посвященный. «ТотКтоПрошелСквозь...». А вы предлагаете разменять все это на митинги по уик-эндам и студию Шустера? «Я не люблю манежи и арены, на них мильон меняют по рублю».
Чтобы понять, о чем речь, осмыслить масштабы метаморфозы, произошедшей пусть не столько с самим Луценко, сколько с его образом, нужно вспомнить, что в большой политике Юрий Витальевич провел 10 лет, а за решеткой — всего 2 года. Вспомнить, с каким политическим багажом Луценко вошел в камеру Лукьяновского СИЗО.
С очень и очень неважным.
Хулиган и горлопан. Бунтарь и алкоголик. Дважды министр внутренних дел — должность, сама по себе способная «похоронить» кого угодно, а уж дилетанта с замашками революционера и подавно. Клеветник и пустослов. «Тушковод» и «флюгер». Неудачливый реформатор и партийный вождь.
Да-да, это всё о нём. Звучит, как истерика какой-нибудь, прости господи, Богословской? Согласен. Но поди ж ты опровергни ту же самую Богословкую, не брызгая слюной в ответ по принципу «от кого слышу», если:
— вот он, Давид Жвания, бывший спонсор «Самообороны», «тушка» и нынешний член фракции ПР;
— вот он, Борис Колесников, который, как выяснилось, никакой не вымогатель и ноги никому не отрывал;
— вот оно, отделение полиции в аэропорту Франкфурта-на-Майне;
— вот они, результаты выборов в Киевсовет 2008 года, на которых ведомый Луценко блок «НУ-НС» набрал аж 2% голосов...
Можно было ещё много чего вспомнить. Но, не размениваясь на мелочи, можно сказать, что к моменту заведения уголовных дел и «посадки» Юрий Витальевич и близко не тянул на ту роль, которую может получить сегодня, честно её «высидев». Но достаточно ему примелькаться на митингах, пуститься в перепалки с политическими оппонентами в ток-шоу — и всё будет потеряно. Все вспомнят, каким был Луценко до 2011 года.
Но, пожалуй, самое главное — Луценко не был самодостаточным и самостоятельным политиком. Всегда был кто-то, в чьём фарватере плыл Луценко, кто-то, на кого Луценко работал: Мороз, Ющенко, Жвания и компания, Тимошенко... А сегодня у него есть уникальный шанс работать в политике самостоятельно, не только не привязываясь к какой-то политической силе, но и оставаясь над всей оппозицией.
А для этого действительно не стоит спешить. Тем более, если в планах Луценко — даже не Майдан, а ни много, ни мало — переоснование украинского государства.
Кстати, «Свобода» уже заметно занервничала, превентивно плеснув в Луценко еще не ведром, пока ведёрком грязи. Так, нардеп от этой политсилы Юрий Михальчишин не исключает, что Луценко будет подыгрывать Банковой. И тут же напоминает, что Луценко на самом деле относится к УПА не лучше, чем Вадим Колесниченко или Елена Бондаренко.
Неплохое начало.
