Польская сенсация. Продолжение темы

Международные наблюдатели миссии CIS-EMO констатируют: уже совершенно очевидно, что главной сенсацией выборов 9 октября 2011 года в польский Сейм явился феноменальный успех «Движения Паликота», набравшего 9.94% голосов избирателей. Данный электоральный результат позволил сторонникам Януша Паликота получить 40 депутатских мандатов. 9 декабря 2010 года харизматический и традиционно скандальный Януш Паликот демонстративно отказался от своего депутатского мандата, полученного им по спискам праволиберальной «Гражданской платформы», и заявил о создании своего собственного гражданского движения. Подчеркнуто непартийное «Движение Паликота», тогда казалось, избрало для себя в современных польских реалиях наименее перспективный с электоральной точки зрения тренд – жесткий антиклерикализм в купе с последовательно либертарной политической программой. Мало кто из аналитиков верил в успешность данного электорального проекта, однако Януш Паликот и один из ведущих европейских политтехнологов Петр Тимохович уверенно шли к своей цели. Тут, по мнению автора, следует указать на ряд факторов, сыгравших самую существенную роль в успехе «Движения Паликота». 1. Януш Паликот и Петр Тимохович достаточно точно спрогнозировали вектор возможного протестного голосования польских избирателей. В сложившейся к началу 2011 года ситуации какой бы то ни было праворадикальный вектор канализации протестных настроений стал уже практически невозможен. Многолетнее нахождение у власти правоконсервативной и клерикальной партии братьев Качинских «Право и справедливость», фактически, не оставило вариантов ни для ускоренного формирования более-менее успешных праворадикальных избирательных проектов, ни даже для разработки ключевых программных основ для политического движения «правее ПиСа». А в условиях позитивной электоральной динамики у либералов из «Гражданской платформы» традиционалистский избиратель Польши, разумеется, предпочтет не рисковать и проголосует за «Право и Справедливость» в качестве гаранта весомого сохранения клерикального и правоконсервативного тренда в мейнстриме польского парламентаризма. 2. Устойчивый политический тандем евроскептиков-националистов из «Права и справедливости» и польской католической церкви к началу 2011 года уже начал серьезно тяготить не только ключевых чиновников Евросоюза и крупный польский бизнес, ориентированный на западноевропейский, российский и украинские рынки, но и самые широкие массы польских граждан. Ксендзы постепенно начали контролировать ключевые аспекты частной жизни граждан, пытаясь взять на себя функции бывших «парткомов» ПОРП как уполномоченных государством и церковью блюстителей семейной морали. Ответная (и причем достаточно массовая) реакция не могла не возникнуть в самых широких слоях польского общества. Даже в весьма консервативной крестьянской среде началось переосмысление роли ксендзов в социально-экономической жизни приходов. В этой ситуации Паликот и Тимохович весьма оперативно попытались в массовом сознании избирателей актуализировать проблематику католической церкви в качестве некоего паразитического социального института. Януш Паликот на своих многочисленных встречах с избирателями начал публично утверждать, что церковь и ксендзы вывели из под налогообложения свои доходы, а значит, переложили на плечи польских граждан дополнительное бремя социальных расходов. Паликот в течение нескольких месяцев перед октябрьскими выборами в Сейм буквально исколесил всю Польшу с ключевым требованием своей предвыборной программы – доходы ксендзов и церкви должны подлежать налогообложению наравне с другими гражданами Польши. Впервые в современной польской электоральной истории массовое протестное голосование на октябрьских парламентских выборах 2011 года, во многом, приняло антиклерикальные черты. И даже тот пикантный факт, что сам Паликот в течение целого ряда лет издавал католический альманах, нисколько не помешало ему в резком наборе позитивной электоральной динамики на протяжении лета-осени 2011 года. 3. Вполне очевидно, что большинство аналитиков попытается минимализировать социальное значение успеха «Движения Януша Паликота» и свести его к победе голого популизма. Однако есть смысл предостеречь их от этого недопустимого для серьезных экспертов упрощения. Еще никогда политтехнология популизма не срабатывала на совершенно пустой социальной почве и Петр Тимохович («человек, который сделал Леппера») знает об этой истине, отнюдь, не понаслышке. Достаточно многие эксперты в процессе избирательной кампании отмечали некое генетическое и даже технологическое родство популизма Леппера и Паликота. И дело тут далеко не только в том, что оба феномена, так или иначе, связаны с незаурядными политтехнологическими талантами Петра Тимоховича. Куда более их роднит удачная гармонизация вполне реального низового протестного потенциала масс с выдвижением харизматического лидера. 4. Еще находясь в составе «Гражданской платформы», депутат сейма Януш Паликот приобрел сложнокомпонентный имидж честного и смелого радикала, постоянно вступающего в конфликты с власть имущими. В этом ряду стоит и скандал вокруг его обвинения в пьянстве Леха Качинского, в качестве решающей причины трагедии под Смоленском, равно как и обвинение уже Ярослава Качинского в гомосексуализме. Однако внешний скандальный имидж Паликота ни в коем случае не должен привести нас к упрощению экспертного анализа самого «феномена Януша Паликота». Глубокий философ, специализирующийся на трансцендентной философии Эммануила Канта; долларовый миллионер, сделавший свое состояние на винно-водочном бизнесе; непреклонный борец за права секс-меншинств и легализацию легких наркотиков в Польше… Впрочем, последнее – это уже всецело политтехнологическая находка Петра Тимоховича. 5. Разумеется, что в преимущественно клерикальной польской среде разнообразные либертарные идеи обречены на извечные проблемы, а их носители даже рискуют оказаться жертвами прямого физического насилия со стороны традиционалистского и праворадикального молодежного мейнстрима. Изначально выведенные политико-правовой системой в жесткое маргинальное существование разнообразные и вполне многочисленные либертарные инициативы в Польше всегда отличались своей крайней атомизацией и разрозненностью. Доминирующий правоконсервативный традиционалистский тренд без особых усилий расправлялся поодиночке с радикальными зелеными и движениями за права женщин на аборты, со сторонниками декриминализации легких наркотиков и борцами за права животных, с антифашистскими сетевыми структурами и антиклерикальными организациями. Очень важно тут подчеркнуть, что данные, преимущественно молодежные, движения не имели и не стремились иметь какие-либо парламентские перспективы и традиционно отличались весьма высоким уровнем электорального абсентеизма, часто прикрываемого той или иной субкультурной версией «анархизма». Пока на их горизонте не появились Паликот с Тимоховичем… Поляку Янушу Паликоту удалось в октябре 2011 года сделать то, что традиционно не удавалось ни одному парламентскому либертарному политику Европы – организованно и идеологически мотивировано привести к избирательным урнам значительные сегменты протестной и традиционно абсентеистски настроенной молодежи. Именно это достижение собственно и обозначило во многом его электоральный успех. 6. Весьма значительным фактором в электоральном успехе «Движения Паликота» оказался глубокий и затяжной кризис польских традиционных левых. Посткоммунистический Союз Левых демократов (SLD) на выборах 9 октября 2011 года набрал только 8,19%, обеспечив себе в Сейме лишь 26 мест. Социал-либералы из SLD на протяжении целого ряда лет были в авангарде проведения в Польше антисоциальной неолиберальной политики и вхождения страны в Европейский Союз. Отсюда вполне понятна стабильно-отрицательная электоральная динамика этой партии в последние годы. Граждане Польши, идеологически и психологически ориентированные на общество социальной справедливости все сильнее и сильнее разочаровываются в «партии бывших», предпочитают искать левую альтернативу скомпрометировавшим себя «посткоммунистическим социал-демократам». Молодая Польская партия труда (PPP), созданная на базе рабочего, преимущественно шахтерского профсоюза «Август-80» впервые смогла сформировать свои избирательные списки во всех округах страны. Однако ее финальный результат оказался весьма скромным – около 0,6%. Совершенно очевидно, что сложившийся вакуум в левой части политического спектра Польши, так или иначе, но начал заполнять проект Януша Паликота. «Новые левые» решительно вторгаются в электоральное поле «традиционных левых» и дают нам весьма чувствительные месаджи о необходимости трансформации и будущей переформатировки левого фланга польской политики. В условиях отсутствия в Польше структурированной общественно-политико-электоральной связи между организованным профсоюзным движением (OPZZ, Солидарность, Солидарность-80 и др.), левыми политическими партиями и широкими народными массами, так или иначе, функция политической репрезентации классовых интересов лиц наемного труда будет связана именно с перпективами новых и радикальных политических (пока еще кросс-классовых) формирований, одним из ярких представителей которых и является «Движение Паликота».