Это интервью с экс-президентом Кучмой было записано за бокалом вина после презентации книги Анатолия Гальчинского «Помаранчевая революция и новая власть», которую проспонсировал фонд «Украина».
О поведении многих политиков во время оранжевой революции я сегодня не могу сказать правды- Леонид Данилович, в книге Анатолия Гальчинского, которую вы проспонсировали, оранжевая революция пишется с большой буквы, без кавычек и без слов «так называемая», как часто называют события на Майдане оппозиционеры, которые не принимает серьезно эти события. Вы с этим согласны?
- Я не читал книги. Гальчинский никогда не показывает то, что издает. Он – личность, не дай бог вмешиваться в его творчество.
- И все же, вы за то, чтобы писать с большой буквы «О» слово оранжевая в словосочетании «оранжевая революция»?
- Насколько я понял, это он использовал такой образ. Я бы не хотел, чтобы повторилось то, что было в 1917 году. Помните, как нам вбивали – Великая Октябрьская Социалистическая революция. А теперь мы это называем как? Переворот. Давайте не будем спешить с оценками. То, что состоялась революция в мозгах многих людей – это позитив. А с какой буквы это называть – не имеет никакого значения.
- Свою книгу об оранжевой революции - когда напишете?
- Для меня это дилемма. Если писать откровенно – я же был участником этих событий и должен называть вещи своими именами – и о революции вообще, и о поведении многих политиков я сегодня не могу сказать правды. Это скажется на нынешних событиях.
- А когда сможете сказать?
- О некоторых, наверное, никогда.
- А какую книгу сейчас пишете?
- О событиях между двумя революциями.
- То есть – вы ждете еще одной революции?
- Нет. Первая была в 1991 году – разве я не прав?
- Янукович называет вас предателем. Вам не обидно?
- Знаете, на нашей стороне было много желающих, чтобы действующий президент завел бронетранспортеры. И со стороны оппозиции было много агрессивных лидеров, которые призывали к крови. А моя главная задача была другая – не допустить крови. Я не хотел крови – вот и все. И я рад, что на моих руках нет ни капельки крови.
Куда делось большинство Ющенко? - Как вы оцениваете состояние со свободой слова в Украине?
- Вчера я сказал журналистам несколько слов – так меня десять раз перекрутили. В том числе мою фразу о «колхозе», о Геббельсе. Я не сказал, что сегодня пропаганда построена по Геббельсу. Но ее элементы уже есть.
- Вы заявляете, что сегодня нет той оппозиции, которая нужна Украине, и нет яркого оппозиционного лидера, за которым пошли бы силы, неудовлетворенные линией власти. Вы не собираетесь возглавить оппозицию?
- Нет, я не пойду в оппозицию. Я категорически не буду принимать участие в выборах. Хотя я, как никто другой, понимаю, насколько сегодня нужна оппозиция. Не в том виде, в котором она была при мне. Это была просто оппозиция ко всему. Посмотрите, как сегодня те, кто был ко мне к оппозиции, голосуют в парламенте. Сколько раз вносили на рассмотрение законопроект об интеллектуальной собственности? Кто его заваливал? „Наша Украина” – пропрезидентская фракция. А если не будет этого закона, сегодня нам ВТО не видеть. Потому что все наши оппозиционеры выходят из принципа – чем хуже стране – тем лучше для них. Когда политики будут на самом деле исходить из интересов Украины, тогда я могу назвать – это власть, а это - оппозиция.
- Чем, по-вашему, окончится реприватизация?
- Я исхожу из такой мысли: если есть серьезные вопросы – это как зубная боль. Или ты ее должен немедленно вылечить, или, если не поддается, вырвать. Надо было еще три месяца назад вырвать этот зуб. И на этом поставить точку. То, что реприватизацию растянули во времени - это сделано специально, при этом неумело. От этого только страдает Украина с точки зрения инвестиционного климата. Если не будет большого капитала, не будет Украины. Если кто-то хочет, чтобы мы шли по пути Польши – я этого не хочу. Давайте посмотрим - чем сегодня характерна Польша? Вот, Германия - это Мерседесы. А что есть в Польше – разве у нее есть авиация, ракетно-космическая отрасль, машиностроение? Ничего этого нет. Если не будет большого капитала, сегодня мы потеряем то, что имеем, а после этого никто вкладывать и поднимать эти отрасли не будет.
- Коалиция власти в лице Ющенко-Литвина-Тимошенко обещает взять на выборах 50%. Вы допускаете такое?
- Пусть берут, сколько хотят. Вопрос в том, что если не будет реформы, то все равно все пойдет прахом. Посмотрите - после революции у Ющенко было большинство в парламенте. Причем - под 300 голосов. Куда оно делось? Начались экономические разборки - и все разбежались по своим конурам. И теперь посмотрите, как происходит голосование в парламенте, как трудно вести без большинства законодательный процесс. Я всегда говорил: большинство в системе европейского парламента – главное лекарство от всех бед будущего. Меня критиковали за то, что я вмешиваюсь в работу парламента. Но не будет большинства в парламенте – ничего не будет
- Как вы относитесь к идее Литвина организовать Клуб президентов Украины?
- Зачем нам клуб? Клуб - это когда как минимум трое. А нас только двое с Леонидом Макаровичем. Мы с ним и так часто встречаемся, ладим. А Виктору Андреевичу даже на свои прямые обязанности времени не хватает, не то, что на нас.
- Перед выборами Ющенко избирателям многое пообещал. Ему удастся исполнить взятые на себя обязательства?
- Здесь надо говорить не только о программе его как кандидата в президенты. Но и обо всем, что он говорил на Майдане. Это не просто много, это слишком много. Всего выполнить не возможно.
- А вы свою программу выполнили?
- Все зависит от времени. Мое президентство – это было одно время. Я передал Ющенко совсем другую Украину в экономическом и политическом плане. Поэтому сегодня президентом быть в тысячи раз легче, чем мне, начиная с 94 года, когда все было развалено. Когда речь шла о том, будет Украина вообще или не будет. Сегодня этот вопрос уже не волнует людей. Сейчас задаются вопросом – какой будет Украина?
- То есть то, Ющенко преувеличил свои возможности?
- Не свои, а Украины.
Ко мне многие приходят порыбачить- Раньше, говорят, у ваших дверей была живая депутатская очередь. Сегодня парламентарии просятся к вам на прием?
- Ходят. Жизнь такая – то вверх, то вниз. Я ни в коем случае не обрываю связи. Конечно, раньше было намного больше встреч, но тогда от меня многое зависело и у многих возникало желание поговорить. Я никогда не отказываюсь поговорить о жизни, рассказать о своем видении. Но не с точки зрения большой политики, а с точки зрения анализа текущей ситуации, экономических политических решений. Так делают все президенты.
- Многие президенты зарабатывают себе на жизнь преподавательской деятельностью. У вас есть такие предложения?
- Есть. Но я пока думаю.
- А пока думаете – чем занимаетесь в свободное время?
- Сегодня есть возможность заняться тем, на что раньше времени не хватало. Семья, внуки. А еще рыбалка на даче. Я же живу на государственной даче – пока еще не выгнали. Ко мне многие приходят порыбачить.
