Имя адвоката Алексея Шевчука известно многим украинцам по резонансным делам, решения по которым зачастую были вынесены в пользу подзащитных благодаря правильно выбранной тактике, нестандартным ходам и высокому уровню профессионализма защитника. Он резок в высказываниях, имеет особый взгляд на политические процессы и зачастую идет против мнения большинства. Вместе с «ПЛ» Алексей размышляет о судебной системе, независимой от политиков.
Алексей, говорят, работа государственного адвоката существует только для галочки. Насколько это соответствует реальности?
Это неправда, вопрос всегда упирается в качество услуг. Существуют стандарты качества. У нас есть квалификационно-дисциплинарные комиссии, которые определяют уровень профессиональных знаний адвокатов, оказывающих эти услуги.
То есть это своеобразный протокол, как у врача?
Конечно, есть правила адвокатской этики. Я просил бы не вешать ярлыков на государственных адвокатов. Они точно такие же адвокаты, как и частные. Большинство частных адвокатов сотрудничают с государством, потому что это постоянная работа. Государство для нас — способ, при помощи которого мы можем реализовать себя как людей призвания. Очень сложно объяснить, но адвокат — это призвание, соответствующее мышление... Естественно, среди адвокатов, а их сорок тысяч в Украине, есть некоторый процент тех, кто портит имидж профессии, используя адвокатуру для коммерческих целей.
В нашей стране исторически так сложилось, что те адвокаты (не адвокаты), о которых вы говорили, превратились в своеобразных «решал» — они просто раздают конверты судьям, и при всем желании мы не можем в этом винить только их — налицо полная разлаженность судебной системы. Какой смысл работы адвоката в таких условиях? Ведь процесс Савченко наглядно показал, что высокий профессионализм адвокатов не спасет клиента от деморализованной судебной системы и позиции государства.
Во-первых, судебная система не разложена. Она существует, и в ней 80% абсолютно адекватных судей. Во-вторых, адвокатура сегодня не является коррумпированной и взаимодействующей с судебной системой. Сегодня определенным политическим группам выгодно вкладывать в уши общественности, что у нас проблемы с судейским корпусом. Некоторым выгодно говорить, что адвокаты кому-то что-то раздают, что у нас везде проблемы. Почему? Потому что, когда говоришь, что везде проблемы, ты находишься наверху информационного поля и манипулируешь ситуацией.
Тем, кто говорит о проблемах, нужно перестать этих же судей дергать за веревочки: «Сделайте так, как я скажу. А иначе я буду говорить о проблемах в судебной системе». Сегодня надо перестать держать судей в страхе и опасности.
Нужно просто-напросто сказать: «Ребята, вы теперь независимы от политиков и принимаете решение самостоятельно». Нужно отказаться от собственных амбиций и желания влиять на судей. И сразу же станет понятно, что судебная система идеально работает. Там работают грамотные, взвешенные, умные люди.
Точно так же и с адвокатурой. Кому-то выгодно говорить, что среди адвокатов— мошенники. Да неправда это все! Если есть какой-то один мошенник, этим мошенником не нужно порицать всю систему адвокатуры, все сорок тысяч профессионалов.
Людям навязывают мысль, что качество услуг адвоката ни на что не влияет. Это делают политические группы, которым удобно, что можно все «порешать». Этими тезисами мы отбираем у общества понимание, что существуют суд, правоохранительные органы, закон, адвокат. Адвокат — это хранитель закона. Он, как арбитр, следит за соблюдением нормы закона всеми участниками процесса.
Сегодня адвокаты, прокуроры, судьи фактически строят правовое государство. Как только в этот механизм вмешивается политика, все становится грязным, нечестным и дурно пахнет. Это как работающий двигатель — если в масло насыпать песка, он остановится.
В чем тогда, по-вашему, должна состоять судебная реформа?
Она должна состоять в том, чтобы мы перестали политикой влиять на судей. Как только судья будет знать, что завтра на него не будет давить кучка политиков и он получит охрану, поверьте, он никогда не примет решения, не соответствующего Кодексу.
Есть ли возможность у государственного адвоката отказаться от своего подзащитного, даже если клиент — лицо публичное и сможет принести ему известность?
В рамках адвокатской этики адвокат не имеет права этого делать.
Меня часто упрекают в остроте высказываний, импульсивности, но у нашего законодательства процессуальная диарея, у них нормативный понос. Они плодят нормативные акты с такой силой, что сегодня ни адвокаты, ни судьи не успевают за ними следить. Люди, которые работают с этим каждый день, не понимают, что применять сейчас. У нашего законодателя низкий уровень правосознания. К сожалению, потом этих же политиков защищать в два раза сложнее потому что то, что они напридумывали, не отвечает нормам теории государственного права, никаким нормам права в целом. И вот как защитить конституционные права граждан? Прокурор говорит одно — он прав. Адвокат говорит другое — он тоже прав. А судья смотрит и думает: «Да елки-палки, здесь же позвонили»
Ходят слухи, что по концептуальным делам решения озвучиваются сотрудникам Администрации Президента Алексеем Филатовым, вашим коллегой. Можете подтвердить или опровергнуть эти слухи?
Могу опровергнуть. Я знаю Алексея Филатова. Он хороший адвокат. Не мешайте политику с адвокатурой.
Почему же такие слухи появляются?
А кому это выгодно? Относительно всех моих резонансных дел говорят: «Это позиция Банковой». Это пошло еще с 1980–1990-х годов. Мы привыкли, что у нас все «сверху». Это неправда. Алексей Филатов никакого отношения к этому не имеет. Конечно, резонансные дела — на виду. Но судьи сами по себе независимы. Я знаю, что на многих судей осуществлялось сильнейшее давление, но они все равно принимали решение, которое считали нужным. Мне очень жаль Алексея, потому что сегодня он находится на той должности, что рано или поздно все будут говорить: «...это же из Администрации Президента нам позвонили...» И Алексей оказывается заложником ситуации, хотя он просто выполняет свою работу.
Почему такие резонансные дела — Калиновского, Шевцова, Краснова — получают неоднозначные решения? Почему выигрывает защита? Это уровень высокого профессионализма или просто подкуп судей?
Политический подтекст в них есть. Его там не может не быть, потому что это политические дела, в которых затрагиваются те или иные интересы государства как живого механизма. И, естественно, в резонансных делах судьи при принятии решения должны на 40% учитывать интересы государства.
И многие журналисты начинают кричать: «зрада!», «телефонное право»... А этого нет. Здесь просто есть интересы государства. Я считаю, если перестать показывать друг на друга пальцами и перекладывать друг на друга ответственность, все начнут спокойно жить: Верховная Рада сможет жить спокойно, Кабинет министров — тоже. А их постоянно во всем обвиняют.
Но они несут ответственность.
Вы меня не поняли. Сегодня те, кто говорит, что она виновата, больше виноваты, чем Верховная Рада.
Есть две важные вещи: нужно каждому выполнять свою работу, не перекладывая ответственность на другого, и нужно перестать удовлетворять личные амбиции через административный ресурс. И тогда ни коррупции, ни злоупотреблений не будет.
Ваше мнение о люстрационном законе?
Люстрация в том виде, в котором есть, это политическая профанация.
То есть он должен быть отклонен?
Однозначно. В нынешнем его виде — это лечение насморка зеленкой. Я очень уважаю Таню Козаченко и Диму Дымова, но они опять-таки заложники политической ситуации. Проблема нашего общества в том, что у нас даже адвокатуру смешали с политикой. Все пропитано политикой на 89%. 1% оставляем на обычную нормальную жизнь, 10% — не знаю, на что...
Алексей, закон или справедливость?
Естественно, справедливость. Мораль первична. И я буду делать все, чтобы справедливость пользовалась законом.
