Михаил Прохоров — один из крупнейших бизнесменов в России и СНГ. Начав бизнес-карьеру с работы в Международном банке экономического сотрудничества СССР и с небольшой фирмы по продаже джинсов, впоследствии он возглавил ОНЭКСИМ Банка и создал «под него» финансово-промышленную группу. Которая сегодня владеет крупными активами в золотодобыче («Полюс-Золото»), цветной металлургии (17% алюминиевого монополиста РФ — холдинга «РусАл»), финансах (инвестбанк «Ренессанс Капитал»), СМИ (медиа-группа РБК) и др.
Кроме того, Михаил Дмитриевич много лет был совладельцем постсоветского никелевого монополиста — компании «Норильский никель» (25%+1 акция). В 2011 г. состояние Прохорова оценивалось в $18 млрд., однако в этом году эксперты оценивают его уже в $13,2 млрд. При этом с октября 2008 г. он возглавляет российский Союз биатлонистов.
В 2011 г. бизнесмен занялся и политической деятельностью — сначала стал главой партии «Правое дело», а на президентские выборы-2012 уже пошел самостоятельно и набрал 7,98% голосов, заняв
О бизнесе и отношении к Украине ForUm поговорил с Михаилом Прохоровым в эксклюзивном блиц-интервью.
Михаил Дмитриевич, экономика России продолжает расти, но ее динамика замедляется на фоне общего сокращения показателей роста ВВП стран БРИКС. Каково Ваше отношение к этому?
Не покидает ощущение гротескности происходящего. Макроэкономические цифры говорят о росте экономики, промышленности, но с другой стороны — все это остается неповоротливым, статичным.
Например, на последних крупных экономических форумах в РФ сложился почти всеобщий консенсус о том, что нужны серьезные перемены. И прежде всего это касается власти. Не потому, что власть важнее всего, а наоборот, т.к. сегодня именно монополия центральной власти сдерживает экономику, давит предприимчивость, порождает монопольные тромбы по всей экономической системе.
В бизнесе надо усиливать конкуренцию, а для этого провести «шунтирование» кадров во власти. А еще установить твердые правила игры для инвесторов. Иначе продолжим раскрашивать застой в серебро и «дуть на воду».
Большинство Ваших активов не относится к «реальному сектору». На что Вы делаете главные ставки в бизнесе?
Я не против промышленных направлений, тот же «Полюс Золото» — вполне традиционный горнодобывающий актив. Остался пакет в «РусАле», есть компания «Интер-Гео» — очень интересная и перспективная, к 2016 г. должна выдать первый металл. Что-то обязательно должно быть размещено в производственных активах, и в кризис нельзя сильно урезать производственные мощности и персонал, так как сразу резко уменьшается общий мультипликатор. Вообще, сильная проминдустрия — это фактор стабильности. Например, в Германии 30% населения занято в промышленном производстве, и она легче всего переживает кризис.
Нужно также развивать сервисный бизнес. И при этом понимать, что в мире порядка 20% людей по своим психическим качествам в принципе не могут работать в сервисной сфере. Они готовы работать на заводе — есть привычка, навык, корпоративная культура, к которой они привыкли. В России этот процент больше, у нас почти 40% людей в сервисе не готовы работать, включая госаппарат.
В общем, я за диверсификацию. И хотя бы 20% активов должны быть в кэше или в близком к нему состоянии, чтобы в тяжелый момент помочь своему бизнесу, если рынки капитала закрыты. Это не раз случалось в моей практике. Кстати, в такой момент можно задешево поглотить конкурента.
А чем руководствуетесь при выборе новых проектов?
Главный принцип — возможность сделать крупный бизнес. Проекты, где нет шанса выйти на капитализацию $1 млрд. и более, мне принципиально неинтересны.
Легко расстаетесь с активами?
Закон бизнеса таков: если прикипаешь к чему-то, это уже хобби. Предлагают хорошую цену — продавай без колебаний. Лучше иметь диверсифицированные активы, тогда не упадет совокупная корзина. А вот людей увольняю с трудом. Всякий раз внутренне настраиваюсь, чтобы объяснить человеку, почему не беру его из одного проекта в другой. Много ведь зависит от индивидуальных особенностей и способностей. И хороший работник может не подойти для нового дела. Такие вещи лучше говорить прямо в глаза, без недомолвок и эвфемизмов. Школа Норильска принесла большую пользу, многому там научился (доля в «Норильском никеле» продана в 2008 г. — Авт.). Когда после возвращения «на материк» предлагали попробовать себя в роли губернатора, искренне отвечал, что мне это не нужно, поскольку схожий путь уже прошел.
Если говорить об Украине, что она для Вас?
Мы с вами совместно можем гораздо больше, чем есть сейчас. Уровень наших экономических отношений абсолютно не адекватен степени близости народов и потенциалу взаимовыгодного развития.
Это вопрос политической воли властей, и только. А что касается евроинтеграции, то в этом нужно только помогать. В сложной, многовекторной Европе РФ очень нужны союзники. Украина — это и близкие, и «свои». Успеете в Европу чуть раньше нас — будем рады, успеем быстрее мы — протянем руку.
Но сейчас активно продвигается идея Евразийского союза как своеобразной альтернативы ЕС...
Реальной альтернативы тут нет, это однозначно. 20 лет мы пытались реализовать нашу естественную близость через костыли из обломков советских форм интеграции, и эти годы уже могли бы нас чему-то научить. Наш путь объединения — через общеевропейские механизмы. Европа — ценностный выбор и для Москвы, и для Киева. Это более крепкая платформа единства, чем ностальгия по СССР.
В завершение приведите интересный пример из жизни, связанный с Украиной.
По случаю открытия в 1995 г. филиала нашего банка в Киеве мы устроили зажигательный банкет. Долго перемещались из одного места в другое, пока не «приземлились» в моем номере в гостинице «Днепр». Потом тусовка разошлась, осталась последняя девушка. Я собирался спать и спросил без обиняков: «Ты кто?». Она ответила: «Меня пригласили, а теперь все ушли... Пойду на улицу, поищу такси». Слово за слово, разговорились. Оказалась нормальная киевская девчонка, одна воспитывала ребенка, снимала квартиру. Безо всяких намеков призналась, что денег у нее нет, а если бы были, купила бы за $3000 комнату в коммуналке, а за $5000 двухкомнатную квартирку в соседней хрущевке. Я говорю: «Ты в сказки веришь?». Смотрит с недоверием: «Вообще-то нет...». С видом волшебника лезу в карман, достаю пачку баксов и отдаю половину обалдевшей девушке.
Самое интересное началось потом: моя неожиданная знакомая через короткое время пригласила на новоселье и... свадьбу. С собственной квартирой она стала выгодной невестой, жених мигом отыскался. Так я лично поучаствовал в судьбе конкретной жительницы братской Украины.
