Первый вице-премьер Валерий Хорошковский, находясь в Лондоне, дал интервью ВВС Украина и сказал, что в деле Юлии Тимошенко ЕС и Украина должны искать компромисс, иначе они никогда не услышат друг друга. Он также отметил важность продолжения переговорного процесса с МВФ, добавив, что Украина должна решить вопрос реструктуризации Нафтогаза и повышения тарифов для населения. Господин Хорошковский участвовал в украинской бизнес-неделе в помещении Лондонской фондовой биржи, где он открыл торги во вторник.
Мой главный мессидж такой: я считаю, что в нашем сотрудничестве очень важно иметь достаточно полный список вопросов, которые мы бы хотели решить. И конечно, мы не закрываем глаза на вопросы, как сформулировано, это — «selective justicе» (избирательное правосудие — ред.), то есть, условно говоря, вопросы, связанные с действиями бывших чиновников, и мы понимаем, что это все равно будет стоять на повестке дня.
Но мы говорим, что не только это. То есть, кроме того, нам нужно сделать достаточно много домашней работы для того, чтобы привести в соответствие вопросы, начиная с законодательства и заканчивая стандартами, чтобы иметь возможность спокойно ратифицировать это соглашение. Таким образом, если мы будем сейчас говорить о недоверии, о сомнениях и т.д., то мы не будем двигаться вперед.
Мое желание и видение следующее — что мы должны сформулировать эту повестку дня, где опять же этот вопрос (заключение Тимошенко. — ред.) будет, возможно, в первых рядах, но опять же у нас будет понимание, что мы будем делать по целому комплексу вопросов. И будем двигаться по этим вопросам. Если мы решим все остальные...
...именно конкретно о Тимошенко...
В том числе, конечно. Если мы решим все остальные вопросы, то мы так или иначе приблизимся к этому вопросу. Если мы поймем, что это только один барьер, который нас останавливает, то ... Ну, и во-первых, вы знаете, что и правительство, и президент никогда не останавливались в поисках путей решения этого вопроса. Таким образом, все же мы видим...
...но шаги не предпринимаются. И новые дела против Тимошенко только углубят противостояние...
Вы должны понять две разные точки зрения. Когда мы смотрим с украинской точки зрения, мы видим конкретные уголовные дела. С европейской точки зрения — дела политические. И это совершенно разные точки зрения. И мы должны понять, что либо мы будем искать компромисс, либо мы никогда не услышим друг друга. Почему? Потому что для юриста состав преступления налицо. А европейская сторона сегодня говорит: нас уже это не волнует, поэтому у нас уже есть «perceptions» (восприятие — ред.) То есть, мы уже видим все только таким образом, а это значит, что фактически вы должны что-то решить. И когда мы говорим, что шаги не предпринимаются, я спрошу: а какие шаги могут быть сделаны? Сначала нужно понять, вообще каким путем это может быть решено.
Предлагается декриминализация статьи, по которой судили Тимошенко...
Мы не можем декриминализировать статьи под одного человека. Потому что, хочу сказать о своем собственном опыте, когда я работал именно в этой сфере, — именно статьи, по которым осуждена Тимошенко, позволяли нам решать вопросы с крупнейшими коррупционерами, которые, в том числе, были и в действующей власти. И вы знаете, что у нас было очень много громких дел уже с чиновниками действующей власти. И собственно, если мы декриминализируем статью, это будет означать, что чиновник, который, например, выписал три или
Но ведь все равно говорят, что Уголовно-процессуальный кодекс, — и об этом говорит даже президент, украинская власть, — является устаревшим.
Уголовно-процессуальный кодекс, как вы знаете, в первом чтении уже принят и сейчас рассматривается во втором чтении. Там очень много хороших новелл. Там вопросы, связанные, прежде всего, с невозможностью возбуждения дела по факту, с предоставлением адвокату полных прав, которые имеют обвинения. У суда не будет права отправить на дорасследование, он должен принять решение — виноват человек или нет.
Там действительно очень много хороших новелл, которые помогут отстаивать права человека с точки зрения реального признания его вины. Но это не значит, что любой документ в этом направлении должен освобождать от осуждения тех, кто реально совершил преступление. Таким образом, еще раз хочу сказать, что мы должны совместно найти тот путь, который позволит решить вопросы Тимошенко и не разрушить систему правоохранительных органов и структур в Украине.
Перейдем тогда к сотрудничеству с Международным валютным фондом. Вы непосредственно занимаетесь этим вопросом, руководите им. МВФ настаивает на повышении тарифов на газ для населения. Президент Янукович отмечал, что в ближайшее время не будет повышения цены на газ для населения. В одном из недавних своих интервью вы сказали, что Украина сейчас разрабатывает план постепенного повышения внутренних цен на газ. Это изменение политики властей в этом вопросе?
Это не изменение политики властей. Это интерпретации, потому что я заявил дословно следующее: что на сегодня мы прорабатываем вопрос разграничения категорий населения на тех, которым действительно нужна помощь, и тех, которые в ней не нуждаются. Например, у нас есть достаточно широкие слои населения, которым дотирования — это фактически просто подарок. Потому что они сегодня в рамках своих доходов могут платить полную цену.
А если мы просто пойдем путем повышения тарифов, таким образом мы создадим ситуацию, при которой наиболее уязвимые слои населения будут дискриминированы. Потому что у них нет возможности, с учетом их доходов, платить новую повышенную цену на газ, а также на новые повышенные коммунальные услуги. Таким образом, первый шаг, который мы должны сделать, это понять адресность — кому мы эту дотацию даем.
После того, как мы поймем, где та грань, после которой государство должно дотировать населению часть их потребления на газ и на другие коммунальные услуги, можно говорить о повышении цены на газ. И это именно та точка, где мы сталкиваемся с МВФ по позиции. Потому что МВФ хочет простую вещь. Мы говорим о том, что у нас не совпадает цена между реальной экономически обоснованной и той, которую мы имеем сегодня. Это действительно так.
А на каком сейчас этапе вообще переговоры с МВФ, и ожидаете ли вы, что все же финансовая помощь будет и когда?
Давайте разделим эти два вопроса. Поскольку почему-то всегда, когда мы говорим о МВФ, мы ожидаем финансовой помощи. Это важная часть, может, даже очень важная. Но не единственная, потому что фактически мы находимся в рамках программы. И мы — в том числе, Национальный банк и наше правительство, — выполняем очень много совместно определенных вещей. Вопрос помощи сегодня имеет смысл, чтобы его проговаривать, но для нас важно, чтобы оставаться с МВФ постоянно в переговорном процессе для того, чтобы понимать каждую сторону относительно того, что мы собираемся делать, какие мы выдерживаем показатели, как мы планируем двигаться в среднесрочной перспективе и так далее.
Но деньги не выделяются МВФ и переговорный процесс ведется...
Да, переговорный процесс ведется, контакты существуют, мы разрабатываем дальнейшие темы для сотрудничества. Конечно, сегодня транш задержан именно потому, что мы не решили вопрос реструктуризации Нафтогаза и не решили вопрос повышения тарифов. Есть еще один вопрос, но он менее существенен. Это вопрос к Нацбанку, связанный со стабильностью курса национальной валюты. Потому что позиция МВФ, что должна быть более гибкая политика. Я все-таки считаю, что мы достигнем и по этим точкам сопротивления понимания, единственное, что в определенном периоде времени.
Вопрос о возможном кредите, который берет Нафтогаз Украины у российского банка, в Газпромбанке, который наполовину является собственностью российского Газпрома. То есть, он берет кредит на то, чтобы закупать больше у самого же Газпрома. Как вы оцениваете такой кредит?
Я не вижу никаких проблем, в каком банке брать — в Дойчебанке или в Газпромбанке. То есть, если компания нуждается в дополнительных оборотных средствах, это его позиция, где брать эти средства. Поэтому контекст этого вопроса, насколько я понимаю, прослеживается лишь в следующем — если кредит не будет возвращен, тогда будет право, условно говоря, каких-то дополнительных условий к Нафтогазу. Я вас уверяю, что правительство никогда не пойдет на то, чтобы таким путем решить вопрос Нафтогаза.
То есть, вопрос неуплаты по кредиту вообще не стоит. Если Нафтогаз как компания имела возможность договориться об определенных ставках, а также о некоторых суммах кредитования, нас абсолютно это устраивает. Тем более, что этот вопрос как раз стыкуется с вопросом, о котором мы говорили, — об эффективности предоставления государственной помощи именно в этом, газовом или коммунальном, вопросе.
Сейчас появляется все больше сообщений о том, что Россия пускает газовые потоки в обход Украины. Имеет ли у Украина конкретный план действий, как сделать так, чтобы украинская «труба» не была пустой?
Это очень своевременный вопрос. Хочу сказать, что вы знаете, что этот план разработан, и он, прежде всего, предполагает консорциум, в котором будут участвовать три стороны — русская, западная, которая потребляет, и Украина как транзитер. Это очень важный вопрос — заинтересовать все три стороны в том, чтобы наш трубопровод существовал, чтобы он был востребован, чтобы через него перекачивался максимальный объем газа.
Поэтому, если мы все-таки будем следовать именно этим путем, то есть, все таки создадим этот консорциум, я думаю, что это будет решением вопроса. К сожалению, его очень сильно политизируют, как вы знаете, конечно, в таком случае иногда достаточно трудно найти правду. Когда одни оценивают его слишком дорого, другие — слишком дешево. Я считаю, что тот шаг, который сейчас сделан, а именно — выбрана компания, которая проведет оценку Нафтогаза и действительно даст объективную оценку стоимости, после этого можно будет говорить дальше.
Украинская власть настаивает на том, что газовые контракты, подписанные предыдущим правительством с Россией, являются кабальными, и говорят, что необходимо диверсифицировать источники поступления этого газа. Есть много сообщений, в частности, в украинских медиа о том, что ведутся переговоры с другими энергетическими компаниями, зарубежными, не русскими, о закупке газа у них. Что вы можете об этом сказать?
Я только могу подтвердить, что эти переговоры ведутся. Частично они уже успешны. То есть, мы будем иметь другие источники поставок газа.
Можно назвать какие-то конкретные?
Нет, нельзя, поскольку это коммерческая тайна, это процесс, который требует «тихой» работы.
Господин вице-премьер, вы были министром финансов в правительстве Николая Азарова примерно месяц, так? А потом на эту должность пришел Юрий Колобов, человек, которого очень тесно связывают с семьей президента Януковича. Теперь фактически и Министерство финансов, и таможню, и налоговую, и Национальный банк возглавляют люди, которых связывают очень тесно с семьей президента. Как вы считаете, не кажется ли вам, что это основания для некоторых подозрений, возможно, для обвинений в адрес власти?
Если бы вы конкретизировали, какие-либо обвинения, мне было бы более...
Возможно, не обвинение, но подозрения в том, что всеми финансовыми потоками в Украину руководят люди, приближенные к семье президента. Монополизация власти.
Президент в праве выбирать себе тех менеджеров, которых ... и это его право, кстати, закрепленное Конституцией. Можно сказать лишь, что Колобова нельзя оценивать исключительно по профессиональным чертам...
Никаких вопросов о профессиональных качествах, конечно!
Хочу сказать, что он достаточно профессиональный человек.
Но эти люди не были известны широкой публике, скажем так. Они приходят сейчас к власти, а широкая общественность их не знает. Как убедить людей в том, что это профессиональные специалисты?
Только время убедит. Будем надеяться, что все, что будет сделано, пойдет на пользу украинской власти и украинскому народу, или наоборот — украинскому народу, а затем украинской власти. Поэтому, именно это может быть наиболее убедительным справочником, дополнением к тем действиям, которые мы сегодня предпринимаем.
Правительство сегодня именно за счет пополнения другими кадрами приобретает положительное звучание, потому что, конечно, у каждого из нас есть свое видение развития. Мы работаем против коррупционной схемы, мы работаем против дальнейшего зарегулирования бизнес-процессов, поэтому только время покажет, что эти изменения были сделаны в правильном направлении.
Можно вас спросить о ваших амбициях вообще в правительстве? Довольно часто говорили о том, что, возможно, президент Янукович захочет сменить премьер-министра, и ваша фамилия встречалась довольно часто. Ваша главная цель, — сейчас, возможно, до парламентских выборов не стоит об этом говорить, но ваша главная цель — премьерское кресло?
Я бы хотел все-таки надеяться, что хоть где-то есть место для профессионального разговора. Потому что если это просто интернет-чат, это одно, а когда мы говорим с серьезными изданиями или с серьезными телекомпаниями, такими, как ваша, то надо понимать простую вещь. Что премьер — это не просто должность. Это необходимость иметь серьезную поддержку в парламенте. И на эту должность может претендовать только человек, который будет в состоянии консолидировать большинство в парламенте. Поэтому это — не вопрос амбиций. Это вопрос того факта, которым закончатся наши парламентские выборы, и кто будет определен именно в парламентской среде вместе с президентом, кандидатом, который сможет консолидировать стабильное большинство. На мой взгляд, это гораздо важнее, чем конкретные чьи-то амбиции.
