Уголовные дела, которые возбуждает военная прокуратура, далеко не всегда заканчиваются вердиктом судей, и преступления остаются безнаказанными. Об этом заявил главный военный прокурор Анатолий Матиос в интервью «Новому времени».
«Дела были отправлены в суд еще в августе-сентябре прошлого года. За год по делу генерал-лейтенанта погранслужбы прошло 12 судебных заседаний, а по делу генерал-майора по чрезвычайным ситуациям — 8. О чем это говорит? Судьи максимально оттягивают принятие решения. Потому что решение в коррупционных делах однозначно предусматривает лишение свободы. И, согласно статье, там нужно давать
По его словам, судьи не хотят нести ответственность при том прессинге, который существует. Прокурор также не исключает «коррупционных проявлений».
«Последний раз, когда в сентябре слушали дело генерал-майора Недобиткова, в квартале, где находится суд, исчез свет. Я могу конспирологически предположить, что, пользуясь своими связями в службе МЧС, он попросил обесточить квартал. И дело опять перенесли на месяц. Судьи боятся, когда под эгидой вроде бы патриотизма осуществляется давление на суд», — сообщил прокурор.
Кроме того, Матиос рассказал, что во время судебного рассмотрения дела комбата 1-го батальона 28-й бригады Владимира Пушкаря было давление на суд, а избрание меры пресечения длилось три дня.
«В первый день один судья заявил самоотвод, во второй — еще два. А закончилось тем, что люди в камуфляже, которые не имели возможности ознакомиться с доказательствами по делу, фактически штурмовали помещение суда. Захватили первый этаж, судебное заседание перенесли на второй. Военные прокуроры с пистолетами и председательствующий с личным винчестером сидели и принимали решение. Тогда средством давления были привезенные мусорные баки и прямые угрозы, что судью и прокуроров, которые это делают, люстрируют прямо под залом суда. При этом работники милиции, а их было три автобуса — даже не вышли из транспорта. Комбата отпустили из-за страха перед толпой. Но расследование все равно будет проведено, и в конце будет оглашено подозрение. И не только ему», — говорит военный прокурор.
