Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев считает, что никаких существенных оснований для возникновения «холодной войны» между Россией и США не существует.
«Никакой „холодной войны“ нет, и условий для нее нет, но отношения между странами могут периодически обостряться. Это зависит от администрации, от управленческих команд, которые стоят у власти, это зависит от позиции законодателей», — заявил Медведев в интервью бразильскому телеканалу Globo. Так он ответил на вопрос, находятся ли Россия и США в состоянии новой «холодной войны», сообщает «Интерфакс-Украина».
Кроме того, премьер-министр прокомментировал поднятую в ходе интервью тему «Акта Магнитского» и ее влияние на инвестиционный климат в России.
«Я скажу, что это абсолютно политизированная, надуманная, как у нас принято говорить — высосанная из пальца тема, когда ранее существовавший документ, документ антисоветский, направленный против Советского Союза (поправка Джексона-Веника, — ред.) был заменен документом, носящим явно антироссийский характер», — заявил глава правительства.
«Под ним ничего нет, но, к сожалению, отдельные проходимцы, которые вокруг этой темы крутятся, использовали соответствующую довольно сложную жизненную ситуацию с одним человеком для того, чтобы решить свои политические и коммерческие задачи. К нашим с вами отношениям это не имеет никакого касательства, но, к сожалению, это обостряет, например, наши отношения с США, чего бы нам не хотелось», — сказал Медведев.
Он добавил, что «никаких оснований глубинных, существенных для „холодной войны“ не существует».
«Наоборот, мы сейчас способны решать совместно самые разные задачи. И решаем их», — сказал премьер-министр РФ, говоря об отношениях РФ и США.
Он обратился к бразильским предпринимателям: «Дорогие бразильские друзья, не надо судить о том, что происходит в России, только получим газету или посмотрев телевизионный репортаж или открыв страницу в интернете». «Вы сами приезжайте и посмотрите, что у нас происходит, какие у нас тенденции: можно ли говорить все, что хочется? Существуют ли какие-то проблемы со свободой слова или какими-то другими свободами?» — сказал он.
