Близок конец июня, а новоизбранная власть все не знает покоя. Работа кипит – в столице, парламенте, Кабинете Министров постоянно что-то происходит. Только отгремели торжества по случаю обращения Президента не то к народу, не то к парламенту, как наступил новый этап – 100 дней у кормила. То есть у штурвала.
Итоги подводили, по обыкновению, пышно и масштабно. Просторный зал, вспышки фотоаппаратов, немного самолюбования, немного самобичевания – и вот готова красивая картинка крепкого хозяйственного подхода к делу, испортить которую может разве что украинский язык Николая Азарова.
О том, как обстоят дела на самом деле, о достижениях и ошибках новой власти «Фраза» пообщалась с исполнительным директором Центра Социальных Исследований «София» Владимиром Лупацием.
Как Вы относитесь к традиции отмечать 100 дней у власти?
Нормально. Только весь вопрос в том, как воспринимать 100 дней. У нас сложилась такая традиция, что нужно обязательно что-то продемонстрировать за это время. Но в реальности за 100 дней очень тяжело произвести какие-то изменения, поскольку есть инерция – институциональная, социальная и политическая. На самом деле, к этому моменту нужно разобраться, что делать, сформулировать стратегические цели и приоритеты. Если это время потеряно, снова начинается сбой. Потому что, когда после 100 дней нужно уже действительно предъявлять реальные результаты, то есть, когда кредит доверия переходит в новую фазу, оказывается, что не выполнено первоначальное домашнее задание. Это дезорганизует управленческие структуры.
Так что в моем понимании это период для того, чтобы представить намерения, а не готовые результаты. Они могут быть, но, к сожалению, вся система заточена под то, чтобы создать какую-нибудь очередную «потемкинскую деревню».
Николай Азаров оценил работу своего Кабмина на «троечку». Виктор Янукович выступил несколько более критично, но в целом его оценка такая же. А как бы эту работу оценили Вы?
Я хотел бы выделить ряд ошибок, допущенных властью за этот период. Во-первых, очевидно, что, если Президент хотел дать толчок второй волне экономических реформ, мозговой центр должен был бы иметь определенную автономию. Имеется ввиду Комитет по экономическим реформам. А, когда руководителями комиссий в этом Комитете были назначены вице-премьеры и другие представители Кабинета Министров, возникла ситуация, когда придумывать реформы должны те, кто сам является объектом реформирования. Таким образом, на институциональном уровне, к сожалению, произошло совмещение объекта и субъекта реформирования.
Во-вторых, для успешного реформирования очень важны не только технократически проработанные документы, но и расширение формирования социальной базы реформ. Для этого на стадии обсуждения необходимо проводить более публичную дискуссию, с включением как можно более широкого круга участников. Таким образом, изначально на этапе проектирования (или формирования концепции) будут учтены их пожелания, что позволяет минимизировать проколы, связанные с игнорированием интересов больших групп – экономических, территориальных и т.д. Но, к сожалению, этого тоже не было сделано.
Ну, и третий момент – собственно, содержательный. Все-таки мы не можем провести некие абстрактные рыночные преобразования. Принципиально важно учитывать специфику реформ в стране, где предыдущие реформы не были доведены до конца, где очень большой процент теневой экономики, то есть в стране, которая плохо управляется, плохо представляет, какой у нее потенциал и возможности. Для этой страны нельзя написать программу извне. Собственно, это уже само по себе часть реформы – каким образом написать для себя программу развития в таких нестандартных условиях.
У нас же обычно к этому вопросу подходят технократически – к концепции, как к некому тексту, написанному группой экспертов и профессионалов.
Иными словами, речь о том, что новое правительство, как и его предшественники, подошло к разработке программы недостаточно концептуально?
Недостаточно инновационно.
Что касается позитива, то за эти 100 дней мы увидели возврат к программной политике. По крайней мере, по форме. Была представлена программа реформ, было послание Президента и т.д. Но существует риск, что это могут быть просто реформы, насаждаемые сверху, а мне кажется, что Украина уже прошла эту фазу.
Реформы сверху были эффективны после распада Советского Союза, и после того, как новые независимые государства вступили в фазу транзита. Тогда ведущим субъектом была бюрократия, уровень госсобственности был доминирующим, еще не сформировались рынки, частный капитал, не структурировалось гражданское общество или какие-то его элементы.
Сегодня ситуация иная – общество более многомерно, поэтому сложнее проводить просто реформы сверху. Вопрос стоит о формировании национального механизма, позволяющего включить различные субъекты, различные группы интересов в цивилизационную модернизацию. Потому что фактически речь идет не об экономических реформах, а о цивилизационной модернизации, об изменении социальных институтов и трансформации – государственных. Потому что нам нужна не только современная рыночная экономика. Ключевая задача и критерий реформ – создание модели экономики, которая позволяла бы воспроизводить себя в качестве суверенного государства.
Нам нужно современное государство, которое в условиях глобализации и распределенного суверенитета, в состоянии, тем не менее, воспроизводить целостность нации, социума и обеспечивать единое культурное, экономическое и гуманитарное пространство внутри страны.
Обсуждая работу правительства на расширенном заседании Кабмина 23 июня, Виктор Янукович особо выделил проблему кадрового потенциала исполнительной власти. В то же время журнал «Корреспондент» публикует широкомасштабное исследование, которое показывает, что уровень кумовства при Януковиче выше, чем это даже было при Викторе Ющенко. Можно ли, по Вашему мнению, успешно совмещать непотизм с профессионализмом?
Это перекликается с тем, что я уже сказал. У нас сначала что-то придумают, а потом возникает вопрос, кто это будет делать, и как. Я думаю, что это было справедливое замечание со стороны Президента – он действительно зафиксировал один из аспектов проблемы.
Дело даже не в кумовстве – смысл заключается в том, что, как я уже говорил, есть такая вещь, как инерция (институциональная, социальная и т.д.). И оказывается, что даже появление политического лидера, который демонстрирует политическую волю к преобразованиям и восстановлению иерархичности в структуре власти – это необходимое, но недостаточное условие для того, чтобы реформы состоялись. Нужна инновационная модель реформы, которая позволит расширить социальную базу и купировать, блокировать те, часто деперсонифицированные, силы, которые будут сопротивляться любым изменениям. Потому что так происходит с любой устоявшейся социальной, экономической системой.
В данном случае мы говорим о том, что разорванность внутреннего экономического пространства, ориентация на внешние источники финансирования, отсутствие внутреннего цикла реинвестирования – вся эта система будет каким-то образом сопротивляться.
То есть, грубо говоря, новая политическая команда оседлала очень непокорную лошадку, умение объездить которую требует большого мастерства. Для этого необходимо формирование коалиции реформ, но не в парламенте, а в обществе. Причем речь не только об уже упомянутом расширении социальной базы, а формировании сети субъектов, провайдеров преобразований на разных уровнях. В этом смысле реформа не может быть одномерная, она должна изначально восприниматься как многомерная и иметь свои измерения – условно говоря, экономическое, политическое, гуманитарное и региональное.
У нас же пока преобладает логика среднестатистической температуры по палате. И, если это не учесть на концептуальном уровне, то проблемы возникнут уже в ходе реализации реформ. Тогда начинаются поиски виноватых, которые приводят к такой политической игре, когда система пытается сделать крайними тех, кто неугоден, а не тех, кто в действительности виновен в пробуксовке реформ. Поэтому очень важно, когда происходит первая переоценка попыток что-то менять, не ограничиться тем, чтобы рубить головы, а все-таки понять глубинные причины сбоев и, возможно, ввести коррекцию еще на ранних фазах.
Вот Вы упомянули о парламентской коалиции. В данный момент там активно продолжается набор штыков. Прогнозируют, что уже к осени большинство станет конституционным. По Вашей логике, без формирования соответствующей «коалиции реформ в обществе» само по себе это ни к чему не приведет?
Конечно. Задачи Президента и задачи Президента-реформатора очень разные. Президент-реформатор предполагает, что ему нужно постоянно оставаться на позиции «свой среди чужих, чужой среди своих».
Виктор Янукович на это способен?
Пока мы можем говорить, что внутри самой партии власти все-таки есть еще реформаторская компонента. Просто это уже происходит больше за кадром. Здесь очень важно, чем закончится конкуренция внутри этой партии, поскольку она уже не политическая, а в некоторым смысле аппаратная, институциональная. Здесь очень многое будет зависеть от управленческой интуиции руководителя, от его способности подбирать кадры и т.д.
А конкуренция-то обостряется, судя по ряду проявлений. До сих пор Виктору Януковичу удавалось сдерживать центробежные силы в Партии регионов. Удастся ли ему это и теперь, когда она стала партией власти?
В данном случае для власти актуально не только выступать модератором группировок, но и сделать так, чтобы группировки, имеющие влияние на политические активы, не изолировали Президента от граждан, страны, реальных проблем.
Кстати, у Ющенко была та же ситуация. Уж так система работает, что угрозой для власти является не столько оппозиция, сколько окружение. Поэтому для Президента важно не замкнуться, у него должны быть инициативы, которые имеют общенациональный резонанс, и которые позволяют ему расширять круг субъектов, с которыми у него есть диалог, взаимодействие, и по отношению к которым он может выполнять функции политического патронажа. То есть в данном случае важно, сохраняя позицию руководителя страны, продолжать роль политического лидерства и субъекта, способного выступать провайдером реальных инициатив – экономических, социальных и политических. Потому что, как правило, эти инициативы возникают за пределами официальных государственных структур.
На упомянутом уже расширенном заседании Кабмина Виктор Янукович очень резко отреагировал на поведение губернатора Закарпатья, когда тот «хихикнул» на замечание о том, что в регионах ничего не делается, пока туда не едет кто-то высокопоставленный. Что это – игра на публику или вот такая попытка «не замкнуться»?
Очевидно, у этого губернатора на тот момент уже было сформировано некоторое негативное реноме в глазах Президента. Но я думаю, что не очень продуктивно выносить такие вещи на публику. Это право Президента – принимать определенные управленческие решения, назначать, увольнять, накладывать какие-то взыскания, но делать это нужно бэк-офис. Потому что такие выступления сразу дают повод для каких-то догадок и интерпретаций. Так что я думаю, что в интересах действующей команды таких вещей не допускать.
Что произошло между Россией и Беларусью, и как себя в этом случае должна была бы вести Украина?
Я думаю, что здесь Украина поторопилась. Позиционировать себя в качестве обходного трубопровода вокруг Белоруссии – подрывать наши стратегические партнерские отношения с нашим соседом. Это бесперспективная политика.
То есть Вы сторонник нейтралитета в этом вопросе?
Ну, нас ведь никто не тянул за язык. Очевидно, можно было выдержать паузу. Очевидно, можно было более глубоко проработать этот вопрос. Повторюсь – мы не «Южный поток» и никогда им не будем. В то же время для нас принципиально важно иметь долгосрочные устойчивые отношения с Белоруссией. Здесь даже нет никакой сиюминутной выгоды, это просто некомпетентность.
