Тридцативосьмилетний черниговчанин Николай Менайлов пошел добровольцем в 11-й батальон территориальной обороны Киевской области «Киевская Русь». В прошлой мирной жизни Николай — менеджер отдела продаж в оконной производственной компании г. Чернигова и отец двух прелестных дочурок.
Когда Николай объявил жене Татьяне о своем решении, она потеряла дар речи. В итоге просто сказала: «Раз ты так решил...»
Первый воинский опыт Коля получил благодаря срочной службе в армии в Крыму.
Но, прийдя в военкомат по месту жительства, он получил отказ в мобилизации, мол, если что — перезвоним. Поехал в учебно-тренировочный центр «Десна», где на тот момент формировался 11-й батальон территориальной обороны, в котором нашлось место и для него.
В зону АТО Николая откомандировали уже в качестве снайпера-разведчика с позывным «Ник». На войне «Ник» провел почти полтора месяца. Участвовал в боях за Дебальцево, Никишино, Чернухино. Ранение в бедро и ногу получил между двумя Фащевками. Сейчас Николай находится на лечении. В черниговском госпитале проходит военно-врачебную комиссию. Между тем Коля перенес уже шесть операций: первую еще в Артемовске, вторую — в Харькове, и еще четыре — в Киевском городском центре сердца (киевляне уважительно называют «Институтом сердца»), которым руководит известный в Украине кардиохирург Борис Тодуров. Уже полгода боец лечится в этом лечебном заведении, переодически выписываясь. Все операции и лечение взяло на себя медучреждение.
«Как только Коле становится хуже, везу его в Киев, — рассказала „фрАзе“ жена Татьяна. — Вот так и живем между двумя городами». Дабы не пугать медицинскими терминами читателей, скажу, что ввиду осколочного ранения Коля теперь с трудом передвигается с помощью костылей. Последний поставленный диагноз 26 августа 2014 г. звучит так: медленно срастающийся перелом с наличием стержневого внеочаговаго аппарата внешней фиксации, по причине огнестрельного осколочного ранения, многообломочного перелома левой бедренной кости и нарушения кровоснабжения левой конечности ІІ степени. В данный момент вместо стержневого аппарата внешней фиксации — незафиксированный перелом, то есть кость двигается. Операция по металлосинтезу назначена на символическую дату — 23 февраля. Николай — оптимист, несмотря на ранение и угрозу инвалидности. «Борис Михайлович (Тодуров, — ред.) сказал, что если добьемся подвижности сустава на 90%, это будет большая удача», — говорит боец.
Борис Тодуров часто приезжал к нам в подразделение, — вспоминает Николай Менайлов, — мы уже все находились «на передке». Когда я лежал в харьковском госпитале, за мной прислали карету скорой помощи с врачами из Института сердца. Но за некоторыми ребятами Тодуров приезжал лично. Он не мог сам забирать всех раненых — у него почти нет свободного времени.
Насколько оперативно налажена отправка раненых с поля боя в зоне АТО?
Не могу сказать, как это происходит в других подразделениях. Я получил первую помощь в медсанчасти своего подразделения. Потом на машине нашего комбата меня отвезли в артемовскую больницу, а после операции уже на больничной «таблетке» в сопровождении одного из наших бойцов переправили в Харьков, а оттуда в Киев.
Ты получаешь сейчас материальную помощь от государства за ранение? (От редакции: при ранении (контузии, травме, увечьи), повлекшем за собой инвалидность, можно получить такую финансовую помощь: I группа — 304 500 грн., II группа — 243 600 грн., III группы — 182 700 грн. При частичной потере трудоспособности вследствие ранения в зоне АТО (без установления инвалидности) государство гарантирует 60 900 — 85 300 грн. в зависимости от степени потери трудоспособности. Постановление Кабмина от 25.12.2013 г. № 975).
Помимо зарплаты в размере 1200 грн, никакой помощи от государства я пока не получаю. Очень большая поддержка идет от волонтеров и киевской гимназии «Троещина». Пользуясь возможностью, я бы хотел поблагодарить всех учеников и особенно педагога Ольгу Владимировну! Их внимание лечит лучше любого психолога!
Что касается постановления Кабмина, то степень «нетрудоспособности» определяет МСЭК (медико-социальная экспертная комиссия). Признание «непригодным к военной службе» определяется только поле окончания лечения. И вот только после этого мне выдадут направление в МСЭК. А уже комиссия решает, какая степень нетрудоспособности, или же инвалидность, и потом документы передаются в госорганизации, которые занимаются рассмотрением этого дела.
Ты уже полгода на больничном. И еще ожидает лечение и реабилитация. Дело может сильно затянуться.
Вот-вот...
Коля, твоему оптимизму может позавидовать любой здоровый человек. Ты уже задумывался о будущем? Есть какие-то планы?
Боюсь, что независимо от моего желания, меня спишут по состоянию здоровья. Да и загадывать еще рановато — впереди ожидают очередные шесть месяцев реабилитации, хотя все же надеюсь на более скорый позитивный результат.
Россия всячески опровергает присутствие своих военных на Донбассе. С кем же все таки воюют наши бойцы?
Люди там, я бы сказал, разношерстные... Есть и местные с Донбасса, есть и россияне, есть и наемники.
Один боец из зоны АТО в приватной беседе проговорился, что российских наемников стараются не брать в плен. Да и Интернет пестрит множеством подобных сообщений. Так все же берут ли в плен россиян или наемников со стороны РФ или стараются не брать?
Конечно, берут! Это ведь лучшая разменная монета при обмене пленными.
К какому социальному слою ты отнес бы боевиков ДНР-ЛНР? Поскольку видео из Интернета и рассказы очевидцев свидетельствует о наличии маргиналов. Даже как-то на сайте «Одноклассники» один из жителей Донецка написал: «Теперь на моей улице не осталось ни одного алкоголика и наркомана. Все, они, ушли воевать за ДНР».
Это, как правило, несостоявшиеся люди... Воюет очень много уголовников, «нариков». Были и такие, которых заставили взять оружие по разным причинам. Также российские кадровики, ну и, конечно же, — «кадыровцы».
В начале войны СМИ сообщали о большом количестве пророссийских командиров в ВСУ. Так ли это?
В моем подразделении подобного замечено не было, поскольку в основном батальон состоял из добровольцев! От других ничего такого не слышал. Вообще, добровольческие батальоны воюют с большей отдачей, так как люди идут туда сознательно.
Расскажи, пожалуйста, подробнее про бой, в котором тебя ранили. Как это все было?
По приказу из штаба АТО мы выдвинулись из Дебальцево небольшой колонной на разведку ближайших населенных пунктов для развертывания нескольких блокпостов. И на перекрестке, между двумя Фащевками, напоролись на засаду. Оказывается, местные сдали «сепарам» перемещение нашей колонны. Ехал я на бортовом УАЗике, в кузове. В кабине еще двое наших сидели. Впереди на двух гражданских машинах еще четыре человека, а за нами БТР с бойцами сверху на броне, и плюс «Ниссан» с ДШК на турели. На перекрестке дорог увидели камуфлированную «Ниву» с опознавательными знаками ДНР. В тот момент боевики занимали позицию. Я сразу открыл огонь на поражение. На выезде был не со штатным оружием, а с АКС. Это обычная практика для разведчика — оружие подбирается в зависимости от поставленной задачи. Надо было успеть предупредить ребят на БТРе, чтобы не залетели на перекресток. А потом оказалось, что там был заложен фугас. Повезло, что провода к нему расплавили одной из «Мух». У ребят же, сидевших в кабине, появилось время выскочить и занять позиции. С машины спрыгнул и я... и в эту же секунду меня ранили. Упав, понял, что не чувствую ногу. Посмотрел, а она как-то неестественно развернута. Сполз в кювет. Все это произошло за какие-то доли секунд, нежели я сейчас рассказываю (улыбается). Следующие минут пятнадцать слушал, как идет бой, не высовываясь из высокой травы, потому что оказался со стороны «сепаров». Наши ребята оттянулись с линии огня, но они не знали, что я лежу в кювете. Когда я понял, что они отступили, то вызвал их по рации, они вернулись, дали бой. Откинули тогда «сепаров». А меня запихнули в БТР. Ну до чего же в «семидесятке» маленький люк! (смеется). Как меня туда пихали в полной экипировке, это надо было видеть! И отвезли меня в расположение подразделения.
Скажи, а что самое страшное в профессии снайпера?
Это попасть в плен. Не думаю, что надо рассказывать причины... Опасность еще заключается и в том, что данную боевую единицу уничтожают в первую очередь. Снайпер плюс корректировщик огня — это уже самостоятельная полноценная боевая единица. Просто рассказывать очень долго...
Когда украинские бойцы входят на освобожденную территорию, как их встречает местное население? Какой настрой преобладает у местных?
В качестве примера расскажу о том, как мы прибыли в Славянск, на гору Карачун. В самом начале, конечно же, жители смотрели на нас, как на врагов — рассказывали, что мы — хунта и прочие несуразицы. Мы провели колоссальную работу, помогая местному населению. Делились всем: крупами, растительным маслом, сахаром, чаем, товарами первой необходимости. Все, что привозили нам волонтеры, что выдавало Минобороны, мы делили на три части, две из которых отвозили в Славянск и раздавали местным. Когда мы уезжали, нас много мирного населения провожало. Многие женщины плакали и просили не уезжать...
От редакции. 20-го февраля Николая госпитализируют в Киев, на седьмую по счету операцию. Он попросил откликнуться тех, кто мог бы забрать его попутчиком в столицу и обратно (5-10 марта). «А то на костылях как-то хреново передвигаться...», — сказал герой нашего интервью.
