В прошлый раз мы затронули тему предперестроечных фильмов. Любопытно в этой связи вспомнить и о противоположном явлении: о сопротивлении этой Предперестройке, которое, конечно же, тоже было.
В 1984-м году антиперестройщики на время остановили реформы, но началась это движение раньше. И в кино сопротивление планам будущих перестройщиков отразилось ещё в 1980-м году.
Тогда экраны вышел фильм Гавриила Егиазарова с говорящим названием «Коней на переправе не меняют», в котором пусть и достаточно сумбурно, но была обоснована необходимость… нет, не оставить всё как есть, но двигаться в принципиально другом направлении, чем предлагали предперестройщики.
«Конь», которого нельзя менять на переправе – это сталинской закалки директор в исполнении Леонида Маркова. Он руководит огромной работой: строится беспрецедентный объект, автомобильный завод-гигант, вокруг которого одновременно вырастает город для рабочих со всей сопутствующей инфраструктурой, больницами, школами, поликлиниками и детскими садами. Директор строительства категорически настаивает на том, что строить нужно именно так: комплексно. Чтобы к запуску конвейеров и заводских цехов у рабочих уже была крыша над головой и всё необходимое.
Этому подходу противостоят партийные чиновники, включая министра, у них подход прямо противоположный. Их план – бросить все силы на строительство главного конвейера, с которого точно к сроку должен сойти первый автомобиль. До того, что этот автомобиль будет «золотым» по выражению директора стройки, и до того, что дисбалансированное недостроенное производство будет нерентабельным, а рабочим будет негде жить, чиновникам нет дела. План и только план любой ценой. Их не смущает даже то, что проектная документация главного конвейера ещё не готова окончательно, и что в случае форсированного строительства конвейер, вполне возможно, придётся переделывать.
После того, как строптивый руководитель строительства слёг с приступом, его место занимает куратор от министерства, которого играет Владимир Самойлов. Он в короткие строки организует ПЕРЕСТРОЙКУ всего производственного процесса со старого лада на новый. В результате его действий наступают хаос и анархия. Между разбалансированными участками стройки возникают нестыковки, водители, стремящиеся во что бы то ни стало выполнить свой план по рейсам, готовы разгружать конструкции прямо на протестующих рабочих, которые не успевают эти конструкции монтировать. Это приводит к несчастному случаю.
Ситуацию спасает лишь возвращение с больничного прежнего руководителя, который вновь берёт управление в свои руки. Особо подчёркивается, что мотив немолодого директора – чисто альтруистический. Возраст и заслуги вполне позволяют ему давно быть на пенсии. Он возвращается только из чувства долга, из любви к своему коллективу и к стране.
Фабула весьма любопытна. Вдвойне любопытно и то, что антиперестроечный фильм одновременно направлен и против негативных проявлений плановой экономики. Мы привыкли считать, что Перестройка и отказ от плана – чуть ли не синонимы. Но это не так. Здесь надо сказать несколько слов о советской экономике. Провозгласив построение коммунизма в близком будущем, Хрущёв начал отказываться не только от сталинских «силовых» методов руководства экономикой, но и ушёл от понятий рентабельности и прибыли. Эти понятия неотделимы от товарной экономики, а при скором коммунизме экономика будет бестоварной. При Сталине рентабильности предприятий уделялось огромное внимание: часть прибыли шла на нужды самого предприятия, в т.ч. на премии и социалку для сотрудников: санаторно-курортное обслуживание, строительство жилья и пр. Теперь остался план и только план. Советские предприятия стремительно становились убыточными.
После хрущёвских новшеств предприятия старались не выпустить как можно больше качественной востребованной продукции, а выполнить плановые показатели. А для этого надо всеми силами стремиться занизить план. Мечта директора предприятия – такой план, который можно выполнить левой ногой, не вставая с дивана, при условии, что половина сотрудников «несёт с работы каждый
гвоздь», а вторая половина в рабочее время бегает по парикмахерским, магазинам и кинотеатрам. Где их одно время при Андропове даже вылавливали сотрудники милиции. Рядовому сотруднику «по-стахановски» выполнять план на 300% никакого смысла нет. Материальное стимулирование почти отсутствует, а коллеги, которым благодаря усилиями стахановца принудительно повысят план, – съедят героя живьём. Пряника в виде прибыли нет. Кнута в виде уничтоженной Хрущёвым репрессивной машины Сталина – тоже.
Теоретически контролировать ситуацию должна руководящая партия, но ей это зачем? Носиться по предприятиям, пересчитывать заниженные планы, ломать через колено упирающихся директоров… А ради чего, если можно согласиться с заниженным планом и спокойно улыбаться, сидя в президиуме на партактиве или пленуме? Тем более что директор завода сидит тут же рядом, и является членом бюро Обкома. Возникла ситуация, при которой советское общество в целом – безусловно заинтересовано в том чтобы производить много хорошей, качественной и дешёвой продукции. Но каждый в отдельности член этого общества заинтересован в том, чтобы ничего не производить, кроме предельно заниженных плановых показателей.
Кстати, о социалке. Вспомним, что это один из главных конфликтов фильма: строить её или нет? Дело в том, что социалка, висящая на балансе предприятия, заставляла дирекцию хоть как-то работать. Содержать социалку надо было на прибыль, полученную предприятием, а для этого надо было хоть какую-то прибыль иметь. Следовательно, всё же что-то производить, кроме плановых показателей. Поэтому все «красные» директора так эту социалку и ненавидели.
В этой ситуации Алексей Николаевич Косыгин начал свою реформу. Косыгин, конечно же, не был в силах вернуть кнут – репрессивный аппарат – но смог вернуть пряник. Он дал почувствовать предприятиям, что работать хорошо и производить востребованную продукцию стало выгодно. Реформа стартовала, пошла было, но вскоре заглохла, уперевшись в сопротивление партийного аппарата, который полностью устраивало сложившиеся положение дел. Любопытнее всего, что реформу подвергали бешеной критике именно хрущёвцы-бестоварники, особая порода экономистов, взращенная Никитой Сергеевичем.
Опытный читатель помнит эти фамилии. Арбатов, Аганбегян, Шаталин… Они больше всех критиковали реформу с тех же позиций, с которой сегодня её критикуют некоторые «красные патриоты» – дескать, прибыль приведёт к рынку и реставрации капитализма, поэтому нужен план, только план и ничего, кроме плана. Пройдёт всего полтора-два десятилетия, и они же стану рыночными фундаменталистами. Такая метаморфоза неудивительна. Оба раза арбатовы-шаталины обслуживали одну и ту же партийную группировку. В 60-70-х номенклатура пытались всеми силами торпедировать косыгинскую реформу, чтобы не работать. К 1980-м она осознала, что можетиз управляющих общенародной собственностью превратиться в её хозяев, т.е. в капиталистов. Что у номенклатуры в итоге и получилось. Отсюда и поворот на 180 градусов таких экономистов.
Фильм «Коней на переправе не меняют» в этом отношении – последний выигранный бой Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина. Завод ВАЗ и автозаводской район Тольятти, история строительства которых положена в основу фильма – также его детище. Поэтому в качестве иллюстрации для борьбы с будущими с бестоварниками, которые вот-вот начнут превращаться в рыночников, была выбрна именно эта стройка.
Но в 1980-м году Косыгина сняли со всех постов, а вскоре он умер. И начиная с 1981-го началась Предперестройка, которая после черненковской паузы 1984-го года, превратилась уже в горбачёвскую Перестройку, последствия которой налицо.
