Почти десять лет после оранжевого Майдана повторение революционных событий в Киеве и стране казалось невозможным. Даже Евромайдан на первых порах воспринимался как некий либеральный «хэппенинг», ведь тема ассоциации с ЕС, по большому счёту, слабо интересовала обывателя.
Напомню, что тогдашняя оппозиция протестовала часто и многолюдно, но весьма вяло, сливая протест за протестом. Будь то посадка соратников или скандал вокруг закона о региональных языках.
По большому счёту, тогдашние акции Арсения Яценюка или «Свободы» мало чем отличались от выступлений московской «несистемной оппозиции»: много шуму — мало толку. И, что куда важнее, постепенное скатывание протестного движения в маргинальную плоскость.
Существующая ситуация устраивала как власть, так и оппозицию. Евромайдан же абсолютно никак не вызревал из логики существующей политической конъюнктуры, когда украинским олигархам, наконец-то, удалось достичь консенсуса. В первую очередь — с народом. Для выпускания же пара имелась громкая, но бестолковая оппозиция и карикатурная КПУ. Да и по-настоящему плохо тогда ещё не жили. Во всяком случае, сейчас есть с чем сравнить и что вспоминать.
Сегодня некоторые аналитики любят свысока рассуждать, что следующая революция, если и случится, будет «бунтом люмпенов». Если люмпены — это рабочие и крестьяне, бывшие солдаты и просто миллионы обездоленных украинцев, то очень жаль, что два года назад национальная революция так и не стала социальной. Вряд ли люди умирали за безвизовый режим с ЕС и «патрульную полицию». Эту тему в широкой дискуссии вообще стараются не поднимать, отчего многие украинцы хоть и считают олигархов злом, но принимают их как некую данность свыше.
Но иначе и быть не могло. Олигархи в лице государства стали ещё сильнее. Списать, оправдать или заткнуть рот сегодня стало ещё проще. Государство планомерно шло к этому всю четверть века новейшей истории. Через кровь людей, внутривидовую борьбу и естественный отбор.
Понимали ли это сами украинцы? Должны были понимать. Если нет, значит — не судьба.
Между двумя революциями в стране выросло новое поколение. Оно так и не почувствовало хорошей жизни. И, став жить намного хуже, понимает, что уже и не почувствует. Во всяком случае, не в этой стране. Свалить из Украины для многих — не выпускников столичных вышей, а простых ребят — стало национальной идеей.
Да и вообще, конечно же, все всё прекрасно понимают. На выборы у нас уже почти не ходят. Молодёжь — подавно.
Война же, несмотря на напускной патриотизм и пафос, не подогревает желание идти и воевать. Как и выходить на баррикады. Сегодня для многих на первом месте стоит банальный вопрос выживания. И если воевать можно заставить, то выйти на баррикады — вряд ли. Даже за деньги.
Новое постреволюционное поколение, несмотря на царящую в обществе ненависть, отнюдь не яростно. Это угасшее поколение. У него нет ни идеи, ни мечты. Одна забота — выжить. А если выжил — кайфануть всеми доступными способами. Это поколение с удовольствием сбежит в ЕС, как сбежали «братские» литовцы. Но на революцию оно не выйдет — это точно.
