Время, когда рецепты реформ предлагал каждый третий автор блогов, очевидно, осталось в прошлом.
Причина проста: состояние украинской хозяйственной системы существенным образом ухудшилось, хотя не так, и даже не в той плоскости, в которой отрабатывают свои номера «евразийские вороны» и «офицерский корпус очевидности». В общем-то, можно даже говорить о позитивных изменениях в системе макроэкономических показателей. Увы, на уровень жизни или на глубину либерализации экономики они не влияют.
Однако, в первую очередь, обратимся к «смягчающим обстоятельствам», по-другому трактуемым как «форс-мажор».
Итак, прежде всего, немногие, мягко говоря, страны проводили фундаментальные рыночные (пока остановимся именно на них) реформы в условиях горячей фазы иностранной интервенции. И здесь следует отметить, что проводили, как правило, реформы совершенно не рыночные. Более того, обстоятельства российско-украинской войны пока не указывают на завершение горячей фазы даже в ближайшем будущем.
Впрочем, причины такого положения вещей разбирать излишне — по «гамбургскому счету» они находятся за пределами политической воли Киева.
Однако нельзя не сказать о том, в чем состоят вызовы украинской экономике и почему она оказалась в нынешнем положении. Эти два вопроса между собой внутренне связаны.
Во-первых, несмотря на то, что парламент создал необходимые законодательные условия, конфискация в пользу государства незаконно приобретенных активов, чьи «условные» хозяева давно покинули страну либо руководят организованными преступными группировками в ряде районов Донбасса и Крыму, продвигается крайне медленно. Если не сказать вяло. Если не сказать нехотя. А ведь к моменту своего падения Виктор Янукович и его преступное сообщество контролировали до двух пятых ВВП нашего государства и вывозили до трети прибыли «своих» активов. К сожалению, задачу декриминализации украинского рынка доверили созданной самим же беглым диктатором судебной системе и откровенно слабосильным в этом отношении правоохранительным органам. Стоит ли в таком случае удивляться, что в украинской экономике государство превратилось в игрока второго, если не третьего эшелона? Косвенно говоря, такой status quo государства влияет и на скандальную монетарную и валютную политику государственного регулятора.
Потому что — в частности — Украина (до недавнего транша МВФ и сопутствующего ему внешнего финансирования) израсходовала свои валютные резервы на выплаты юрлицам страны, которую парламент официально признал агрессором и которая, уже особо не таясь, финансирует за эти средства банды Донбасса и Крыма, а также собственную армию, использующую эти средства для убийств украинских военных и гражданских лиц. С подобной постановкой вопроса — правда, возлагая немалую часть ответственности за происходящее на ЕС — недавно согласился даже обычно осторожный в своих оценках и до последнего веривший в «рацио» украинских и российских олигархов Андерс Ослунд.
И во-вторых, с момента смены власти в Украине прошел год, но налоговое бремя при этом лишь возросло. Если мы выведем за скобки нужды войны, мы все равно не избавимся от фактора отказа (либо трагического промедления) правительства от подлинных либеральных экономических преобразований. Недавняя смена руководителя фискальной службы свидетельствует в пользу предположения о том, что правительство — ах, как прогнозированно! — не справляется с задачей сбора налогов.
Однако, помилуйте, в этом нет ничего удивительного!
Власть уже почти ненавидима учеными, работающими на последнем издыхании пенсионерами, завязшими еще с 2008 года в кредитах собственниками разных видов нового жилья (теперь уже и старого, советского), дальнобойщиками и автовладельцами. Это не говоря уже о том, что с любого ходового товара украинцы автоматически уплачивают в бюджет до 40% его стоимости — как будто мы живем с скандинавской стране с «бесплатными» медициной и образованием...
Нет, пока это не рыночные реформы и не «реформы» вообще — разве что в том смысле, который им приписывал Николай Азаров.
Причем позиция автора по отношению к ныне проводимому курсу доброжелательно сдержанная (http://replika.com.ua/ru/3_politika/poltinnik_kto_rvet_vpered_a_kto_tormozit_reformy) . Просто этот курс объективно оценивается как половинчатый. Методы же его внедрения бюрократические, а не мобилизационные. И поэтому эту стратегию (то ли «2020», то ли еще как-то) может ожидать судьба ее предшественниц.
В любые революционные времена первой реакцией на любую критику служит формула «критикуешь — предлагай».
Ничего не имею против, хотя и уверен, что ничего из нижеследующего услышано не будет. Этих предложений всего семь.
Во-первых, Киев — не Франкфурт и не Форт-Нокс. Несвоевременный эксперимент со свободным курсом гривны следует признать неудачным, несмотря на позитивное сальдо внешней торговли (депрессия импорта играет в нем большую роль, чем рост экспорта). А это значит, что необходимо возвращаться к политике жесткой фиксации и ультимативного ограничения эмиссии. Так называемого currency board. Нам это, оказывается, даже советовали американские сенаторы-республиканцы полгода назад...Что это означает?
К примеру, если мы получим от МВФ и других МФИ хотя бы $10 млрд (в апреле получили половину), мы обещаем (и выполняем), что эмиссия составит, умозрительно, 100 млрд гривен, курс Нацбанка — один к десяти, и «точка» (9,95 — 10,05). Это будет означать, что Украина позиционируется как экспортно ориентированная экономика, намеренная зарабатывать иностранный кэш, наполнять свой резерв и проявлять умеренность в своей бюджетной и прочей экономической политике. Именно так в 1996-1999 гг. наша страна смогла выбраться из болота постсоветского краха и в 2000-2001 гг. показать взрывной компенсирующий рост. Но такая политика говорит что-то и о бюджете.
Поэтому, во-вторых, дико выслушивать опасные фантазии о многопроцентном дефиците (к счастью, бюджет изменили, несколько снизив дефицит), который теперь еще нужно адаптировать к эффектам очередной девальвации гривны.
Если страна идет путем рыночных реформ, то либо дефицит ее бюджета может быть равен нулю (0%), либо ее бюджет «откладывает» профицит. И никак иначе, ибо нигде по-другому не было, не есть и не будет никогда. Украина сегодня лихорадочно печатает сотни миллиардов гривен, превращая своих граждан в нищих.
В-третьих, чтобы малый бизнес вышел из тени (а сегодня тенизация экономики уже больше, нежели при Януковиче — никак не меньше 70%), надо сделать очень простую вещь: вернуть принципы упрощенной системы налогообложения образца 1999-2009 годов с синхронной амнистией для тех, кто согласен работать по этим правилам.
Поступая во вред себе и Украине, правительство попыталось подвергнуть огромную массу граждан «террору деклараций». Результат — ноль. Это логично, ведь сотни тысяч активных украинцев были выброшены за пределы налогового законодательства еще в 2009-2010 гг. И физически не могут теперь вернуться в его рамки, потому как многих в нем просто нет, а если и есть, то лишь в качестве «преступников». Новая власть не предлагает активным украинцам ни-че-го нового...
В-четвертых, неплохо было бы честно сказать всем тем, кому сегодня меньше 45 лет: Пенсионный фонд перестал работать. А вот с предпенсионным и пенсионным возрастом надо решить вопрос без обмана и ограбления, практикуемых правительством. В частности, есть привлекательная госсобственность, которую все еще можно акционировать. Вот МЭРТ — единственное ведомство, которое сегодня можно назвать полностью реформистским — предложил корпоратизировать государственные компании, ввести современную систему управления ими. Это хороший базис.
В-пятых, почему бы года на три не ликвидировать госзаказ в системе высшего образования? Несомненно, выживут лишь те вузы, которые по-настоящему имеют высокий рейтинг и привлекательность.
В-шестых, уродливый цирк — вернее, анатомический театр — системы здравоохранения давно пора завершить: открыть рынок для страхователей, отпустить медучреждения в «свободное плавание». Знаете, хуже, чем сейчас, точно не будет. Но медицинская бюрократия не желает этого. А значит, кошмар продолжится.
И в-седьмых, до сих пор запутано земельное законодательство, нет общенационального реестра собственности, а «улучшение регистрации» Минюст обещает нам через полгода.
Иными словами, не проведены даже самые базовые реформы в формате привлечения прямых иностранных инвестиций в реальный сектор. Поэтому и говорить особенно не о чем. Практически все из вышесказанного — это то, за что боролся на киевских улицах украинский средний класс.
Хотелось бы верить, что здравый смысл возобладает. Потому как лишь следование подобной логике может спасти украинскую экономику.
Но реалистически говоря — нынешнее украинское правительство, увы, лишь ограниченно способно на по-настоящему рыночные и либеральные реформы.
