20 августа в боях за Иловайск погибли два бойца батальона «Донбасс» и семь бойцов Вооруженных Сил Украины. Потери пророссийских боевиков более ощутимы: убиты двадцать террористов из организации «Оплот», уничтожены два танка и три миномета; значительны (но точно неизвестны) потери боевиков из батальона «Восток». Украинские подразделения продолжают удерживать город, сообщает агентство УНИАН.
Украина гордится своими воинами и оплакивает павших героев.
А все ради чего? Ради чего ведется любая война? Ради мира. Цель войны, как учит диалектика, — мир: парадоксально, но, наверное, резонно и вполне, я бы сказал, прилично. Ведь сказать, что целью войны является война — это сказать нечто ненормальное, бессмысленное, а с общечеловеческой точки зрения — почти неприличное; нечто ублюдочно-звериное, с точки зрения высокого Гуманизма.
Нет, конечно, мы не можем опуститься до таких странных и кощунственных суждений. Нет, ни в коем случае. Цель войны — война! — это же надо такое вякнуть. Бред! Конечно же, мы знаем и верим: цель войны — мир и только мир. Мир! Мир! Мир! Мы хотим мира!
Ради чего гибнут украинские добровольцы и солдаты на Донбассе? Ради мира. Ради того, чтобы жители Донецка и Луганска, индустриальных сел и городков, приведшие на нашу голову Януковича, ПР и КПУ, «Оплот» и «Восток», голосовавшие за ДНР и ЛНР, исступленно вопившие «Беркут!» и «Россия!», радовавшиеся убийствам на киевском Майдане, ненавидящие Украину и все украинское — жили в мирной стране. Чтобы они и дальше — ненавидели Украину и все украинское. Чтобы, как прежде, голосовали за пророссийские партии (а такие непременно вылезут со своих щелей: мол, мы требуем упрочения торгово-экономической и культурных связей с родственной Россией!), блокировали либеральные реформы и вступление Украины в ЕС и НАТО.
Стоит ли воевать ради такого мира?
Вопрос не в том, стоит или не стоит воевать за Донбасс. Вопрос не в том, нужно ли противостоять российской агрессии. Таковая постановка вопроса была бы предательством. Воевать нужно. Приходится. Вопрос в другом: ради чего воевать? Ради какого Донбасса, и какой Украины в целом идет война? Какова конечная цель этой войны? Что ждет Донбасс и Украину, когда утихнут выстрелы и взрывы?
Мне кажется, что это вполне прагматичные вопросы. Ответ же на них сопряжен с представлением о будущем страны и Донбасса в частности. Но построение моделей надлежащего будущего почему-то считается в политической науке занятием почти ненаучным; некой сферой, граничащей с сугубо идеологическими построениями, которые приличествуют исключительно политиканам. Иное дело — порассуждать о том, в избирательном списке какой из партий пойдут на выборы ставленники олигархов. Да — это интересно. Это — судьбоносный вопрос.
Но все же, всмотримся в наше будущее. Какие принципиальные вызовы встают перед Украиной? Безусловно, это вызов безопасности: быть или не быть Украине? В каких границах быть Украине? В рамках какого государственно-политического устройства жить стране? Какой культурно-информационный климат нужен стране?
Но можно ли смоделировать систему военно-политической безопасности Украины, не принимая во внимание будущую социально-политическую и культурную ситуацию на Донбассе и не задумываясь о том, какой именно Донбасс нужен Украине?
Согласно июльским исследованиям социологической группы «Рейтинг», относительное большинство украинцев (44%) поддерживает вступление Украины в НАТО, против — 35%, не определились — 22% опрошенных. Следует отметить, что согласно результатам опроса, более всего вступление в НАТО поддерживают в Галиции — 88%, в Киеве — 55%, на Донбассе же — только 6%.
Почти схожа ситуация и с вопросом об обретении Украиной статуса ядерного государства: относительное большинство (43%) поддержали бы такой шаг, 37% — против, 20% — не определились. Более всего поддерживают эту идею в Западном и Центральном регионах — 51% и 53% соответственно (абсолютное большинство), в южном регионе за обретение ядерного статуса — 43% (относительное большинство), и только на Донбассе — абсолютное большинство опрошенных — против: 65% (тогда как поддержали бы ядерную программу только 19% граждан).
Вот вам и Донбасс. Что называется, во всей красе. Вот вам и отношение Донбасса к будущему Украины. Нечего душой кривить, у Украины есть один враг — Россия. И враг этот не условный, а более чем реальный — оккупировавший Крым, разрушающий города того же Донбасса, убивающий мирных жителей, украинских солдат и офицеров.
Этот враг еще не сломлен. И будет сломлен нескоро. И нет у Украины реальных союзников (об обеспокоенности Европы не хочется и вспоминать.) Реальная сила, способная если не обуздать, то хотя бы сдерживать Россию, — это НАТО. Но этот очевидный факт почему-то не укладывается в сознание жителей Донбасса. Нет понимания и того, что в ситуации, когда Украина по существу в одиночку противостоит российской военной машине, ядерное оружие — это реальное условие выживания Украинского государства, страны и народа.
НАТО и ядерное оружие — это уже не тема для дискуссий. Это необходимость. Необходимость, фактически осознанная всей страной, но по какой-то причине — принципиально неприемлемая для Донбасса. Даже сидя на пепелище собственных городов и сел, закапывая на кладбищах своих родственников и друзей, жители Донбасса не способны понять масштаб угрозы, с которой столкнулась Украина, и способы выживания страны.
Или все же способны? Или все же в изложенном выше суждении есть какой-то просчет? Что, если представление о Донбассе — о том, который «не поставить на колени» и который требует, чтобы его немедленно «услышали», — является ошибочным? Что, если Донбасс понимает больше, чем нам кажется, и рассуждает, оценивая политическую ситуацию, куда более принципиально? Есть у меня подспудное подозрение, что расхожее мнение о Донбассе как о заповеднике пролетарского и криминального быдла, этаком ржавом «совке» — радикально не соответствует действительности.
Все понимает он, Донбасс — тот, который «не поставить на колени». Понимает и сущность империалистической политики России. Понимает и ложь путинской пропаганды, и всю бесовщину «русского мира». Осознает и необходимые приоритеты внешней и внутренней политики Украины. Даже самый закостенелый тугодум прозревает, когда под окном его разрывается снаряд. Не тайной за семью печатями была для Донбасса и сущность политики Януковича — та роль, которая отводилась ему в Украине российскими кураторами. Но Донбасс все это принял и горячо поддержал.
Мы видим на экранах парней из батальонов «Донбасс», «Айдар», «Азов». Но, с социологической точки зрения, их только три батальона. Это — «погрешность», не влияющая на социологическую картину. Эти три батальона держат сейчас в руках оружие и очень существенно влияют на картину военно-политическую. Но что дальше? Что дальше, когда утихнут выстрелы и взрывы, когда оружие уйдет на склады, и Донбасс, тот Донбасс, который измеряет социология и который оценивают политтехнологи, заявит о своих приоритетах и потребует, чтобы вся Украина вновь слышала его голос?
Ради чего эта война? Да, передние подступы к Киеву, Днепропетровску и Одессе теперь возле Иловайска. Да, врага — российских оккупантов — надо остановить на восточной границе. Все это так. Но януковичи, ефремовы, азаровы, симоненки не были доставлены в Киев на российских танках. Они оккупировали Украину не при помощи «Градов», а при помощи избирательных бюллетеней, которые предоставили им неограниченное право на коррупцию, ограбление государства и бизнеса, ложь и предательство.
Цель войны — если рассудить здраво, без всяких диалектических изворотов, — война. Пережив крымский позор, Украина выбрала войну. Чтобы решиться на войну, нужно изменить собственное сознание, которое противится убийству. Война чужда нормальному человеку. Но иногда возникают ситуации, когда нормальный человек (именно вследствие своей нормальности) решается на войну — на убийства и готовность рисковать своей жизнью, на лишения, страдания. Человек должен измениться, чтобы решиться на войну. Но всякое дело изменяет человека. Война изменит Украину.
Возможно, именно тогда, когда эта война изменит наше сознание, мы и сможем ответить на вопрос: что делать с Донбассом — тем, для которого неприемлемо НАТО и ЕС, который жаждет мира, но непременно «русского мира»?
