Наш яркий отстой

В последние 20 лет мы с вами стали свидетелями разговоров украинской власти и политиков о демократии, рыночной экономике и, соответственно, политических и экономических реформах, призванных обеспечить их становление. По частоте и напору деклараций упоминание этих дефиниций, скорее, напоминало заклинания жрецов. ОБЕЩАЛИ ДРУГОЕ На самом деле реальный опыт страны, приобретенный за этот период, показывает, что были эти заклинания не более, чем идеологическим прикрытием для куда более прозаичных задач и целей правящей элиты. Разговоры о демократии, рынке, конкуренции и тому подобных вещах её интересовали лишь в той мере, в которой это было необходимо для обеспечения политической поддержки нового правящего класса. Общее коллективное сознание этого класса, его представление о допустимом и недопустимом, возможном и невозможном, желательном и нежелательном и т. д. - обеспечивало принятие номенклатурой именно тех решений, которые создавали условия для успешной конвертации её власти в собственность, и наоборот. Напротив, те законы или решения, которые могли бы способствовать созданию условий для становления «среднего класса» и гражданского общества, институтов демократии и рыночной экономики, относительно честной рыночной конкуренции и малого-среднего бизнеса, фактически саботировались. А их воздействие на реальную политику и экономику практически было сведено к нулю. Два десятилетия характер законотворческого процесса в Украине был обусловлен ситуативным заказом правящего класса и сливающегося с ним крупного бизнеса, а не системными потребностями публично задекларированных политических и экономических целей государства. Плодом такого «законотворчества» стала противоречивая однобокая законодательная база, развитая в части административного права. Причём, наработана она бессистемно, исходя из сиюминутных интересов групп влияния. И касается, в основном, распределения и перераспределения властных полномочий, неразрывно связанных с ними ресурсов и собственности. Напротив, законодательство в области гражданского права, регулирующее гражданские отношения общества - в Украине фактически не наработано. Сложившаяся в стране законодательная база, по определению, вряд ли может быть функциональной и эффективной. Сформировавшаяся в итоге новая система коренным образом отличается не только от советской системы, но и от первоначально провозглашенных целей и ориентиров преобразований. В результате, прорабы отечественной демократии и рыночной экономики, похоже, получили искомый результат. В Украине выстроена неэффективная и коррумпированная система корпоративного олигархического правления, которая позволила назначить собственников страны и купаться в роскоши всего лишь 5% населения, а испытывать нужду во всём – 85%. «Олигархо-офшорная экономика» – это определение наиболее ёмко характеризует нынешний экономический уклад страны. В сферу объективных стратегических интересов олигархии всегда входило сохранение экономических привилегий, как основы получения сверхприбыли. В свою очередь, это обязывает власть проводить соответствующую политику, которая исключает возможность внедрения здоровой налоговой системы и выход экономики из «тени», становления малого-среднего бизнеса и формирования конкурентного рынка, наполнения экономической системы финансами и казны налогами. Такая политика блокирует реформы, развитие и становление «среднего класса», демократических институтов. В результате реформы в течение 20 лет приносятся страной в жертву привилегиям правящего класса и олигархов. Пренебрежение общественными интересами наверху (то есть олигархией и правительством) спровоцировало аналогичное пренебрежение общественными интересами, законом и правительством внизу (в обществе). На фоне «теневой экономики», создаваемая таким образом атмосфера тотального социального нигилизма представляет реальную и постоянную опасность не только для процесса перехода к рыночной экономике и политической демократии, но и угрожает национальной безопасности, суверенитету страны. Олигархия стремится к политической стабильности и, следовательно, к ограничению демократии, так как демократия есть форма правления, главной слабостью которой является трудность поддержания порядка. «Средний класс» и дифференцированное гражданское общество, средний и малый бизнес, являясь основой демократии, с другой стороны, автоматически становятся первым врагом экономических привилегий олигархии и правящего класса. Поэтому вряд ли стране следовало ожидать другой результат от осуществляемых ими «демократических» преобразований. И уж точно, его никогда не ждал правящий класс. Для элиты нынешние «достижения» Украины вполне закономерны. Как раз другой, положительный результат переходного периода для неё был бы из области фантастики. На сегодняшний день дело сделано. В Украине выстроена неэффективная и коррумпированная система корпоративного олигархического правления. Власть и капитал окончательно слились. Поэтому не совсем понятно, о каких реформах говорит новая власть. Хотя, по большому счёту, сворачивание свободы слова и даже тех демократических процессов, которые есть, откат в прошлое, в 80-90-е годы ХХ века, изменение политического курса Украины – сегодня для нас это тоже перемены, а значит, в понимании режима, реформы. Ведь основной проблемой украинских преобразований является то, что все необходимые шаги могут быть осуществлены только эффективным и имеющим сильную мотивацию правительством. Напротив, правительство этой страны, по большому счету, является техническим исполнителем наиболее крупных олигархических групп влияния и политики России, чьи интересы, как мы убедились, не требуют введения столь необходимых для демократии и рынка институциональных и структурных изменений. На фоне тотального провала официально провозглашённого в начале 90-х годов реформистского курса и разорённой экономики, полярного социального неравенства и 85% бедного населения, кризиса всех сфер жизни страны и нарастающего недовольства общества – сегодня для правящего класса появилась острая жизненная необходимость в «политической стабильности и порядке». В понимании очередных «реформаторов», здесь демократия инструмент малоэффективный. Поэтому власть нуждается в перезагрузке политических смыслов и риторики. Очевидно, наступает время, по сути, замены политического дискурса монологом партии власти. Для православной Украины «справедливость», как народная и общественная ценность, по-прежнему остаётся значимой. А публичная риторика режима, направленная на развешивание декораций уравнилоки и трогательной озабоченности власти проблемами малоимущих – всего лишь проверенные приёмы формирования мифа «о справедливой власти». В народных представлениях власть, которая защищает справедливость обязана быть сильной и ей можно многое простить. Похоже, по разумению действующей правительственной команды, таким путём украинское общество может ему простить даже авторитаризм и узурпацию, столь необходимые олигархии для сохранения «политической стабильности» в нищей стране. Отсюда попытки реанимация сталинизма и тяга власти к шаблонам совковой риторики - «Украина для людей», «всё для человека», «будет стабильность и порядок» и т. д. В таких устремлениях нет ничего постыдного, если бы не пустые обещания и использование их для прикрытия неблаговидных дел. Мы подобное уже слышали семьдесят лет к ряду и цену гуманистической риторике власти в наших пенатах знаем не понаслышке. Именно здесь (в желании сохранения «стабильности») кроется причина сворачивания демократических процессов и свободы слова. Именно поэтому, сквозь правовой нигилизм власти, сегодня всё более отчётливо проступают авторитарные черты режима. Он страдает отягощенной византийским синдромом наследственностью, но этого никогда не осознавал. Парадокс таких режимов заключается в том, что византийские, по своей сути, они всегда были сильны в части завоевания и силового удержания власти. И совершенно не умели ею пользоваться в качестве инструмента цивилизованной политики, в общественных интересах. В результате, рождённая такой властью волна народного возмущения и политической нестабильности, рано или поздно, режим обязательно сметала. Это исторический опыт. Зато из политической риторики официальных лиц государства фактически исчезла демократическая лексика. От официальных мужей всё реже мы слышим такие дефиниции, как «нация» и «национальный», «демократия» и «демократизация», «свобода слова» и «необходимость её обеспечения». Также редко упоминаются «гражданское общество», «гражданские права и свободы», «права человека» и «права национальных меньшинств». Всё вытеснено «стабильностью и порядком», заменено арсеналом шаблонов о гуманизме, дружбе и тесной интеграции с Россией. МЕНЯЕМ «ПОРЯДОК» НА СОЦИАЛЬНЫЙ ДОГОВОР Веками история воспитывала в нашем народе «патерналистские» настроения. Во все времена (от польской панщины и крепостного права царя до заботы ЦК КПСС) он легко менял свою свободу на любую возможность доверить заботу о своей жизни кому- то «сверху». От народа требовалось только одно – слепое подчинение и выполнение возложенной на него работы и обязанностей. За это он получал еду и кров, какой-то минимум благосостояния и убогую социальную защиту. Режим говорил: «делай то, что тебе говорят, а власть о тебе сама позаботится». С развалом СССР, в 91 году привычный для народа «патерналистский» социальный договор был в одночасье разрушен. Однако кончина старого социального договора до сих пор не привела к согласию в обществе относительно того, какие формы примет новый общественный договор. Состояние, в котором оказалось украинское общество после развала коммунистической системы, можно описать как состояние полного хаоса и неразберихи. Среди рядовых граждан выросло понимание того, что патерналистские отношения с государством закончились навсегда и что в будущем им придется рассчитывать на собственную инициативу и предприимчивость. Очевидная неспособность правительства выполнять даже самые элементарные обязательства по отношению к гражданам (налогоплательщикам) и повторяющийся отказ от собственных обещаний только укрепляют это понимание. С другой стороны, среди бедных слоёв населения (повторяем, до 85%) большинство украинцев все ещё надеются на возврат к какой-то форме «патерналистского» общественного договора, при котором не будет нужды принимать личную ответственность за свое благосостояние. Это именно те люди, которые потенциально готовы поддержать те самые «стабильность и порядок», о которых говорит власть. Они по прежнему готовы отстаивать «справедливость», которую понимают однозначно – «чтобы никому не было лучше, чем мне» и т. д. Такая социология даёт авторитаризму мощный политический фундамент в массах, и режиму хорошие перспективы для спекуляций и манипуляций общественным мнением. Бюрократический аппарат вновь может получить возможности распределять и сеять в народ блага нищенской убогой «справедливости». Вместе с тем, «сильная власть», «справедливость», «стабильность и порядок» в украинской интерпретации – одинаково враждебны демократическим идеям, основанным на индивидуализме. В то же время, и сами правители, хотя они уже не обеспечивают народу более или менее приличный уровень жизни, похоже, в большинстве своем все еще лелеют надежду сохранить тоталитарную власть по отношению к народу. Однако при этом они желают лишь одного - освободить себя от какой-либо ответственности. Это несоответствие между реальностью и ожиданиями, характерное для значительной части народа и правительства, служит основным источником конфликтов и разногласий и является главным препятствием на пути достижения согласия в отношении нового равновесия в общественной игре. Следствием становления олигархического капитализма, помимо провала реформ и перманентного кризиса в экономике, является полярная социальная стратификация украинского общества. Так, богатые и очень богатые составляют в нём до 5%; «средний класс» – до 10%; бедные и очень бедные (за чертой бедности) - до 85%. Таким образом, мы можем выделить несколько слоев социальной игры в современной украинской экономике, которые условно можно назвать социальным договором. Первый - практически полностью уничтоженный старый тоталитарный договор, в котором, однако, привилегированные круги бюрократии пытаются сохранить те элементы, которые позволяют им пилить бюджет и заниматься стяжательством. Не понимая всей сути, формально в нём могут быть заинтересованы бедные слои населения и маргиналы. Второй - зарождающийся новый общественный договор, основанный на расчете на собственные силы и на свободе экономической деятельности, но лишенный какой бы то ни было институциональной поддержки. Во втором варианте общественного договора может быть заинтересован «средний класс», представители малого и среднего бизнеса - сегодня это всего лишь 10 % населения Украины. И, наконец, последний третий вариант. Это эксклюзивный корпоративный договор, количество игроков в котором ограничено группами влияния и бюрократическими группировками, которые демонстрируют чудеса «гибкости», используя сохраняющиеся элементы старой системы для приобретения (стяжания) ценных активов с целью упрочения личного положения своих членов, наряду с элементами нового общественного договора. Дающими им возможность бесконтрольно распоряжаться получаемыми доходами. В этом договоре заинтересованы олигархи и бюрократы, элита страны. Подобная полярная и противоречивая стратификация общества, дробление его на сегменты различных интересов и устремлений препятствует формированию условий для рождения единого для страны адекватного общественного договора. Эта сегментация является основным источником социальной неэффективности и приводит к чувству потери направления движения, которое в равной степени ощущают обычные граждане, правительственные бюрократы и политические лидеры. Соответственно, установление стабильного равновесия также становится невыполнимой задачей. Эпоха Брежнева развивалась по определённому циклу. В конце 1960-х, после прихода Брежнева к власти, она характеризовалась большой жизненной активностью. 1975 год стал началом распада системы. К концу 1970-х она полностью прогнила. Этот период характеризовался полным неверием в существующую советскую систему. Все мыслящие люди были разочарованы и недовольны режимом, понимали всю его бесперспективность. В 80-е годы главными врагами советской власти были нежизнеспособная скомпрометированная идеология, массовое неверие в неё народа и социалистическая экономика, где дефицит бюджета рос с геометрической прогрессией. Идеологическая заангажированность системы держала её в жёстких рамках, лишая возможности проводить реформы без изменений политического курса. Поэтому кремлёвские старцы в упор не хотели видеть очевидных процессов. По привычке, их беспомощная болтовня пыталась красить языком «чёрное» в «белое». Но в это уже верил только кремлёвский клуб геронтократов. И то далеко не все его члены. Продолжение читайте на следующей странице Эпоха Брежнева развивалась по определённому циклу. В конце 1960-х, после прихода Брежнева к власти, она характеризовалась большой жизненной активностью. 1975 год стал началом распада системы. К концу 1970-х она полностью прогнила. Этот период характеризовался полным неверием в существующую советскую систему. Все мыслящие люди были разочарованы и недовольны режимом, понимали всю его бесперспективность. В 80-е годы главными врагами советской власти были нежизнеспособная скомпрометированная идеология, массовое неверие в неё народа и социалистическая экономика, где дефицит бюджета рос с геометрической прогрессией. Идеологическая заангажированность системы держала её в жёстких рамках, лишая возможности проводить реформы без изменений политического курса. Поэтому кремлёвские старцы в упор не хотели видеть очевидных процессов. По привычке, их беспомощная болтовня пыталась красить языком «чёрное» в «белое». Но в это уже верил только кремлёвский клуб геронтократов. И то далеко не все его члены. В Украине власть тоже в упор не хочет видеть очевидные процессы, и ещё меньше желающих вести на эту тему открытую широкую дискуссию. Какая разница, что не даёт возможности систему реформировать – идеология компартии или идея корпоративной сверхприбыли правящего класса и олигархов? Какая разница, какова причина формирования колоссального дефицита бюджета? К этому одинаково успешно может привести как абсурдная система экономики социализма, так и корпоративная олигархическая система с её оффшорным бизнесом, желанием проводить коррупционную курацию всех товарно-денежных потоков в стране и присосаться к бюджету. Поэтому, до тех пор, пока в стране будет действовать корпоративная олигархическая экономика, и в приватизированных олигархами бюджетообразующих отраслях крупной промышленности будет процветать «тень» и господин оффшор - Украина имеет столько же шансов выйти из кризиса, как 1980-е годы союз нерушимый, с его нежизнеспособной экономикой социализма. Страна сумеет сбалансировать бюджет и приобретёт потенциал для выхода из кризисного тупика, только если она избавится от этих проблем. Иначе все песни политиков о том, что «завтра будет лучше, чем вчера» идентичны заклинаниям престарелых обитателей кремлёвского олимпа СССР. Только звучат они на фоне агонии уже Украины. Структурные реформы, борьба с коррупцией и «теневой» экономикой, изменение налогового законодательства и финансово-кредитной политики, становление малого и среднего бизнеса, массового «среднего класса» – это уже дело второе и произойдёт после выполнения главного условия автоматически. В этой связи, для земной логики не совсем понятна политика вожделения тесной интеграции с Россией, проводимая украинским правительством. Ведь систему корпоративной олигархии мы передрали у более продвинутой в этом плане России. Правда, дефицит бюджета там перекрывает богатство российских недр углеродами. Экспорт нефти и газа составляет львиную долю в структуре ВВП России. Украина не имеет природных возможностей перекрывать таким путём свой дефицит бюджета. И врядли ей стоит надеяться, что это будет делать за неё Россия. Кроме того, президент Медведев во время встречи с представителями крупного украинского бизнеса чётким и безапелляционным тоном посоветовал отечественным олигархам искать всё, что им надо от России на маршрутах экскурсии по местам эротических достопримечательностей. В таком случае, в чём смысл для Украины от тесной интеграции двух олигархических экономик? СТАБИЛЬНОСТЬ БЫВАЕТ РАЗНОЙ Нынче Украина подошла к критической точке, где и элита, и общество кровно заинтересовано в стабильности. В Украине реальную стабильность, основанную на силе права, может гарантировать только новый формат социального договора, который удовлетворял бы все категории участников социальной игры. Основной чертой общественного договора в условиях рыночной экономики и демократического гражданского общества является то, что рядовые граждане («управляемые») принимают на себя ответственность за собственное благосостояние и за благосостояние своих семей. В то время как руководство («правители») ограничивают себя протекционистской деятельностью, направленной на создание для всех категорий социальных игроков одинаковых правил игры. В условиях украинской действительности, от нового протекционистского государства потребовалось бы, во-первых, ограничить те свободы, которые наносят ущерб другим гражданам (например, свободу для групп влияния завладевать активами и перекачивать получаемые доходы на оффшорные счета). И, во-вторых, отменить все иные ограничения свобод, таким образом избавляясь от тех ограничений, которые были введены с единственной целью обеспечения личных доходов для членов правительственной команды путем распиливания бюджета, получения дотационных доходов и коррупции. Такой характер общественного договора в состоянии обеспечить рост «среднего класса» за счёт других полярных слоёв социальной игры. Если рост «среднего класса», массовое его становление произойдёт быстрее, чем идут деструктивные процессы развала Украины, то страна выйдет из кризисного тупика с наименьшими жертвами, и переживёт предстоящие катаклизмы. Олигархии в части бизнеса и активов в Украине есть что терять. Так что заинтересованность в таком варианте социального договора она должна проявлять первой. Существует и другой путь достижения стабильности. Конституционная реформа (или изменения конституции), которая позволит придать узурпации статус легитимности, с параллельной интеграцией судебной системы в вертикаль исполнительной власти. Судя по всему, действующая власть пока отдаёт предпочтение именно второму варианту. Но в условиях украинской действительности и внешней политической конъюнктуры, для режима это всё равно, что зажечь фитиль бочки с порохом и самому на неё поудобнее усесться сверху! Даже в ХХ веке на штыках не один режим долго не усидел. Уж очень они мягкие места колют. Какой может быть судьба авторитарного режима в ХХI веке, в стране расположенной в центре Европы, где большая часть народа обладает национальным самосознанием, а половина страны европейским мировоззрением? В отличии от России, за двадцать лет переходного периода Украина привыкла к относительной демократии и свободе слова. Выросло поколение, которое вообще ничего другого не знает. У них есть своя страна и чёткая национальная идентификация. У них есть ясное восприятие мира в категориях «мы» - украинцы и «они» - россияне, немцы, французы, американцы. Неужели табачники и другие решили, что им позволят десять лет проводить политику денационализации, вновь внедряя в систему образования, фальсифицированную советскую историю? А как насчёт реставрации «железного занавеса» и запрета Интернета? Вам если браться за это дело, так уж комплексно. Куда деть историю Украины после 91 года? Что делать с национальным самосознанием и идентефикацией молодых людей, которые родились в 80-е – 90-е годы? Ведь это целые поколения, которые только начали жить. Им сегодня от двадцати до тридцати лет. Возраст наибольшей активности и жизненной длительной перспективы. Что такое «великий братский российский народ» они не знают и знать не хотят. Их Родина - суверенная Украина. Так что проехаться по коллективному сознанию катком с пророссийскими идеологическими клише вряд ли получится. Идеология, которая нынче в почёте – это высокие стандарты и уровень жизни. Вы же кроме «объединяющей навеки два братских народа» трагической истории ничего дать не в состоянии. Уровень жизни – это экономический рост. А откуда он возьмётся, если четыре месяца создаётся пресловутая бизнес-вертикаль власти, цель которой красть, и чтоб каналы текли от корней до кроны. Авторитаризм, по мнению авторов концепции, позволит защитить награбленное. Ведь путинскому Кремлю десять лет позволял. Однако «Украина – не Россия». Кстати, негры пера отличную книгу для Кучмы написали. Поэтому если бы не народ, у действующего режима всё было бы в порядке. Проблема власти в том, что народ давно уже отдельно и сам по себе. А правящий класс, олигархия и элита – тоже отдельно и сами по себе. Двадцать лет политики, в том числе и правящей ныне партии, раскалывали страну по языковым, культурным и мировоззренческим признакам. В итоге, страна осталась целой, а правящая верхушка сама откололась от народа. Между государством и обществом, элитой и народом давно стена отчуждения и пропасть. Поэтому у авторитаризма нет перспектив. По мере роста экономических затруднений режима «средний класс» будет занимать все более враждебную позицию, считая что он не в состоянии справиться со своими задачами. Любое активное противодействие власти законным требованиям и возмущениям граждан только усилит массовое сопротивление и международную поддержку цивилизованного мира. Крайне усилятся националистические тенденции. Здесь ещё не раз вспомнят Харьковские соглашения и прочие пророссийские действия власти, связанные с энергичной оптовой сдачей национальных интересов. Самым большим разочарованием режима может стать поддержка народа олигархами, которые уже сегодня понимают, чем закончится для них пророссийская протекционистская политика действующего правительства. Кстати, для олигархов удачный психологический момент инициировать формирование демократического варианта социального договора. В сложившейся ситуации – это не уступки. Со стороны олигархов – это торжество здравого смысла. И долголетие их бизнеса, которое окупит большие издержки сторицей. Месседж «крупный капитал с народом» режет слух только из-за своей парадоксальности. Вместе с тем, именно его целесообразно заложить в основу нового социального договора. Если сегодня крупный украинский капитал создаст консорциум по добыче альтернативного сланцевого газа, то спасёт Украину, сохранит свой бизнес и приумножит капитал. Сильным объединяющим фактором для граждан юго-восточной и западной части Украины станут одинаковые экономические проблемы и разочарование властью. Режиму будет крайне сложно одновременно разрешать экономические трудности и удовлетворять, или подавлять народное недовольство. Вряд ли в ближайшие год-два куда-то исчезнет отчуждение между обществом и государством. И уж тем более, вряд ли действующим акторам властного олимпа, всё-таки, удастся обрести связь с действительностью. Если её не было вчера, нет сегодня, то бесполезно ожидать, что связь с действительностью вдруг появится у них завтра. Возможно, у режима существуют иллюзии, что можно попытаться преодолеть своё затворничество, крепко обнимая Украину щупальцами аппарата подавления. На фоне поражений по всем направлениям, это не просто иллюзия. Это та искра, которой будет достаточно, чтобы режим пал. И никакие вертикали напомаженных лощёных «красавцев», тщательно отобранных в высокие кабинеты путём избирательного крючкотворства, не помогут. В основной массе, все они конъюнктурщики, потенциальные трусы, профессиональные лицемеры и предатели. Которые только и умеют по собачьему преданно смотреть начальству в глаза и вылизывать ему все места ради того, чтобы дали возможность пилить бюджет. Жизнь показывает, что у солдата и офицера такие же экономические проблемы как у народа, у них общий виновник их бед и нищеты. Так что врядли армия и милиция выступят против народа. Кроме того, толпа и улица не управляются из высоких кабинетов, а наступление завтрашнего дня и Гаагский Трибунал ещё никто не отменял. Мы удивительный народ, у нас неповторимое общество и страна. Двадцать лет режим откровенно нам морочит голову, обманывает и плутует, а украинцы привыкли с этим жить, не веря, что в состоянии изменить ситуацию. Осенью 2004 поверили, так мессия ХХI века хотя и оказался родом от Ариев, но всё равно нас цинично обманул. Причём, обманул исключительно в профилактических целях. Так сказать, «здоровья для». Чтобы мы впредь были бдительными, не расслаблялись, не надеялись и не роптали. Наше общество так и не научились этому противостоять и призывать власть предержащих к ответственности за результаты их деятельности. Всякий раз, когда уходит очередной президент или правительство на почётный отдых, пришедшие им на смену новые старые чиновники обнаруживают, что мы скатились ещё ниже и долго сетуют на предшественников. Через год становится ясно, что обещания новой власти так же очередной блеф. Но Конституция даёт им возможность заниматься этим как минимум ещё четыре года. И позволяет, на наших глазах, загонять страну всё дальше в тупик. Так из года в год обворовывается жизнь и нынешних, и будущих поколений. Скромный ЦК КПСС ограничивал свои планы на будущее пятилетками. Современные кормчие и рулевые умом сильны и мыслят долгоиграющими категориями. Сейчас пытаются ввести в моду десятилетки. Однако чувствуется, что это не предел вожделений и воображения. Так, желание проводить зимние олимпийские игры 2022 года в Украине, делает третий срок президента просто политической необходимостью. Правда, это также реально, как к концу 2010 года безвизовый режим для граждан Украины в страны ЕС. Януковичу достался горький плод деятельности трёх президентов и восемнадцати правительств, два из которых возглавлял действующий президент. Ему досталась страна, подведенная к последней черте, в том числе и донецким кланом. Януковичу досталась неблагодарная работа разрешить эту ситуацию. В историю можно войти, а можно и вляпаться. Какой вариант взаимоотношений с историей выберет для себя действующий гарант, жизнь покажет. Но пока что концепция его действий особых надежд на цивилизованное будущее Украине не внушает. Она развеивает всяческие иллюзии по поводу истинных намерений команды президента и его возможностей эффективно вывести страну из тупика. Вряд ли можно назвать жизнью двадцатилетнее выживание украинского общества. Дальше так жить нельзя. Но мы будем так жить, пока общество не научится формировать свои национальные интересы самостоятельно «снизу». Не перепоручая эту ответственную миссию власти и политикам «наверх». Мы будем так жить, пока не научимся контролировать власть, которую наняли (!), и доверили ей соблюдение и защиту наших национальных интересов. Мы будем так жить, пока не научимся досрочно отстранять от должности нерадивых президентов и требовать отставки правительства. Мы будем так жить, пока за собственные деньги будем содержать бардак, абсолютно безответственных жирующих «народных» тунеядцев в Верховной Раде. Мы будем так жить, пока элита будет сама рассаживаться в кресла ВР, и рассаживать своих ставленников в первые кресла страны по собственному усмотрению. Покупая технологии и выборы за деньги, украденные у нации. Мы будем так жить, пока не научимся любить Украину также как футбол. Иначе мы сохраним национальный футбол, но потеряем ту страну, честь которой ему защищать. Что такое национальный футбол для итальянских тифози без Италии? Или какую ценность будет представлять национальный футбол для немцев и англичан без Германии и Великобритании? Если мы будем так жить, Украина рискует навеки так и остаться краем несчастного трагического прошлого, и всегда быть страной светлого будущего.