«Фраза» продолжает мини-исследование, посвященное проблемам качества знаний украинских выпускников школ, абитуриентов и студентов. В этот раз попробуем взглянуть на проблему изнутри ВУЗов.
Первую часть исследования читайте здесь.
Многие из абитуриентов, впервые испытавших на себе все преимущества и недостатки внешнего независимого оценивания знаний (в просторечии – тестов), уже перешли на второй курс. Уже практически месяц учатся те, кто прошел через сито тестирования нынешним летом (так и тянет написать – представители «скандального» набора, у которых и липовых справок о льготах немерено, и с теоремой Пифагора плохо). Первые выводы в вузах о них уже сделали.
По вполне объяснимым причинам руководство институтов, академий и университетов предпочитает умалчивать как о качестве поступивших, так и об истинном уровне квалификации тех, кто уже получил дипломы о высшем образовании. Впрочем, и без этого известно, что «поток дипломированного псевдообразования» - уже давно не просто фигура речи.
Поэтому наши собеседники высшим образованием не руководят. Они знают его изнутри и готовы честно обрисовать сложившуюся ситуацию.
К примеру, Сергей Баранов, работает ассистентом кафедры Теоретической электротехники и электронных систем Института автоматики и электротехники Николаевского университета кораблестроения им. адмирала Макарова.
«Фраза»: Изначально задумывалось и объявлялось, что реформа образования в виде введения внешнего независимого оценивания позволит улучшить ситуацию со свободным доступом абитуриентов к высшему образованию. Спустя два года после начала реформы можно ли утверждать, что она достигла своей цели?Сергей Баранов: У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. С одной стороны, она, конечно, помогла, особенно – так называемым малозащищенным слоям населения. В этом году действительно много сирот, инвалидов, чернобыльцев и представителей других льготных категорий граждан (настоящих!) смогли поступить в различные учебные заведения. Они есть, и их намного больше, чем раньше. Например, у нас в строительном колледже была сформирована едва ли не целая группа из детей-сирот. Я бы даже сказал, что они вынуждены были ее сформировать, потому что сироте во время тестирования достаточно набрать 120 баллов, чтобы обеспечить себе место.
И это, в принципе, здорово, если бы не одно «но»: далеко не все льготники — умные ребята, которые бы могли учиться в том или ином заведении, на том или ином факультете.
С другой стороны, можно констатировать, что увеличилось количество «блатных». Они теперь массово скупают справки, договариваются с приемными комиссиями и становятся «льготниками».
В итоге, на отличников учебы и просто толковых ребят, которых искренне интересует обучение в конкретном ВУЗе, попросту не остается мест. Вплоть до того, что медалисты, которых мы раньше брали без конкурса, сейчас вынуждены идти на контракт, если речь идет о каком-то престижном факультете – скажем, программирование или экономика. В принципе, толковых абитуриентов и раньше пробивались единицы, но, по крайней мере, у медалистов таких проблем не возникало. Нужно понимать, что в данном вопросе весьма трудно отследить какую-либо конкретную динамику.
«Фраза»: Новая система работает уже второй год. Заметили ли Вы, непосредственно как преподаватель, какие-то качественные изменения в составах групп?Баранов: Да, здесь есть интересный момент. У меня сейчас две таких группы на втором курсе, набранные по новой системе, и, должен сказать, что они во многом лучше, чем были раньше. Но здесь нужно учитывать одну деталь – речь идет не о престижной специальности — «Электрооборудование и автоматика». Раньше сюда шли в основном те, кто никуда больше попасть не мог, но по каким-то причинам хотели учиться «на бюджете». Уровень их знаний и заинтересованность в учебе были откровенно низкими. В этом же году к нам поступили весьма сильные ребята. Почему так? Я думаю, что это связано с тем, что, когда они поступали, то подали документы сразу на несколько специальностей. И, когда выяснилось, что неплохие баллы не дают им возможности учиться на более престижных, их «раскидали» по тем, где были свободные места, и где их баллы оказались, наконец, проходными.
«Фраза»: Вас как-то коснулась проблема подачи документов одним абитуриентом в несколько разных ВУЗов?Баранов: Главное, что не случилось недобора. У нас, в конечном итоге, группы заполнились на всех специальностях, как это предусмотрено лицензионным объемом. Во всяком случае, если речь идет о бюджетниках. Многие факультеты лишились контрактников, но по бюджету заполнили все.
В то же время члены приемной комиссии жаловались, что они совершенно не могут объективно посчитать конкурс, потому что по документам он оказался существенно выше, чем получилось на самом деле. А для ВУЗа это важно не только с точки зрения имиджа. Хороший конкурс является основанием для того, чтобы просить у Министерства образования увеличения количества лицензионных мест. А это, во-первых, дает возможность преподавателям начитывать больше часов, и, значит, больше зарабатывать. Ну, и в некоторых случаях позволяет пропорционально увеличить количество студентов, обучающихся на контрактной основе, что также немаловажно с финансовой точки зрения.
«Фраза»: Как на практике обстоят дела с уровнем знаний выпускников украинских школ? Отчет Украинского центра оценивания качества образования показал, что большинство абитуриентов не знают, как на практике применить теорему Пифагора…Баранов: Здесь трудно обобщать. Дети бывают разные. Есть действительно очень слабые, так что совершенно непонятно, что они делают на данной специальности, и зачем она им вообще нужна. В их случае начинать надо, грубо говоря, не с теоремы Пифагора, а с того, что вообще такое квадрат как вторая степень числа. Но это совершенно отдельная группа людей.
Я же хочу подчеркнуть, что дело даже в другом – детям сегодня вообще не хватает знаний по математике. И еще в большей мере – физике. Даже тем, кто хочет учиться, школа дает очень мало, и очень плохо. Я с этим ежедневно сталкиваюсь, когда, например, приходится объяснять, как решаются квадратные уравнения, чтобы уже дальше вести разговор о том, где и как их применять. Они почему-то этого не знают. А, может, не помнят. Потому что иногда складывается и такое впечатление. Я ведь точно знаю, что у нас отлично преподаются комплексные числа, я сам их здесь учил. Но, когда студенты приходят в следующем семестре ко мне, то уже на совершенно другом предмете, где такие числа широко применяются, опять приходится объяснять сначала, что это такое.
Может быть дело в том, что детей учат запоминать, но не думать. Сейчас ведь все построено на «зубрежке» – «выучил-сдал-забыл». Так они учили и сдавали математику в школе, потом так же «вышку» – на втором курсе.
Есть еще отдельная категория детей – из села. Я много с такими общаюсь. И у них изначально очень низкий уровень знаний. Состояние сельских школ – катастрофическое. Но при этом многие из них очень трудолюбивые, действительно хотят понять, о чем идет речь, не брезгуют переспрашивать, подходить после занятий.
Городские дети гораздо ленивее. Им ничего не нужно, у них нет никакой мотивации к учебе. Они приходят в ВУЗ, чтобы просто отсидеть эти пять лет, и уже дальше что-то думать. Мне кажется, это нам досталось в наследство от Советского Союза, в котором не было безработицы, и все были равны. То есть ты хорошо учишься, государство тебя распределяет на завод с зарплатой 120, плохо учишься – 120, и вообще не учишься – 120. Это, конечно, слишком грубо и обобщенно, но здесь есть, о чем задуматься.
(продолжение читайте на следующей странице)
Пять лет в университете рано или поздно заканчиваются. И в, как говорили раньше, народное хозяйство, вливается поток молодых специалистов. О том, каков уровень их подготовки, и о том, много ли в Украине врачей-«троечников» «Фразе» рассказал Георгий Арцев, практикующий врач-стоматолог, аспирант. Закончил Крымский государственный медицинский университет им. С. И. Георгиевского (имя и фамилия изменены по просьбе собеседника).
«Фраза»: Когда говорят о недостатках украинского высшего образования, то, как правило, всегда приводят такую «страшилку»: представьте, что вы попадете на операционный стол к хирургу-«троечнику». Но ведь, очевидно, что далеко не все студенты-медики учатся на «отлично»…Георгий Арцев: Нет, конечно. Вот, точно могу привести пример, что два мои однокурсника – «дуб дубом», что говорится, - успешно отучились все положенные годы, закончили интернатуру – и сейчас работают.
«Фраза»: Но ведь в интернатуре-то, по крайней мере, им пришлось работать с живыми пациентами! Неужели и в этом случае не был виден уровень их подготовки?Арцев: Ой, не надо об интернатуре. Она вообще устроена таким образом, что интерна в течение 3-х лет невозможно уволить. Будут тянуть до последней возможности. Ну, разве что, он уже попросту зарежет пациента прямо на столе… Скандалы и испорченная статистика никому не нужны.
«Фраза»: Значит, «врачи-троечники» – не досужая фигура речи. И много таких «одаренных»?Арцев: На самом деле, все не настолько страшно. Естественный отбор, знаете ли, работает. Еще на протяжении учебы отсеивается от 10% до 30% студентов. А из тех, кто все-таки получает диплом, еще приблизительно треть не идет в дальнейшем работать по специальности. Как вы понимаете, это в основном те, кто и не стремился достичь каких-то успехов в учебе.
Кроме того, есть другая проблема, о которой практически не упоминают – она как раз лежит в плоскости оценивания знаний и умений студентов. По моему глубокому убеждению, в случае с будущими медиками следует вообще отказаться от выставления оценок «отлично», «хорошо», «удовлетворительно». Должно быть просто «зачет» и «незачет», и совсем другие критерии оценивания. Я что имею в виду? Вот как можно, к примеру, удалять зубы или депульпировать зубные каналы на «тройку»? Это можно или делать правильно, профессионально, безопасно для здоровья пациента – или не уметь делать вообще. Тогда решится и проблема хирургов-«троечников».
А вообще, как по-моему, процент врачей «средней руки» и средних способностей – еще с советских времен – практически константа.
«Фраза»: Введение внешнего независимого оценивания положительно сказалось на качестве поступающих в медицинский ВУЗ?Арцев: Скажем так, медицинское образование стало более доступным для «простых смертных». Ведь не секрет, что именно медицинские ВУЗы считались одними из наиболее коррумпированных в системе высшего образования – мол, там все места на много лет вперед расписаны. Введение тестов в очень значительной степени нанесло удар именно по родственно-кумовским связям. Правда, остались нерешенными другие проблемы…
«Фраза»: Например, «внезапно» увеличилось количество льготников?Арцев: Да, и это тоже. По моей информации среди поступивших на стоматологический факультет, на «бюджете» таковых половина. И это притом, что количество самих бюджетных мест уменьшается год от года.
Безусловно, та система поступления, которая существовала до введения ВНО, не имеет права на существования. Но и зашкаливающее количество льготников – тоже крайне отрицательный момент.
Правда, есть нюансы. К примеру, льготники из сельских районов. Как правило, по окончании ВУЗа они, согласно госраспределению (а это обязательная процедура для тех, кто учился за государственный счет), возвращаются к себе на малую Родину. Естественно, оказывают этим немалую услугу «городским» выпускникам – ведь ехать на несколько лет «на село» желающих практически нет, ничего не поделаешь.
«Фраза»: И все-таки с учетом введения ВНО можно ли ожидать улучшения качества знаний среди поступивших абитуриентов?Арцев: Как сказать… Нужно же учесть, что льготники поступали с меньшим количеством набранных баллов. Боюсь ошибиться, но приблизительно у 2-3 из 10 первокурсников-бюджетников, и у 4-5 из 10 контрактников уровень полученных в школе знаний не дотягивает до нужной планки. Впрочем, с одной стороны, все это можно исправить (и при желании всегда исправляется) настойчивым восполнением пробелов уже в ходе самой учебы. С другой стороны, «контрактники» - специфическая тема. Среди них всегда будет достаточно высокий процент, скажем так, довольно посредственных выпускников школ.
«Фраза»: Насколько правда то, что чем менее престижной считается специальность врача, тем более «глупые» выпускники ее осваивают? К примеру, бытует мнение, что в «желающие» работать фтизиатрами, т.е. всю жизнь провести в общении со специфическим туберкулезным контингентом, приходится идти тем, кто был наименее успешен в ход учебы.
Арцев: Не совсем так. Специализация для тех, кто окончил факультет «лечебное дело» (педиатров, фармацевтов и стоматологов готовят отдельно) определяется на интернатуре. Это совершенно отдельный разговор. Здесь практически все по-прежнему решают деньги и связи. Кроме того, бюджетники ограничены в своем выборе государственным заказом. Естественно, чтобы стать гинекологом, нужно потратить куда больше, чем для того, чтобы стать отоларингологом. Хотя, конечно, если умный, старательный, хорошо подготовленный студент с первого курса мечтает быть, к примеру, именно окулистом, у него всегда есть шанс получить именно эту специальность. Но для этого нужно очень много поработать и побегать.
