Николай Иванович Кочин – замечательный и потому старательно забытый сегодня советский писатель. Славу ему принёс первый и самый известный его роман «Девки». Книга эта – не столько о первых годах сплошной коллективизации, сколько о деревне накануне её. Автор – сам житель деревни, был участником событий, собственно, герои его книги – лишь слегка литературно обработанные односельчане Кочина.
Перед нами – свидетельство очевидца.
Обывательское представление о «красной» деревне рубежа 20-х-30-х гг. книга переворачивает с ног на голову. Вернее, с головы на ноги, потому что не специалисту сегодня картина деревенской жизни первого десятилетия советской власти не известна, он живёт набором не имеющих никакого отношения к реальности штампов. А меж тем до самого 1929-го года в деревне продолжал развиваться капитализм. Со всеми его особенностями, характерными для СССР – по-прежнему аграрной страны, которой ничего было выложить на международный прилавок, кроме зерна.
О НЭПе в городе каждый из нас имеет представление. Хотя бы по таким книгам как «12 стульев» или «Собачье сердце».
А что принёс НЭП на село? Как жило подавляющее большинство населения в крестьянской стране во время этих крутых перемен – сворачивания политики военного коммунизма с его продразвёрсткой, перехода к лозунгу «обогащайтесь» и к стремительному росту товарного производства хлеба, которое повлекло за собой столь же стремительное расслоение деревни? И что принесло селу сворачивание этой политики на рубеже 20-х-30-х?
Автор, бывший очевидцем и участником описываемых событий, показал это не только со знанием дела, но и раскрыл человеческие характеры, искорёженные или, напротив, закалённые этими переменами.
Книга Кочина не смешная, в отличие от книг бытописателей НЭПа городского: Зощенко, Ильфа с Петровым, Булгакова, А. Толстого, Слёзкина и пр. – она скорее страшная. И тем важнее она для любителей отечественной истории и литературы.
Читая книгу, сразу находишь ответ на многие вопросы, по которым и по сию пору в обществе не достигнут консенсус. Кулак – паразит или крепкий хозяин? Зачем с первого дня партийное руководство устраивало в собственной партии непрерывные чистки? Привёл ли НЭП страну в тупик, или это был альтернативный путь развития? Сумел бы город принять гигантское число хлынувших в него безработных (после механизации труда) жителей села, не будь индустриализации?
Особняком стоит вопрос голода 1932-33 гг. В написанном за несколько лет до голода романе уже видна его будущая механика. Видно, что ЦК, выпуская постановление «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области» от 14 декабря 1932 г., нисколько не лукавит, когда причину голода ищет в пришедших на местах к власти кулаках, «бывших людях» и контрреволюционерах.
«Кулаки, бывшие офицеры, петлюровцы, сторонники Кубанской Рады и проч. сумели проникнуть в колхозы в качестве председателей или влиятельных членов правления, счетоводов, кладовщиков, бригадиров у молотилки и т.д., сумели проникнуть в сельсоветы, земорганы, кооперацию и пытаются направить работу этих организаций против интересов пролетарского государства и политики партии, пытаются организовать контрреволюционное движение, саботаж хлебозаготовок, саботаж сева». В книге Кочина, написанный, подчеркнём, за несколько лет до голода, в подробностях выписано, как это происходит.
Такие вот переписавшиеся в артельщики кулаки как Егор Лукич, и сросшиеся с ними партийцы из «бывших», как Обёртышев, – и были те самые враги из знаменитого постановления ЦК. Они-то и были, в общем и целом побеждены в центральных районах России, но победили в Украине, в Поволжье, на Северном Кавказе и на Дону – в наиболее хлебных районах, где (в связи с бОльшим товарным производством хлеба) пустили более мощные корни и имели более прочное положение…
Вот потому-то в наиболее хлебных районах и был голод, что там было много хлеба, а сросшиеся с властью тогдашние «цапки» бились за своё положение и господство до последнего.
Одним словом, книга рекомендуется к прочтению не только в качестве художественного произведения, но и как пособие по истории страны.
