В ноябре 2018 года исполняется 100 лет знаменательному событию в истории Украины. В ночь на 1 ноября 1918 г. Украинская Национальная Рада, опираясь на украинских солдат и офицеров австрийской армии, провозгласила украинскую власть в Галичине. 13 ноября 1918 г. была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР), просуществовавшая восемь месяцев в непрерывных боях с поляками. Так в Галичине нашла продолжение Украинская революция, начавшаяся в Восточной Украине весной 1917 г.
В современной историографии Украинская революция в Галичине предстаёт как "явление местного масштаба" с оговорками о влиянии мировой войны и развала империй. Но, по мнению автора, национально-освободительную войну 1918-1919 гг. в Галичине следует рассматривать в глобальном контексте как составную часть Мировой революции, потрясшей мир в начале ХХ века…
Нижеследующий текст является продолжением темы Украинской революции, начатой в 2017 году материалом с похожим названием «Восточноукраинский фронт мировой революции». Если Украинская революция в Восточной Украине была составной частью Русской революции (нравится это кому-то или нет!), то события в Западной Украине были составной частью европейских событий. Впрочем, все они являлись звеньями единого революционного всплеска, захлестнувшего едва ли не весь мир.
Издержки ограниченного мировоззрения
В упомянутом выше тексте «Восточноукраинский фронт мировой революции» большое внимание уделено тезису о том, что Мировая революция в начале ХХ века объективно имела место, а не была бредовой идеей большевиков и лично Ленина, как теперь убеждают иные «умники»; поэтому остановимся лишь на некоторых деталях (см. также материал автора «Русская революция: развенчание мифов и нетривиальный взгляд»).
В начале ХХ века имел место кризис мирового империализма или, как нынче модно говорить, глобальной системы. И это отнюдь не выдумка Ленина и пропаганда большевиков! Империалистическая война в интересах правящих государственно-монополистических клик, как и предсказывал Ленин в 1914 г., переросла в гражданскую и национальную в ряде стран, включая Украину, и привела к революции в царской России – слабейшем звене мирового империализма. Распалась Австро-Венгрия, вспыхнули революции в Германии, Баварии, Венгрии и Болгарии, зашаталась Британская империя, Франция удержалась от социального взрыва во многом благодаря репарациям с Германии, американскому капиталу и войскам, революционные волны катились по Азии и Латинской Америке. События в Галичине были неотъемлемой частью мирового процесса, и едва ли это можно серьезно отрицать.
Другое дело, что известная из курса марксизма-ленинизма трактовка большевиками революционной ситуации с упором почти исключительно на социально-классовые и экономические противоречия оказалась крайне ограниченной, на чём, собственно, Ленин поскользнулся, когда неожиданно столкнулся с мощными национальными движениями, которые в вульгарно-марксистские представления плохо вписывались. Оказалось, что в национальных противоречиях, стремлении наций к самоопределению и самовыражению заложен огромный революционный потенциал, ибо национальное – это глубинный архетип, аффективно-нагруженное содержание психики или комплекс, если использовать термины Карла Юнга. Любые энерго-информационные паттерны массовой психики имеют революционный потенциал, и, будучи амбивалентными, порождают одновременно созидательные и разрушительные импульсы.
В отношении Украинской революции среди национал-патриотов принято впадать в другую крайность: дескать, задачей революции была исключительно национально-освободительная борьба с целью обретения независимости и создания национального государства, и только пагубное влияние российских большевиков привело к эскалации социально-классовой розни, что и похоронило столь вожделенную независимость. Для оправдания таких взглядов приводятся различия процессов в Восточной Украине и Галичине: дескать, в обоих случаях Украинская революция потерпела поражение, но в Галичине не было такого, как в «российской» Украине, социально-классового противостояния, анархии и террора. Таким мнением грешат даже весьма уважаемые украинские историки — Орест Субтельный, отец Исидор Нагаевский, Иван Лысяк-Рудницкий. И действительно, в Восточной Украине революция была, как говорится, «по полной программе» – с хаосом, бандитизмом и массовым террором и жертвами среди мирного населения, вовлечённого в события. В Галичине же имела место скорее национально-освободительная война украинцев против поляков с общепринятыми правилами и линиями фронтов, минимальными потерями среди населения, которое в массе не участвовало в военных действиях.
Но всё же Украинская и Русская революции были прежде всего крестьянскими с элементами пролетарской борьбы, в том числе пролетаризованных селян. В Восточной Украине ключевым был вопрос раздела крестьянами земли крупных землевладельцев плюс анархия, бандитизм, массовый кровавый психоз, а большевики лишь присущими им методами оседлали эти процессы и направили в нужное им русло, тем более что эсеры и анархисты также были популярны в массах. Из-за историко-ментальных отличий, де-факто отсутствия люмпен-пролетариата и пролетариата вообще Галичина действительно выгодно отличалась тем, что избежала анархии и кровавого психоза, национально-сознательные массы украинцев были нацелены на обретение независимой державы, а идеологически разные партии консервативной, социалистической и либеральной направленности объединились вокруг идеи державности, оставив на потом противоречия. Но не всё так просто. Украинская Галицкая Армия (УГА) в массе состояла из селян, вплоть до старшин (офицеров). Лидерами или, как говорят в Галичине, «проводниками» в ЗУНР были интеллигенты, как правило, вышедшие из крестьянских масс или сельских священников, посему «гоноровые» поляки язвительно подчёркивали, что украинская интеллигенция происходит «от хлопа и попа». Отсутствие аристократии и интеллектуалов со стратегическим мышлением сильно повредило, но имело и положительный момент в виде социального равенства.
В Восточной Галичине были и польские селяне, но большинство поляков представляли привилегированные классы, а в сознании украинских селян, составлявших большинство населения, поляк – это пан, аристократ, классовый враг, угнетатель, обладатель больших капиталов и массивов земли. Для пролетаризованных украинских интеллигентов поляки тоже были привилегированным слоем. Одним из первых действий правительства ЗУНР была экспроприация крупных польских землевладений для передачи безземельным и малоземельным украинским селянам, т. е. налицо известный лозунг большевиков «Земля крестьянам!» с той разницей, что в ЗУНР его хотели воплотить реально, а большевики использовали как тактический манёвр, чтобы затем силой загнать селян в колхозы, хотя с введением нэпа Ленин вынужденно вернулся к тому же лозунгу.
Итак, война украинцев против поляков в Галичине была не только национально-освободительной. Это была классическая война селян и пролетариата против имущих и эксплуататоров, то есть налицо социально-экономический, классовый характер Украинской революции в Галичине. Вообще, социальные процессы, особенно в одном ареале, нельзя рассматривать отдельно, ибо они образуют диалектически противоречивое единство.
В модных нынче традициях «псевдо-науко-образия» военные действия в Украине в 1918-1920 гг. разделяют на отдельные войны – украино-большевистскую, украино-польскую в Галичине, гетманско-петлюровскую с участием немецко-австрийских оккупантов, петлюровско-белогвардейскую с участием Галицкой армии, польско-большевистскую с участием петлюровцев, большевистско-белогвардейскую с участием интервентов из Антанты и атаманов, просто атаманскую против всех. По мнению автора, Украинскую революцию следует рассматривать как единый процесс, где социальное неразрывно связано с национальным и интернациональным, а борьба за справедливость неизбежно переплетена с часто иррациональной жестокостью, и только такой подход можно считать научным. Революция в Восточной Украине проходила под влиянием российского фактора, а события в Галичине были «вмонтированы» в европейские процессы, которые, в свою очередь, оказались под мощным влиянием Русской революции.
В Галичине 3,5 млн украинцев потерпели поражение под натиском в 6 раз численно превосходивших поляков, имевших намного более сильные организацию, подготовку, элиту, дипломатию, ресурсы и армию, были умелыми интриганами, пользовались поддержкой стран Антанты, прежде всего Франции. Поддержкой Франции пользовались и румыны, которые в 1918 г. беспардонно захватили украинские земли – Буковину и часть Бессарабии. В целом же в Европе после Первой мировой войны и распада империй только украинцы Галичины, Волыни, Закарпатья и Буковины общим числом около 7 млн. человек не обрели государственность, притом что даже УССР в составе СССР имела эфемдержавность, а украинцев как нацию не отрицал даже сталинский режим.
Особое разочарование испытывали галичане. В 1918-1920 гг. Волынь не проявила организованности и массовой борьбы за независимость. Буковина в 1919 г. отличилась лишь знаменитым восстанием крестьян под Хотинской крепостью, которым, кстати, руководили большевики и которое утопили в крови румынские войска, вооружённые и обученные Францией, после чего национальная активность среди украинцев Румынии потухла. Но ведь Галичина ожесточённо боролась, создала государство, многочисленную и хорошо оснащённую Украинскую Галицкую армию (УГА), к которой с уважением относились большевики и даже высшие чины белогвардейской армии генерала Антона Деникина; такая похвала кадровых царских офицеров, «учившихся военному делу настоящим образом», дорогого стоит: УГА – это не "атаманщина" типа Петлюры. И всё же галичане проиграли, а ЗУНР потерпела фиаско…
Важнейшей причиной поражения ЗУНР и Украинской революции в Галичине была политика западных «демократов» из Антанты. Декларируя на словах красивые демократические принципы, включая знаменитое «право наций на самоопределение», а на самом деле преследуя свои интересы, в частности устройство «санитарного кордона» от большевиков, Запад сдал Западную Украину реакционным националистическим режимам стран-сателлитов Антанты. Кстати, отечественная историография, подчёркивая притеснения западных украинцев, особенно в Польше, весьма невнятно говорит о неприглядной роли в этом Запада, возможно, потому, что в украинской исторической науке подвизается обычно публика, проходящая по разряду «евроатлантистов» или просто «грантоедов», а ведь Антанта – это, по сути, «первое издание» НАТО и Евросоюза, только без Германии…
Забегая вперёд, отметим следующее. Более всего повезло украинцам Закарпатья: лидеры их эмиграции в ноябре 1918 г. в г. Скрентоне (штат Пенсильвания, США) при содействии американцев подписали договор о вхождении Закарпатья на правах национально-культурной автономии в состав наиболее демократической тогда Чехословакии. После аннексии Бессарабии и Буковины власти Румынии закрыли украинские школы, провели насильственную румынизацию, а украинцев называли «гражданами румынского происхождения, забывшими румынский язык». Поляки тоже пытались отрицать существование украинцев в Галичине и на Волыни, а когда эта затея провалилась, властям Польши пришлось частично допустить украинские школы, кооперативы, общественные организации, но вся история межвоенной Польши прошла под знаком украино-польского противостояния, часто очень кровавого.
Главнейшей причиной этого была пресловутая Версальская система, установленная Антантой. В 1920 г. Антанта признала права Румынии на украинские земли, а чуть позднее, после некоторых шатаний и разговоров о правах нацменьшинств (хотя в Галичине и на Волыни украинское «меньшинство» превышало 75%!), были признаны права Польши на Волынь и Галичину. Главным идеологом дискриминации украинцев выступила Франция, немного посуетившись, с ней согласились Британия и США, о чём далее.
Украино-польское противостояние имело многовековую историю, а война и распад империи лишь стимулировали давно назревшее столкновение. Именно Украинская революция и её поражение породили украинский национализм в том виде, как мы его сейчас понимаем, прежде всего Организацию Украинских Националистов (ОУН). Украинский национализм возник вовсе не на антироссийских настроениях, как пытается представить российский шовинизм и его агенты в Украине. Украинский национализм, включая радикал-экстремизм, вырос на жестоком противостоянии украинцев с поляками, и лишь после 1939 г., с приходом сталинизма в Западную Украину, он стал приобретать антироссийскую окраску, будучи реакцией на кошмарные репрессии. Хотя и это очередная, как говорил Маркс, «иллюзия сознания»: ведь русский вклад в мировую историю, культуру, мысль отнюдь не исчерпывается только лишь тоталитаризмом, но это уже другая тема.
Рождение трагедии
Западные земли Киевской Руси, позднее ставшие Галицко-Волынским государством, вошли в состав Польского королевства в ХІV веке. Здесь не было казацкой традиции, как в Приднепровье, хотя гетманы Сагайдачный и Хмельницкий вели родословную именно из Галичины. Зато Галичина выполняла роль «украинского окна» в Западную Европу, а Львов стал европейского уровня культурным центром. Сотни лет Польша вела колонизацию этих земель, закрепощение украинских селян и полонизацию городов, но польским край так и не стал: если высшие слои общества часто принимали полонизацию, то крестьяне и низы духовенства держались корней.
После распада и раздела Польши край вошёл в состав Австрийской империи: Галичина — в 1772 г., а Буковина — в 1775 г. Из них было создана некое «королевство Галичины и Владимирии» в составе монархии Габсбургов. Справедливо считается, что это было для западных украинцев большим благом: они стали частью просвещённой монархии Габсбургов и Западной Европы вообще в эпоху Просвещения, зарождения либерализма и революционных веяний. Монархия ограничивала самодурство польских панов по отношению к украинцам. Поэтому украинцы в массе поддерживали австрийскую власть и клялись ей в верности, за что получили прозвище «тирольцев Востока» по аналогии с землёй Тироль на западе Австрии, жители которой отличались преданностью короне. Австрийцы умело использовали украино-польские противоречия для укрепления своей власти в провинции. В отличие от украинцев поляки имели высокий социально-экономический и культурный уровень, опыт государственности, национально-сознательную аристократию и шляхту, что было весьма опасно на фоне Венгрии – провинции, которая добилась равенства с австрийцами: в 1867 г. империя была преобразована в Австро-Венгрию, а украинцы Закарпатья попали под жестокий мадьярский гнёт.
Поляки представляли большую угрозу для монархии, а потому австрийцы заигрывали с ними, идя на уступки. Польская элита была вхожа во власть и умела, как сейчас говорят, «решать вопросы». Побочным эффектом вхождения в империю Габсбургов было то, что к украинской Галичине были присоединены польские земли Краковщины и Сандомирщины, а в 1849 г. Буковина, где доминировали румынские паны, была отсоединена от Галичины и стала отдельной провинцией короны. Преследуя свои интересы, поляки добились создания «конструкции», которая простиралась от Тешинской Силезии и Кракова на западе до Тернополя и реки Збруч на востоке, получив название Галичина, хотя Галичина – это, с оговорками, территория современных Львовщины и Тернопольщины плюс этнично украинские районы Подкарпатского воеводства Польши. Отнесение к Галичине польских земель на запад от реки Сян до Кракова в историко-географическом плане представляет абсурд. Но так поляки добились объединения в единое целое попавших под Австрию земель распавшейся Польши, включая исконно украинские земли, чтобы сделать их плацдармом для будущего возрождения независимой Польши.
После этого приходилось уточнять, о какой именно Галичине идет речь: об украинской Восточной «собственно Галичине», о польской «Западной Галичине» или о «Галичине вообще», включающей первые две. Такая манипуляция имела серьёзные, а затем трагические последствия. Перед Первой мировой войной, согласно переписи населения в Австро-Венгрии в 1910 г., население Восточной Галичины составляло 5,6 млн человек, из них украинцев было 3,6 млн, или 70%, а поляков – лишь 16%. В Буковине и Закарпатье украинцы составляли 80%, а на Холмщине, которую Сталин отдал Польше, – 60%. Но если взять «Галичину вообще», то, по данным Британской энциклопеции, перед Первой мировой войной её население составляло почти 7,98 млн человек, из них поляки – 4,67 млн, украинцы – 3,2 млн.
Так в результате манипуляций украинцы из подавляющего большинства на своей земле превратились в 40%-ное меньшинство в некой «усреднённой Галичине». Используя украинцев в своих интересах, австрийцы и немцы хорошо отличали украинцев от поляков и Галичину от Польши. Напротив, «западные демократы» не слишком понимали тонкости, да особо и не стремились к этому, преследуя свои цели. Доказывая права на Восточную Галичину во время Версальских переговоров, поляки манипулировали реалиями: сначала доказывали, что украинцы – это выдумки немцев, и это не украинцы, а «недополяки»; когда этот «фокус не прошёл», заявили, что украинцы в «Галичине вообще» – это якобы меньшинство; когда и это не прошло, обвинили вполне правоцентристское правительство ЗУНР в большевизме, о чём далее.
В ХІХ и начале ХХ века польская эмиграция непрерывно и успешно формировала общественное мнение или, как нынче модно говорить, вела «пиар», в том числе среди иностранной элиты. В мире было хорошо известно о страданиях Польши, разорванной чужеземными империями, имена польских революционеров были на слуху, и «прогрессивное человечество» знало, что «Польска не сгинела» и вскоре возродится «як феникс из попелу», вышибая слезу Полонезом Огинского.
Но мало кто в мире знал об Украине как таковой. Тем более что Украина, кроме нескольких имён, не имела такой интеллигенции, аристократии и эмиграции, как поляки. Некому было сообщить «городу и миру» о том, что в угнетении украинских селян самое деятельное участие принимают польские магнаты и шляхта в подавстрийской Галичине и в подроссийском Правобережье, где поляки в массе относились к привилегированным классам и хорошо устраивались в социальной иерархии. «Униженные и оскорблённые» польские паны так «достали» украинских селян Галичины, что те поддерживали власть австрийцев, которые хоть как-то ограничивали самодурство «демократов».
Разобраться в этих сложностях было сложно и для действительно просвещённых европейцев: даже гениальный Карл Генрих Маркс объявил русинов Галичины «неисторической нацией» за то, что украинцы поддерживали реакционную монархию Австрии, а не «революционных» польских панов. Хотя причина очевидна: «революционные» польские паны крестьян гнобили, а австрийская власть хотя бы на словах делала вид, что защищает от самодурства панов.
Одним из немногих, кто однозначно высказался за право украинцев на самоопределение, был выдающийся русский мыслитель Александр Герцен, который, будучи в эмиграции в Лондоне, заявил, что украинцы должны самостоятельно выбирать, оставаться в России, объединиться с Польшей или создать собственное государство. После таких заявлений у Герцена обострились отношения с русскими эмигрантами и польскими эмигрантскими кругами во главе со Станиславом Ворцелем.
Некоторые представители польской элиты признавали национальные права украинцев. В частности, многолетний лидер польской эмиграции князь Адам Чарторыйский, имевший украинские корни, призывал поляков уважать украинцев, их язык и обычаи, поскольку сами поляки в течение веков многое заимствовали в Украине. Князь предостерегал от повторения прошлых ошибок в отношениях с украинцами, ибо возрождённая Украина должна стать союзником Польши против Москвы. Но польская шляхта Галичины проигнорировала наставления Чарторыйского.
После революции 1848 года, когда австрийские власти с каждым годом шли на всё новые уступки национальным окраинам, позиции поляков в Галичине все более усиливались. В начале ХХ века поляки доминировали в политической, экономической и культурной сферах края и имели мощное лобби в Вене. Наместниками императора в крае были поляки, они доминировали в Галицком сейме (парламенте провинции). Усиление поляков происходило за счёт украинцев, хотя поляки поддавали полонизации даже немцев, живших в крае. В начале ХХ века польский национализм сопровождался мощным движением широких масс. Галичину и Львов принято называть украинским «Пьемонтом», но почему-то у нас умалчивают, что в начале ХХ века они де-факто были и польским «Пьемонтом», откуда должно было начаться возрождение Польши!
Многого поляки сумели добиться ещё до Первой мировой войны. «Дунайская монархия» де-юре считалась «дуальной», что вытекало из названия «Австро-Венгрия». Де-факто имел место «триализм», и третьей государствообразующей стороной с широкими правами были земли бывшей Польши, входившие в Австро-Венгрию. «Галичина в широком смысле», как её трактовали поляки от Кракова до Збруча, где, напомним, Восточная Галичина, то есть собственно Галичина – это исконно украинские земли с подавляюще украинским населением, которое полякам очень мешало, так сказать, путалось под ногами…
В свою очередь, к началу ХХ века украинцы Галичины, опираясь на собственные силы, показали пример невиданного роста организованности и национального самосознания и самоорганизации.
Итак, перед Первой мировой войной украинцы и поляки в Галичине противостояли как две мощные силы с широкой социальной базой. Ситуация в крае была накалена до предела, для взрыва достаточно было искры. И тут вспыхнула мировая война…
Начало войны: манёвры
Украинцы были вынуждены воевать друг с другом, неся тяжёлые потери. В армии царской России служило до 3,5 млн украинцев, в австрийской армии – 250 тысяч. Особо досталось Галичине, ставшей ареной кровопролитных побоищ на Восточном фронте. Единственным положительным моментом было то, что она истощала враждующие империи, создавая возможности для будущего национального освобождения.
3 августа 1914 г. для обеспечения единым представительским органом украинские партии создали во Львове Загальную Украинскую Раду. Её председателем стал депутат парламента Австро-Венгрии, национал-демократ Кость Левицкий, а его заместителями – радикал Михайло Павлик (давний соратник Ивана Франко) и социал-демократ Мыкола Ганкевич. Провозгласив, что «победа австро-венгерской монархии будет и нашей победой, и чем большее поражение понесёт Россия, тем ближе будет освобождение украинцев», Рада призвала бороться за конституционную Австрию – большого друга украинцев – против самодержавной России – лютого врага. Рада приступила к созданию знаменитого легиона Украинских Сечевых Стрельцов (УСС). На призыв откликнулись 28 тысяч национально сознательных молодых людей. Боясь возникновения крупных украинских военных сил, влиятельные поляки в Вене добились того, что в легион приняли только 2,5 тыс. человек, а остальных украинцев разбросали по другим подразделением армии подальше от Галичины – на Балканы и в Италию. Многие добровольцы возвращались домой с риском для жизни через фронт наступавшей русской армии. Так монархия Габсбургов наплевала на, по сути, малороссийское верноподданичество галицких украинцев и приняла сторону поляков-сепаратистов. И это при том, что при отправке на фронт сечевых стрельцов командир легиона проф. Михаил Галущинский направил императору Францу-Иосифу телеграмму, в которой клялся в верности цисарю и уверял, что украинцы свои надежды связывают с победой Австрии! В ответ сечевики удостоились высокой монаршей благодарности…
В то же время во Львове эмигранты из царской России основали «Союз Визволення України» (СВУ), куда вошли Владимир Дорошенко, Андрей Жук, Мыкола Зализняк, Марьян Меленевский, Александр Скоропис-Йолтуховский и, что любопытно, известный Дмитрий Донцов. Украино-канадский либеральный историк Орест Субтельный называет этих персонажей «социалистами» и утверждает, что эта группа первой провозгласила своей целью создание независимого украинского государства. В свою очередь, консерватор отец Исидор Нагаевский пишет, что СВУ выдвигал идею самостийной Украины в форме конституционной монархии на украинских территориях, находящихся под Москвой, а Донцов и Зализняк вскоре вышли из СВУ, создав отдельную группу. Такой вот курьёз: социалисты требуют монархии, и среди них – Донцов. Есть данные, что Донцов в молодости увлекался-таки социализмом, и сие увлечение продолжалось вплоть 1917-1918 гг., когда «социалисты» Грушевский, Винниченко, Петлюра and company бездарно провалили Украинскую Народную Республику, после чего Донцов в присущей ему нервной манере повернул к национализму, вплоть до тоталитаризма и фашизма, что отмечают историки Субтельный и Лысяк-Рудницкий. Это похоже на современные тенденции, когда после бездарно-трагического провала «построения коммунизма» толпа стадом бросилась к капитализму с частной собственностью, а попав таким образом на нынешнюю помойку, ударилась в люмпен-национализм, все более обретающий фашизоидные черты! На социализм в начале ХХ века была мода, в социалистах тогда числились Николай Бердяев, Юзеф Пилсудский, Александр Керенский, веховцы-богоискатели Дмитрий Мережковский и Сергей Булгаков. Что же касается монархии, то первые западноукраинские социалисты Иван Франко и Михайло Павлик в 1895 году считали программой-минимумом украинского социализма в Галичине… автономию провинции в составе Австрийской монархии. Словом, неисповедимы пути Господни…
«Союз Визволення України» занимался пропагандой украинского дела, издавал периодику и литературу, делал заявления для прессы, направлял своих представителей в столицы разных стран для разъяснения позиции. Сегодня это называют «пиаром». СВУ заявил о поддержке монархии Габсбургов. Немцы и австрийцы финансировали СВУ довольно щедро. Активисты СВУ занимались судьбой пленных украинцев — военнослужащих российской армии в лагерях Австрии и Германии, многих спасли от голода и болезней и способствовали подъёму национального сознания, что привело к сознанию известных Синежупанной и Серожупанной дивизий, которые позднее приняли участие в Украинской революции в Поднепровье.
Несколько слов о сотрудничестве с немцами. Сколько гневных инвектив было выпущено в адрес Владимира Ульянова-Ленина за то, что он воспользовался деньгами кайзеровской Германии для переворота и захвата власти во время Русской революции, причём Ленин особо не комплексовал на эту тему и не скрывал, что «поимел» немцев в своих целях. Но, как видим, украинские активисты как западного, так и восточного «разлива» тоже весьма плотно сотрудничали с австрийцами и даже клялись им в верности, о чём нынешние украинские «патриоты» особо не распространяются. После войны этот факт на Парижской мирной конфереренции очень умело использовали поляки, обвиняя украинцев в том, что они воевали против Антанты, чем лишили украинцев поддержки западных дипломатов.
Но и у поляков было, как говорится, «рыло в пуху». Согласно расхожему мнению Польша восстала на обломках Германской, Австро-Венгерской и Российской империй при активной поддержке стран «западной демократии», особенно Франции, в результате чего стала так называемым сателлитом Антанты. Реально это было не совсем так…
По аналогии с украинскими сечевиками в армии Австро-Венгрии в 1914 г. был создан Польский Легион, который воевал против России, то есть против Антанты! Автором этого формирования был знаменитый польский социалист, национал-шовинист, фактический «отец-основатель» Третьей Речи Посполитой Юзеф Клеменс Гиньятович Кошьчеха Пилсудский. Следует сказать несколько слов об этой колоритной фигуре.
Юзеф Пилсудский родился в Виленском (Вильнюсском) крае царской России и происходил из полонизированного литовско-белорусского рода с корнями в Жемайтии – области Литвы, а потому, строго говоря, поляком не был, но считал себя таковым и воспитывался в патриотическом духе. Окончил русскую гимназию в Вильно, хорошо знал русский язык, культуру, литературу, но всё русское ненавидел. В молодости увлёкся социализмом, отбывал ссылку в Восточной Сибири, основал Польскую соцпартию. Готовил и принимал участие в террористических актах и «эксах» – экспроприациях, чем был очень похож на Кобу (Сталина), Каляева, Савинкова и других русских «беспредельщиков». Будучи ярым польским националистом, Пилсудский никогда не шёл на контакты с русскими эсерами и эсдеками любых мастей. Со временем социализм отошёл на задний план, а главной идеей Пилсудского стала независимость Польши. На почве лютой ненависти к России Пилсудский уже в 1908 г. наладил контакты с австрийскими властями. С началом войны для борьбы на русском фронте Австрия позволила Пилсудскому организовать Польский Легион и Польскую Организацию Войсковую (ПОВ). Командовать легионом Пилсудскому не дали и назначили командиром первой бригады легиона, но он был неформальным лидером, а легионеры называли его «наш пан комендант» (нечто вроде команданте Че Гевары). Казалось бы, предатель русской короны Пилсудский и его легион воюют за немцев и против Антанты…
Но не так всё просто. В 1916 г. немцы и австрийцы поняли, что эта храбрая, обученная и обстрелянная боевая единица готова в любой момент повернуть оружие против них и, к тому же, отказывается присягать на верность кайзеру и цисарю. Польские легионы были разоружены и интернированы, Пилсудского посадили к крепость Магдебург, но было уже поздно. Пилсудский успел выковать из легионеров и "пеовяков" (членов ПОВ) жестоких национал-патриотов, которые позднее образовали военно-политическую клику «пилсудчиков» и стали важнейшей силой в борьбе за независимость Польши.
О восстановлении же Польши было объявлено ещё 5 ноября 1916 г., и сделала это не Антанта, а кайзер Вильгельм ІІ и император Франц-Иосиф. Последний давно планировал заменить «дуализм» Австро-Венгрии на «триализм»: Австрия, Венгрия, Польша. Причиной такого широкого жеста было резкое обострение национальной напряженности в Польше, «российская часть» которой в 1916 г. была в значительной мере оккупирована немцами и австрийцами. Было объявлено о создании Польши как наследственной конституционной монархии в военно-политическом союзе с Австрией и Германией. До избрания короля и назначения правительства во главе страны был поставлен Регентский Совет. Исконно украинская земля Восточной Галичины отходила новоявленной Польше. Император Карл І, восшедший на престол после смерти Франца-Иосифа, обещал галичанам некую автономию, но только после войны. В знак протеста Загальна Українська Рада во главе с Костем Левицким самоликвидировалась, и украинское движение возглавил лидер украинской фракции в парламенте Австро-Венгрии Евген Петрушевич.
Словом, у стран Антанты и прочих «западных демократов» на Версальской мирной конференции было более чем достаточно оснований для обвинения поляков в сотрудничестве с Германией и Австрией. Представители Западно-Украинской Республики почему-то этот козырь на стол не выложили, возможно, из-за дипломатической неопытности, тогда как изощрённые в интригах поляки «крутили» документами и фактами, «как цыган солнцем», и добились-таки признания своих прав на Галичину и Волынь!
Но вернёмся в август 1914 г. Пока для украинцев Галичины ещё были «манёвры», война же наступала вместе с российским фронтом…
Юзеф Клеменс Гиньятович Кошьчеха Пилсудский
Война: между молотом и наковальней
В течение месяца после начала Первой мировой войны украинцы Галичины оказались между наковальней «своей» Австро-Венгрии и молотом чужой России. Вступив в войну 2 августа 1914 г., российская армия пошла в наступление на Галичину, захватывая всё более значительную её часть. Оправдываясь перед австрийскими властями, польская верхушка края поспешила объяснить поражения предательством украинцев, каковые, по словам поляков, якобы поголовно являются русофилами. Хотя, повторимся, многие украинцы, наоборот, клялись в верности Габсбургам.
Справедливости ради отметим, что среди украинской интеллигенции существовали немногие симпатики России, именуемые «русофилами» или «москвофилами». Некоторые из них входили в организации, которые финансировала царская Россия, не слишком скрывая это. Но ещё до начала войны большинство русофилов сбежало в Россию.
Среди поляков также были довольно многочисленные русофилы, они же «москвофилы-великополяки», причём и на австрийских, и на российских землях Польши. Например, Роман Дмовский – лидер польских «народных демократов» (эндеков), ярый националист, российский подданый и соперник Пилсудского – одно время выступал за объединение польских земель в составе России и даже был депутатом Государственной Думы. В свою очередь, депутат парламента Галичины Яроньский в августе 1914 г. перед вступлением российской армии во Львов заявлял: «Мы должны создавать одну целостность. Дай Боже, чтобы славяне под предводительством России дали тевтонам (немцам и австрийцам. – Авт.) такой же отпор, как пять столетий назад дали Польша и Литва под Грюнвальдом». Никакой реакции на такие высказывания не последовало, поскольку администрация края почти полностью состояла из поляков во главе с губернатором Корытовским.
«Дезу» о предательстве украинцев поляки запустили для того, чтобы руками австрийцев учинить расправу над украинцами. Власти Австро-Венгрии их массово арестовывали и даже казнили без суда. Особой жестокостью отличились венгры: 15 сентября на улицах Перемышля венгерские гонведы (гвардейцы) зарубили саблями несколько десятков гражданских лиц украинской национальности. Отец Исидор Нагаевский пишет, что около 36 тысяч украинских гражданских лиц, включая стариков и женщин, были расстреляны или повешены, и примерно столько же погибло в австрийских концлагерях. Особо прославился Талергоф, где содержались десятки тысяч украинцев, многие из которых погибли от голода и болезней. Такое отношение особо впечатляет на фоне героизма, проявленного сечевыми стрельцами, которые в составе австро-венгерской армии защищали от российского наступления фронт в Карпатах в знаменитом бою на горе Макивка. У нынешних «патриотов» принято гордиться этим боем, а на Макивке, говорят, теперь устраивают показательные мероприятия. Почтить память героев-земляков, конечно, нужно, но не следует забывать, что они проливали кровь за чужую империю, которая, к тому же, убивала и морила в лагерях соотечественников.
После отступления российской армии и возвращения в Галичину австрийцев с мая 1915 г. представитель правительства Австро-Венгрии барон Андриан проводил расследование мнимого предательства украинцев и действительно жестокого обращения с ними при отступлении австро-венгерской армии в августе-сентябре 1914 г. Барон Андриан докладывал в Вену следующее: украинцы Галичины в подавляющем большинстве никаких симпатий к России не испытывают, и даже наоборот, а слухи о «предательстве» украинцев – это провокация польской верхушки края; среди поляков же русофилов и даже изменников монархии оказалось довольно много, что вызывает удивление и негодование, ибо в течение более чем 50 лет Австрия всячески заигрывала с поляками и позволяла польской шляхте и мещанству доминировать в Галичине за счёт угнетения украинского большинства. Сатисфакции и даже просто извинений украинцы так и не получили, за исключением того, что теперь губернатором края и его заместителями, вместо поляков, были назначены австрийцы, но украинцев в администрацию так и не допустили. Впрочем, до падения Дунайской монархии оставалось всего полтора года…
Расследование осуществлял также украинский депутат Венского парламента доктор В. Загайкевич, который в штабе Южной армии в г. Стрый вёл дела по «предательству Австрии» украинцами и многих из них спас от виселицы. На основании этих данных глава Загальной Украинской Рады Кость Левицкий требовал в Вене наказания гражданских и военных, виновных в издевательствах и убийствах украинцев, но это ничего не дало. Кроме того, новый император Карл І обещал в будущем справедливое решение украинских проблем, и это было причиной того, что остро вопрос не ставился…
Но в 1917 г. В. Загайкевич сумел-таки поднять вопрос об убийствах украинцев и издевательствах над ними в парламенте Австро-Венгрии; особый упор был сделан на зверствах мадьярских гонведов. Выступление произвело большое впечатление на депутатов и членов правительства, получивших неопровержимые факты о количестве повешенных украинцев. Доклад Загайкевича широко комментировала зарубежная пресса, разгорелся международный скандал. Венгерское министерство обороны потребовало выдачи Загайкевича для расправы, но этого сделано не было по причине его депутатской неприкосновенности. Положительным итогом скандала было то, что в 1917 году концлагеря, включая Талергоф, наконец закрыли, а заключённых украинцев выпустили.
Как-то лет 10 тому назад по телевидению демонстрировали бравурные репортажи о праздновании юбилея города Черновцы, в ходе которого там в присутствии потомка рода Габсбургов был открыт памятник императору Австро-Венгрии Францу-Иосифу. В ходе мероприятия много говорилось о том, каким «хорошим парнем» был Франц-Иосиф, как его чтут в городе и как его нужно чтить ещё больше, причём в хвалебном хоре принимал участие уроженец Черновцов, тогдашний спикер парламента, затем премьер и просто одиозный политикан Арсений Яценюк, считавшийся тогда молодой «восходящей звездой» отечественного политикума, «надеждой украинской демократии» и образцом современного образованного молодого яппи… Напомним, что именно во царствование Франца-Иосифа имели место упомянутые массовые убийства украинцев Галичины и издевательства над ними в 1914 г., поэтому следует сначала книжки почитать, а потом славословить на парадных мероприятиях в присутствии иностранных лиц императорских кровей!
Так галичане заплатили за верноподданнические сантименты к «наковальне» в виде «просвещённой» Дунайской монархии. Впрочем, «молот» Российской империи оказался ничем не лучше…
Вступив в войну 2 августа, российская армия в течение месяца оккупировала почти всю Галичину и 5 сентября заняла Львов. Вместе с армией вернулись и эмигрировавшие с началом войны русофилы, например Владимир Дудикевич, Симеон Бандасюк, Юлиан Яворский. Губернатором Галичины стал известный русский шовинист граф Бобринский. Администрацию края он сформировал из украинских и польских русофилов, которые по давней русской привычке принялись уничтожать «мазепинство», а известные украинские деятели были репрессированы. Первым номером в этом списке был митрополит Андрей Шептицкий, который уже 19 сентября был вывезен через Киев в глубь России, где находился под арестом в Суздальском монастыре вплоть до революции 1917 г.
Царские власти сразу дали понять, что Галичина – это не какое-то новое завоевание, а «исконно русская» земля, неотъемлемая часть «Великой России». Что было полной билибердой по двум причинам: во-первых, Галичина – это действительно «исконно русская» земля, но в смысле её принадлежности к Киевской Руси, а не к Московскому «хамству», а во-вторых, Галичина никогда не принадлежала России ни в московский, ни в петербургский периоды, то есть когда уже имело место «Государство Московское и Российское» в его нынешнем понимании. Лишь на короткий период во время наполеоновских войн Россия оккупировала часть Тернопольщины, которая по Венскому договору опять отошла к Австрии.
Царские власти закрывали украинские культурные учреждения, периодические издания, кооперативы. Школы насильно переводились на русский язык, а на использование украинского вводились жёсткие ограничения. Вместе с тем польские школы и польские общественные организации, периодика и прочее продолжали работать свободно. Особый удар испытала греко-католическая церковь – символ галицкой самобытности. Священников вывозили в глубь России, а на их место ставили русских попов, которые не могли сравниться с греко-католиками, что признавал даже царский губернатор.
В целом политика царской России в Галичине была продолжением политики по отношению к украинскому движению в Российской империи. Известный российский либеральный политик Павел Милюков в своём выступлении в Государственной Думе расценил такое отношение к галичанам как «европейский скандал».
Но уже в мае 1915 г. российская армия отступила из Галичины. Она забрала с собой русофилов и взяла в заложники несколько сотен украинских деятелей.
Не считая кратковременного пребывания советской власти в Галичине во время польско-большевистской войны в 1920 г., следующее «плотное общение» с Россией, теперь уже в виде СССР, ожидало галичан в 1939 году…
Судороги 650-летней монархии и первая попытка независимости
В 1917 году силы всех воюющих сторон истощились до предела. В России, включая Восточную Украину, вспыхнула революция. Истощенная войной монархия Габсбургов также заметно ослабела, и входящие в неё народы, включая галицких украинцев, стали всё более настойчиво требовать национального суверенитета.
В октябре 1917 г. украинские лидеры подняли вопрос о соединении Галичины с остальной Украиной, где уже номинально существовала Украинская Народная Республика (УНР), Центральная Рада которой, впрочем, в течение всего 1917 года в трёх своих Универсалах не сподобилась чётко заявить о полном государственном суверенитете и независимости от России. Вопрос о воссоединении встал ребром, поскольку Австрия планировала оставить украинские земли в составе новой Польши, которая войдёт в Австро-Венгрию третьим и равноправным партнёром. Губернатор Галичины граф Карл Гуйн принял сторону поляков и считал, что при наличии самостоятельной Украины длительное существование украинского коронного края на украинских землях Австрии невозможно, ибо их воссоединение с Украиной будет лишь вопросом времени, а потому лучше включить эти земли в состав Польши в целях хоть какой-то выгоды для Австрии.
19 декабря 1917 г. украинская фракция в Венском парламенте заявила, что Галичина – это составная часть Киевской державы ІХ-ХІV веков и галицкие русины считают себя частью украинского народа, а потому Восточная Галичина или будет отдельным коронным краем Австрии, или соединится с УНР над Днепром, причём последнее является наивысшим идеалом. Фракция протестовала против планов по включению украинских земель в состав Польши, требуя в этом случае провести плебисцит.
В феврале 1918 г. на мирных переговорах в Бресте под давлением Украины и – что любопытно – Германии Австрия подписала тайное дополнение к протоколу, в котором согласилась создать из Галичины и Буковины автономный край короны и внести в Государственный Совет проект соответствующего закона до 20 июля 1918 г. Но уже 16 июля по настоянию министра иностранных дел Австрии графа Чернина документ был сожжён заместителем секретаря МИД Германии бароном Фрайгером фон Бусше в присутствии посла Австрии в Берлине князя Гогенлое под предлогом того, что украинские представители якобы нарушили обещание хранить существование документа в тайне. Ярый «поляконенавистник» И. Нагаевский назвал причиной интриги поляков. Вскоре, с падением Дунайской империи, эти «манёвры» утратили значение.
Автор этих строк в душе считает себя «западником», но остановился на этом эпизоде не зря. Среди отечественных интеллигентов, особенно тех, кто умудрился прикормиться на Западе, считается правилом хорошего тона рассказывать о благородстве западных аристократии, буржуазии и прочих «сливок общества». Но данный конкретный пример наглядно показывает, что европейские бароны, князья и графы и прочая публика «голубых кровей» по отношению к нашим предкам вели себя, как привокзальные «кидалы», в чём они очень похожи на нашу нынешнюю «элиту», ведущую родословную из какой-нибудь «україномовної хоружівки» или «русскоязычной нахаловки». Нынешние «демократы» Запада недалеко ушли от «графьёв» начала ХХ века. Впрочем, имел место и редкий положительный пример – член австрийской царствующей семьи Вильгельм Габсбург, известный как украинский поэт Васыль Вышиваный, о чём далее…
В сентябре 1918 г. австрийское правительство вынуждено было объявить, что принимает за основу своей национальной политики известные «Четырнадцать пунктов» президента США Вудро Вильсона, что подтвердил император Карл І манифестом от 16 октября. Ссылаясь на право наций на самоопределение, украинские депутаты в Вене ещё раз заявили требование об отделении украинской Галичины и стремлении объединиться с Гетманской державой (в Киеве тогда находился у власти гетман Павло Скоропадский).
18 октября во Львове украинцы края собрали Конституционную Комиссию, названную Украинской Национальной Радой (УНРада). Она постановила: 1) все украинские земли Австрии являются единым этнографическим целым; 2) они представляют отдельную Украинскую державу; 3) все нацменьшинства направляют в УНРаду своих делегатов; 4) УНРада подготовит конституцию будущей державы; 5) на будущей мирной конференции должны участвовать представители украинцев, а австрийская власть не имеет права говорить от имени независимой Украины.
В вопросе о воссоединении (злуке) с Восточной Украиной победила осторожность: после подписания Брестского мира с немцами Антанта отрицательно относилась к Украине. В Киев направились представители УНРады. Гетман Павло Скоропадский приветствовал независимость Западной Украины. Но здесь "западенцы" натолкнулись на типичный украинский «бардак». В Надднепрянщине шла гражданская война, и противостоявший гетману Украинский национальный Союз (будущая Директория) в лице Винниченко, Петлюры и Шаповала сигнализировал «западенцам»: дескать, вы пока с Украиной не объединяйтесь, чтобы не поднимать престиж гетмана, мы его скоро сбросим, и тогда объединитесь с нами. Уж больно это напоминает нынешние события… «Западенцы» убыли восвояси, не поняв, почему в решающий момент восточноукраинские политиканы не сподобились объединиться, хотя в Галичине консерваторы, либералы и социалисты объединились вокруг идеи независимости и соборности, отложив разногласия на после.
19 октября президентом Украинской державы Галичины и Буковины был избран глава фракции в парламенте Австро-Венгрии Евген Петрушевич, который оставался в Вене для решения вопросов по передаче власти новой Украинской державе, её международному признанию и установлению отношений с другими странами.
В воскресенье 20 октября во Львове на площади возле собора Святого Юра при большом стечении народа было объявлено о создании Украинской державы Галичины и Буковины. Частям УСС, дислоцированным в Черновцах, был дан приказ УНРады прибыть во Львов. И. Нагаевский считает 19-20 октября 1918 г. датой начала ЗУНР, что спорно, ибо реально украинская власть была установлена 1 ноября, а название ЗУНР – 13 ноября.
Тем временем подходил конец 650-летней, самой продолжительной в Европе Австрийской монархии Габсбургов. Её начало положил в 1278 г. немецкий король Рудольф Габсбургский, разгромивший чешского короля Оттокара ІІ Пшемысла Богемского. Последний в 1250 г. сместил предыдущую династию Бабенбергов, которая с 976 г. владела с правом наследования маркграфством Восточная Марка (Ostmark) бывшей империи Карла Великого. Восточная Марка стала ядром будущей Австрии – Восточного королевства (Osterreich). Такую вот «историко-династическую конструкцию» помогли «завалить» галичане…
Госсекретарь США Роберт Лансинг уведомил Австрию, что президент Вильсон признал независимость Чехословакии, Югославии и Польши и Австрия уже не может считаться целостностью. Это дало новый импульс.
Президент Е. Петрушевич уведомил правительство Австрии о создании самостоятельного украинского государства на основе права нации на самоопределение и потребовал официальной передачи власти, но Вена вопрос затягивала. Во Львове УНРада требовала передачи власти от губернатора Гуйна, но тот ссылался на отсутствие приказа из Вены; потом выяснилось, что Вена приказ направила, но его в Кракове перехватили поляки.
Поляки создали 28 октября в Кракове Польскую Ликвидационную Комиссию и выдвинули претензии на украинскую Галичину. Ссылаясь на право нации на самоопределение и игнорируя провозглашение 18-19 октября независимости украинцами в рамках того же права, поляки заявили о намерении 1 ноября принять власть во Львове.
Понимая, что власть могут захватить поляки, молодые украинские офицеры из Военного Комитета во главе с сотником сечевых стрельцов Дмитрием Витовским буквально заставили «старую австро-парламентсую гвардию» УНРады бросить «легалистические штучки» вроде ожидания указаний из столицы уже несуществующей империи и отдать приказ в ночь с 31 октября на 1 ноября 1918 года взять власть во Львове в свои руки, что и было сделано украинскими военнослужащими числом до 3000 человек. Одновременно в уезды были направлены курьеры с приказами взять власть на местах своими силами, а частям УСС в Черновцах было приказано немедленно прибыть во Львов.
Исидор Нагаевский писал: «Коли стало на світ благословлятись, ціле місто було вже в українських руках, хоч на всі важливі об'єкти не вистачало людей. Перебрання влади відбулося без пролиття крові».
Да уж, кровь была ещё впереди, и много крови…
Окончание следует
