Достаточно долгая успешная оборона Луганского аэропорта была невозможна без активных попыток деблокады и прорыва подкреплений. Самая известная попытка была предпринята 13 июля, причем полностью удачной назвать ее сложно: была потеряна техника, погибли бойцы. Тем не менее эта операция оставила свой след в истории войны на Донбассе. И, без сомнения, большая роль в этом боевом эпизоде принадлежит бойцам 8-го отдельного полка спецназа.
Маршрут колонны 13 июля 2014 г.
К началу июля 2014 года в Луганском аэропорту сложилась критическая ситуация — снабжение по земле и воздуху было фактически отрезано. Поэтому командование сектора «А» после согласования с Генштабом решило организовать прорыв колонны со снабжением и подкреплением.
13 июля с исходных позиций в городе Счастье в направлении аэропорта отправилась довольно серьезная группа в составе десантников 80-й аэромобильной бригады, горных пехотинцев 128-й бригады, артиллерии и, самое главное, танков 1-й танковой. Вести и прикрывать колонну должны были две группы 8-го полка спецназа (а стоит сказать, что на тот момент на Луганщине полк действовал в полном составе). Командиры групп — «Зубр» и «Халк» (майор Евгений Сломинский).
Все было организовано по канонам военной науки: перед колонной шел разведывательный дозор (спецназ на трех БТР-80, усиленный БМП-2 128-й бригады и парой «Булатов»), сама она была разделена на две части, и замыкающие должны были по ходу выставлять блокпосты, прикрывая таким образом тыл. Была в колонне также артиллерия — как самоходная, так и буксируемая, инженеры, достаточно большое количество машин с боеприпасами.
Один из бойцов 8-го полка (позывной «Кадет») вспоминал: «Маршрут проложили так: из Раевки полевыми дорогами мы должны были выехать на северо-западные окраины Александровска, а потом через деревянный мост и железную дорогу — на юго-восток от Сабовки, подойти до Гаевого.
Затем, двигаясь полевыми дорогами, выйти на север от Георгиевки через деревянный мост к аэропорту». Выдвинулись довольно поздно — около 07:00.
Дороги Луганщины, лето 2014 г.
Командир одной из групп («Халк») так сформулировал задачи своих бойцов в той обстановке: «Мы должны были сопровождать колонну. Если увидим что-то неправильное — спешиться и осмотреть, а колонна должна закрепиться и ждать нашего сигнала: либо двигаться дальше, либо развернуться в боевой порядок, либо менять маршрут». В общем очевидно, что ни о каких задачах глубинной разведки, для которой готовили полк, тут говорить не приходилось — уровень войсковой разведки. Но ее, увы, у нас на тот момент просто не было.
Первая проблема проявилась уже за Александровском: деревянный мост, который, судя по карте, должен был выдержать технику, на деле оказался не особо проходимым даже для пехоты. Инженеры 91-го инженерного полка стали разворачивать мостоукладчик, создавая временный мост. Противник получил серьезную фору во времени, чтобы подтянуть резервы.
«Около 10 утра по колонне начал бить „Град“. Нам повезло, что все снаряды перелетели через колонну, и у нас не было потерь, но начался хаос. Колонна рассыпалась, все метались, кто куда».
В этих условиях разведчики приняли решение проложить новый маршрут — через Сабовку. Туда они и выдвинулись на трех БТР в прикрытии двух танков. Следом подтянулась и колонна. Однако уже в Сабовке снова был неприятный сюрприз: «Когда мы заехали в Сабовку и поехали к железнодорожному переезду, я понял, что наши карты нужно было сжечь лет так ...надцать тому. Переезд был давно-давно закрыт и обкопан, а место, где можно перебраться через железку, на карте указано не было. Но спасибо местным жителям, они показали нам правильную дорогу».
Танкисты 1-й отдельной танковой бригады, лето 2014 г.
И дальше блуждания продолжались — дошло до того, что пришлось взять в качестве проводника на головной БТР местного жителя, который вызвался сам и привел разведчиков в Роскошное. Было это в районе 17:00. По всей видимости, этот местный привел военных прямиком в ловушку.
«Наш проводник попросил отпустить его, сказав, что дальше мы и сами разберемся. Только он спрыгнул с БТРа, как сразу стал убегать. Мы не обратили в тот момент на это внимание, а зря. Как только он скрылся из виду, как по головному дозору был открыт огонь из СПГ-9».
Боевики имели возможность серьезно подготовиться, и поэтому потери были почти неизбежны. Укрываясь с высот и зеленки,» боевики устроили целый гранатометный град.
Головной танк, после того как была отстреляна динамическая защита, получил попадание в двигатель, взрыв произошёл прямо на радиаторной решётке. Система автоматического пожаротушения не смогла сбить пламя, и в итоге танк полностью сгорел. К сожалению, из машины не успел выскочить механик-водитель, который до конца выполнял приказы командира. Ему надо было в нижний люк выходить, он пошёл через башенный люк, когда башня уже полностью была охвачена огнём — не успел....
Два БТРа и танк, которые находились в низине, попали под перекрестный огонь. Один из командиров групп спецназа («Зубр») получил пулевое ранение. В бою отметился и второй командир — «Халк», который из РПГ поразил огневую точку противника. После того, как огнем из стрелкового оружия и АГС бойцы спецназа подавили сопротивление противника, то связались с колонной (которая в это время ждала в 1,5-2 км от места боя), чтобы она могла продолжить движение.
«Я вернулся к колонне и увидел, что нашу артиллерию (Д-30 из 80-ки) развернули. Моему командиру группы [речь идет о „Зубре“. — М. Ж.] оказали первую медицинскую помощь и поместили в санитарный автомобиль. В госпиталь его не эвакуировали, так как вторая колонна, которая должна была идти за нами и ставить опорные пункты, чтобы проезд в аэропорт не перекрыли, развернулась и ушла, когда увидела, что нас обстреляли из „Града“.
Бойцы группы спецназа 8-го полка после первой засады под Роскошным. На носилках — раненый командир группы „Зубр“. За ним присел (с оселедцем) единственный погибший в том рейде боец полка Сергей Муравский.
Около семи вечера, когда колонна подъезжала к развязке дорог, командир сводной группы (полковник Ковальчук из 80-й бригады) дал команду запустить зеленую ракету, чтобы обозначить себя.
В изложении „Халка“ это боестолкновение выглядит следующим образом: „Командующий решил, что мы прорываемся через линию обороны на акведуке перед Луганским аэропортом и, как только прорываемся, пускаем зеленую ракету. Зачем? Чтобы, по его словам, обозначить, что мы прошли. Спросили, почему именно ракетой, есть же рации. Только туда влетаем, первый этап проходим — подрывают нашу машину, она второй шла. Только люк открылся — кто-то из десантников пустил эту зеленую ракету. И тут же ему в БТР РПГ зашло. Люди рассыпались, оставалось только по акведуку по отбойникам рассредоточиться и драться, чем было. БК [боекомплект. — М. Ж.] сгорел весь — БТР выгорел весь за три минуты, ничего даже снять с него не успели“.
Оказалось, что группа вышла прямо на опорный пункт противника. В наступающей темноте развернулся нешуточный бой. “... Ковальчук дал команду танку, который был с нами, подойти в пылающему БТРу и вести огонь по «зеленке» из всего, что есть. Во время боя к нам с правого бока начал подъезжать БТР противника. Спасибо, снова-таки, Зубаничу [командир батальона 128-й бригады. —М. Ж.], чья БМП быстро отработала и дала очередь из 30-мм пушки».
Один из БТР-80, который был придан 8-му полку спецназа и сгорел во время второй засады на развилке дорог.
Противник постоянно подтягивал новые силы. Так, очевидцы вспоминают, что на одной из машин боевиков стоял крупнокалиберный пулемет, стрелок которого открыл огонь по танку. Естественно, что никакого ущерба он нанести не мог.
Когда у бойцов стали заканчиваться патроны, было принято решение идти на прорыв в сторону аэропорта.
«Моя машина была первой. Погасив фары, мы поехали. Подъезжая к нашему танку, который ужа два часа самостоятельно вел огонь, наша машина дала газу. Проскакивая перекресток, мы открыли огонь из всего, что у нас осталось. Крупнокалиберный пулемет противника стал вести огонь по нашей машине. Одна из пуль попала в башню, расколола и ранила двух бойцов, которые находились со мной на броне».
«Халк» вспоминал: «Одна группа в дыму на БТР ушла вперед, к аэропорту. Мы думали к ним пробиваться. Только поднял людей пробиваться к ним — вижу из тумана вылетает этот БТР обратно. Думал, он моих пацанов увезет, но успел только крикнуть: „В сторону!“ — БТР к своему начальнику ушел, оставил моих людей там, в дыму, без понимания, что происходит. Решили идти к ним. Но пацаны по рации передали, что живы, что сами будут выдвигаться обратно».
В итоге к полуночи остатки колонны (как минимум 5 «Булатов», 6 гаубиц Д-30, 5 БТР-80 и несколько БМП-2) все-таки прорвались в аэропорт полевыми дорогами.
В темноте стали считать свои потери. «Пока я искал своих людей, мне позвонил командир полка и спросил, где Сергей Муравский, так как кто-то из сепаров звонил его матери и сказал, что его тело у них и они хотят за него 20 тысяч долларов».
Подбитый боевиками и сгоревший во время боя под Роскошным Т-64БМ «Булат». Он стал могилой для сержанта Сергея Дуся (до сих пор числится пропавшим без вести)
Сведения о том, что было дальше, разнятся. Тот же «Кадет» говорит, что одна из групп нашла тело бойца («в одном нижнем белье, сепары все забрали») в ходе боя и погрузила его на свой БТР. А вот «Халк» в интервью утверждает следующее: «Мы вернулись, чтобы его найти и забрать. Нашли.
Сепары его уже раздели, остался в одних наколенниках. Потом увидели у него еще ранение от пули 5.45 за ухом. По ходу сепары его дострелили».
Общепринятая версия такова: в ходе боя он сидел за АГС на БТРе, и пуля попала в короб, который сдетонировал. В итоге боец слетел с машины.
Хотя некоторые утверждают, что его «снял» снайпер. Вряд ли сейчас возможно точно установить, что именно произошло.
Тело Муравского уже в аэропорту, чтобы не хоронить, поместили в холодильник для мороженого, где оно пролежало до 21 июля.
Колонна 80-й бригады
Это была единственная невосполнимая утрата для группы из 26 «спецов», прорвавшейся в ЛАП. Еще четверо бойцов получили осколочные и пулевые ранения, троих контузило, один во время падения с БТР сломал ключицу.
Обе группы находились в аэропорту до 21 июля, после чего колонной с очередной машиной с убитыми и ранеными в сопровождении БТРа 80-й бригады ушли на Счастье. Впереди будут еще горячий август и не менее горячий сентябрь, но это уже совсем другая история.
При подготовке статьи были использованы интервью бойцов, собранные в рамках проекта «Оборона Луганського аеропорту» и поддержки волонтерского проекта People’s Project.
