События первого периода противостояния на Донбассе весной — летом 2014 года, которые можно достаточно условно назвать «русской весной», все еще ждут своего исследователя. Пока мы можем только отметить, что начиная с 7 апреля гражданский конфликт перерос в вооруженные столкновения, в ходе которых донецкая и луганская милиция и СБУ играли в «поддавки» с протестующими, сдавая десятками и сотнями единиц автоматы и пистолеты.
Начавшаяся с 14 апреля антитеррористическая операция поначалу сосредоточилась на попытках взять под контроль основные стратегические объекты Донбасса, прежде всего аэропорты. Всего на начало войны на Донбассе насчитывалось пять «воздушных ворот»: в Донецке, Мариуполе, Луганске, Северодонецке и Краматорске.
Карта расположения объектов в Донецком аэропорту.
К концу марта 2014 года военным руководством было принято решение о перебазировании наиболее подготовленных частей ВСУ на Донбасс для охраны и контроля стратегически важных объектов, в частности аэропортов. Согласно американской тактике они должны были стать неким плацдармом для действий мобильных групп спецназа и десантников в начальный период войны. Кроме того, после крымских событий не исключалось и прямое вмешательство армии «северного соседа». Так, ДАП (и, собственно говоря, все донецкое направление) был «нарезан» в зону ответственности 3-го полка спецназа.
Сама часть свою родословную обычно отсчитывает от 10-й отдельной бригады специального назначения Советской армии и только с июля 2003 года стала базироваться в Кировограде (ныне — Кропивницкий) и на момент начала конфликта была одной из самых подготовленных подразделений ВСУ.
В начале апреля полк подняли по тревоге. Боец с позывным «Халк» вспоминал: «Забрали нас нежданно-негаданно 7 апреля 2014 года. Мы выехали, но куда даже не догадывались. Знали, что есть приказ и его нужно выполнять. Все произошло очень быстро: собрались, погрузились на „Урал“ и выехали в неизвестном направлении. Мы понимали, что будем охранять какой-то объект, но когда увидели аэропорт, удивились».
Удивиться было от чего: под Евро-2012 довольно-таки заштатный аэропорт стал настоящим красавцем — была построена новая полоса и терминал с пропускной способностью в 3100 пассажиров в час.
Мгновения боя в аэропорту.
Его слова дополняет командир отделения, кавалер ордена «За мужество» III степени Юрий Савельев: «Наша задача заключалась в охране аэропорта от возможных атак боевиков. Разместили нас в старом терминале, новый терминал еще продолжал работать. Особых условий у нас не было. Еды и воды не хватало, спали, не раздеваясь, прямо на полу, на плитке. Хотя использовали и „спальники“, и карематы, все равно было достаточно холодно. Режим службы тоже не назовешь удачным: сутки стояли на постах, сутки отдыхали».
Интересно, что 9 апреля планировалось использовать спецназ для силовой поддержки штурма захваченной «сторонниками федерализации» областной госадминистрации. Невооруженную группу планировали на гражданских автобусах перебросить в областной военкомат, здесь вооружить. Однако, как это было поначалу очень часто, произошла утечка информации, и толпа гражданских при активной работе уже заброшенных в город российских диверсантов (которые потом жаловались в соцсетях, что упустили прекрасную возможность разом покончить с спецназом, который потом попил немало крови) заблокировала колонну. Оружия и вообще готовности стрелять в толпу тогда не было ни у кого.
Блокирование автобусов с бойцами полка в Донецке, 9 апреля 2014 г.
После этого в аэропорту потекла относительно спокойная жизнь: «Сначала все было тихо, спокойно. И мы уже начали думать, что все обойдется миром, тем более что приближались выборы».
Единственным крайне неприятным и серьезным инцидентом стала гибель младшего сержанта Дмитрия Андрусенко. 19 апреля из-за фатального стечения обстоятельств он был застрелен своим товарищем: тот находился на посту, услышал какой-то шум, решил, что это проникновение на охраняемую территорию, и открыл огонь. Это была первая потеря 3-го полка в еще не начавшейся войне.
Некоторые бойцы вообще думали, что они охраняют именно бюллетени под выборы президента 25 мая: «Мы вообще охраняли бюллетени. За день до этого прилетел самолет с бюллетенями — кажется, 15 тонн их привезли, — разгрузили и сложили в ангаре. В день голосования с разрешения наших старших к нам должны были приезжать машины, грузиться и ехать на участки. Несколько машин — кажется, три легковые машины — приехали и немного взяли бюллетеней. Это было небольшое количество, какие-то крохи из того, что было».
Добавим, что гарнизон ДАПа на тот момент состоял всего из 80 человек: кроме спецназовцев, было три расчета ЗУ-23-2, приданных из 25-й Днепропетровской десантной бригады. При этом аэропорт продолжал функционировать, принимая и отправляя рейсы.
Все изменилось разу после выборов — в ночь на понедельник, 26 мая, донецкие боевики решили штурмовать аэропорт.
Российские боевики: на площади Ленина в Донецке (25 мая 2014 г.) и непосредственно в аэропорту (26 мая 2014 г.)
На тот момент самым крупным отрядом был так называемый «Батальон Восток», который возглавлял бывший командир донецкой группы «Альфа» СБУ Александр Ходаковский. Именно его формирование и стало основной ударной силой в ходе боя за ДАП 26 мая.
Своих сил у него было явно недостаточно, поэтому он взял под свое командование сводный отряд российских «добровольцев» численностью 120 человек, который прибыл в Донецк из тренировочного лагеря в Ростовской области 25 мая.
План операции в понимании Ходаковского был очень прост: пользуясь личным знакомством с начальником охраны аэропорта, тоже СБУшником, взять под контроль основной терминал и потом измором взять спецназ. По всей видимости, о возможности активного сопротивления с непредсказуемыми результатами в таком достаточно дорогом объекте речи не шло.
Продолжает «Халк»: «Начинался день 26 мая, мы были спокойны. Я дежурил на крыше старого терминала и внезапно увидел какое-то движение, а потом на крыше нового терминала появился силуэт. Это был снайпер. Хотя был приблизительно третий час ночи, но на Донбассе светает раньше, поэтому можно было рассмотреть эти силуэты. Мы доложили про это, заняли оборону и ждали приказа „Огонь!“, но он не поступил. Бой начался позже — спонтанно».
«С трех часов ночи до часа дня продолжались дискуссии: они вышли на нашей частоте и психологически обрабатывали. Говорили, что поубивают нас.
С ними общался только один из наших старших командиров. Он умело — и это его большая заслуга — затягивал время. Пока этот командир отвлекал внимание сепаратистов, другой общался со штабом и ждал, пока скоординируют работу авиации».
В итоге по новому терминалу, где находились боевики, отработали два Су-25. Но у противника было тоже свое прикрытие: из жилого дома в районе аэропорта по штурмовикам была пущена ракета, однако летчикам удалось уклониться. Сепаратисты фактически прикрывались гражданскими.
Благодаря четкой координации с крыши нового терминала боевики были буквально сметены, хотя людских потерь было немного: по некоторым данным, у боевиков было двое убитых и несколько раненых.
После огневого удара на помощь спецназу подошли коллеги из 8-го полка, спецназа МВД «Ягуар»: два транспортных Ми-8 под прикрытием пары Ми-24. По словам очевидцев, практически сразу по ним был осуществлен пуск ракеты ПЗРК со стороны нового терминала, причем вертолет получил повреждения, однако смог сесть и высадить десант. В ответ спецназовцы открыли снайперский огонь — по их словам, были убиты оба стрелка ПЗРК.
Завязался упорный бой. «Несмотря на потери, противник не растерялся, а принял бой. Они открыли огонь из всех стволов по нам. При этом очень опасно действовали их подразделения от гостиницы „Полет“ — они забрасывали нас гранатами из подствольников. Огонь был плотный — пенопласт в наших укрытиях разлетался в клочья.
И тут возник критический момент: одна за другой заклинили все четыре СВД снайперов. Причина — некачественные патроны. Бронебойно-зажигательные нам передали выпуска 1947 года, они заклинили в стволе. Под огнем противника мы начали их шомполами и ножами выбивать из стволов.
Пока не работали винтовки, стреляли из гранатометов. Снайпер К., который сделал первый выстрел, отстрелял 13 выстрелов, я потом пересчитал их на его позиции. Мы держали крышу нового терминала под постоянным обстрелом».
Наши вертолеты в районе аэропорта, 26 мая 2014 г.
Причем стоит отметить, что с терминала боевики почти не стреляли, основной огонь был из близлежащей посадки.
«В этот момент солдат мне кричит: „Что-то шипит!“ Смотрю с нашего фланга, от гостиницы, на крыше -- кондиционер, это от него шипение. Нас оттуда кроют. Оттуда и прилетела граната ВОГ, которая ранила одного бойца из моего отряда на крыше. Осколки пробили руку и задели лицо. Он стал единственным нашим раненым за время боя.
Другой мой снайпер, который работал по этому сектору, уничтожил там несколько боевиков. Мы нашли потом один труп в зеленке, у него был в руках автомат с гранатой в подствольнике».
Однако без штурма терминала о полном контроле речи идти не могло, и наши спецназовцы, которые получили серьезное подкрепление, начали готовиться к штурму — зачистке. И тут впервые за войну боевики применили подленький прием, который потом будут использовать очень часто.
«Прислали нам переговорщика якобы от Красного Креста: „Разрешите эвакуировать раненых из нового терминала“. Приехала „скорая помощь“ под терминал, и вдруг оттуда выпрыгивают мужики в камуфляже и начинают выгружать ящики боеприпасов! Пулеметчик 95-й бригады сразу превратил эту „скорую“ в решето».
Понимая, что штурм практически неизбежен, зажатые в терминале боевики, по всей видимости, с помощью беспокоящего огня из «зеленки» и активной работы снайперов (а между терминалами было открытое пространство метров в четыреста) собирались продержаться до темноты, а потом уйти.
«Нам очень мешал снайпер противника, который очень опасно действовал по нам из нового терминала. Он хорошо нас видел и бил по любому передвижению. Сектор стрельбы мы определили — но обнаружить снайпера долгое время не удавалось. И вот началась снайперская дуэль. При этом наш снайпер 3-го полка Александр П. решил сыграть роль приманки. Он бьет из СВД в секторе стрельбы противника, показывает себя, на мгновение высовывается, чтобы спровоцировать выстрел противника, и тут же прячется, чтобы времени на прицеливание вражеский снайпер много не получил. А чуть в стороне хорошую позицию занял снайпер 140-го центра — у него была швейцарская винтовка «Бругер-Томмет АПР». Он пытался обнаружить противника. Саша сумасшедше рисковал, выстрел за выстрелом пули били впритирку, но он снова и снова высовывался. И вот повезло: снайпер 140-го центра обнаружил противника за жалюзи вентиляционной системы нового терминала и «сработал».
Бойцы нашего спецназа, 2014 г.
Только после этого наши «спецы» получили возможность атаковать.
«Потом мы пошли на зачистку терминала. Он был изрядно разбит в ходе боя, полы были усеяны стеклом, из пробитых труб текла вода, кое-где была кровь. Тел боевиков мы там не обнаружили, хотя запах, такой тяжелый, был. На крыше терминала я лично видел вырванные из тела куски мяса — последствия удара с воздуха».
Таким образом, активная фаза боя 26 мая продолжалась где-то около двух часов — с 13.00 до 15.00. Однако к этому моменту для деблокирования аэропорта стали собираться вооруженные группы со всего Донецка. Таким образом, в районе ДАПа оказались боевики трех формирований (Бородая, Здрилюка и Пушилина), а также харьковского «Оплота». Координации между ними не было, что в итоге и привело к многочисленным случаям «дружественного огня». Хаоса добавляли и снайперы 3-го полка, которые прицельно били с территории аэропорта.
В итоге в результате неудачной эвакуации боевики расстреляли два собственных КамАЗа. По самым скромным подсчетам, сторонники «ДНР» потеряли более 50 человек убитыми (наши потери — два легкораненых).
Сохранились воспоминания одного из российских боевиков, которые пережили это «тактическое отступление»: «Выскакиваем из терминала, тут же попадаем под огонь. Первая машина получает кинжальный залп в кабину и теряет ход, обходим их — водитель двухсотый [убит], второй пытается перехватить управление, поворот, передо мной старый терминал. Успеваю высадить в него два магазина и ВОГ. Сзади орут в голос раненые — похоже, досталось кому-то крепко, но даже обернуться некогда. Боковым зрением вижу: второй КамАЗ набирает ход. „Пока нормально. Вырвемся“.
Один из уничтоженных КамАЗов боевиков.
Летим, отрабатывая все подозрительные участки. Вторая машина отстала, упустили из виду на повороте. Неожиданно — новый огневой налёт. Поскольку сижу лицом назад, противника вижу последним. Успеваю отработать 2 очереди — клинит автомат. Пока пытаюсь выкинуть осечной патрон — ещё несколько попаданий, кричат новые раненые. Автомат резко дёргает в руках — пуля в пистолетную рукоять (как потом увидел, ещё две — в разгрузку и штанину — не почувствовал). Рукоять, соответственно, — в щепки, торчит только покорёженный фиксирующий винт. Пока ковырялся со стволом — удар под днище машины, и КамАЗ встаёт на 3... Две секунды шаткого равновесия — удар колёсами о бордюр — небо-земля-небо-земля... Открываю глаза на траве. Вроде живой. Слышу рядом чей-то стон. Поднимаю голову, осматриваюсь. Вокруг несколько неподвижных тел, ещё десяток шевелятся. Ору — „круговая оборона!“ Начинаю проверять пульс у лежащих. Оборачиваюсь — команду выполнили двое чехов и два моих бойца, остальные дают стрекача за угол ближайшего дома».
Хотя считается, что боевые действия в аэропорту завершились 26 мая, однако, как вспоминают спецназовцы, еще два дня они зачищали огромную территорию ДАП.
«На второй день мы заняли терминал, на нас время от времени выбегали террористы, били из стрелкового оружия. Мы отвечали. А уже на третий мы с офицером пошли на второй этаж, чтобы оборудовать пулеметную точку, так как была нужна высокая точка. Собрали все металлические двери, вырубили бойницы. Так получилось, что эта позиция выходила на кладбище. Там еще был старый прогнивший контейнер. Возле него я обнаружил какое-то движение. Трава колыхалась...Закралось сомнение: что-то не так. Связался — разрешили стрелять. В ответ бросили дымовую гранату, чтобы я не видел, что там на кладбище делается. Ну я еще сотню патронов и разрядил в этот дым. Не знаю, остался там кто-то или нет».
«Кировоградский» спецназ держал новый терминал еще три дня. Потом в аэропорт стали завозить бронетехнику, вошли армейские подразделения.
И бойцов двумя «бортами» перебросили сначала в Днепропетровск, а затем в район Славянска.
Одна из памятных досок в России, посвященная событиям 26 мая 2014 г.
В целом можно отметить, что в результате боестолкновения наш контроль над аэропортом сохранился.
Как вспоминали абсолютно все спецназовцы, которые прошли боевое крещение 26 мая, это был серьезный опыт. «После первого военного опыта уже стало видно, кто есть кто: на кого можно положиться, а кто совсем не годен для войны. Было такое, что люди забивались в угол — и все. Только теперь я могу сказать, что не все подходят для армии. Это чисто на генетическом уровне, инстинкт самозащиты — или ты нападаешь, или только защищаешься».
