Референдум в Италии оброс целым ворохом мифов. Многие комментарии сводятся к тому, что по его результатам Италия уже одной ногой чуть ли не вышла из еврозоны и ЕС, а к власти уже чуть ли не пришел одиозно-эпатажный Беппе Грилло и его «Движение пяти звезд», которые и предлагают итальянцам послать «в задницу» устоявшийся истеблишмент, а заодно и Евросоюз. Кстати, у нас бы послали по другому адресу…
Столь неприличное высказывание, вынесенное в заголовок, является одним из главных лозунгов упомянутого Беппе и его политической силы. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что в таком демонстративном популизме больше позы, чем реальных действий, возможностей или даже серьезных намерений. На Апеннинах все очень и очень неоднозначно, а слухи о трагизме и катастрофизме ситуации после референдума и отставки нынешнего премьера Ренци оказываются слишком преувеличенными. Впрочем, следует согласиться с тем, что процессы в Италии, являющейся четвертой экономикой ЕС, не прибавляют Евросоюзу ни стабильности, ни уверенности в завтрашнем дне. В целом же налицо продолжение процесса саморазрушения основанной на потребительстве неолиберальной глобализации, каковое стартовало кризисом 2008 года.
В силу этого указанный неприличный лозунг пришлось, кроме восклицательного, сопроводить еще и вопросительным знаком. Образно говоря, Беппе Грилло и его партия посылают в указанное место, но не слишком уверенно, предлагая рассмотреть вопрос о возможном выходе из ЕС и еврозоны на референдуме. Но, по конституции, эти вопросы выносить на референдум нельзя, изменение конституции является более чем проблематичной затеей, и хотя количество желающих расстаться с ЕС итальянцев подбирается к 50%, но число желающих выйти из еврозоны на Апеннинах едва превышает 15%. Такой вот парадокс!
Страхи по поводу того, что бывший клоун Беппе и его «Движение пяти звезд» встанут во главе Италии, тоже пока представляются слишком преувеличенными, о чем далее. Наконец, даже тот факт, что 68-летний Беппе возглавляет евроскептическое «Движение пяти звезд», подтверждается далеко не полностью, поскольку лидерство в организации все более и более переходит к молодому, горячему и не менее харизматичному 30-летнему Луиджи ди Майо.
Между прочим, то, что итальянцы на референдуме «прокатили» проект конституционной реформы теперь уже бывшего премьера Маттео Ренци, при ближайшем рассмотрении не следует считать достойным порицания проявлением махрового популизма. Несмотря на ряд положительных моментов, предлагавшихся на референдуме конституционных реформ, в целом они были направлены на существенное урезание прав регионов в пользу центра, на сворачивание ряда демократических процедур и институтов, на централизацию власти и сворачивание местного самоуправления. Словом, с целью стабилизации экономической и социально-политической ситуации в стране конституционные изменения были направлены на упразднение целого ряда так называемых европейских ценностей. Поэтому евроскептики спасли евроценности!
Что же касается расхожего шаблона о том, что Беппе Грилло – это «итальянский Трамп», то подобное сравнение представляется слишком натянутым. Прежде всего не те у Беппе масштабы, чтобы сравниваться с Трампом. А главное, если итальянский популист действительно является несистемной фигурой, то Трамп является представителем американского правящего класса, отличаясь от остальных разве что самобытными «тараканами в голове».
Кстати, Италия уже пережила почти полную аналогию Трампа намного ранее Америки. Имя этой аналогии хорошо известно: это -- Сильвио Берлускони. Такой же эксцентричный, эпатажный, даже одиозный популист. Такой же миллиардер, «владелец заводов, газет, пароходов». Такой же «ходок», замешанный во множестве сексуальных скандалов. За ним точно так же тянется шлейф судов и следственных действий. Точно такой же представитель правящей верхушки, но с колоритными «тараканами в голове». Словом, вылитый Трамп! Но политическая звезда Берлускони уже давно закатилась, хотя он продолжает оставаться в актуальной политике, возглавляя партию с «дуче-муссолиниевским» названием «Вперед, Италия!». Поддержка этой партии является далеко не огромной, но вполне достаточной для прохождения в парламент и для своей политической игры.
В свою очередь, Беппе Грилло – это совершенно иной, действительно несистемный персонаж, о чем далее.
Впрочем, процессы в Италии действительно говорят о том, что, перефразируя классиков, «призрак трампизма бродит по миру».
Стартовавшая на рубеже 1970-1980 годов и бурно развившаяся на развалинах несостоявшегося коммунизма глобальная неолиберальная афера рушится на глазах. Начавшись глобальным кризисом 2008-2009 годов и продолжившись мигрантским кризисом и всплеском терроризма, провал затеи с неолиберальной dolce vita для «избранного миллиарда» вступает в новую стадию, отличительной чертой которого стал этакий «глобальный трамп» в виде массового всплеска столь примитивных форм популизма, что иногда даже трудно поверить, что на дворе стоит ХХІ век. Причиной эскалации пещерного популизма стала полнейшая утрата сколько-нибудь разумной и гуманной перспективы для земной цивилизации, осознающей себя исключительно лишь в потребительской и товарно-денежной системе координат и по-другому себя не представляющей вообще. Коммунистический эксперимент преступно и бездарно провален, неолиберальный пузырь совершенно ожидаемо лопается на наших глазах, никаких внятных, тем более воодушевляющих перспектив не существует, и на этих развалинах вырастает «большой трамп», но об этом уже приходилось писать и повторяться не будем.
Примерно так тезисно выглядит вопрос нашумевшего референдума в Италии и его последствий. Но в этой теме есть масса интересных подробностей…
* * *
Италия известна как страна перманентного политического кризиса и хаоса, чтобы не сказать просто бардака. Правительство подавшего в отставку Маттео Ренци было 63-м по счету после войны. Таким образом, средняя продолжительность жизни правительства на Апеннинах после Второй мировой войны едва превышает один год. Но даже не это главное.
Основная проблема в том, что в законодательстве страны полномочия центра и регионов четко не разделены. Это провоцирует перманентные чвары и разборки между центром и регионами, что ведет к постоянной дестабилизации положения в стране. Не придает стабильности и двухпалатный парламент, в котором идет непрерывная борьба как между различными партиями и фракциями, так и между верхней и нижней палатами.
Формально являясь унитарным государством, Италия исторически разделена на ряд областей, часто весьма отличных в социально-экономическом и ментальном плане. О проблеме противостояния богатого промышленно развитого севера и бедного аграрного юга Италии не слышали, наверное, только совершенно политически неграмотные индивиды. Дело доходит до призывов к отделению «трудолюбивых и богатых северян» от «лодырей, нахлебников и нищебродов с юга», что зело напоминает недавние споры на тему о том, кто кого кормит в Украине, что и стало одной из причин сепаратизма у нас.
Сепаратизм в Италии также имеет место, точнее имел в прошлом. Сейчас уже мало кто помнит об очень серьезной проблеме так называемого Южного Тироля. После Первой мировой войны в ходе распада и раздела бывшей Австро-Венгерской империи эта часть Австрии была присоединена к Италии, в результате чего появилось целых три Тироля. Западный и Восточный Тироли остались в Австрии, причем они не соединяются один с другим, поскольку между ними образовалась «дырка» в виде Южного Тироля, отошедшего к Италии. Эта область Италии действительно имеет мало общего с Италией, поскольку здесь везде царят немецкие топонимы, которым, впрочем, срочно придумали итальянских «дублеров». Местное население имеет немецкие имена, говорит по-немецки, а итальянским языком чаще всего едва владеет. Тирольский сепаратизм обрел наиболее угрожающие формы в 1960-1980-х годах. Дело доходило до явных призывов к отделению и до подпольного терроризма.
Но период кейнсианского регулирования экономики и компромиссов с трудящимися классами, известный как славное тридцатилетие, красивые идеологемы о «государстве всеобщего благоденствия» (welfare state), об «обществе неограниченно возрастающего потребления», даже красивый старт неолиберальной утопии в начале 1980-х годов, паразитировавшей, по сути, на достижениях кейнсианства, сгладили социально-экономические противоречия и привели к успокоению национал-сепаратистских страстей. Когда следующее поколение живет лучше предыдущего, масса стремится наслаждаться жизнью здесь и сейчас, а не воевать за национальное самоопределение. К тому же в конце ХХ века Европа неуклонно шла к объединению, и граница между Тиролями становилась все более условной.
Но времена изменились. Теперь уже следующее поколение начинает проигрывать предыдущему по уровню жизни. Недовольство растет вместе с миграцией. С падением социализма у Запада отпала необходимость с ним соревноваться, предоставляя широким массам высокий уровень жизни и социальной защищенности. Не беремся утверждать, что в обозримом будущем возможен новый всплеск сепаратизма в Италии, но старые разломы остались, а социальная ситуация к этому все более подталкивает.
Возвращаясь к политической системе Италии, отметим, что в ее конституции и законах после Второй мировой войны были установлены многочисленные "сдержки" и противовесы, чтобы избежать реванша фашизма. Эти законодательные коллизии не только препятствуют возникновению нового авторитаризма и появлению новоявленного дуче, но и создают нарастающую социально-политическую неуправляемость в стране.
Но в современной Италии все чаще говорили о том, что эти механизмы потеряли смысл и лишь мешают структурным реформам. Премьер Маттео Ренци предложил отказаться от целого ряда основ итальянской демократии, которая в силу национального колорита часто переходит в плохо управляемый бардак. В этом он получил поддержку Евросоюза во имя священного дела укрепления евроинтеграции. Ведь Италия – это вам не Греция, хотя и греческие проблемы Европа переваривает с трудом, а тут еще возникли мигрантский кризис и терроризм. Но если в этих условиях в том или ином виде посыплется Италия, то Евросоюзу точно мало не покажется. Поэтому Брюссель и Берлин поддержали реформы Ренци, а теперь изображают вселенскую скорбь по поводу провала референдума по вопросу изменений в итальянскую конституцию, каковые грубо противоречат основным принципам, на которых когда-то евроинтеграционными романтиками задумывался и создавался Евросоюз. И если какую-нибудь Латвию или Румынию в этом вопросе «нагнуть» удалось бы, то с Италией этот фокус не вышел, поскольку масштабы не те и значимость совершенно иная.
Впрочем, проблема состоит не столько в политической нестабильности, сколько в большей мере в нарастающих финансово-экономических проблемах на Апеннинах. Несостоявшиеся реформы Ренци были задуманы прежде всего для того, чтобы стабилизировать деятельность правительства и провести законы, направленные на повышение экономической конкурентоспособности Италии. Политическая нестабильность для Италии является вполне обычным делом, но в экономике и финансово-банковском секторе страны складывается все более тревожная ситуация. По сути, главная проблема Италии пока что состоит не в приходе к власти какого-нибудь Беппе, а в дальнейшем углублении финансового кризиса, который на Апеннинах с 2009 года никуда не исчез.
Только старейший в мире (!) итальянский банк Monte Paschi имеет просроченных кредитов на астрономическую сумму 47 млрд евро, что вызвало серьезное беспокойство Евроцентробанка. Крайне сложная ситуация у одного из крупнейших банков Италии MPS. Заговорили даже о том, что банкротство одного из этих банков может повторить сценарий Lehmann Brothers, запустив цепную реакцию финансового кризиса по всей Европе. Общая сумма «плохих кредитов» в банковской системе Италии оценивается в 300 млрд евро, а государственный долг страны достиг космических 140% ВВП, то есть продолжает расти, поскольку в 2009-2011 годах госдолг составлял 120% ВВП, и уже тогда это вызывало «шок и трепет». Лишь тогда вспомнили, что со 120%-м госдолгом Италию в начале 2000-х годов и принимали в еврозону, нарушая установленные правила, согласно которым госдолг не должен превышать 60% ВВП. Уже тогда встал вопрос о том, что Италию с грубыми нарушениями приняли в зону евро исключительно по политическим мотивам.
Нарастание политической нестабильности может спровоцировать банковский кризис. Поскольку экономика Италии считается слабой, не обладает крупным корпоративным капиталом и сильно зависит от денежных вливаний Евроцентробанка. Поэтому банковский кризис чреват банкротством большого числа мелких фирм, составляющих основу итальянской экономики. Итальянские банки могут потребовать масштабной рекапитализации, а финансово-экономическая и социальная система – масштабной реструктуризации, режима жесткой экономии, что в относительно небогатой по европейским меркам Италии вызовет нарастание евроскептицизма и усиление политических сил, выступающих за выход из ЕС и еврозоны. Если же Италия последует путем Греции и попадет в ловушку бесконечных кредитов и пакетных мер экономии, обстановка на Апеннинах будет обостряться, дестабилизируя весь Евросоюз.
* * *
Конституционный законопроект был внесен в 2014 году премьер-министром Ренци и его левоцентристской Демократической партией. После принятия в первом чтении 13 октября 2015 года в верхней палате, то есть в Сенате, и 11 января 2016 года -- в Палате депутатов законопроект был окончательно принят 20 января 2016 года Сенатом и 12 апреля 2016 Палатой депутатов. Но для немедленного введения норматива нужны две трети голосов, а их не хватило. Поэтому, в соответствии со статьей 138 Конституции Италии, чтобы стать законом, данный законопроект должен быть поддержан на референдуме.
Это был третий конституционный референдум в Италии с момента принятия конституции в 1947 году (предыдущие были в 2001 и 2006 годах).
На референдум был вынесен вопрос об изменении структуры органов власти. Было предложено, чтобы верхняя палата итальянского парламента — Сенат — не избиралась прямым голосованием, а назначалась. Предусматривалось также значительное урезание ее полномочий.
Предложенная реформа уменьшила бы число сенаторов до 95, которые назначались бы местными советами регионов. За Сенатом осталось бы право голоса только в голосованиях по некоторым ключевым вопросам, связанным, например, с территориальным делением страны или ее участием в ЕС, а также по конституционным поправкам. Сенат мог бы предлагать Палате представителей законодательные поправки, но та не обязана была бы их утверждать.
Кроме того, вынесенный на референдум законопроект предполагал изменение баланса сил между центром и регионами в пользу центра и разрешение некоторых конфликтов полномочий.
Суть предлагавшихся конституционных изменений вкратце состояла в следующем.
«Сенат Республики» предлагалось преобразовать в «Сенат регионов», основой для формирования которого должны были стать региональные советники и мэры. При этом предлагалось сократить численность членов этого органа с 315 до 100 человек (21 мэр, 74 региональных советника и ещё 5 сенаторов, назначаемых главой государства сроком на 7 лет).
За Сенатом оставлялась законодательная власть лишь по вопросам реформ и внесения изменений в Конституцию. По остальным вопросам Сенат сможет лишь давать рекомендации Палате депутатов.
Реформы должны были урезать полномочия регионов страны в вопросах энергетики, стратегической инфраструктуры и гражданской обороны. Эти функции должны были напрямую быть переданными премьер-министру. Кроме того, по просьбе правительства при необходимости «защиты юридического и экономического единства Республики или её национальных интересов» Палата депутатов должна была получить право утверждать законы, регламентирующие вопросы, входящие в компетенцию региональных властей. Проще говоря, это был «конкретный наезд» на местное самоуправление, которое в Италии традиционно широко развито.
Предлагалось также изменить порядок организации проведения референдумов. В частности, количество необходимых для назначения референдума подписей предлагалось увеличить до 800 000 (вместо нынешних 500 000), а для предложения проекта закона со стороны избирателей – 150 000 подписей (вместо 50 000).
Реформа была внесена на рассмотрение парламента, повторим, весной 2014 года. По результатам опросов, на тот момент реформа пользовалась поддержкой избирателей, которые устали от постоянных политических кризисов, неэффективной работы законодательного органа, конфликтов между структурами власти – словом, от политического бардака. Милая сердцу любого маленького человечка идея сократить количество депутатов тоже находила горячий отклик у многих рядовых итальянцев.
Кампания против конституционных поправок началась всего год назад – в конце 2015 года. Противники реформ обращали внимание на недемократичность предлагаемых изменений, на чрезмерное усиление центра, ослабление прав регионов и местного самоуправления, а также на ослабление связи власти с избирателями через ликвидацию выборов в Сенат. И, надо отдать должное, такая критика представляется весьма справедливой! По крайней мере, если стоять на позициях «абстрактного демократизма».
Следует отметить, что Маттео Ренци и его Демократическая партия являются левоцентристами, которые мало чем отличаются от правоцентристов. Сам же Ренци представляет собой типичного представителя политического истеблишмента.
В вопросе реформ его оппонентами выступила оппозиция, включающая упомянутую партию Берлускони, национал-радикалов из «Лиги Севера» во главе с Маттео Сальвини, которые резко выступают против иммигрантов. В числе противников реформ выступили «Итальянские левые», отколовшиеся влево от Демократической партии Ренци.
Крупнейшую роль в оппозиции играло возглавляемое Беппе Грилло «Движение пяти звезд» — популистская евроскептическая сила, не придерживающаяся какой-либо четкой идеологии. Их целью были отставка Ренци и, в идеале, досрочные выборы.
В ходе агитации за и против референдума настроения электората резко изменились. Антиглобалисты и евроскептики, прежде всего из «Движения пяти звезд» и «Лиги Севера», использовали подготовку к референдуму для продвижения своих лозунгов о выходе их еврозоны и Евросоюза.
Следует отметить, что премьер Ренци еще и «фраернулся не по-детски». Он зачем-то встал в позу, заявив, что если предлагаемая им конституционная реформа не получит поддержку на референдуме, он подаст в отставку. Хотя смысла в этом не было никакого, и, даже проиграв референдум, Ренци мог бы еще править долго и счастливо.
В результате референдум об изменении системы власти превратился во всенародное голосование по вопросу доверия к действующему премьер-министру, а также к политике экономии, которую Италия проводила после кризиса 2008 года по требованиям кредиторов. Поэтому и получилось, что референдум превратился в голосование за отставку Ренци, а о настоящей теме референдума даже не все знают.
Как бы там ни было, но 59,11% итальянцев проголосовали против инициативы Ренци. Он же сдержал слово и немедленно подал в отставку, будучи неприятно удивленным, что его, как он выразился, «ненавидят». Надо отдать должное, что определенный период времени он действительно пользовался популярностью как молодой и перспективный. Но, как говорится, от любви до ненависти – всего ничего.
* * *
Результаты референдума и отставка Ренци уже скоропостижно назвали успехом Беппе Грилло и его «Движения пяти звезд», которые в случае досрочных выборов имеют шансы стать самой крупной партией в парламенте Италии с перспективой получения права формировать правительство и получить значительную власть. Грилло уже назвали «самым опасным человеком Европы», поскольку его возможный приход к власти пессимисты ассоциируют с разворачиванием масштабного политического и экономического кризиса не только в Италии, но также в еврозоне и Евросоюзе.
При ближайшем рассмотрении все это является не столь однозначным, но об этом несколько далее, а сейчас имеет смысл поближе познакомиться с этим колоритным персонажем.
Джузеппе Пьеро «Беппе» Грилло (Giuseppe Piero «Beppe» Grillo) родился 21 июля 1948 года в Генуе в семье владельца компании по производству оборудования для газовой сварки. С детства отличался талантом к лицедейству и клоунаде. Получил всего лишь среднее специальное образование (по-нашему, окончил техникум), изучал бухгалтерский учет. Около трех лет работал в семейной фирме, но уволился. Занялся театральной карьерой, выступал в кабаре, в миланском театре, в 1970-1980-х годах получил известность на телевидении в качестве ведущего популярных программ, выступая в комико-сатирическом амплуа. В 1990-2000-х годах продолжил карьеру на телевидении, выступая с монологами, критикующими банки и потребительские настроения в обществе. Кстати, постановка вопроса о потребительском психозе очень даже правильная!
Обретший сейчас известность в качестве эпатажного популиста, Беппе еще лет 10 назад считался с западных СМИ «героем Европы». В список с таким пафосным названием Грилло был включен в 2005 году журналом Time за его антикоррупционную деятельность. Занявшись в 2005 году политической деятельностью, Беппе завел в Интернете блог и запустил кампанию против главы Банка Италии Антонио Фацио, замешанного в коррупции.
Широкую известность Грилло получил после организации массового мероприятия под названием V-Day. В англоязычном варианте это обычно обозначает Victory Day, то есть день победы. Но в Италии свои обычаи, и под этим понималось ругательство vaffanculo, что переводится примерно как «в задницу!».
В ходе мероприятия Грилло зачитывал с трибуны имена итальянских политиков, обвиненных во взяточничестве. Послушать его пришли сотни тысяч итальянцев. По данным издания The New Yorker, во всех итальянских городах это действо собрало более двух миллионов человек. «В задницу» стало политическим кредо Грилло и главным лозунгом его деятельности в дальнейшем.
В результате массовых акций, организованных посредством Интернета и социальных сетей, Грилло стал самым популярным блогером в Италии. Его страница в Facebook имеет около двух миллионов подписчиков. По этому показателю она на порядки опережает страницы других политиков, партий и даже газет. Сейчас Грилло и его соратники контролируют несколько популярнейших новостных и развлекательных сайтов, многие из которых считаются независимыми, но связаны с Грилло и поддерживают его.
Наконец, в 2009 году Беппе Грилло основал собственное политическое движение и назвал его «Движением пяти звезд». По-итальянски — Movimento 5 Stelle, и буква V на логотипе опять-таки напоминает о лозунге «в задницу».
Как и у всех популистских сил, политическую программу партии можно охарактеризовать, как «за все хорошее и против всего плохого». Как и положено в таких случаях, программа содержит как левые, так и правые лозунги, лишь бы они нравились электорату. Впрочем, изначально «пять звезд» в названии означали чистую воду, экологичный транспорт, восполняемую энергию, право на доступ в Интернет и защиту окружающей среды. И уже позднее к риторике движения добавился радикальный евроскептицизм, а главными врагами Грилло объявил брюссельских бюрократов и канцлера Германии Ангелу Меркель. Кроме того, «Движение пяти звезд» выступает за снижение налогов для бедных и против участия Италии в организациях свободной торговли.
Подобная мешанина, которую невозможно назвать политической программой, имела успех. В 2013 году на всеобщих выборах «Движение пяти звезд» набрало более 25% голосов и оказалось второй по численности политической силой в парламенте после правящей Демократической партии. Кроме того, представители Грилло получили большинство в органах городского самоуправления Рима и Турина.
После этого в глазах европейского истеблишмента и респектабельной прессы Грилло из комедианта превратился в «самого опасного человека Европы», хотя сие определение, честно говоря, выглядит преувеличенным. В последнее время его стали называть итальянским Трампом, хотя общего с Трампом у него, по нашему скромному разумению, нет ничего. Кстати, с настоящим «итальянским Трампом» по имени Берлускони многие еврочиновники и лидеры других стран в свое время заседали на разного рода саммитах, совершенно не «заморачиваясь» этим. Правда, времена тогда еще были другие, докризисные, сытые и самодовольные. Нынче времена уже не те! Беппе имеет судимость за дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, совершенное непреднамеренно и по неосторожности в 1980-х годах. Но и за Берлускони с Трампом тянется много чего криминального…
К тому же в последнее время существенно изменилась ситуация внутри «Движения пяти звезд». Если в марте 2013 года 77% сторонников партии поддерживали Грилло в качестве лидера и он не имел соперников, то в ноябре 2015 года его стали воспринимать как символ, фетиш, гуру, духовного лидера. Лидером же, который способен привести партию к победе на выборах, сторонники движения считают 30-летнего Луиджи ди Майо. Этот молодой да ранний харизматичный политик уже имеет солидный опыт работы в органах местного самоуправления и парламенте, где он в 2013 году 26-ти лет от роду стал одним из четырех заместителей председателя Палаты депутатов, самым молодым в истории на этой должности.
Согласно опросу, опубликованному в декабре 2015 года газетой Corriere della Sera, Луиджи Ди Майо с 36% занял второе место в рейтинге доверия после действующего премьер-министра Маттео Ренци, за которого высказались 38% итальянцев. За ними следовали лидер «Северной лиги» Маттео Сальвини (32 %), лидер движения «Братья Италии» Джорджия Мелони (31%) и лишь затем Беппе Грилло (28%).
В свою очередь, газета La Stampa в том же декабре 2015 года опубликовала результаты социологического исследования, согласно которым в рейтинге доверия первое место занял президент Маттарелла (60 %), за ним следуют Ди Майо (40 %), Ренци (39 %), Сальвини (25 %), Грилло (24 %) и Берлускони (16 %).
Интересной особенностью Луиджи ди Майо является то, что он так и не получил полного высшего образования, а также то, что его отец Антонио ди Майо был активистом неофашистского Итальянского социального движения, позднее переименованного в Национальный альянс.
* * *
Напоследок вопрос о том, как результаты референдума скажутся на дальнейшей судьбе Италии и всей объединенной Европы, о чем нынче высказывается множество апокалипсических прогнозов. Если честно, то пока никак не скажется, хотя это личное мнение автора этих строк. Разве что только в Италии станет еще немного больше бардака, но его там всегда хватало.
Прежде всего Маттео Ренци некоторое время останется премьером, поскольку и президент Матарелла, и парламентское большинство настаивают, чтобы Ренци остался во главе кабинета до завершения формирования бюджета на будущий год. Очевидно, что затем будет сформировано технократическое правительство. Кандидатура на пост премьера уже имеется – президент Италии Серджо Маттарелла поручил главе министерства иностранных дел Паоло Джентилони сформировать новый кабинет, за что Джентилони взялся с энтузиазмом. Правительство должно доработать до окончания полномочий нынешнего парламента в 2018 году.
Много разговоров ведется о том, что в Италии неминуемо грядут досрочные выборы, в результате которых к власти придет «Движение пяти звезд» и Грилло, которые поставят вопрос о выходе страны из Евросоюза и еврозоны, и наступит полный хаос.
Но оснований для досрочных выборов пока нет. Демократическая партия, хоть и понесла существенные имиджевые потери в результате референдума, остается самой многочисленной, а потому возглавляет коалицию. Правящая коалиция пока не распалась, то есть юридических оснований для досрочных выборов не существует.
Досрочные выборы ничего хорошего стране не принесут, нестабильности добавят, но этим Италию не удивишь, а главное, выборы существенно не изменят политический расклад. Согласно последним опросам, на сегодняшний день пройти в парламент имеют шансы семь партий. Демократическая партия имеет поддержку около 32% избирателей, «Движение пяти звезд» — около 30%, «Лига Севера» — 12-13%, «Вперед, Италия!» — 10%. Кроме того, на грани прохождения в парламент находятся три мелкие партии – Христианские демократы, «Итальянские левые» и «Братья Италии». Против Ренци и его партии однозначно выступают «левые» и «братья». Собственно говоря, этот результат не слишком отличается от нынешнего расклада.
Нынешняя избирательная система Италии имеет интересные особенности. Чтобы обезопасить страну от бесконечных перевыборов и коалиционных торгов, в 2015 году были приняты изменения в избирательный закон, согласно которым партия, набравшая 40%, автоматически получает большинство мандатов в нижней палате парламента. Если же ни одна из партий не получит такого результата, проводится второй тур голосования, в котором избиратели должны отдать предпочтение одной из двух партий, набравших больше всего голосов, в результате чего победитель получит большинство мандатов.
«Движение пяти звезд» имеет шансы взять большинство, но только в том случае, если во втором туре партию Грилло поддержит «Лига Севера», чтобы не допустить к власти Демократическую партию Ренци. Ну и, конечно же, если сами «звезды» превзойдут по процентажу демократов, а это далеко не факт.
К тому же указанные поправки к избирательному закону оспорены в Конституционном суде, и существует достаточно высокая вероятность, что они будут отменены. Если это произойдет, то шансы сформировать большинство у «Движения пяти звезд» резко упадут, поскольку союзники у этой партии не просматриваются, упомянутая «Лига Севера» в этом случае вряд ли пойдет на коалицию по целому ряду причин и противоречий, вдаваться в которые не будем. Зато вполне возможна широкая коалиция Демократической партии и партии Берлускони «Вперед, Италия».
В любом случае сейчас коалиция существует, вопрос досрочных выборов юридически пока не стоит, правящее большинство вполне может досидеть до 2018 года. А там, глядишь, настроения электората в очередной раз изменятся. Результаты выборов в соседней Австрии являются доказательством реальности такого сценария.
Даже гипотетический приход к власти «Движения пяти звезд» – это еще далеко не апокалипсис. Грилло и его политическая сила неоднократно заявляли, что вопрос о выходе из еврозоны должен быть решен на референдуме. Правда, они могут изменить свое мнение. Хотя если они настоящие популисты, то вроде не должны.
Но по конституции Италии, вопросы, касающиеся участия в международных соглашениях, не могут быть вынесены на референдум. Чтобы изменить конституцию, нужно собрать 2/3 голосов в обеих палатах парламента, однако это практически невозможно, и последний референдум это подтверждает, поскольку он состоялся именно потому, что предлагавшиеся изменения в конституцию не набрали 2/3 в парламенте. К тому же рассмотрение изменений в конституцию – это даже не месяцы, а годы в итальянском парламенте из-за необходимости проводить каждый законопроект, каждую поправку через две палаты парламента, которые могут бесконечно долго перебрасываться правками с возможностью постановки вопроса о вотуме недоверия любой из палат.
К тому же отношение итальянского электората к евроинтеграции является весьма противоречивым. С одной стороны, согласно опросам, проведенным в мае 2016 года Ipsos Mori, 58% итальянцев хотели бы проведения референдума на тему дальнейшего пребывания в Евросоюзе, причем 48% проголосовали бы за выход из ЕС. Процент евроскептиков, конечно, велик, но все же не факт, что выход из ЕС получит поддержку.
Но, с другой стороны, по данным опроса La Stampa в ноябре 2016 года, чуть более 15% хотели бы распрощаться с евро. Несмотря на евроскептицизм, рядовые итальянцы, как видим, прекрасно понимают, что отказ от евро и возврат к своей валюте ничего хорошего не дадут, как минимум, в обозримом будущем. К тому же очевидно, что постановка вопроса о выходе из Евросоюза с одновременным сохранением членства в зоне евро выглядит, как минимум, странной.
* * *
Итак, при ближайшем рассмотрении оказывается, что пока мы имеем всего лишь «бурю в стакане». Действительно, в стране прибавилось нестабильности, но ее там всегда хватало. Не говоря уже о том, что еще лет 30-40 назад там были терроризм, политические убийства, «красные бригады» и так далее, на фоне чего нынешние проблемы – это детский лепет. В стране окреп евроскептицизм, но он всегда там был неслабым. К тому же евроскептики сохранили пусть и разнузданную, но весьма сильную демократию, которая не позволит теперь Италии просто так послать евроинтеграцию «в задницу».
А что риски выросли, так в Европе есть места более рискованные, кстати, не так уж далеко от Италии – на Донбассе, например…
