Первые в 21 веке прямые президентские выборы в Молдове чуть было не закончились в один тур: главный местный оппозиционер — открыто пророссийский политический деятель, использующий бренд «социалист» и символику с серпом и молотом Игорь Додон взял 48,22% голосов при явке, едва превысившей 49% (минимальное требование закона — 33%). На втором месте с результатом в 38,43% — экс-министр образования Майя Санду (2012-2015), кандидат от коалиции новых проевропейских партийных проектов (Действие и солидарность/Достоинство и правда — оба появились на волне антикоррупционных протестов, охвативших Молдову год назад).
Впрочем, та часть экспертного сообщества, которая предполагала, что второго тура не избежать, все же оказалась права. Другое дело, что в силу определенных факторов Игорь Додон явно слишком близко «подгреб» к заветной победной планке.
Ситуация для Санду осложняется еще и тем, что на третьем месте с внушительными 6% оказался журналист и политик Дмитрий Чубашенко — в некоторой степени «заместитель» скандального лидера «Нашей партии» Ренато Усатого, российского гражданина, в очередной раз скрывающегося в Москве. В ходе предвыборной кампании и ранее Чубашенко (впрочем, как и Санду, а также Додон) резко критиковал теневого правителя республики — миллиардера Влада Плахотнюка, который формально является всего лишь депутатом от одной из партий коалиции, демократов, и заместителем ее партийного лидера.
Необходимо пояснить, что если социалисты Додона во многом воспринимаются как основная инвестиция Кремля (Игорь Додон не только частый гость в России, но и в своих публичных заявлениях дошел до обещаний денонсировать ассоциацию с ЕС и признания украинского Крыма российским «де-факто»), то с «Нашей партией» дело обстоит гораздо сложнее. Одни считают ее преимущественно оригинальным продуктом вроде украинской «Свободы» в начале этого десятилетия, другие — спойлером или правым «аутсорсером» ориентированного на РФ лагеря.
Так это или нет, до вскрытия карт невозможно сказать наверняка. Однако очевидно, что для всех кандидатов представлялось выигрышным обрушиваться на единственного крупного молдавского олигарха Плахотнюка, установившего своеобразную личную унию с Западом, но при этом коррумпировавшего чуть ли не все заметные политические силы республики. «Проблема Плахотнюка» проявлялась во всей избирательной кампании.
Так, олигарх фактически снял с дистанции кандидата от собственной Демпартии Мариана Лупу, в свое время спикера парламента и и. о. президента, имитируя, как считают инсайдеры, поддержку Санду, но договариваясь при этом как раз с Додоном. Из которого, скорее всего, может получиться что-то вроде молдавского Януковича. Этот неожиданный поворот — превращение «князя Додона» в молдавский вариант украинского «царя Салтана» — связан с реальным положением дел в республике. Ведь, несмотря на пророссийскую риторику лидера социалистов, после нескольких попыток, как и «регионалы» в Украине 2004-10 гг., занявших в молдавской политике нишу коммунистов, разорвать ратифицированное политическое и торговое соглашение с ЕС президент теперь уже парламентско-президентской республики явно будет не в силах.
В случае победы Игорь Додон обещает настоять на новых, досрочных парламентских выборах, чтобы, разумеется, конвертировать свой высокий результат в первом туре и возможную победу во втором в электоральную доминацию социалистов. И если такая двухходовка сработает, политические противники Додона будут, конечно, посрамлены и деморализованы. А это, в свою очередь, означает, что ему может удасться — на волне «медового месяца» — доказать, что действующий парламент, контролируемый третьей по счету с 2009 года проевропейской либерально-демократической коалицией, не отвечает реальным народным чаяниям (и первый тур президентских выборов показал, что в этом есть часть правды).
Тем не менее необходимо принять во внимание ряд факторов, проистекающих из специфики политической жизни в Молдове и ее внешнего окружения. В какой-то комбинации они окажут влияние на окончательный итог президентских выборов.
Во-первых, высокий результат Игоря Додона в первом туре отнюдь не гарантирует его победы во втором, даже несмотря на крупный разрыв (10%) в его пользу. Электорат в республике разделен на две практически равных половины еще с начала 2000-х годов. На парламентских выборах в ноябре 2014 года социалисты Додона тоже взяли первое место, но, как и украинская Партия регионов в 2007 году, остались в оппозиции.
И даже если бы (объявившие бойкот нынешним президентским выборам) коммунисты Владимира Воронина, почти целое десятилетие возглавлявшего Молдову в качестве президента в парламентской республике, объединились бы с ними, то большинства не получилось бы. Правый фланг получил в 2014 году 45,6%, а левый — 38%. На досрочных парламентских выборах в 2010 году — соответственно, 52% и 39%. А в 2009-м (если округлить) — 44% и 45%.
Иными словами, это небольшие перемещения групп избирателей внутри двух крупных сообществ — проевропейского и просоветского/пророссийского. Этот расклад во многом соответствует и распределению занятых за рубежом граждан Молдовы — в ЕС и в России, с тем уточнением, что старшее поколение менее мобильно и более дисциплинированно участвует в выборах. Если Майе Санду и ее кампании за две недели удастся мобилизировать молодежь и экспатриатов, тогда она сможет взять порог, который до нее смогли взять три проевропейские коалиции, часть политиков которых (пусть сами по себе эти коалиции и дискредитированы затянувшимися коррупционными скандалами, в центре которых стоит Влад Плахотнюк), несомненно, ее поддерживают.
Во-вторых, хотя Запад и сохраняет максимальную корректность в этой кампании, понятно, что победа Додона будет для Брюсселя очередной пощечиной: Молдова, уже более года пользующаяся преимуществами безвизового режима, пусть и отчасти, но перейдет в явно пророссийский лагерь. Здесь достаточно важной представляется роль Румынии: экс-президент Траян Бэсеску, сам выигравший второй срок во многом за счет голосов граждан Румынии, проживающих в Молдове и Италии, уже заявил о том, что Санду может выиграть с результатом в 52-53%. Звучит несколько залихватски, ведь для этого ей необходимо будет объединить голоса всех противников пророссийского вектора в один кулак и мобилизировать их на выборы. Чрезвычайно важной выглядит и позиция, которую займет «Наша партия», с которой уже флиртует Игорь Додон.
А еще — в таком случае — новому поколению европейских либералов в Молдове надо будет удержать власть, несмотря на провокации, которые, несомненно, готовит Москва, чувствуя возможность «передавить» ситуацию в Кишиневе в свою сторону. Поэтому в последний этап избирательной кампании наша южная соседка вступает в состоянии, радостно-растормошенном подлинной конкуренцией и одновременно тревожном.
Предсказать результат очередного столкновения хмурого прошлого, скандально-разорванного настоящего и неясного будущего в Молдове сегодня не возьмется никто.
