В сводках ближневосточных новостей о кровопролитных событиях в Ираке и Сирии часто мелькает слово «курды». Этот народ не имеет государственности, хотя насчитывает, по разным оценкам, до 40 миллионов человек, то есть сравним по численности с такими крупными европейскими нациями, как украинцы или поляки.
Будучи разделенными границами между несколькими государствами – Турцией, Сирией, Ираком и Ираном, курды в течение столетий борются за свое национальное освобождение и создание государства. В силу этого за курдами часто тянется шлейф обвинений в экстремизме, а Рабочая партия Курдистана, выступающая за национальное самоопределение турецких курдов, да еще и исповедующая нечто похожее на маоизм, причислена к террористическим организациям Евросоюзом, Соединенными Штатами и НАТО. Но ведь и ирландцев, в начале ХХ века жестоко боровшихся за независимость от британского владычества, тогда называли не иначе, как террористами. Используя давнее стремление этого народа к независимости, геополитические и региональные игроки подавляют курдов или манипулируют ими в своих интересах, стремясь сохранить влияние в этом важном регионе, к тому же богатом нефтью. Курды не имеют современных вооружений и обходятся устаревшим оружием 1950-1980-х годов, но именно они являются едва ли не самой главной ударной силой в борьбе с террористическим Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ). А воевать курды умеют, их ополчение показывает образцы смелости и боевой выучки. В курдском ополчении даже есть женские подразделения, которых террористы из ИГИЛ откровенно боятся.
Европейцы наслышаны о курдах как о «нации без государства», но курды остаются загадочным народом, чему немало способствуют их таинственное происхождение и принадлежность к Востоку. Тем не менее курды относятся к европеоидной расе, а их языки -- к иранской ветви индоевропейской семьи, в которую входит большинство европейских языков, включая романо-германские, славянские, кавказские, балтийские, греческие, кельтские и прочие живые и мертвые языки. Считается, что у всех этих языков есть общий прародитель – древний вариант санскрита, на котором якобы говорили древние индоевропейцы (арийцы), расселившиеся по всей Евразии от Атлантики до Индии. Впрочем, здесь много непонятного, даже загадочного…
В некотором смысле курды могут быть далекими родственниками современных украинцев. По одной из версий, предками современных курдов были скифские племена, которые в античности населяли, в том числе, Северное Причерноморье и стали одним их важных элементов в формировании украинского этноса.
Наконец, курды – это просто интересно! К тому же сейчас они переживают этап национального возрождения, и скоро мы можем стать свидетелями появления курдского государства, тем более что зачатки государственности в так называемом Иракском Курдистане уже имеются. Поэтому стоит познакомиться с этим народом поближе…
Итак, курдского государства не существует, но существует Курдистан как некое национально-географическое явление, то есть территория, населенная преимущественно курдскими народностями.
Современный Курдистан расположен в самом центре Западноазиатского (Ближневосточного) региона, или Передней Азии, примерно между 34 и 40° северной широты и 38 и 48° восточной долготы. Он занимает приблизительно центральную часть воображаемого четырехугольника, на северо-западе и юго-западе ограниченного Черным и Средиземным морями, а на северо-востоке и юго-востоке -- Каспийским морем и Персидским заливом. С запада на восток территория Курдистана простирается приблизительно на 1 тыс. км., а с севера на юг – от 300 до 500 км. Его общая площадь составляет примерно 450 тыс. кв. км. (Для сравнения: территория Украины составляет около 600 кв. км, а соседняя с нами Словакия, являющаяся далеко не самым маленьким государством Европы, занимает менее 50 тыс. кв. км). Свыше 200 тыс. кв. км входят в состав современной Турции (Северный и Западный Курдистан), свыше 160 тыс. кв. км – Ирана (Восточный Курдистан), до 75 тыс. кв. км – Ирака (Южный Курдистан) и 15 тыс. кв. км – Сирии (Юго-Западный Курдистан).
* * *
Сколько-нибудь точная численность курдов не известна по нескольким причинам. Ни одна из стран компактного проживания этого народа никогда не проводила этнической переписи. В ряде случаев существование на своей территории курдов вообще отрицалось титульным государством, например, Турцией, где долгое время понятие «курд» было запрещено, а вместо него говорили «горный турок». И это неспроста, поскольку именно в Турции численность курдов может доходить до четверти населения, то есть где-то до 20 млн человек, что подрывает мифы официальной турецкой пропаганды о монолитном единстве турецкой нации и о тюркском происхождении всех и вся в округе, хотя ираноязычные курды жили в Анатолии с незапамятных времен, а турки являются пришельцами из глубин Азии, появившимися на Ближнем Востоке относительно недавно – в ХІ-ХІІ веках.
Количество курдов в Турции оценивается в 15-20 млн человек, а в Иране – 7-8 млн человек. Именно Турция и Иран стараются всячески скрыть истинное количество курдов на своей территории, чтобы тормозить рост курдского самосознания.
Манипуляции с численностью курдов имеют место в Ираке. Региональное правительство Иракского Курдистана говорит о 5,3 млн человек. Центральное правительство в Багдаде называет цифру на миллион меньше – 4,3 млн человек, чтобы сократить объемы выделяемых курдской провинции субвенций. С учетом курдов, проживающих в других регионах Ирака, общее их количество в этой воюющей стране оценивается в 6-6,5 миллионов человек.
Наконец, в Сирии насчитывается до 2,5 млн курдов. Из них 300-800 тысяч не имеют гражданства и существуют нелегально.
Данные о курдах, проживающих за пределами Курдистана и вообще указанных трех стран, включая эмигрантов и диаспору, разнятся. Точно подсчитать количество курдов, проживающих на территории бывшего СССР, невозможно, но в России, Армении, Азербайджане, Грузии и Туркмении, то есть в странах, где имеется сколько-нибудь значительная диаспора, количество курдов суммарно достигает примерно 200 тыс. человек. По данным Совета Европы, курдская диаспора составляет 800 000 человек – в Германии (по большей части это выходцы из Сирии и Турции), 100 000 – в Швеции (из Ирана и Ирака), 90 000 – в Великобритании (из Ирака) и 120 000–150 000 – во Франции (преимущественно из Турции). Но эти оценки вряд не являются точными. В Израиле курдская диаспора составляет около 130 000 человек.
Таким образом, общее количество курдов доходит до 40 млн человек, и подавляющее их большинство живет в Курдистане или в близости от него.
* * *
Единого курдского языка нет. Этнически курды тоже неоднородны. Около 60% курдов, обитающих в Турции, Северо-Западном и Восточном Иране, в Сирии, в части Северного Ирака, говорят и пишут на диалектах курманджи, которые используют как латинскую, так и арабскую графику. До 30% курдов, проживающих в Западном и Юго-Западном Иране, Восточном и Юго-Восточном Ираке, используют диалекты сорани, имеющие только арабскую графику. Кроме того, среди курдов имеется проживающая в Турецком Курдистане особая этноконфессиональная группа заза, использующая язык зазаки или дымли с латинской графикой. Родственными этому языку являются диалекты гурани и авромани, которыми пользуются курды в регионе Керманшах в Иране.
Курды не считают эти отличия разделяющими. К тому же курды, как правило, являются двуязычными, поскольку владеют еще и языком страны проживания – турецким, арабским или персидским. В отличие от наших отечественных «патриотов», курды не делают проблемы из использования других языков в качестве средства общения. Определяющей для них является не лингвистическая, а этническая общность и солидарность.
Точно так же курды многоконфессиональны, а сейчас среди них ширятся ряды атеистов, но это тоже не ведет к разделению и дискриминации. Во всяком случае курды разных конфессий не устраивают друг с другом бойню, как это делают сунниты и шииты.
Подавляющее большинство курдов – мусульмане-сунниты (75% всех курдов), но суннитская ортодоксия и исламский фундаментализм среди курдов практически отсутствуют. Шиитский ислам исповедует часть народа, в основном в Турции, составляя от 20 до 30% местных курдов.
Особую этноконфессиональную группу курдов образуют езиды (до 200 тыс.), исповедующие особый культ синкретического характера. Этот культ соединяет элементы иудаизма, христианства, ислама, а также некоторых древневосточных верований – манихейства и зороастризма. Езиды разбросаны по территории Турции, Сирии, Ирака и Закавказья.
Часть курдов относятся к алавитам – конфессии, сочетающей элементы шиитского ислама и христианства. Кстати, нынешний формальный глава Сирии Башар Асад также считается алавитом.
Ширится среди курдов и атеизм. Например, знаменитая Рабочая партия Курдистана во главе с Абдуллой Оджаланом считает себя марксистской, хотя реально придерживается маоизма. То же самое можно сказать о запрещенной в Иране Партии свободной жизни Курдистана, которая тоже считается марксистской. Подобные движения имеют много последователей, считающих себя атеистами. Более того, многие курды отказываются от ислама как идеологии поработителей в пользу… марксизма.
Раскол в ряды курдов вносят не указанные языковые, религиозные и этнические отличия, а клановые и родоплеменные противоречия, сохраняющиеся как пережиток прошлого. Именно они чаще всего мешают объединению курдов в борьбе за независимость и государственное самоопределение.
Среди курдов отмечается высокий естественный прирост населения – около 3% в год, что привело к значительному увеличению численности курдского этноса за последнее время. Вместе с тем во всех странах ареала расселения курдов и в диаспоре подавляющее большинство курдов относятся к малоимущим социальным классам, трудятся на низкооплачиваемой непрестижной работе.
* * *
История курдов является очень запутанной, интересной и уходящей в глубь веков. Пожалуй, самый главный вывод, который следует из истории этого народа, состоит в том, что курды -- автохтонные обитатели населяемого ими сейчас региона. Их зарождение и проживание здесь прослеживается на глубину нескольких тысяч лет! Это резко отличает курдов от титульных наций тех государств (Турция, Ирак, Сирия), которые затем долгие столетия отказывали курдам в самом праве на существование, а в ряде случаев продолжают эту политику даже в ХХІ веке. Речь идет об арабах, появившихся в регионе в середине VII века, и турках, которые появились здесь в ХІ-ХІІ веках. Исключение составляют иранцы (персы), которые издревле населяют регион, с античных времен имеют государственность и являются этнически наиболее близкими к курдам. Но, несмотря на этническую близость, в современном Иране курдам до сих пор фактически отказывают в существовании.
Процесс формирования курдов начался в самом центре современного Курдистана – северной Месопотамии – в IV тысячелетии до н.э. Далекими прародителями курдов считают хетто-хурритов, касситов и другие народы якобы арийского происхождения. Непосредственными предками курдов считаются ираноязычные пастушеские племена мидийцев, сформировавшиеся в регионе в середине I тысячелетия до н.э. В это время предки арабских завоевателей еще пасли верблюдов в пустынях Аравии, а предки турок бродили в бескрайних степях Азии где-то в районе Алтая или еще дальше. В это время ираноязычные и родственные курдам, как считается, скифы широко мигрировали по просторам Евразии, в том числе по территории современной Украины. В это же время персы уже создали свою государственность в VI–IV вв. до н.э. при Ахеменидских царях. Считается, что именно персидская государственность подстегнула консолидацию курдской нации, продолжившуюся при династии Ашкаридов из Парфии и окончившуюся при поздних Сасанидах в середине I тысячелетия н. э. Когда в регионе в VII веке появились арабы и пала держава Сасанидов, курды уже сформировались как нация.
Но это не привело к становлению национального государства. Это вызвано тем, что Курдистан был ареной бесконечных войн, грабительских набегов, междоусобиц, опустошительных нашествий. Курды были вовлечены в эти катаклизмы, оказывали сопротивление, несли огромные материальные и человеческие потери.
Нельзя сказать, что у курдов вообще никогда не было государственности. В Средние века отдельные крупные племенные объединения создавали княжества на значительных территориях во главе с наиболее влиятельными правящими курдскими династиями. Наиболее выдающимся примером являются Айюбиды (1169–1252), покорившие Египет, Сирию, Палестину, Йемен, Центральный и Юго-Восточный Курдистан. Самым знаменитым их представителем стал султан Салах Ад-Дин, на голову разбивший крестоносцев. Ни одна из курдских династий не оказалась долговечной и не смогла превратить подвластную ей территорию в очаг национальной государственности. В империи Саладдина, например, большинство населения составляли не курды, а арабы, а войско состояло в основном из тюрок. Идея национально-государственного единения еще не могла в то время распространиться и получить действенную поддержку среди курдов, разделенных по племенам и мелким феодальным владениям.
Первый крупный раздел курдских земель произошел в 1514 году после битвы под Чалдыраном между Османской империей и Персией, которой тогда правила династия Сефевидов. Именно эта битва создала границу между Турцией и Персией, которая в основном сохранилась по сей день, хотя попытки изменить ее военным путем с тех пор предпринимались неоднократно. Первый раздел Курдистана нанес непоправимый ущерб перспективе создания курдского государства. Он же положил начало многовековой кровопролитной борьбе курдов за национальное освобождение, длящейся по сей день.
С начала ХІХ века упадок Османской империи и Персидского государства сопровождался непрерывной чередой курдских национальных восстаний, которые подавлялись. Накануне Первой мировой войны в ходе Младотурецкой революции 1908–1909 годов и во время Иранской революции 1905–1911 годов начался этап новых мощных курдских восстаний, которые были подавлены. Кроме того, на рубеже ХІХ-ХХ веков зародился курдский национализм как идеология и политическое течение, его носителями стали курдская пресса и политические организации курдов.
Подъемом курдского движения в Турции и Иране пытались воспользоваться в первую очередь Россия и Англия, а с конца ХІХ века и Германия, стремившиеся к установлению своего политического и экономического влияния над ними.
* * *
Но второй раздел Курдистана после Первой мировой войны еще более разделил курдов, разбросав их уже по четырем государствам.
Следует отметить, что сразу после Первой мировой войны страны-победители из Антанты провозглашали право наций на самоопределение. После войны в результате распада нескольких империй возник целый ряд национальных государств. Но курдам не повезло.
Первые карты Курдистана были составлены в 1919 году представителем курдов по предложению Лиги наций. В 1920 году в Севрском мирном договоре между Турцией и Антантой предусматривалось создание автономного или даже независимого Курдистана и независимой Армении. В частности, предусматривалось, что Османскому Курдистану, включавшему и курдские регионы современной Сирии, должна быть предоставлена автономия в рамках новой Турецкой Республики, с последующим предоставлением полной независимости в течение года. Но вспыхнула война за независимость Турции (1919—1923) под руководством Мусиафы Кемаля, известного под псевдонимом Ататюрк. Война окончилась заключением Лозаннского договора от 24 июля 1923 года, который уже не содержал никакого упоминания о независимом курдском государстве. Большая часть территории Османского Курдистана по договору отходила Турции. Кроме того, преследуя империалистические цели и стремясь закрепить свое влияние на Ближнем Востоке, Британия и Франция отсекли часть нетюркофонной территории бывшей Османской империи, образовав два марионеточных государства – подмандатную Франции Сирию и подмандатный Британии Ирак, в которые вошли соответствующие курдские территории.
В результате, кроме ранее существовавших Османского (турецкого) и Персидского (иранского) Курдистанов, появились еще и Сирийский и Иракский Курдистаны. Таким образом, разделенность Курдистана удвоилась, что значительно осложнило борьбу курдов за самоопределение и сделало геополитическое положение страны более уязвимым за счет усиления вмешательства западных колониальных держав в дела курдского региона. Открытие крупнейших запасов нефти сперва в Южном Курдистане и начало ее добычи там в 1930-х, а вскоре и в других близлежащих регионах Арабского Востока еще более актуализировало значение курдского вопроса для империалистических держав, особенно в связи с бурным подъемом национально-освободительного движения во всем Курдистане.
* * *
Межвоенный период ознаменовался чередой курдских восстаний в Турции, Ираке и Иране. Главным требованием было объединение все курдских земель и создание Независимого Курдистана. Восстания были подавлены превосходящими силами местных правительств, которые в подмандатных Сирии и Ираке были поддержаны Францией и Британией.
После Второй мировой войны руководство СССР рассматривало курдское национально-освободительное движение как союзника в геополитической борьбе. Причиной была, в том числе, географическая близость и левая политическая ориентация курдских военизированных формирований и политических сил – Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК), Демократической партии Курдистана (ДПК) в Ираке, их аналогов в Сирии и Турции примерно с теми же названиями.
После некоторого спада, на рубеже 1950–1960 годов начался новый подъем курдского национального движения. Этому способствовали обострение на Ближнем Востоке, падение марионеточных режимов в Египте, Сирии и Ираке, арабо-израильские конфликты. Курдский национализм в этих условиях получил дополнительные возможности и стимул в виде шовинистической политики государств, в которые входили курдские территории.
* * *
Центром общекурдского национального движения с 1961 года стал Иракский Курдистан, в котором поднял и возглавил восстание вернувшийся из эмиграции в СССР М. Барзани, лидер ДПК. Ополчение иракских курдов, известное как «пешмерга» (то есть «идущие на смерть»), создало на северо-востоке Ирака, главным образом в горной его части, крупный освобожденный район – Свободный Курдистан. Противоборство между курдскими повстанцами и войсками правительства длилось около 15 лет. Сопротивление иракских курдов временно было сломлено, но не до конца. Законом от 11 марта 1974 Багдад вынужден был пойти на создание курдского автономного района «Курдистан» и обещать ему определенные гарантии в сфере местного самоуправления, некоторых социальных и гражданских прав, равноправия курдского языка и т. п. Это стало первым шагом в деле официального признания права курдов на самоопределение.
Находящаяся с 1968 года у власти партия Баас («Социалистическая партия арабского возрождения») стремилась выхолостить курдскую автономию. Ситуация обострилась после установления в стране единоличной власти Саддама Хусейна, провозглашенного в 1979 году президентом. Воспользовавшись развязанной им в 1980 году войной против Ирана, он организовал газовую атаку иракских ВВС на курдский город Халабджа (16 марта 1988 года, когда погибло, по разным оценкам, от нескольких сотен до 5000 мирных жителей и было ранено около двух десятков тысяч). Отрицательную роль сыграл раскол в рядах курдского сопротивления: от ДПК Барзани откололась группа Джалала Талабани, образовавшая в 1976 году вторую по влиянию партию иракских курдов -- Патриотический союз Курдистана (ПСК). Поняв необходимость единства, партии ДПК и ПСК объединили усилия, возглавив повстанческое движение в Иракском Курдистане.
Поражение саддамовского Ирака в 1991 году в Кувейте, нанесенное руководимой США коалицией («Буря в пустыне»), стало новым стимулом в борьбе иракских курдов. В феврале 1991 года в Иракском Курдистане вспыхнуло стихийное восстание, участники которого надеялись на помощь США и их союзников. Но курды опять были принесены в жертву геополитическим интересам Запада, в данном случае Штатов, которые не были заинтересованы в дальнейшей дестабилизации обстановки в Ираке и позволили Саддаму Хусейну подавить курдское восстание.
Введение бесполетной зоны для иракской авиации над курдскими и шиитскими районами Ирака, а также экономического эмбарго в отношении режима Саддама создали условия для развития курдской автономии в Ираке. Весной 1992 года были проведены выборы в первый в истории курдский парламент Южного Курдистана, на которых 90% голосов получили ДПК и ПСК, а их лидеры Масуд Барзани и Джалал Талабани стали двумя лидерами страны. Таким образом, было положено начало курдской государственности со столицей в Эрбиле. Правда, международного статуса это образование не получило, хотя и пользовалось поддержкой Штатов и их союзников.
Первые годы существования Свободного Курдистана оказались непростыми. С одной стороны, имели место успехи в налаживании экономики, решении социальных проблем и в образовании. С другой стороны, сказались пережитки клановости и вождизма. Вновь разгорелся конфликт между ДПК и ПСК, доходивший до вооруженного противостояния. Под угрозой потери достижений в национальной борьбе на рубеже 1990-2000 годов началось примирение, и в октябре 2002 года после шестилетнего перерыва возобновил работу парламент Иракского Курдистана. А уже в 2003 году началось вторжение в Ирак западной коалиции во главе со США и Британией…
Сирийские курды также вели национальную борьбу, но не так успешно. Ситуация ухудшилась с приходом к власти в Сирии местной партии БААС и установления режима Хафеза Асада, отца Башара Асада.
В 1960-1990 годах обострилась борьба турецких курдов против официальной политики непризнания, запретов в области языка, культуры, образования, СМИ, выступления против которых строго карались как проявление «курдизма», сепаратизма и т. п. Дошло до того, что турецкая власть принялась изымать из обихода слово «курды», заменяя его понятием «горные турки». Особенно ухудшилось положение турецких курдов после военного переворота 27 мая 1960 года, одним из главных предлогов для которого было предотвращение угрозы курдского сепаратизма. Военные перевороты в Турции повторялись в 1971-м и 1980 годуа, и каждый раз положение курдов ухудшалось.
Это привело только к активизации курдского сопротивления в Турции; в 1960–1970-х возникли несколько курдских партий и организаций, действовавших подпольно, в том числе Демократическая партия Турецкого Курдистана (ДПТК) и Революционно-культурные очаги Востока (РКОВ). К началу 1980-х годов обстановка в Турецком Курдистане заметно обострилась. Курдские легальные и нелегальные организации, число которых все время возрастало, усилили антиправительственную агитацию и переходили к насильственным действиям. Наибольшую популярность, особенно среди беднейших и социально неустроенных слоев курдского населения, приобрела Рабочая партия Курдистана (РПК), основанная Абдуллой Оджаланом в 1978 году. Эта партия является экстремистской и считается марксистско-ленинской, хотя адекватность восприятия Маркса и Ленина в горах Курдистана вызывает огромные сомнения. С 1984 года партия начала повстанческую борьбу в Анатолии. Борьба длилась с переменным успехом: курды Турции не добились права самоопределения, но и Анкаре не удавалось сломить курдов. В 1980-1990-х годах в Турции обычным делом были депортации, сжигание деревень, массовые пытки, исчезновения военных.
Во второй половине 1980-х в Турции повстанческое движение во главе с РПК усилилось. Регулярно совершались нападения на полицейские участки, жандармские посты, военные базы. Появились курдские смертники. Деятельность РПК вышла за пределы Турции и распространилась на Сирийский Курдистан, а Оджалан со своим штабом переместился в Сирию. Активисты ПКК развернули широкую агитацию среди курдской диаспоры в Западной и Восточной Европе в руководимой ими прессе и на курдском телевидении.
В ответ турецкая власть ужесточила репрессии против курдов и начала практиковать антикурдские вторжения в Северный Ирак, на территорию которого, преследуя отступавших курдских партизан, они углублялись на 20–30 км. События в Турецком Курдистане приобретали общекурдский масштаб.
В октябре 1998 года под нажимом Турции сирийская власть отказала Оджалану в убежище. Апо (псевдоним Оджалана) был схвачен турецкими спецслужбами и приговорен в июне 1999 года к смертной казни, замененной пожизненным заключением.
После этого курдское движение в Турции пошло на спад. Оджалан из тюрьмы призвал соратников сложить оружие и вступить с правительством в переговоры на основе частичного удовлетворения их требований, что и было сделано: в Турции появились курдская печать, радио и телевидение.
Последние события в Турции показывают, что межнациональное примирение не удалось. Виновны в этом обе стороны, но главная вина лежит на правящем с начала 2000-х годов режиме Эрдогана, который не отказался от дискриминации курдов и отличается непредсказуемой, импульсивной политикой.
В Иране курдская проблема никогда не стояла так остро, но ситуация с признанием прав курдов здесь едва ли не самая худшая. Курдское восстание в 1967–1968 годах под руководством ДПИК было жестоко подавлено. Иранские курды в 1970-х годах принимали активное участие в движении против шаха Резы Пехлеви, завершившемся исламской революцией в 1979 году и провозглашением Исламской республики Иран, построенной на теократических началах.
В результате положение иранских курдов стало еще хуже. Если режим шаха пытался проводить политику национального примирения, то исламистский режим вообще отказывается признавать наличие национального вопроса в стране и сводит социальную проблему к вопросу пресловутой исламской «уммы» (общности) – утопии, которой никогда в природе не было, нет и не будет. Ситуация обострялась тем, что большинство курдов исповедуют суннитский ислам, что дает основание шиитскому режиму Ирана преследовать их как еретиков. В Иране существует запрет всех языков меньшинств, включая арабский, газет на курдском языке, культурных и правозащитных организаций, женских ассоциаций и курдских профсоюзов, имеют место преследования, репрессии и подавление всех ростков гражданского общества. Словом, какое-то средневековье…
В результате курдское национальное движение в Иране оказалось на маргинесе и/или в глубоком подполье.
В таком состоянии курдское движение подошло к концу ХХ века.
* * *
В начале ХХІ века национальная борьба получила новый импульс благодаря внешнеполитическим и внутренним социальным факторам, а именно вторжению западной коалиции в Ирак и «арабской весне» в Сирии, приведшей к фактическому разрушению государства и режима Башара Асада.
С самого начала американского вторжения в Ирак в 2003 году местные курды и их автономия показали себя активными союзниками США. Через Курдистан перебрасывались американские воздушно-десантные части. С началом американского наступления курдские подразделения «пешмерга» заняли Мосул и Киркук, которые курды считают своими. К тому же в этом регионе находятся богатые нефтепромыслы, обеспечивающие экономическую базу существования курдской автономии. Наступление сопровождалось массовым изгнанием арабов и экспроприацией у них домов и иного имущества, ранее отобранного у курдов и переданного арабам в процессе «арабизации» режимом Хусейна, вследствие чего американцам пришлось удерживать курдов от расправ и мародерства.
Впрочем, принадлежность Мосула и Киркука остается неопределенной. Под давлением американцев и турок курды оставили эти города, но они управляются администрациями, сформированными из представителей двух основных партий Иракского Курдистана – ДПК и ПСК.
Американцы намеревались сохранить целостный относительно централизованный Ирак, создав «многоэтническую иракскую нацию» по американскому образцу. Курдские правительственные органы и ополчение предполагалось распустить. Все провинции, включая Иракский Курдистан, планировалось наделить статусом субъектов федерации.
Но лидер курдов Масуд Барзани выступил против таких планов настолько резко и категорично, что даже американцы с их беспардонностью растерялись. Курдов понять можно: дескать, за что кровь проливали столько лет, не считая предыдущих столетий!
К тому же американский проект по созданию в Ираке некоей «демократической федерации суннитов, шиитов и курдов» с треском провалился. Страна на долгие годы погрязла в кровавом хаосе с непредсказуемыми последствиями. На этом фоне Иракский Курдистан представлял собой остров относительного спокойствия. В конечном итоге курды добились своего, в конституции Ирака были оговорены самые широкие права Курдистана, вплоть до права выхода из состава Ирака в случае нарушения центральным правительством своих обязательств. Последнюю точку в процессе легитимации курдского государственного образования поставило принятие конституции Ирака на референдуме в октябре 2005 года. Фактически Курдистан признаёт власть Багдада настолько, насколько ему это выгодно. Например, вооруженные силы, подчиненные центральному правительству в Багдаде, не имеют права заходить на территорию Иракского Курдистана без согласия органов автономии. По сути, в де-факто распадающемся Ираке, опять-таки, де-факто существует полноценное курдское государство, которое де-юре пока никто не признает. Американцы пока не отказались от утопической затеи с «единым демократическим многонациональным и многоконфессиональным Ираком». Курды же не торопят события с объявлением полной независимости, чтобы не утратить мощную поддержку Америки.
Кроме парламента и правительства, Иракский Курдистан имеет целый ряд важнейших элементов независимого государства. Прежде всего это боеспособная и мотивированная армия: военные формирования «пешмерга» насчитывают до 80 тысяч опытных бойцов с тяжелым вооружением, бронетехникой и танками. Имеются также служба безопасности, организованная при помощи израильских инструкторов, несколько спутниковых каналов, четыре университета. В 2005 году под Эрбилем был построен аэропорт, обеспечивший воздушную связь с внешним миром. Второй аэропорт имеется в городе Сулеймания.
Курдская государственность имеет серьезный экономический базис. Экономика региона бурно развивается, особенно строительство и производство строительных материалов. Имеются две гидроэлектростанции, способные обеспечивать энергией весь регион. Но главным кирпичом в фундаменте экономики региона является нефтедобыча. Правда, курды ведут ее на спорной с Багдадом территории в Киркуке, но центральное правительство, не способное обеспечить порядок в стране, где, по сути, идет перманентная гражданская война и каждый день происходят теракты, ничего не может противопоставить курдам, кроме громких заявлений.
Чтобы получить независимые источники доходов от нефти, руководство Иракского Курдистана начало разведку новых и разработку существующих месторождений нефти на полностью контролируемой территории вблизи турецкой границы с привлечением норвежских, канадских и британских компаний. Но и от нефтяного Киркука курды отказываться не намерены.
Сначала Турция резко возражала против курдской автономии в Ираке, поскольку последняя могла стать примером для подражания для намного более многочисленных турецких курдов. Собственно, так и произошло. С 2009 года Союз общин Курдистана в Турции, взяв за основу модель Иранского Курдистана, регулярно проводит политические инициативы на пути к автономии и самоопределению, что, в частности, объясняет усиление репрессивных мер со стороны турецкого государства (аресты, процессы, запреты и т. д.). В свою очередь, репрессии турецкой власти ведут к ответной реакции в виде всплеска курдского экстремизма, активизации боевых организаций турецких курдов, что и наблюдается в последнее время.
На почве нефти иракские курды быстро нашли общий язык с турками. Когда запахло барышами от поставок, транспортировки и перепродажи через Турцию нефти из Иракского Курдистана, тональность Анкары резко смягчилась, и теперь турецкая власть ходит чуть ли не в друзьях с руководством курдской автономии. Иракским курдам тоже ничего не остается, как «дружить» с Турцией, поскольку пути для транспортировки нефти на юг, к Персидскому Заливу, проходят через охваченные войной и терроризмом регионы Ирака и единственный реальный путь лежит на север, через Турцию.
К началу войны с Исламским государством (ИГ) в Курдистане действовали, по некоторым оценкам, 3800 иракских и иностранных компаний. Планировалось даже развитие внутреннего и международного туризма, поскольку регион отличается благоприятными природными особенностями, отличающими его от других засушливых и пустынных регионов Ирака. Для привлечения инвестиций правительство Курдистана провело закон, предоставляющий иностранным инвесторам 10-летние налоговые каникулы.
Словом, Иракский Курдистан превращался в единственный стабильный и относительно благополучный регион в Ираке. Поскольку остальная страна находится на грани распада, курды выжидали, когда процесс естественного распада вступит в завершающую стадию, чтобы добиться полной независимости и международного признания, не ссорясь при этом со своими американскими патронами.
Как говорится, счастье было так близко, но идиллию разрушило появление Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ или ИГ). Поначалу ИГ возникло в так называемом суннитском треугольнике Ирака, но затем начало расползаться по соседним территориям. В перипетии возникновения и распространения ИГ вдаваться не будем, поскольку об этом уже приходилось писать ранее). Стремясь взять под контроль нефтяные промыслы, боевики ИГИЛ начали наступление на Киркук, в связи с чем "пешмерга" опять пришлось вступать в бои. Кроме того, исламские экстремисты из ИГ грабят курдские населенные пункты, уничтожают курдов-мужчин, а женщин и детей забирают в рабство, особенно это касается курдских христиан и езидов. Фактически опять встал вопрос о выживании иракских курдов и их государственного образования перед лицом новой опасности.
"Арабская весна", начавшаяся в Сирии в 2011 году, дала шанс на самоопределение и сирийским курдам. После беспредела, учиненного на курдских территориях режимом Асада и его приспешниками, в июле 2012 года был создан Курдский верховный комитет — временное правительство Сирийского Курдистана, выступающее в качестве руководящего органа во всех курдских районах Сирии. Решение принималось в Эрбиле, Иракский Курдистан. Самоопределение сирийских курдов поддерживает и патронирует руководство иракских курдов, имеющих в этом неоспоримое преимущество. По примеру «пешмерга» были созданы боевое крыло Курдского верховного комитета Сирии – отряды народной самообороны (ОНС, YPG), а также женские военные подразделения – YPJ.
ОНС имеют интересную особенность. Командиры здесь выбираются прямым демократическим голосованием, что роднит YPG и YPJ с проектами народного ополчения, предлагавшимися анархистами. Курдские бойцы Сирии утверждают, что так они дистанцируются от любой партийно-государственной принадлежности и являются «демократическим народным ополчением», ведущим «народную герилью».
Еще одной особенностью ОНС является то, что в их рядах, кроме собственно курдов, воюет много арабов, которые разочаровались в так называемой Свободной сирийской армии (ССА) и присоединились к курдам.
Народная самооборона сирийских курдов добилась определенных успехов, взяв под контроль город Кобани, множество других городов и населенных пунктов на севере Сирии. Сначала курды воевали с войсками Асада, затем еще и с ССА, которую формально поддерживает Запад в борьбе с Асадом. Но затем появился общий опасный враг в лице ИГИЛ, и теперь уже сирийские курды сотрудничают с режимом Асада, который на фоне ИГИЛ показался меньшим злом. Отношение к ССА неоднозначно, поскольку формально эта армия воюет с ИГИЛ, но реально боевики ССА часто переходят на сторону исламских экстремистов прямо с оружием, которым их снабдил Запад для борьбы с ИГИЛ. По факту оказывается, что курдская ОНС является едва ли не самой главной силой в борьбе с ИГ. Объясняется это в том числе тем, что исламисты проводят политику истребления курдов – и здесь уже встает вопрос жизни и смерти!
А еще у сирийских курдов есть сильный внешний недруг в лице Турции. Если с существованием Иракского Курдистана, повторим, Анкара быстро согласилась на почве меркантильных интересов в нефтяной сфере, то против самоопределения сирийских курдов Турция выступает резко категорически. Одной из причин является то, что курдские территории Сирии частично пересекаются с областями, заселенными так называемыми туркоманами, этнически близкой к туркам тюркской народностью. Турки заявляют, что курды репрессируют туркоманов, однако курды утверждают, что ведут лояльную национальную политику в отношении тех, кто не стреляет в них и не поддерживает терроризм.
Но, пожалуй, самой главной причиной враждебности Турции к сирийским курдам является то, что они поддерживают турецких курдов, борющихся против правящего режима Турции. Иракские курды турецких братьев не поддерживают, по крайней мере явно. Курдские боевики Турции снабжаются оружием через полупрозрачную сирийско-турецкую границу, в том числе с курдских территорий Сирии. Считается, что в Сирийском Курдистане находятся базы повстанческих групп турецких курдов.
Дальнейшее существование Сирии как единого государства становится все более проблематичным. Поэтому перспективы возникновения некоей государственной автономии курдских территорий Сирии вполне реальны. Точно так же можно предположить возможность объединения Сирийского и Иракского Курдистанов в единое образование. Правда, этому могут помешать клановые и родоплеменные противоречия, от которых курды еще не избавились полностью.
Точно так же этому могут препятствовать внешние игроки, снова воспользовавшись курдской и вообще ближневосточной картой в геополитических играх, как это уже было не раз. Ведь многие нынешние проблемы проистекают из волюнтаристического проведения границ и создания марионеточных государств в Сирии и Ираке странами Запада, стремившимися сохранить свое влияние в регионе. Плоды этой империалистической глупости земная цивилизация и многие народы, включая курдов, пожинают вот уже без малого сто лет в виде бесконечного конфликта на Ближнем Востоке.
Такова вкратце бурная история курдов, уходящая в туманную глубину веков. Будущее этого самого крупного из остающихся и в XXI веке без своей государственности народов, пока столь же туманно…
