Как бывает, кстати говоря, нечасто, общественное мнение и экспертное сообщество сегодня единодушны в общей оценке реформ: за два месяца изменилось немногое. Их определяют как «половинчатые». Эта половинчатость вовсе не эпизодическая или случайная.
Она отражает половинчатость глубоких социальных процессов, происходящих в нашей стране, а отчасти — и проецируемых извне.
Так, к примеру, Украина вернулась (да, на тот момент это было неизбежностью) к парламентско-президентской, «гибридной», политической системе. А в такой системе, формально не являясь руководителем исполнительной власти, глава государства обладает равноценным (с парламентом) мандатом народного представительства.
Можно, конечно, спорить о частностях статистического характера: так, хотя на выборы пришло лишь более половины зарегистрированных избирателей, действующий президент получил полноценную «булаву»: равноценный мандат. В такой ситуации правительственная политика может быть гарантированно целостной лишь в том случае, если президент и парламентское большинство принадлежат к одной политической силе — и точка.
За пределами данного тезиса лежат лишь состояния сравнительной неэффективности правительственной политики — в одном из них мы пребываем и ныне.
Разумеется, фундаментальных противоречий между политическими силами (партиями их назвать сложно) президента и премьера сегодня не существует, стилистически же «Народный фронт» и «Блок Петра Порошенко» отличаются лишь разной степенью близости к большому бизнесу и, обобщая, «волонтерской гвардии». Кроме того, в текущем моменте «БПП» скорее сохраняет свои позиции, а «НФ» совершенно растворился в «едином курсе» и де-факто не имеет рейтинга.
В региональной политике эти две партии и вовсе «намертво сцеплены», поскольку согласно действующей Конституции (1996 года, в редакции от 8 декабря 2004 года, вступившей в действие 1 января 2006 года, незаконно отмененной 10 октября 2010 года, восстановленной 24 февраля 2014 года) премьер предлагает, а президент утверждает глав ОГА и РГА. Всем этим клубком противоречий наградила нас еще Конституция-96.
А если учесть, что украинский социум тяготеет к индивидуалистической анархии и не приемлет вождизма, то ситуация, в которой глава государства, руководитель правительства (выдвинутый монолитным однопартийным парламентским большинством) принадлежат к одной и той же политической силе, является практически невозможной. Разве что как результат силовой или «бархатной» узурпации.
Потенциальным балансиром могла бы выступить судебная ветвь власти. Но ведь как она сейчас формируется? На треть — представителями исполнительной власти, на треть — законодательной, на треть — судейской корпорации. Члены этого цеха принадлежат к этому органу по «лицензии» — если упрощать. Да и репутация судейской корпорации и судебной ветви власти близка к нулевой.
Все вышесказанное — лишь первый, институциональный уровень явления половинчатости, как паутина, опутавшей курс реформ и процесс модернизации.
Половинчатыми сами по себе являются Верховная Рада и правительство: во-первых, рада избирается по смешанной системе. Она хороша для современной Германии, а в Украине эта система способствует как углублению явлений неофеодализма на уровне мажоритарных округов, так и политической коррупции, а именно покупке условно проходных мест в списках сомнительными персонажами.
Правительство, в свою очередь, раздвоено между партийными назначенцами и технократами, а дополнительно — в текущий момент — относительно наивными реформистами и относительно скрытыми реакционерами из «партийных квот».
Все это проецируется на осуществление необходимых реформ: есть общая программа, но справляются с задачами менее половины ведомств, в самих ведомствах одни тянут вперед, другие тихо тормозят.
Более того, пока госслужба является сословием, корпорацией, а не категорией наемных работников по контракту, она всегда будет выигрывать у политических представителей (еще и аккуратно усаживать их в лужу, когда они прибегают, а они обязаны это делать, к той или иной политической риторике).
Вот сейчас опять заговорили об институте госсекретарей. Так они будут дублировать функции начальников аппарата, подразделений министерств и секретариата КМУ по ведомственным связям или как?
Такого «чертополоха» уже сотни примеров.
Президент заявил о том, что не будет реприватизации или национализации (конечно, это сказано для крупного бизнеса и иностранных инвесторов), а вот что делать с брошенными или манипулируемыми сбежавшей мафией из-за рубежа многомиллиардными активами?
На востоке — «ни мира, ни войны» (хотя, разумеется, идет натуральная война)?
Как там интеграция в ЕС и НАТО? Неспособность или нежелание выполнить простые требования?
Какое государство должно появиться в январе 2020 года (срок президентства завершается к лету 2019, парламента — к декабрю того же года): либерально-рыночное, социально-мобилизационное, солидаристское, социал-демократическое? Из того, что делается сегодня, невозможно сформулировать ответ на этот ключевой вопрос.
За кем приоритет в экономическом развитии: за гангстерами из «олигархии», транснациональными корпорациями, украинским частным средним и малым бизнесом, а может, государственными компаниями (старо и скучно, но почему бы и нет — главное определить приоритет!)?
Нет никакой ясности, половинчатость на всех уровнях, во всем и в каждом правительственном телодвижении.
Увы, но так будет продолжаться до тех пор, пока концентрированная власть не окажется в руках сплоченной общей идеологией группы людей (от 50 до 300, как свидетельствует опыт успешных проектов модернизации государств) с ясным видением будущего алгоритма движения к нему и отсутствием конформистских и популистских страхов.
