Горделивое шествие цивилизованных евроатлантов в XXI век под звуки парадного оркестра поперхнулось сигнальным горном, давшим петуха: вульгарно, нахально и чрезвычайно фальшиво. Вдруг дрогнули, пригнулись, сделались немощными повелительные евроатланты. Беспомощно кричат их припадочные государства-паралитики. Стонут от жалости к себе умерщвленные или разбитые вассальным недугом страны-эпилептики.
Европа вошла в диалектическую стадию самоотрицания, чтобы вернуться к жизни в лесах. Поверженный СССР оказался только верхушкой айсберга, который неожиданно навалился на Запад массивной подводной частью и спровоцировал необратимый процесс потопления всего мира.
Белая европейская цивилизация все еще считается мирообразующим фундаментом, хотя на самом деле ее цивилизованность очень часто носит абсолютно формальные признаки. Например, нацисты ездили по автобанам и, одновременно, еще вчера в историческом времяисчислении, сжигали людей в печах, даже не утруждая себя подсчетом жертв. Цивилизованные поляки уютно читали газеты в кофейнях и поедали силезские клецки, пока их родина пухла непомерными геополитическими аппетитами, съедая кусок за куском и раздвигая границы не самыми цивилизованными методами — в апофеозе жадности докатившись до диктатуры с пактом Пилсудского-Гитлера. Практичная цивилизованная Швеция, выкарабкиваясь из последствий мирового экономического кризиса, охотно вкладывала в пасти нацистских военных заводов свою железную руду.
Символично, но именно официальная Швеция вместе с Польшей, Норвегией, Финляндией, Нидерландами и их союзницей или хозяйкой — в этом веке и веке прошлом — Германией отказались присутствовать в этом году на юбилейном параде в честь 70-летия Победы в Москве 9 мая. Молодые поклонники современных европейских ценностей и участники сложного мезальянса с нацистами в прошлом — Словакия и Болгария — тоже отказались. Как и безотказная литовская Даля Грибаускайте, которая поправила марионеточные ниточки над своей головой и выразила намерение «поступить так же, как президент США Барак Обама» (то есть не ехать в Москву). Скандальный посол США в Праге Шапиро попытался развернуть и президента Чехии, чем спровоцировал большой дипломатический скандал и толстый недвусмысленный намек от чешского руководителя: «...не могу представить, чтобы чешский посол в Вашингтоне советовал американскому президенту, куда ему ездить. Я не позволю ни одному послу вмешиваться в график моих зарубежных визитов».
Вместе с уже отказавшейся посетить парад Японией картинка выглядит немножко дежавю. И будущий праздник Победы снова, как и в прошлом веке в холодной войне, становится символом передергивания истории странами, чьи еще живые деды воевали на стороне вермахта и чьи исторические лидеры любезничали с Гитлером. Правонаследники европейской цивилизации, о, ужас, снова столкнулись с растлителем чистых коллективных самосознаний — СССР. Конечно, в лице его самопровозглашенной правонаследницы.
Все это так же не смешно, как не смешны «версии» главы польского МИД об освобождении Освенцима Первым украинским фронтом, «состоящим из украинцев», или твиттеры главы латвийского МИДа о том, что «...современная Россия закончит, как германский рейх после обеих мировых войн». Или свежая истерика Яценюка в газете L’Express: «Для Путина восток Украины всего лишь плацдарм, с которого он хочет продолжать дестабилизировать и обострять кризис в нашей стране. Его проект отчасти направлен на то, чтобы сделать Украину неуправляемой. Но его планы намного шире. Не обольщайтесь, Путин борется против вас, европейцы! Он воюет против Соединенных Штатов! Он борется против ценностей свободного мира. На данный момент Украина — главное поле боя в „священной войне“ против Запада».
В очередном круге идеологических депрессий и экономических кризисов большие и малые миры снова выбирают верчение на месте и кусание собственного хвоста. И дело не в СССР и России — не будет их, родится новый враг, будет новый бой с тенью.
Всевластие метрополий и неприкосновенность корпораций. Лицемерие европейского искусственного мультикультурализма, не объединяющего, а разъединяющего на «своих исконных» и «чуждых пришлых». В такой мультикультурализм уже не верят сами европейцы, но продолжают вливать в себя яд, будучи одной ногой на том свете. Открытые колониальные войны цивилизованной Европы и США в Африке, на Ближнем Востоке, на границе с Россией. Агрессивное вмешательское поведение западной политики и дипломатии. Классовость общества и неравенство, забрасываемое скудеющими с каждым десятилетием постными косточками социальных подачек. А особенно — преддверие катастроф, с хлопками выстрелов и лопающихся дефолтов, не дают права Западу на его лидерские амбиции.
Мир из крутого кризисного пике вошел в предсказуемый фатальный штопор, а новой траектории выхода из него по-прежнему не существует. Проблему не решают ни искусственно глобализированное пространство с высоким трением людей и культур, насильно насаженных друг на друга, ни воспроизводство этнических радикальных национализмов для будущих переворотов, ни перепроизводство глупых сателлитов, с которых уже скоро будет нечего взять — останется только кормить лимитированными пайками. Эти пути ведут к деградации и вымиранию и самих «носителей» цивилизации, и планеты.
Мир слишком разный и имеет право на это.
Но пока ничто не удерживает создателей статус-кво. Даже предчувствие. Дипломатия, этика, уживаемость, натренированные историей, уже неспособны в условиях идеологического кризиса сдерживать хищников. Их благообразные лица превратились в зловещий оскал. Больше незачем тайком одергивать темное, рычащее в себе, накладывающее неизбывный отпечаток на коллективное сознание западной общественной мысли. Польские побасенки об Освенциме — не просто жалкая, поощренная сотнями тысяч двоечников и осмеянная остатками образованных людей попытка перелопатить факты в свою пользу. Эта утрата нормального причинно-следственного мышления — один из результатов брака глобализации и мультикультурализма, в тесных лабиринтах которых рождаются новые комплексы и ложные представления. Обыкновенное первобытное приспособленчество, лишенное здравомыслия и чести в тисках хищнических экономик и вынужденного аномального «добрососедства». Как в старой Европе (и новых странах, интегрированных в нее), так и в лояльных постсоветских государствах, которые только начали переживать этот путь, одновременно страдая отсутствием спасительной идеи и болезненными рефлексиями.
Идеологи нового мироустройства больше не гордятся своим родством с гуманистической философией Античности и Возрождения. Скатывание больной Европы к ультранационализму оспаривает всю историю западной цивилизации, а это в нашем контексте — история развития гуманистической философии и передовой либеральной мысли.
Воспетый лучшей европейской и американской литературой Человек снова незаметно и бесстыдно превращен в мусор, проблему, и не звучит гордо. Знаменитый тезис про «все во имя человека, все на благо человека» стал выглядеть комично, издевательски. Транснациональные компании и монополии не намерены кормить требующее каких-то там благ человечье племя, которое скоро разрастется до 9 млрд. Ресурсы планеты ограничены, а доступный землянам космос вовсе не изобилует полезными ископаемыми, рассчитывать приходится только на себя, говорят они. Шансы на спасение — только у одного миллиарда людей. И подброшенная вверх монета показала, что этим «золотым миллиардом» должны быть преимущественно избранные бледнолицые (самонадеянных русских подсократят, остальные окраинные славяне как-нибудь сами падут в братоубийственной бойне).
В итоге мы пришли к тому, что человек больше никому не нужен.
Даже за помощью или сочувствием ему обратиться больше не к кому. Застрелен в спину и посмертно оболган Доктор Социализм, неплохо справлявшийся с уничтожением эксплуатации и классового унижения. Западные штукатурные Государства Всеобщего Благоденствия, подражавшие после войны советскому социализму и протянувшие в своем порыве лишь до начала 80-х, видели «благоденствие» лишь в пособиях, а не в законном праве на полноценную общественно-полезную жизнь в соответствии с выбранным по склонностям образованием и карьерой.
Христианство тоже, как история, многократно перекроенное, переписанное и не однажды служившее для не самых благовидных дел (свежа память о сладкоголосых миссионерах колоний), совсем захирело. Никакой западной христианской цивилизации больше нет ни идеологически, ни практически. Это значит, что популярность христианства в Европе уже давно умирает, а на практике христианства и вовсе не существует. Так, историческая традиция в искусстве.
Аналитический центр Pew Research Center, главный поставщик для Вашингтона информации о будущих социальных тенденциях, сверив данные 198 стран по фертильности, среднему возрасту и продолжительности жизни, культурным и этническим миграциям, вообще пугает дряхлеющий «христианский» мир новой очевидностью. В 2070 году, если не случится поворотных военных и политических событий и технологических катастроф, ислам станет ведущей религией в мире, распространившись сверхскоростными темпами благодаря молодости и плодовитости последователей. При этом доля христиан в Европе и США будет значительно снижаться, и увеличится число разуверившихся, атеистов и агностиков. Мусульманское население увеличится с 1,6 млрд человек (23% населения в мире по теперешнему состоянию) до почти 3 млрд (30% всех людей в 2050 году). В середине века численность приверженцев ислама будет почти равна численности пока крупнейшей в мире религиозной группы — христианам, а через 85 лет — и вовсе их перерастет.
Кстати, в 2011 году этот же научно-исследовательский центр проводил опросы общественного мнения среди американцев об их отношении к капитализму и социализму. И оказалось, что положительное мнение о социализме растет среди населения с доходом до 30 тыс. (43% опрошенных) и до 75 тыс. (22% опрошенных). Считающие себя либеральными демократами к социализму относятся лояльно. Молодые американцы до 30 лет разделились в отношении к капитализму/социализму поровну.
Так как европейцам и американцам в их большой, раскормленной бумажками стране, богатеть особо не с чего, а привычная вера скоро перестанет служить панацеей — не нужны эксперты, чтобы сделать вывод: скорое или далекое будущее — социализм. Возможно, не в качестве цивилизационного осознанного скачка и не как результат «левого» маркетинга (потому что сейчас левые левачат по выходным, по-семейному подмигивают друг другу и слегка, на полтона, повышают голос, как только правые залают), а как вынужденная необходимость.
Больше не будет веры и сил класть голову в пасти хищникам.
А пока Европу заполнил идеологический вакуум, все границы между добром и злом стерты. Несмотря на все еще главенствующую христианскую мораль с ее главной заповедью, эти категории становятся ситуативными и нередко уже рудиментарными: европейские паралитики смотрят в Ничто.
Уныло подсчитывают и необратимые демографические потери, ведущие к окончательной потере внешнего геополитического влияния, миграционного диктата и внутреннего культурного самосознания единства.
Немецкий дипломат Михаэль Кантцлер: «... Неприятные события в разных местах мира — в Ростоке (1992), Бирмингеме (2005), Сиднее (2005), Париже (2006) и Кондопоге (2006) — показывают, что эффект от изменений в социальной структуре, вызванных миграционными «вливаниями», может быть весьма серьезным и опасным. Резкое сокращение населения в западных индустриальных странах предполагает решение проблемы демографического дисбаланса посредством увеличения притока иммигрантов. Коренные жители не желают рисковать привычным образом жизни, снижать его стандарты, а также ставить под угрозу реализацию экономически важных проектов. Все это может произойти в результате необдуманной миграционной политики.
Свободный въезд гастарбайтеров с целью сокращения расходов и увеличения нормы прибыли для предпринимателей, особенно в сфере строительства, таит в себе большую опасность — ведь большинство плохо образованных работников находятся в «низах» общества, селятся в определенных частях городов, похожих на гетто.
Предположение, что подобные субкультуры растворятся в единой общей культуре — иллюзия. Они будут существовать параллельно, создавая социальное напряжение.
Опыт западных стран показывает, что зачастую поколение, следующее за первыми гастарбайтерами, переживает драматический конфликт. Будучи лишенными «родовых» ценностей и готового принять их социального окружения, наблюдая, как их родители так и не интегрировались, остались отчужденными, эти молодые люди вырастают в атмосфере безнадежности и отчаяния. Отсюда остается лишь один маленький шаг до наркотиков, насилия и криминальной среды. В Германии этот феномен наблюдается в первую очередь у молодых русскоязычных и турецких иммигрантов, которые часто не только недостаточно хорошо владеют немецким, но и постепенно забывают свой родной язык.
Для индустриальных стран, которые попали в ситуацию демографического кризиса, миграция не имеет альтернативы. В то время как в Африке в целом, в Китае, Пакистане и Индии возрастает давление демографического пресса, в постиндустриальных странах Северной Америки и Европы наблюдается противоположная тенденция — катастрофическое сокращение рождаемости...».
Михаэль Эггерт, немецкий политолог: «...Очевидно, что 500-летнее мировое господство европейских народов и их заокеанских собратьев стремительно приближается к своему концу. Конечно, демографические изменения — лишь одна из причин этого заката, хотя и важная. Согласно прогнозу, например, во Вьетнаме в 2050 году будет почти столько же жителей, сколько в России, а в Афганистане численность населения будет больше, чем в Германии. Это может иметь такие последствия, как существенное ограничение возможностей решать проблемы военными методами путем интервенции в южные страны для стран Запада или для России. Страны с большой численностью населения будут требовать расширения своих прав в таких международных организациях как ООН и Всемирный банк; приходящая в упадок мощь Запада и России будет способствовать снижению их престижа и потери значимости в качестве „модельного“ пути развития для стран юга. История снова повторяется. Нарастает конфликт между „новыми“ странами, которые усиливают голос и требуют повышения своей роли в решении кардинальных мировых проблем, и прежними лидерами — странами, которые прилагают и будут прилагать все усилия для удерживания своих позиций доминирования на мировой арене...».
Запад обреченно смотрит на метлу. Но история показывает, что результат вычищения чужих по принципу расы ведет к расизму, национальности — к ультранационализму, инаковости — к шовинизму, религии — к религиозным войнам. И все вместе — к бесконечной резне, которая продолжается всю историю человечества.
Вот об этом замкнутом круге стоит подумать. Мы ведь говорим именно о принципах разделения «своих» и «чужих». Так что принципы ерундовые, верно? Они фактически отрицают гуманистическую традицию европейской и американской культуры, равно как и исконные (до литературных обработок) идеи христианства, а принцип справедливости и равенства на наших глазах отправлен прямиком в мусорник.
Главный смысл спора о «своих» и «чужих» — в вопросе, аналогичном тому, что задал куперовский Натти Бампо Гарри Непоседе: мы судим людей по их поступкам, или по цвету их кожи?
Вот их диалог и ответ на свой вопрос самого Натти:
«— Я считаю краснокожих такими же людьми, как мы с тобой, Непоседа. У них свои природные наклонности и своя религия, но, в конце концов, не в этом дело, и каждого надо судить по его поступкам, а не по цвету его кожи.
— Все это чепуха, которую никто не станет слушать в этих краях, где еще не успели поселиться моравские братья. Человека делает человеком кожа. Это бесспорно, а то как бы люди могли судить друг о друге? Все живое облечено в кожу для того, чтобы, поглядев внимательно, можно было бы сразу понять, с кем имеешь дело: со зверем или с человеком. По шкуре ты всегда отличишь медведя от кабана и серую белку — от черной.
— Правда, Непоседа, — сказал товарищ, оглядываясь и улыбаясь, — и, однако, обе они — белки.
— Этого никто не отрицает. Но ты же не скажешь, что и краснокожий и белый — индейцы.
— Нет, но я скажу, что они люди. Люди отличаются друг от друга цветом кожи, у них разные нравы и обычаи, но, в общем, природа у всех одинакова. У каждого человека есть душа.
Непоседа принадлежал к числу тех „теоретиков“, которые считают все человеческие расы гораздо ниже белой. Его понятия на этот счет были не слишком ясны и определения не слишком точны. Тем не менее, он высказывал свои взгляды очень решительно и страстно. Совесть обвиняла его во множестве беззаконных поступков по отношению к индейцам, и он изобрел чрезвычайно легкий способ успокаивать ее, мысленно лишив всю семью краснокожих человеческих прав. Больше всего его бесило, когда кто-нибудь подвергал сомнению правильность этого взгляда и приводил к тому же вполне разумные доводы. Поэтому он слушал замечания товарища, не думая даже обуздать свои чувства и способы их выражения...».
Вся дискуссия вокруг этой темы — печальный пример того, что теперь мы живем в перевернутом мире. То, что когда-то действительно было ценностью и «истоками» для большинства, перестало быть ценностью, чем-то осознаваемым, понимаемым, принципиальным. Или не было никогда? Вместе с тем, такие дискуссии лишний раз доказывают, что честных и мыслящих людей объединяют убеждения и поступки (хотя быть человеком гуманистических принципов никогда не было легко), а не территории, переписываемые конституции, деньги и удобные, конъюнктурные принципы кулика на своем болоте.
Развитие цивилизации происходит по законам материалистической диалектики, а она научно верит, что запутавшееся человечество через самоотрицание снова вытолкнет себя из бездны. А пока у развращенного капитализма Запада нет разумных ответов на насущные вопросы времени.
Но это не значит, что их нет у цивилизации в целом.
