Прямые доказательств вины обвиняемых экс-беркутовцев в расстреле протестующих на Майдане отсутствуют. Об этом в ходе пресс-конференции 30 марта заявили адвокаты подозреваемых Александр Горошинский и Стефан Решко (адвокаты Павла Аброськина), а также Игорь Варфоломеев (адвокат Сергея Зинченко).
Защитники обвиняемых силовиков из различных официальных источников собрали и показали журналистам статистику по делу расстрелов на Майдане. Так, общее количество погибших протестующих — 71 человек, количество погибших активистов, убийство которых инкриминируют подозреваемым — 39, количество раненых протестующих — 11.
В то же время, согласно данным МВД, количество погибших и раненых сотрудников правоохранительных органов с 18 по 20 февраля 2014 года — 539 человек.
«Дело включает в себя 71 том, количество свидетелей превышает 150 человек, в рамках дела задействованы 500 часов видеоматериалов, проведено 100 с лишним экспертиз. Но самое главное — прямых доказательств вины Павла Аброськина и Сергея Зинченко — ноль. То есть, доказательства, которые бы указывали на то, что наши подзащитные сделали хотя бы один выстрел, — отсутствуют. Равно как и доказательства о том, что люди погибли от их рук. Следствие строит свои выводы на допущениях», — заявил Александр Горошинский.
Кроме того, Горошинский подробно рассказал о нарушениях, совершенных, по его мнению, гособвинением по отношению к подозреваемым. И на этапе следствия, и на этапе судебного рассмотрения. Так, доказательная база стороны обвинения представляет собой портретно-фотографическую экспертизу, в выводах которой есть сомнения относительно виновности некоторых подозреваемых. Например, утверждается, что стреляли люди в форме с желтой повязкой на руке, но нет доказательств, что этими людьми были Аброськин и Зинченко. Также есть показания свидетелей, но некоторые из них сомневаются (в частности, в том, откуда конкретно велся обстрел митингующих) и телефонный билинг (хотя допускается погрешность в несколько сотен метров).
Горошинский подчеркнул, что количество досудебных нарушений в отношении экс-беркутовцев переваливает за 35. Однако выделил три грубейших.
Во-первых, задержание с нарушением процедуры, предусмотренной законом (пригласили как свидетелей, а после прихода их задержали). Во-вторых, содержание под стражей без обоснованного подозрения (подозреваемым вынесли обвинение спустя 24 часа после задержания — это грубейшее нарушение законодательства). В-третьих, ограничение подозреваемых в сроках ознакомления с делом. «Следствие собирало больше года эти материалы, но на ознакомление с ними нам дали больше месяца. А это есть грубейшее нарушение практики украинского законодательства и ЕСПЧ. Ведь вообще-то нам для изучения 71 тома нужно более трех, а в идеале — 6 месяцев», — отметил адвокат.
Горошинский уверен, что дело беркутовцев и сотрудников милиции нельзя расследовать отдельно от гибели майдановцев, и оценка должна быть дана в рамках одного уголовного производства. Поскольку по фактам получения огнестрельных и телесных ранений работниками милиции, которые стали причиной их смерти, отсутствуют какие-либо данные: расследуются эти дела, и если «да» — на каком этапе они находятся?
В свою очередь защитник Сергея Зинченко Игорь Варфоломеев заявил, что украинскому обществу внушался и внушается (в том числе и неоднократно представителями высшего руководящего состава государства) тезис о том, что дело о расстрелах завершено, виновные задержаны и будут осуждены. Такие заявления до решения суда он считает недопустимыми.
«2 апреля исполнится ровно год, как Зинченко и Аброськина взяли под стражу. Мы имеем обвинительный акт, материалы уголовного производства, не все, но подавляющую массу. Моральное право дать оценку этому процессу (а также прогнозировать дальнейшее его развитие) есть уже сейчас, не дожидаясь судебного решения. Недопустимо до вердикта суда заявлять, что какой-то человек виновен. Потому что виновного устанавливает суд и только в честном процессе. Соблюдение прав человека и законность — это и есть европейские нормы. А против наших подзащитных нет ни прямых, ни косвенных доказательств», — объяснил Варфоломеев.
По его словам, следствие знает о наличии фактов, которые оправдывают Зинченко, но молчит об этом. Поэтому адвокаты опасаются, что суд не будет беспристрастным. «Почему в суде сидят люди, против которых отсутствуют доказательства их вины? Молодые парни остались на месте и не уехали, потому что не чувствуют за собой вины. Но мы опасаемся, что суд не будет объективным и беспристрастным. Мы опасаемся, что на суд и на защитников будет оказано такое давление, что наших подзащитных просто засудят. Однако приговора нет, и он не будет скорым, так как вина не доказана. И мы уверены, что держать под стражей этих лиц никаких оснований нет. Предлагали отпустить их под домашний арест — это было бы гуманно, по-европейски и с учетом таких противоречивых обвинений, — но нам отказали», — добавил Варфоломеев.
По утверждению адвоката, в обществе муссируется вопрос о затягивании процесса защитниками. «Но не в наших интересах затягивать процесс, потому что мы можем в суде разбить все обвинения и доказать несостоятельность дела», — отметил юрист. Вместе с тем он сказал, что очередное судебное заседание 2 апреля пройдет в присутствии суда присяжных. Это займет дополнительное время, «но это будет единственным вариантом получить шанс на справедливый суд». Цель суда присяжных — снять напряжение с судов, которые подвергаются давлению со стороны Генпрокуратуры. Ведь если ее не устроит решение суда, Генеральная прокуратура может признать его незаконным.
Говоря о неправомочных решениях суда и задержаниях, Варфоломеев напомнил, что 23 февраля были задержаны и другие беркутовцы — Сергей Тамтура и Александр Маринченко. Причем новых фактов по делу установлено не было, поэтому никаких оснований для их ареста быть не могло, а решения суда якобы сфальсифицированы. «В суде прокурор сослался на некий список доказательств, судья их не проверил и вынес решение об аресте. Когда я вмешался, то оказалось, что фамилий свидетелей потерпевших в материале дела нет. Например, Тамтуре вменяют то, что 21 февраля 2014 года он завладел оружием, а раз так — то он и виновен в расстреле на Майдане», — подчеркивает Варфоломеев. Однако, как говорит адвокат, силовик 19 января получил травму и лежал с контузией в больнице две недели. Двадцатого же февраля он получил повторную контузию и был доставлен в госпиталь. Свое оружие он сдал командирам подразделения.
Что касается Александра Маринченко, то важно отметить, что он уже трижды побывал в зоне АТО и принимал участие в боевых действиях. В наличии есть все подтверждающие это документы.
Интересно, что гособвинение не вменяет Тамтуре и Маринченко дополнительное количество погибших. То есть, 39 убитых, грубо говоря, «поделят на троих». И это учитывая то, что командир роты спецназа Садовник, проходивший по этому делу и отпущенный под домашний арест, внезапно исчез.
Резюмируя сказанное коллегами, Стефан Решко сказал: «Год мы работали в условиях презумпции виновности. Между тем чиновники и журналисты до вынесения судебного вердикта допускали некорректные высказывания в отношении наших клиентов. А значит, можно сделать вывод, что презумпции невиновности в Украине де-факто нет».
Правозащитник отметил, что дело о расстреле на Майдане на досудебном следствии расследовано из рук вон плохо, и поэтому адвокаты будут разбирать это дело в суде. Решко подчеркнул, что защите на досудебном расследовании было отказано в допросе свидетелей, что также является грубейшим нарушением международных правовых норм.
При этом юристы все равно будут подавать повторное ходатайство о допросе свидетелей, среди которых активисты-майдановцы, прошлые и нынешние политики и высокие чиновники. «Мы будем настаивать на этом, будем допрашивать и нынешних и прошлых руководителей государства, которые отдавали приказы. Без показаний всех этих людей установить истину будет невозможно. Мы собираемся допросить Андрея Шевченко, Андрея Парубия, Виталия Кличко, Сергея Пашинского, Арсения Яценюка, Евгения Нищука, Валентина Наливайченко (он, кстати, сообщал, что расстрелами на Майдане руководил непосредственно Сурков) и всех тех людей, которые входили в совет Майдана и исполняли организационно-распорядительные функции», — сказал Решко.
Стефан Решко, Александр Горошинский и Игорь Варфоломеев уверены: если и были какие-то преступные приказы вышестоящего руководства силовикам, то этот вопрос нужно исследовать детально: от кого они исходили и когда именно поступали. Тем не менее, подчеркивают юристы, есть и другой важный момент: по закону, если сотрудник милиции видит угрозу своей жизни, он имеет право стрелять на поражение.
При этом адвокаты полагают, что подходить к такой категории дел так, как подходит к ним сегодня следствие — нельзя. Например, как заметил Горошинский, ни одна баллистическая экспертиза не сказала, из какого же оружия производились выстрелы. А ведь позиций, с которых велась стрельба, насчитывается около пятнадцати...
В этом контексте стоит отметить, что у адвокатов беркутовцев есть своя версия произошедшего во время революции: на Майдане была третья сила, которой было выгодно стравить между собой две противоборствующие стороны. Но смогут ли они это доказать — большой вопрос.
