Сунуть в предвыборную программу что-то европейское — новый хороший тон. Можно безнаказанно щедро обещать европейские подъезды, улицы и даже целые города. С такими обещаниями птенцы партии «Об’єднання «Самопоміч» миллионера-мэра Львова Андрея Садового, похоже, готовы важно угнездиться в креслах Верховной Рады. Так говорят опросы.
Киевлянам сложно представить, что в 2008 году интеллигентный проевропейский блондин в очках показал неприличный жест митингующим львовянам.
Для центральной Украины новые герои украинской политики из европейской части Украины — почти инопланетяне, в крови которых — ген успешного европейского местного самоуправления без всякого самоуправства. Городские львовяне знают этих сукиных детей куда больше. Например, помнят ваучерную смуту 90-х, активными участниками которой были, в том числе, местные «молодые политики», а теперь — кандидаты на парламентских выборах-2014 от разных партий и блоков. Львовяне десятилетиями наблюдают увядание старинного европейского города и подозревают, что парень в очках, собравший вокруг себя разношерстную стайку — от комбатов, волонтеров АТО и люстраторов от слова «люстра» до узкопрофильных частных предпринимателей, просто стремится вырваться с почти мертвой площадки на пока еще живую. Несмотря на рекламные ролики на фоне недобитых австро-венгерских и польских зданий Львова, Садовому не удалось выстроить сколько-нибудь убедительный имидж толкового городского головы.
На анкетный вопрос о том, в каких сферах считает себя экспертом, он уверенно отвечает: местное самоуправление, управление городом. В программе партии «эксперта» не только обязательный копеечный ура-патриотический пафос про «живу душу та невмирущий дух», но и немножко про «виховання своїх дітей» и чуть-чуть модных тезисов про «відмову від позаблокового статусу України», «створення привабливих робочих місць в регіонах» и «формування сучасного українського села як архетипічної цінності». А на вопрос «были ли вы членом какой-либо украинской партии» Садовой отвечает так, как и положено всем новым политикам с застарелым склерозом — «Політична партія Самопоміч», не упоминая о четырех годах в «Нашей Украине».
Есть один действенный способ мгновенно сдуть шелуху со всех этих предвыборных программ действующих и бывших мэров — просто пройтись по улицам их городов.
Вот Львов. Вот бывшая улица Ленина. Когда-то советские школьники гоняли здесь на велосипедах «Орленок», устраивали индейские потасовки, бегали в кино и за мороженым. Теперь улица безмолвна, опустела. Все как вымерло. Узенькие боковые улочки уводят от улицы Ленина к лесопарку, который старожилы помнят с названием Кайзервальд. Каждый день здесь гуляли пенсионеры, играли дети, прогуливались семьи, а в 80-х выписывали зигзаги интеллигентные дядьки на скейтах. Зимой стар и млад из всех близлежащих районов сходился с санками невиданных конфигураций, чтобы покататься по первому снегу, несясь вдоль главной аллеи парка, плавно переходящей в улицу Нежинскую. Европейские семейные фестивали позавидовали бы веселью и непринужденности, царившим на этом празднике зимы. Все это куда-то ушло вместе с СССР, а Кайзервальд давно обезлюдел и напоминает укромный и плохо освещенный заповедник скучающих маньяков.
Вид разгромленного притона времен Гражданской войны приобрел и другой символ детства — кинотеатр имени Галана на бывшей Ленина. Мимо него каждый день проходили ученики сразу нескольких школ — двух общеобразовательных и одной спортивной. Можно было после уроков поразглядывать афиши, а если что-то интересное, забросить домой портфель, поесть, позвать кого-то в компанию, выклянчить у родителей деньги и купить билеты (часто билеты расхватывали почти сразу, особенно на остросюжетные приключенческие фильмы в выходные дни). За последние четверть века с кинотеатром произошло единственное изменение — вместо «имени Галана» он стал «имени Мыколайчука», едва избежал участи ночного клуба, чудом не был сдан в аренду всего за 1 грн. в год Руслане и формально превратился в книгохранилище, но без книг. Это не принесло ему счастья, и он остался просто мертвым кинотеатром.
mankurty.com
Здание умирает, штукатурка сыреет, осыпается, фасад просел, покрылся глубокими трещинами, ступени, обросшие мхом, карабкаются друг на друга. Площадка перед главным входом расползается, плитка лопнула или ее нет вовсе, даже на тротуаре. Вокруг забитые мусором контейнеры, в которых иногда лениво копошатся забитые жизнью бродяги.
Не верится, что этот кирпичный сарай был когда-то великолепным кинотеатром, куда ходили семьями и поколениями советские львовяне. Но о нем до сих пор с нежностью вспоминают седеющие мужчины, мечтая еще раз ощутить себя 10-летними мальчиками, которые млеют в зрительном зале, вжимаясь в кресло и стискивая руки, когда герою на экране грозит опасность. Ведь люди почему-то совершенно не помнят, что было с ними в детстве. С возрастом как будто начисто все стирается. Только прикоснулся к величайшей детской легенде, как тут же ее забываешь.
Кинотеатр Галана был и остается не просто местом, где показывали кино, а сокровищницей воспоминаний о той, настоящей жизни, когда дети были детьми, а взрослые — людьми. Кинотеатр помнит их всех. О фильмах на афише «Скоро» судачили всю неделю, их обсуждения были целым ритуалом. Тот, кто первым замечал название нового фильма с многообещающим сюжетом или популярным актером в главной роли, немедленно спешил поделиться радостной вестью с приятелями на своей и соседней улице. Те в радостном изумлении качали головами, делали вид, что не верят, сомневаются, деловито и придирчиво уточняли название и имена актеров. Потом сами бежали к кинотеатру, чтобы лишний раз убедиться.
В «премьерный» день мальчишки потихоньку пробирались к выходу еще до окончания фильма, чтобы юркнуть в темноту и отсидеться за старыми холщовыми афишами, дожидаясь начала следующего сеанса. И смотреть любимый фильм бесплатно весь день напролет. А иногда просто стояли у черного входа, приложив ухо к двери, чтобы не пропустить ни единого выстрела или реплики из кинозала.
И как боялись за главных героев-смельчаков, думая, что их в конце все-таки пристрелят! Хотя и знали, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. А потом, после первого просмотра, только многозначительно переглядывались с улыбкой превосходства. Зрители в зале, смотревшие фильм впервые, тряслись от волнения в своих креслах, но посвященные знали, что героям все нипочем. И испытывали огромное удовольствие, когда бандитов окружали солдаты и пять минут назад с виду вполне «убитые» индейцы. В зале раздавался искренний смех солидарности детей и взрослых, которых неизменно радовал момент, когда на ноги вскакивали не только «убитые» индейцы, но и их не менее «убитые» обученные лошади.
В «Галана» советские школьники взрослели, открывали в себе сексуальность. Хитом одного из сезонов были комедийные французские «Мушкетеры» — фривольная Дюма-пародия, остроумная, антиклерикальная и — в меру эротичная. Учащемуся тогдашней средней школы французский эротический юмор мог показаться чрезмерно легкомысленным, а пародийность — навязчивой. Шел-то на приключенческий фильм о мушкетерах, а тут хи-хи-ха-ха сплошные, а вместо самих мушкетеров — их слуги.
Зато королева Франции Анна в исполнении Катрин Журдан слепила красотой весь зал. Настоящий фурор в кинозале вызвала сцена с «раздетой» Катрин. Лицо и плечи актрисы настолько поразили воображение советских мужчин, что в воздухе ощущалось «электричество». При этом все решили, кажется, что в оригинальной версии фильма грудь показали полностью, а в советском прокате самые вызывающие сцены вырезали. Таков был миф: у них все показывают, у нас все режут. Из кинотеатра выходили совершенно ошеломленными. Королева запомнилась на всю жизнь. С тех пор всегда почему-то казалось, что в «раздетой» сцене показали и плечи, и грудь. А спустя много лет стало понятно, что никакой груди и у французов не было. Ее дорисовало неискушенное воображение, пораженное эротическим накалом «Мушкетеров».
Не только сцены с Катрин Журдан, но и «пытки» ее служанки Констанции в подземельях инквизиции вызывали у зрителей сильное эротическое головокружение. По сравнению с ними одежда танцовщиц из «31 июня» выглядела совершенно целомудренной, а слухи о придирках к полупрозрачным накидкам, как причине запрета фильма — полной ерундой. Во время сцены пытки Констанции щекоткой стоял гомерический хохот. Впрочем, несколько неловкий — мужская часть зала шуршанием и вздохами высоко оценила внешние достоинства «пытаемой» служанки в исполнении Жозефины Чаплин.
На всю жизнь запомнились и фильмы, и темный, прохладный даже летом кинотеатр, и предвкушение следующего сеанса на площадке перед главным входом в «Галана», где парни нервно курили, поджидая девушек, а взбудораженные мальчишки пялились на афиши и гадали, о чем будет кино. Эта лучезарная радость и была настоящим детским счастьем. А настоящее взрослое счастье — воспоминания о ней.
Мертвые кинотеатры в мертвых городах — символ не только прежней, счастливой, но и теперешней, хмурой, жизни. Мертвым городам не нужны кинотеатры, потому что в эти кинотеатры больше некому ходить. Да и сами мертвые города никому не нужны.
И когда очередной лощеный паук обещает превратить ваш город в сказочный замок, поинтересуйтесь, что, кроме паутины, он оставляет после себя.
lvivcenter.org
