На полях заседания очередной межправительственной комиссии России и Ирана, кроме достигнутых договорённостей о сотрудничестве в различных сферах, прозвучало предложение из уст российской стороны организовать поставки иранской нефти в РФ в обмен на строительство электростанций и экспорт российских промышленных товаров и оборудования в Иран. Зачем России приобретать нефть из Ирана при наличии собственных промыслов и ежегодной добычи свыше полумиллиона тонн «чёрного золота»?
Нет ни малейшего сомнения, что данного рода «нефтяное заигрывание» Кремля с Ираном имеет ярко выраженный геополитичекий оттенок. По мнению А. Дугина, действующего советника президента РФ по вопросам внешней политики, Иран как основа «Среднеазиатской империи» выступает «естественным» союзником России-Евразии. Т. н. «Ось Москва-Тегеран» является краеугольным камнем для сдерживания усиления Запада на Ближнем и Среднем Востоке — на благо созидания «Новой Империи» во главе с Россией.
Скорее всего, кремлёвский геополитик имел в виду зачатки Евразийского союза и его возможности противостоять нормализации ирано-европейских отношений в нефтегазовой сфере. Особенно потепление отношений ЕС и Ирана усилится вследствие вступления третьего пакета санкций по отношению к российским нефтегазовым компаниям в виду продолжающегося разжигания режимом В. Путина сепаратистских тенденций в восточных областях Украины. Вероятно, следующим шагом Европы может стать сокращение объёмов импорта российской нефти. Полностью отказаться от российского «чёрного золота» европейские государства не смогут в ближайшей перспективе, учитывая то, что ежегодная доля его потребления составляет около 35% (155 млн. т) потребностей энергетики и промышленности ЕС. А вот снизить объёмы потребления вполне возможно в случае диверсификации направлений импорта нефти. Одним из альтернативных направлений поставки нефти рассматривается Иран, после снятия действующих санкций мирового сообщества.
Дабы не допустить удара по доходам своей экспортно-ориентированной сырьевой экономики, Россия предприняла попытку выкупить у Ирана тот объём нефти, который мог позволить себе импортировать ЕС. Речь шла о 68,5 тыс. т нефти в сутки (около 25 млн. т в год). Далее по собственному усмотрению Кремль мог реэкспортировать иранскую нефть для нужд ЕС или Китая по своей цене. Ведь рост цен на нефть подстёгивает увеличение стоимости голубого топлива — основного инструмента энергетической дипломатии РФ в отношениях с ЕС и постсоветскими странами. С первого взгляда, неплохой сценарий демонстрации Европе «отсутствия» альтернативных направлений поставок нефти. Даже появилось мнение о том, что именно Иран станет следующим кандидатом в члены Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Вот только мало кто из российских политиков ожидал услышать взвешенный отказ Ирана заключить нефтяную сделку.
Если копнуть глубже, то пошаговая международная изоляция России и ухудшение её отношений с соседями (Украина, Казахстан, ЕС) не вселяет правительству Х. Роухани уверенности в успехе альянса Москвы и Тегерана. Возможно, позиция Ирана была бы противоположной, если бы в премьерском кресле находился одиозный М. Ахманидижад. На текущий же момент Иран стремится избавиться от бремени международных санкций. В качестве средства для решения данной проблемы рассматривается постепенная нормализация отношений с США и ЕС. Сотрудничество с РФ в нефтегазовой сфере в ущерб интересам западных партнёров может снять с повестки дня вопрос выхода Ирана из международной изоляции.
И отвечает ли предложенная Россией сделка экономическим интересам Ирана? Даже в условиях действующих санкций Тегерану удалось договориться на двусторонней основе о поставках иранской нефти в Китай. Достижение аналогичных договорённостей с ЕС — вопрос времени. Услуги российских трейдеров по перепродаже нефти явно излишни. В перспективе Иран вполне может действовать как самостоятельный игрок на нефтяном рынке.
Не менее насущным вопросом для иранского руководства является стремление не упустить свою нишу на европейском нефтяном рынке. Ведь на фоне ирано-российских переговоров ЕС выразил заинтересованность в проработке возможности импорта нефти и сланцевого газа из США. Удовлетворение определённого объёма энергетических потребностей европейских государств за счёт трансатлантических поставок позволит ЕС урезать доступ иранским нефтегазовым компаниям на европейский рынок и создать условия для ещё более жёсткой экономической изоляции России. Это можно рассматривать в качестве ответной реакции ЕС в случае, если бы указанная сделка всё же состоялась. Европа также хочет перестраховаться на случай, если Иран даст «зелёный свет» России на газовом рынке. Рассуждения о транзите иранского газа в ЕС через существующие газопроводы на территории стран Центральной Азии и РФ уже имели место.
Хотя есть ли в этом принципиальная необходимость? В случае, если международная изоляция РФ будет иметь затяжной характер, Иран может осуществлять поставки природного газа в европейском направлении в обход России. С 2006 г. существует газопровод Иран-Армения, связывающий иранские месторождения в Тебризе с газораспределительной станцией в г. Мегри. Нельзя исключать потенциальную возможность продления данного газопровода до грузинских портов. Также возможно проложить отдельный участок трубопровода по территории Азербайджана и соединить с газопроводом Баку-Тбилиси-Эрзурум, с последующей веткой до черноморского побережья Грузии, где существует проект создания газового терминала в порту Анаклия. Не говоря о наличии нефтегазовых терминалов в иранских портах Персидского залива. Реципиентами иранского газа и нефти — как альтернативы российским энергоносителям — могут стать не только энергозависимые страны-члены ЕС, но и страны Восточной Европы — Украина и Молдова. Ну а наличие на территории Украины нефтепровода Одесса-Броды позволит обеспечить доставку иранской нефти европейским потребителям. Как бы то ни было, но среднеазиатская ось, на которую режим В. Путина возлагал определённые надежды, явно пошла под откос.
