В общественной практике принято выделять три типа политической культуры: активистскую, подданическую и патриархальную.
Активистский тип подразумевает энергичное гражданское участие в политической жизни страны и решительное стремление влиять на разработку и принятие политических решений.
Ориентиром для подданического типа выступают государственные интересы; у такого типа слабая политическая активность, но он хорошо усваивает исполнительские роли и функции, поэтому легко поддается манипуляциям.
Низкая компетентность в политических проблемах, отсутствие интереса к политической жизни, ориентация на местные ценности и авторитетных персон, — все эти характеристики относятся к патриархальному типу.
Указанные три типа политической культуры можно встретить практически в любом относительно цивилизованном обществе. Однако в разных социумах у каждого из перечисленных типов будет свой характерный уровень выраженности. Подобно тому, как у одного и того же человека могут быть представлены разные типы темперамента; но одни будут иметь высокие показатели, а другие — средние и низкие.
Донецкие типы
Если рассматривать донецкие политико-культурные реалии последних месяцев, то здесь, разумеется, будут свои характерные особенности.
К активистскому типу можно отнести проукраинскую-промайдановскую-проевропейскую часть местного идеологического пространства. Этот круг, представленый, прежде всего, активистами и сторонниками соответствующих политических и общественных сил, имеет достаточно скромный вес в масштабе общей донецкой картины.
Более серьезные позиции в шахтерской столице занимает подданический тип, который во время Майдана проявлялся, как правило, в антимайдановских-продонбасских-пророссийских настроениях. Соответственно на этапе «русской весны» значительная масса таких настроений перетекла в поддержку «Донецкой народной республики». Правда, нынче эту поддержку следует разделять на две группы: на тех, кто поддерживает «республику» в пассивном подданическом духе, и на тех, кто за нее воюет или занимается соответствующей активистской деятельностью. Основная социальная база «ДНР» в Донецке — это люди из определенных общественных слоев, встретившие победу Майдана с острым ментальным неприятием и категорическим нежеланием мириться с приходом новой власти.
И, наконец, к патриархальному типу ориентировочно можно отнести взгляды тех дончан, которые сейчас не хотят никакой войны, какие бы идеи в ней ни отстаивались, а ко всем сторонам военно-политического конфликта они испытывают одинаковые равнодушно-недоверчивые чувства. В то же время существенную роль для «патриархального» Донецка играют все те же местные ценности, особенно социально-экономические, а также позиции здешних лидеров — например, олигарха Рината Ахметова или мэра Александра Лукьянченко. Такие политико-культурные признаки зачастую наблюдаются среди донецкого студенчества, интеллигенции, местного «среднего класса», которому, обобщенно говоря, есть что терять.
Местная детерминанта
Революции и гражданские войны выводят на первый план пассионариев. Вот и в Донецке в период Майдана и «русской весны» в первые ряды общественно-политической жизни выдвинулись полярные для города активистские силы: с одной стороны, проукраинские-промайдановские-проевропейские; с другой — явно преобладающие по размаху ДНРовские, которые в лице своего радикального авангарда при поддержке Кремля пока что удерживают город.
Но, как ни крути, «республика», какой бы народной она себя ни считала, представляет интересы только отдельных социальных групп Донбасса в целом и Донецка в частности. Какая бы ни велась пропаганда, не похоже, чтобы у нее был действительно критический уровень поддержки среди местного населения. Апрельский «референдум», конечно же, продемонстрировал, что «ДНР» для Донбасса — не совсем маргинальное явление, но чистота этого мероприятия, по известным фактам, не выдерживает никакой критики. В конце концов, если бы донбасское большинство реально стремилось всеми силами отсоединиться от Украины, создать какую-нибудь свою республику или присоединиться к России, в Кремле вполне бы могли решиться на введение войск. Но в Москве такой массовой пассионарности в нынешнем Донбассе не видят, на чем неоднократно акцентировали внимание тамошние политики, оправдывая кремлевское нежелание вводить войска.
В такой ситуации «центром тяжести» в столице Донбасса, а вместе с ним и во всем регионе, может выступать именно «патриархальный Донецк» — так сказать, «средний» и равноудаленный как от активистской поддержки официального Киева, так и от «ДНР», с которой, несмотря на землячество, не обнаруживается культурно-психологическая связь (тут, видимо, срабатывают другие основания). От того, в какую сторону в итоге качнется этот «центр тяжести», очевидно, во многом и будут зависеть итоги военно-политического противостояния на Донбассе (впрочем, нельзя исключать вариант, что эта категория готова принять любой исход).
Фактор Лукьянченко
Как отмечалось выше, с «патриархальным Донецком» тесно связаны лидерские позиции Ахметова и Лукьянченко. Первый свое мнение по поводу «ДНР» уже не раз озвучивал. Но гораздо важнее в нынешних условиях то, что на днях в Киев перебрался действующий донецкий градоначальник. Это более чем символический акт, который может свидетельствовать о том, что «среднему Донецку» все-таки с «ДНР» не по пути. У Лукьянченко за последние месяцы уровень авторитетности в городе вырос, наверное, до исторического максимума (в этом плане лидеры «республики» ему явно уступают). Его вынужденный отъезд в украинскую столицу может в солидной степени настроить «средний Донецк» против «ДНР», что будет способствовать ее дальнейшей маргинализации. Это может самым негативным образом ударить по морально-боевому духу «республиканского» движения. В общем, фактическое смещение Лукьянченко может стать переломной и роковой ошибкой руководства «ДНР». В первую очередь в информационно-идеологической войне за умы дончан. Отключение же украинских каналов здесь уже едва ли спасет.
Стоит напомнить, что донецкому мэру, по его словам, выдвинули ультиматум. «От меня, – заявил Лукьянченко 14 июля в своем специальном обращении к жителям города, – потребовали заниматься не обеспечением жизни горожан, а обеспечением военных потребностей «ДНР», в том числе в ущерб жителям. Все это время я старался наладить диалог для мирного разрешения конфликта. Однако мне прямо заявили – мирные инициативы не интересуют военных «ДНР»… К сожалению, моя позиция не позволяет мне находиться в Донецке, так как мне прямо заявили, что в этом случае, возможно мое физическое устранение. Я нахожусь в Киеве и намерен здесь отстаивать интересы родного города до изменения ситуации. При первой же возможности, я тот час вернусь на территорию Донецка»…
Правда, в тот же день «премьер-министр ДНР» Александр Бородай сказал, что никаких угроз для жизни Лукьянченко нет, и, мол, если он хочет, он может вернуться к исполнению своих обязанностей. Но, как бы там ни было, в сегодняшнем Донецке многие жители скорее поверят дончанину-Лукьянченко, чем московским лидерам «республики».
