Перефразируя известный афоризм, можно сказать, что русский интеллигент начинает зело чудить, как только возникает украинский вопрос. Ярким тому подтверждением служит недавний одобрительный вой, коим многие интеллигенты России — к счастью, далеко не все! — приветствовали агрессию Путина против Украины. После этого удивляться уже вроде бы и нечему...
Но все же полнейшую оторопь вызвали оценки событий в Украине известным российским неомарксистом, критиком глобального капитализма и левым интеллектуалом Борисом Кагарлицким, а также примыкающей к нему «молодой кружковщиной», связанной с московским интернет-изданием «Рабкор.ру». С одной стороны, они в упор не видят очевидных для любого «нормального» марксиста социальных причин Майдана-2014 и пускаются в занудливые «рассуждизмы» на тему о том, что майдан — это, дескать, исключительно «буза» зажравшегося городского среднего класса и «национал-фашистов», подогретая оппозиционными политиканами, олигархами и коварным Западом. Но с другой стороны, во всплеске бандитизма на Донбассе в исполнении руководимого московской «спецурой» местного криминалитета и часто невменяемого люмпена Кагарлицкий со товарищи с радостью готовы узреть, ни много ни мало, зарю долгожданной пролетарской революции в Украине, которой они никак не могут дождаться в России.
Но самое забавное другое. Налицо империалистическая агрессия путинского режима против Украины. Пользуясь тем, что остальные ведущие центры глобальной капиталистической системы, в терминах гуру современных антиглобалистов Иммануила Валлерстайна, или системы мирового империализма, если выражаться по старинке словами товарища Ленина, ослаблены кризисом и другими проблемами, московский империализм расширяет и утверждает свое влияние на Украину, вплоть до возможного (?) ее поглощения в том или ином смысле. А в это время Кагарлицкий и компания объективно льют воду на мельницу кремлевского — опять по Ленину! — «государственно-монополистического капитализма в стадии империализма и захватнических войн», с которым «ярые антикапиталисты», каковыми себя считают Кагарлицкий и его круг, должны были бы бороться не щадя живота своего, хотя бы в теоретико-публицистическом плане. Вот что московский шовинистический психоз делает даже с высоколобыми левыми интеллигентами!
В текстах Кагарлицкого со товарищи просматривается любопытный мотив. Речь идет о реминисценциях по поводу утраты левыми идеями влияния в массах по всему миру. Сколько за последние годы в мире было всплесков массового недовольства вроде «арабской весны», движения «occupy» в США и Европе, волнений в Турции и так далее — но ни в одной из этих протестных акций не было замечено хоть сколько-нибудь заметной роли левых политических сил, за исключением, может быть, лево-радикальной партии СИРИЗА и анархистов в Греции. Причин этому много, но отметим только две, представляющиеся наиболее важными. Первая причина — это, несомненно, бездарный и преступный провал коммунистического эксперимента в СССР. Вторая — деградация социалистов и социал-демократов, прежде всего, в Европе, где они «обуржуазились», впали в правый оппортунизм, превратившись едва ли не в больших апологетов неолиберального курса и вашингтонского консенсуса, чем традиционные правые буржуазные партии. Ярчайшим примером может служить глава Еворокомиссии, активный проводник неолиберальных мер по жесткой экономии Жозе Мануэль Баррозу — во времена Революции Гвоздик 1974-го года в Португалии он числился в левых радикалах, да еще и маоистского (!) толка.
Кстати, 25 апреля 2014 года этой революции исполнилось 40 лет, но, кроме Португалии, эта дата особого интереса больше нигде не вызвала, хотя это не просто одна из важнейших вех в истории Европы второй половины ХХ века. По сути, Революция Гвоздик была последней европейской революцией под социалистическими лозунгами, и вызрела она в недрах общества (пост)салазаровской Португалии без стимулирования извне.
Пролет левых над майданом
Вопрос о том, что на майдане левые оказались «не при делах», дебатируется ими бойко и с явной обидой. Чтобы понять, почему левые «пролетели над майданом», как «фанера над Елисейскими полями», следует хотя бы кратко обратиться к реальным причинам революционного взрыва в Украине, которые всячески пытаются затушевать, навязывая мутные идеологемы о «еврореволюции», «революції гідності», «национальной революции». Объективно национальный вопрос возник только с началом московской агрессии. В то же время, главными причинами социального взрыва стали, прежде всего, вопиющая социальная несправедливость, катастрофическое имущественное и политическое неравенство, которые складывались все без малого четверть века после развала Советского Союза в результате формирования олигархического уклада. Правление криминально-фашистского режима Януковича привело к крайнему обострению социально-экономических и общественно-политических противоречий, а развернутый в стране бандитско-полицейский террор запустил революционный взрыв.
Не взирая на столь очевидные вещи, левые в Украине и России долгое время несли, а кое-где продолжают до сих пор нести разнузданную ахинею о том, что майдан в своих корыстных целях организовали украинские олигархи, а также коварный Запад, стремящийся ослабить Россию как геополитического конкурента. В качестве подтверждения приводятся назначение губернатором Днепропетровщины олигарха Коломойского, раздача на майдане печенья заместителем госсекретаря США Викторией Нуланд, выступление там же разнокалиберных европейских политических персонажей. Очевидно, что влияние Запада было, но его явно раздувают и преувеличивают, что подтверждает нынешняя «яловая» позиция Европы и США по отношению к московской агрессии. Влияние ряда олигархов, поддерживавших майдан, было намного сильнее, чем западное, но и его преувеличивать не следует, даже с учетом того, что эти олигархи пока считаются основными выгодополучателями. Главные причины революционного взрыва, повторим, вызревали в обществе в течение многих лет и являются они, прежде всего, социально-экономическими.
Первыми среди левых в Украине это вынуждены были признать так называемые коммунисты. Как раз накануне горячих событий 18-20 февраля 2014 года лидер компартии Петро Симоненко прекратил изрекать привычную демагогию о «проплаченных Западом бандеро-фашистах майдана» и озвучил приведенные выше, очевидные для нормального марксиста мысли. О том, что «коммунисты» несколько раз входили в правящую коалицию с политическими силами, представляющими интересы криминально-олигархического капитала и также повинны в обострении общественного недовольства, Симоненко, естественно, стыдливо помалкивает.
Но дальше разговоров дело не пошло. На повестке дня революции, объективные задачи которой остаются нерешенными, продолжают стоять классические «левые» социально-экономические цели: разрушение монополистического и олигархического уклада, реализация принципов социальной справедливости, преодоление существующего имущественного и политического неравенства. К решению этих задач общество еще и близко не подошло. Более того, отсутствует даже осознание этих задач вообще. Пока кое-как решена только самая первая проблема — обеспечена некоторая демократизация общества. По сути, повторяется история помаранчевой революции, которая позволила всего лишь на некоторое время обеспечить гражданские права и свободы, но оставила нетронутым олигархический строй и даже обеспечила олигархам больше возможностей для укрепления экономической и политической власти. Нечто подобное происходит и сейчас с той «маленькой» разницей, что помаранчевая революция была бескровной, а революция 2014 года ознаменовалась более чем сотней убитых, тысячами покалеченных физически и морально, а разворачивающаяся сейчас в стране де-факто гражданская война все более увеличивает число жертв. Но самым главным результатом, точнее отсутствием такового, является то, что, как и в 2004-м, в 2014 году неизменной остается криминально-олигархическая социально-экономическая основа общества, формирующая соответствующие общественные отношения, основанные на коррупции, социальной несправедливости, безбожной эксплуатации, которой кучка нуворишей по прежнему подвергает страну, ее ресурсы, остальных граждан.
Левые политические силы, включая компартию Симоненко, не просто не сумели возглавить движение, но вообще не стремились, а главное, не способны это сделать. Левая идея в целом, повторим, оказались полностью дискредитированной, в том числе и главным образом, действиями компартии, единственной левой силы, сохранившей влияние, но занимающей ренегатскую позицию. На первый план выдвинулись национал-радикалы, поскольку националистическая идея является наиболее простой для широкого понимания, а на майдане она была единственной, имевшей организационное и идеологическое оформление. Есть и психологическая сторона: национал-радикалы оказались тем единственным, фокусирующим настроения массы «активным меньшинством», о котором писал известный французский социопсихолог, кстати, левого политического спектра, Серж Московичи как о важнейшем элементе массового движения.
Борис Кагарлицкий и компания: страшно далеки они от народа!
Чтобы понять, почему позиция левой «кружковщины» во главе с Кагарлицким по украинскому вопросу является ренегатством с точки зрения декларируемых левых, (нео)марксистских, антиглобалистских, а значит, антиимпериалистических позиций, следует кратко ознакомиться с некоторыми объективными данными.
Кагарлицкий Борис Юльевич родился 29 августа 1958 года. Российский социолог, кандидат политических наук, видный левый публицист. Будучи сыном известного театроведа и литературоведа Юлия Кагарлицкого, Борис учился в ГИТИС (Государственный институт театрального искусства), где его отец служил профессором. В юности Кагарлицкий-младший увлекался неортодоксальной марксистской литературой. Прежде всего, речь идет о книгах известного германо-американского неомарксиста Герберта Маркузе. Маркузе входил в так называемую Франкфуртскую школу социальных исследований, яркими представителями которой в разное время были такие известные личности, как Эрнст Хоркхаймер, Теодор Адорно, Юрген Хабермас, а также уроженец Франкфурта-на-Майне, гениальный Эрих Фромм. Входившие во Франкфуртскую школу авторы творчески развивали взгляды Маркса, но их работы были запрещены в СССР, что было несомненной глупостью. Прежде всего, запрещены были Фромм, которого в СССР с какого-то перепугу звали «буржуазным идеологом», несмотря на резко антибуржуазную и антикапиталистическую направленность его мыслей, а также Маркузе, считавшийся одним из идеологов молодежной «революции» 1960-годов. Кстати, Маркузе умудрялся совмещать марксизм с работой на американские спецслужбы в качестве консультанта.
В 1970-х годах не было интернета, а доступ к множительной технике в СССР жестко контролировали спецслужбы. Тот факт, что Кагарлицкий имел доступ к запрещенной литературе и пропагандировал ее, о чем было широко известно в московской тусовке, что числился с 1977 года хоть и в левых, но диссидентах, а в 1979 году стал кандидатом в члены партии, говорит о том, что он входил в круг избранных, будучи представителем «золотой молодежи» советского образца, и ему многое сходило с рук. Люди, которые хорошо помнят те времена, понимают, о чем идет речь. Правда, в конечном итоге, избранность дала сбой: Кагарлицкого исключили из института по доносу буквально накануне получения диплома.
Только после этого будущему авторитету пришлось столкнуться с суровой реальностью бытия. Поработав почтальоном, он был в апреле 1982 года арестован, около года провёл в Лефортовской тюрьме по обвинению в антисоветской пропаганде, но в апреле 1983 года был освобождён в порядке помилования. Это также вызывает определенные вопросы, поскольку при таких обвинениях тогда можно было и в Мордовские лагеря загреметь на соседние нары с Василем Стусом.
Помогла затеянная Горбачевым «перестройка». Поработав в 1983-1988 годах лифтером, Кагарлицкий был восстановлен в институте и получил, наконец, диплом. Работа лифтером не особо напрягала, поскольку в это время он писал статьи и книги, часть которых публиковалась на Западе. Вышедшая в Лондоне книга Кагарлицкого «Мыслящий тростник» (The Thinking Reed) в 1988 году получила Дойчеровскую премию, учрежденную в честь известного левого интеллектуала и троцкиста Исаака Дойчера. Тот факт, что Кагарлицкому удавалось в то время передавать на Запад свои опусы и публиковать их там без особых последствий для своего здоровья, тоже многое говорит тем, кто знает те времена не по чужим пересказам.
В 1989-1994 годах наш герой работал в ряде московских СМИ левой и профсоюзной ориентации. В 1994-2002 годах он работал старшим научным сотрудником Института сравнительной политологии Российской академии наук (РАН), где защитил кандидатскую диссертацию. В 2002 году возглавил Институт проблем глобализации, после реорганизации в 2006 году — Институт глобализации и социальных движений (ИГСО), которым руководит по сей день. Кроме того, входит в редакционные советы и активно публикуется в ряде левых и оппозиционных изданий — «Левая политика», «The Moscow Times», «Новая газета», «Взгляд.ру». Также, повторим, является главным редактором интернет-издания «Рабкор.ру». Член Транснационального института (TNI, Амстердам), читает лекции в университетах России и США.
Борис Кагарлицкий принимает активное участие в международных антиглобалистских и антикапиталистических форумах, которые, впрочем, являются больше говорильней, поскольку никакой серьезной угрозы глобальной системе капитализма не несут.
Важнейшая особенность состоит в том, что Кагарлицкий и его кружок придерживаются так называемой миросистемной теории, ведущим современным идеологом которой заслуженно считается американский социолог Иммануил Валлерстайн. Очень упрощенно основная суть этой системы взглядов состоит в следующем. Современный мир представляет собой единую капиталистическую систему, состоящую из ядра и периферии разного уровня социально-экономической отсталости. Ядро, прежде всего, так называемый золотой миллиард, то есть Западная Европа, США, Япония, Австралия, существует за счет человеческих и природных ресурсов периферии, которые перераспределяет в свою пользу посредством навязанных всей планете механизмов, например, правил ВТО, Вашингтонского консенсуса и так далее. Указанную теорию можно считать не просто неомарксистской, но также, если так можно выразиться, «неоленинской», поскольку любой изучавший в советском вузе марксизм-ленинизм без особого труда сможет обнаружить в ней развитие взглядов Ленина о мировой системе империализма. Различие состоит, возможно, в том, что если в начале ХХ века вождь мирового пролетариата делал упор на национальный государственно-монополистический капитал как основу продвижения империалистических интересов при доминировании бюрократии, сросшейся с монополиями, ярким примером чего может служить современная Россия, то сейчас в западном мире скорее доминируют транснациональные корпорации, часто подменяющие собой государства, ослабляющие их и диктующие им свои условия. Ярким примером может служить явный саботаж корпорациями, особенно в ЕС, так называемых санкций Запада против России в ответ на агрессию в Украине.
В частности, в рамках миросистемной теории Россия является явно выраженной ресурсной периферией. Она поставляет ядру сырье и стремится обрести статус ядра, используя сырьевой и военный шантаж. Но по отношению в ряду стран бывшего Союза Россия сама выполняет роль ядра, высасывая природные и, прежде всего, трудовые ресурсы из государств Средней Азии, являющихся периферий не только глобальной системы, но евразийской капиталистической подсистемы с ядром в Москве. Нынешнюю агрессию Кремля против Украины можно рассматривать как борьбу за превращение Украины в периферию Москвы, а иначе Украина станет периферией Запада.
Возвращаясь к Кагарлицкому и возглавляемой им «кружковщине» следует сказать, что главной их заслугой является популяризация современных социальных взглядов в России и на территории бывшего СССР. Парадокс состоит в том, что в то время, когда мир уже переболел запущенной на рубеже 1970-1980-х годов «неолиберальной инфекцией», которая стала одной из важнейших причин продолжающегося глобального кризиса 2008 года, и теперь судорожно ищет выход из опасного тупика, на просторах бывшего Союза неолиберальные бредни являются весьма популярными, поскольку они очень удобны для криминально-олигархических «элит», утвердившихся на разграблении того, что было создано в советское время ценой самоотверженного труда и кровавых трагедий ХХ века. В Украине имеется достаточное количество хуторянского разлива «мудрецов», повторяющих в разных вариантах либеральную абракадабру о рыночной свободе всех и каждого создать свое потребительское счастье, хотя объективная реальность этим бредням резко противоречит. Донашивание чужих старых и вышедших из моды «идеологических штанов» является отличительной чертой значительной части отечественных так называемых экспертов и интеллектуалов. В то же время, в пока еще неолиберальном западном мире с неомарксистской и неоленинистской миросистемной теорией уже никто серьезно не спорит, поскольку оная теория наиболее адекватно описывает реалии.
С Борисом Кагарлицким автор этих строк пообщался в июне 2013 года во время проходившей в Киеве научно-практической конференции «Конец неолиберализма», проводившейся Международной инициативой «Пост-глобализация», Национальной Академией наук Украины, Конфедерацией свободных профсоюзов Украины и другими организациями. Мероприятие удивительным образом совпало с очередной активизацией в Верховной Раде оффшорной проблемы, поэтому в ходе конференции обсуждался вывод капиталов в оффшоры, что, как правильно подчеркнул Кагарлицкий, является одним из механизмов перераспределения капиталов из стран периферии, включая Украину, в страны ядра. По сути, это узаконенный грабеж, в котором заинтересованы, в том числе, развитые страны и транснациональные корпорации, и именно поэтому правительства развитых стран не намерены реально пресекать оффшорные схемы.
Общение автора этих строк с Кагарлицким происходил при любопытных обстоятельствах, которые обретают значение в свете нынешних трагических событий в Украине. Перед разговором вклинился юркий представитель какого-то московского информагентства с явно шовинистическим душком. Он довольно умело «раскрутил» Бориса Кагарлицкого на то, чтобы прямо на камеру резко осудить украинский национализм за якобы имевшие место антисемитские заявления и действия. Будучи человеком вежливым, Кагарлицкий никак не мог отвязаться от московского интервьюера, который собрался еще долго витийствовать на благодатную для любого прокремлевского «писарчука» «бандеровско-фашистскую» тему, а потому пришлось в несколько грубой форме объяснить «пацану», что он «конкретно не прав», и есть другие желающие пообщаться с именитым московским гостем. После этого пришлось некоторое время потратить на попытку убедить уважаемого Бориса Юльевича Кагарлицкого в том, что на государственном уровне в Украине антисемитизма нет, на бытовом уровне он хоть и бывает, но его явно намного меньше, чем в России, и вообще Украина славится огромным количеством ученых, музыкантов, артистов и прочих выдающихся людей еврейской национальности, и к евреям в Украине всегда относились намного толерантнее, чем в России, поскольку они являются одним из важнейших элементов пестрой национально-культурной палитры.
Похоже, что кое в чем товарища Кагарлицкого убедить все же удалось. Не смотря на то, что его сайт «Рабкор.ру», включая опусы самого московского авторитета на тему нынешних событий в Украине, изобилуют рассуждениями о «национал-фашистах» на майдане и «страшном Правом секторе», но вопрос об антисемитизме в Украине пока вроде не поднимается — и на том спасибо!
Впрочем, пока Кагарлицкий и компания выполняют просветительскую миссию, а издание «Рабкор.ру» используется как площадка для публицистических упражнений, все выглядит вполне прилично. Но попытки практической социально-политической работы Кагарлицкого оканчивались «пшиком» и представляют собой череду метаний, безрезультатных, а часто и бессмысленных. Уже в 1986 году он вместе с одиозным Глебом Павловским — что показательно! — организовал некий независимый от тогдашней КПСС Клуб социальных инициатив. Затем последовала целая череда клубной кружковщины социалистического окраса. Потом была попытка некоего Московского народного фронта, который отказался от социалистических предпочтений, и Кагарлицкий участвует в организации комитета новых социалистов социалистической партии, а заодно в кампании в защиту Ельцина от травли Горбачевым. Попытка баллотироваться в депутаты Верховного Совета в 1989 году оказалась неудачной, но в 1990 удалось пройти в депутаты Моссовета, где Кагарлицкий выступал против покойного уже Гавриила Попова. Затем было участие в создании (1990) и работа в руководящих органах Социалистической партии и Партии труда (1991-1992), попытка организации левого блока «Народное самоуправление», арест во время силового подавления восстания в 1993 году после разгона Ельциным Верховного Совета России, когда Кагарлицкого спас тогдашний член президентского совета при Ельцине, одиозный Сергей Караганов. В 1994-1995 года из-за разногласий в Партии труда Кагарлицкий с группой товарищей пытался объединяться с Соцпартией трудящихся. Словом, все политпроекты, в которых принимал участие Кагарлицкий, проваливались и были интеллигентской «кружковщиной», не имеющей ни политического влияния, ни, тем более, социальной базы, на которую можно было бы опираться. Завершающим аккордом политических метаний Бориса Кагарлицкого стало неудачное баллотирование в Московскую городскую думу в 1997 году. После этого наш герой от политической деятельности отошел, сосредоточившись на публицистике, лекциях, работе в международных и общественных организациях, за исключением неудачной попытки организации в 2005 году очередного «левого фронта».
Словом, перед нами типичный представитель позднесоветской «золотой молодежи» и книжно-кабинетный интеллигент, не имеющий сколько-нибудь успешного опыта и практики реальной работы в массах. Пока Кагарлицкий публикует статьи и выступает с докладами, получается неплохо, но когда дело доходит до реальной социальной борьбы, политической работы или хотя бы понимания реальной ситуации, весьма далекой от книжных умозаключений, московский авторитет демонстрирует беспомощность и выступает с неадекватными высказываниями.
Под стать ему и многие авторы издания «Рабкор.ру». Яркими примерами могут служить, например, политолог и магистр политических наук некто Алексей Симоянов или историк и магистрант Высшей школы экономики некто Дмитрий Машинников. Сии «юноши пылкие со взорами горящими», вслед за своих духовным лидером Кагарлицким, с вящим апломбом повествуют о том, что развернувшийся на Донбассе и переползающий в другие регионы Украины террор и бандитизм, есть ничто иное как долгожданная «пролетарская революция», о чем далее.
При этом можно с уверенностью сказать, что никто из молодых «птенцов гнезда Кагарлицкого» с настоящим, живым, а не книжным пролетариатом никогда толком дела не имел. Имеется в виду не ознакомительная поездка в промышленный регион, сопровождающаяся мимолетной встречей с «товарищами рабочими», а сколько-нибудь серьезная и продолжительная работа на производстве и общение с рабочим контингентом во всей его красе. Да и некоторые теоретические воззрения Кагарлицкого и компании весьма примитивны даже в общепринятых рамках. Не вдаваясь в подробности, отметим, что взгляды Маркса о пролетариате как гегемоне социальной революции являются едва ли не самым спорным местом в Марксовом учении, и с этим согласятся многие из тех, кто в реальности сталкивался с революциями, пролетариями и гегемонами. Это выяснилось уже во время революции 1848 года, которая подвигла Маркса на создание учения о пролетариате и которая начиналась в феврале этого года в Париже именно как пролетарская, вопреки расхожим мифам о ее буржуазности. В способности пролетариев к построению справедливого общества уже в 1850-1860 годах обоснованно усомнился русский мыслитель-эмигрант Александр Герцен, и об этом, в частности, у него имела место бурная полемика с Марксом. Именно по этой причине Ленин выдвинул и воплотил на практике идею «руководящей и направляющей партии», которая возглавит пролетариат, в связи с чем вождя резко и, во многом, справедливо критиковали немецкие коммунисты, в частности, пламенная Роза Люксембург. Даже самый верноподданный марксист, если у него «нормально с головой», не должен так безудержно радоваться, когда на улицу, как сейчас на Донбассе, вываливает пролетаризованная толпа, преимущественно люмпенская, которая грабит, убивает и похищает заложников, будучи руководимой иностранными диверсантами и местным криминалитетом, потому что это не революция, а контрреволюция, о чем далее.
Словом, в лице Кагарлицкого и компании имеет место типичный левый бомонд, неплохо устроившийся в жизни в «гламурно-левых» институтах и на кафедрах Высших экономических школ, кстати, буржуазных. Эти интеллигенты часто даже говорят неглупые вещи, но ни на что серьезное они не способны. Проводя исторические аналогии, они способны выполнять роль Плеханова, но не Ленина или Троцкого. Теоретизировать и писать публицистические буквы в интернете они могут, но они не способны руководить «железными батальонами пролетариата». Они не способны даже понять, что же происходит в соседней Украине...
И от реалий они тоже страшно далеки
Социально-классовой сути майдана Кагарлицкий и компания не понимают. Более того, российские левые авторитеты, похоже, вообще плохо понимают украинские социальные расклады, а потому, как говорил поэт, «чушь прекрасную несут». Но при этом они с чисто московской простотой и непосредственностью пытаются делать «глубокие» выводы, а главное поучать в тех вопросах, в которых российские левые сами «пролетели», но не над майданом, а над своей Болотной площадью. Похоже, они вообще витают в неких абстрактных «эмпиреях», крайне далеких от реальной жизни.
В материале «Разбить кормушку» от 3 февраля 2014 года (здесь и далее содержатся ссылки на материалы, опубликованные в интернет-издании «Рабкор.ру») Борис Кагарлицкий пишет: «Левых на киевском Майдане не видно и не слышно. Кого-то, конечно, били и выгоняли. Но сегодня их влияние и присутствие столь ничтожно, что уже даже и не бьют. Украинские левые существуют в основном в собственном воображении. Ясно, что Майдан это не только мрачные националисты и бандеровцы. Но у левых там просто нет ниши. И никто кроме мрачных националистов и бандеровцев технически, ситуационно выиграть не может». Неизвестно, откуда Кагарлицкий черпал сведения об избиении и изгнании левых на майдане. Непонятно также, на чем основано «глубочайшее мнение» московского авторитета о том, что на майдане «ситуативно и технически» могли выиграть только националисты и бандеровцы.
Еще раз повторим, что проблема катастрофической социальной несправедливости стояла на майдане хоть и стихийно, но крайне остро. Если бы в Украине были настоящие левые, способные своевременно и внятно артикулировать этот вопрос, то на майдане даже не нашлось бы места для национал-радикалов, которые никогда не имели вменяемой социально-экономической программы.
В то же время, вопреки заявлению Кагарлицкого, левые в Украине есть, и весьма влиятельные, если судить по регулярному прохождению в парламент и формированию в нем довольно многочисленной фракции. Речь идет о компартии, которая «формально левая», хотя не является таковой реально. В России компартия Зюганова хоть и представлена в парламенте, но находится на политическом маргинесе. Напротив, в Украине ставленники компартии часто занимали заметные и/или весьма «хлебные» должности, причем как при правлении криминально-олигархического режима Януковича, так и во время «второй ходки» Януковича в премьеры в 2006-2007 годах «во царствование» Ющенко. Ярким примером может служить такой себе Игорь Калетник, который по квоте компартии сначала руководил таможней, а затем занял место первого вице-спикера парламента. В последней ипостаси он прославился тем, что протащил так называемые фашистские законы от 16 января, ограничивающие права и свободы граждан, и это спровоцировало всплеск насилия на майдане, который до того был преимущественно мирным. Компартия Симоненко всегда выступала резко против любой «олигархической власти», кроме самой олигархической власти Януковича, поскольку при Януковиче «симоненковские» всегда имели доступ к «корыту», а при других — нет.
Если Кагарлицкий не в курсе этих подробностей, то следовало бы «изучить матчасть», а не делать с большим апломбом неадекватные заявления об отсутствии в Украине левых как таковых. Нет настоящих левых, и именно поэтому у них не нашлось на Майдане ниши. Компартия в Украине давно превратилась в синоним явления, которое товарищ Ленин называл «политической проституцией». Компартии в Украине уже давно не верит никто из вменяемых граждан, имеющих коммунистические и вообще левые убеждения. Хуже всего, что усердием Симоненко и компании в Украине дискредитирована коммунистическая идея и вообще любая левая идея борьбы за социальную справедливость. Повторим, Кагарлицкому следовало бы получше «изучить матчасть»...
То же самое можно сказать по поводу «глубочайших умозаключений» московского авторитета и окружающей его тусовки по поводу Правого сектора и прочих «мрачных националистов и бандеровцев». Абсолютно не симпатизируя националистам любой степени радикализма, отметим, что слухи об угрозе с их стороны являются крайне преувеличенными, и это понятно любому более или менее объективному наблюдателю. Но вопреки фактам, Кагарлицкий повторяет абсолютно идиотские клише путинско-геббельсовской пропаганды.
Например, в материале «Украинская драма и российские комментаторы» от 21 февраля 2014 года московский авторитет как раз в разгар боев на Институтской, где от пуль снайперов погибли десятки людей, зловеще пророчествуют по поводу рвущихся к власти «мрачных националистов и бандеровцев»: «Завтра, победив, „сторонники свободы“ будут жечь книги, закрывать оппозиционные газеты, устраивать расправы над инакомыслящими и этнические чистки?.. Праворадикальные политики и активисты, составляющие на сегодняшний день костяк оппозиции, никакими другими методами действовать неспособны, никакой программы социальных и экономических преобразований не имеют и ни малейшего уважения ни к демократии, ни к правам человека не испытывают. О чем, кстати, говорят вполне открыто на своих сайтах...» Во-первых, Кагарлицкий, как и многие, путает понятие политической правизны, которая в классическом понимании есть приверженность к социально-экономическому неравенству, и национализм, который к правизне, строго говоря, отношения не имеет. Когда этих нюансов не понимает широкая публика — это одно, но когда подобные вещи путает Кагарлицкий, числящийся по разряду интеллектуалов, это вызывает нездоровую реакцию. Если речь идет о «Правом секторе» и им подобных, то следует говорить не о «праворадикалах», а «национал-радикалах». Во-вторых, национал-радикалы не были «костяком оппозиции», они не пришли и никогда не придут к власти в Украине в сколько-нибудь значимом масштабе, что уже абсолютно очевидно, и ничего не закроют, не запретят и не сожгут, что бы там они ни писали на своих сайтах. Здесь Кагарлицкий повторяет абракадабру кремлевской пропаганды. Наоборот, в-третьих, в отличие от России, где запрещают СМИ, закрывают доступ к сайтам, зажимают гражданские права и свободы, в Украине это сделать не удается и едва ли удастся в обозримом будущем, а попытка совершить нечто подобное режимом Януковича в виде «фашистских законов» от 16 января привела к тому, что режим был свергнут, а Янукович сбежал в Россию. В-четвертых, повторим, влияние национал-радикалов, разные группировки которых, к тому же, враждуют между собой, сильно преувеличено как в количественном аспекте, поскольку их крайне мало, а мода на них проходит из-за их очевидной несостоятельности, так и в качественном смысле, поскольку, как справедливо отметил Кагарлицкий, у них нет вменяемой социально-экономической программы. Но дело в том, что таковой программы нет ни у кого, причем не только в Украине. Ныне политическая деятельность все больше вырождается в пиар, шоу, развлекательные мероприятия, но это отдельная тема.
Продолжение на следующей странице
Но Кагарлицкий не успокаивается и, вслед за «путинвизором», продолжает озвучивать «ужастики». В материале «Вежливая интервенция и украинская революция» он безапелляционно утверждает, что нынешняя киевская власть «является заложником радикалов», а правоохранители «поставлены под контроль Правого сектора». Еще раз повторим, что радикалы не способны контролировать самих себя, не говоря уже о правоохранителях. Непонятно, где Кагарлицкий узрел контроль «Правого сектора» над правоохранителями?
Но московский авторитет идет еще дальше. В материале «От майдана — к революции?» от 13 апреля 2014 года он пишет: "Армия и правоохранители в Украине деморализованы, а потому «подавить волнения на Юго-Востоке можно только с помощью «Правого сектора», но поскольку радикалы, в отличие от силовиков, не обучены разгонять массовые протесты, по возможности избегая кровопролития, радикальные боевики сразу же начнут «ломать кости и убивать», что является «стандартной и хорошо известной по опыту других стран ситуацией». Как известно, реальность опровергает эти бредовые измышления. Повторим, что «ужастики» с «Правым сектором» напоминают сказки про Бабу Ягу. Армия и правоохранители, действительно, деморализованы, пронизаны московской агентурой и коррупционерами, управляемыми из России Януковичем и Семьей, но здоровая часть силовиков постепенно начинает понимать, что если не положить конец бандитскому террору, прикрывающемуся сепаратизмом, то страну разорвет гражданская война. Но террор развязал не мифический «Правый сектор», и вовсе не «мрачные бандеровцы», как пишет Кагарлицкий, учиняют убийства, похищения людей, грабежи и мародерство, а местный и заезжий криминалитет, руководимый московской агентурой, плюс некоторая, преимущественно неадекватная часть местного населения, которая неуклонно уменьшается, поскольку население уже достаточно вкусило всех «прелестей» жизни в условиях разгула бандитизма, о чем далее.
Но самое забавное, что Кагарлицкий и компания, похоже, далеки не только от украинских, но и от родных, российских реалий. В указанном материале «Разбить кормушку» московский авторитет рефлексирует на следующую тему. Во время протестов 2012 года на московской Болотной площади и в других местах России имела место борьба за гегемонию в движении между либералами и левыми, тогда как националисты в российских протестах были маргиналами. А на майдане, дескать, «приходится иметь дело с националистами и фашистами... И если с либералами можно вести полемику, то с ультраправыми разговаривать бессмысленно, хотя бы потому, что принципиально невозможна рациональная дискуссия на уровне аргументов и контраргументов. Вся структура и культура ультраправого движения построены по совершенно иному принципу, эта гегемония опирается не на теоретические или аналитические конструкции, а на силовое поле, которому противопоставить можно только другую такую же силу».
Сия «какофония глубокой мысли» в исполнении известного интеллектуала, каковым, несомненно, является Борис Кагарлицкий, зело позабавила. Националисты на майдане были, а фашистов он где там обнаружил? Фашизоиздная клика как раз была на противоположной стороне — у Януковича. А главное, все более фашистским становится режим Путина, хотя Кагарлицкий об этом старательно умалчивает. В качестве аргумента приведем высказывание не какого-нибудь либерала, а самого Георгия Димитрова, который в свое время с трибуны конгресса ІІІ Интернационала сказал следующее: «Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала... Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом, революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубой форме, который культивирует зоологическую ненависть к другим народам». Отличие с происходящим сейчас в России состоит разве только в том, что главенствующую роль там играет все же не финансовый капитал, а бюрократия и спецслужбы, как, впрочем, и в гитлеровской Германии, хотя экономической основой в России служит финансовый капитал, сконцентрированный на продаже природных ресурсов.
Весьма мутным является и заявление Кагарлицкого о том, что «структура и культура ультраправого движения построены по совершенно иному принципу, эта гегемония опирается не на теоретические или аналитические конструкции, а на силовое поле, которому противопоставить можно только другую такую же силу». Помнится, у Сталина или Мао Цзедуна, формально считавшихся левыми, «структура и культура» тоже строилась на «силовом поле» — спецслужбах и военщине. То же имеет место в режиме «софт» и в современной России, по сравнению с которой Украина есть верх пацифизма, из-за чего сейчас и страдает, а что касается «Правого сектора» и «самообороны майдана», то это вообще детская парамилитарная игра в «казаков-разбойников», не способная выдержать серьезного столкновения ни с российской армией, ни даже с отечественным бандитизмом, руководимым российской «спецурой».
Но Кагарлицкого и дальше несет «по волнам», в результате чего он делает следующее заявление: «Левые могли сыграть какую-то самостоятельную роль в российских протестах 2011-2012 года потому что были хоть какие-то структуры, были лидеры, активисты и организации, известные хоть кому-то и пользующиеся авторитетом за пределом собственного узкого круга». Но это противоречит фактам: особого влияния левых в «болотных событиях» обнаружить не удалось. Более того, молодой коллега Кагарлицкого Алексей Симоянов в материале «Классовый снобизм как часть неолиберального мировоззрения» фактически опровергает своего шефа: «Мы помним, с какой агрессивностью московский либеральный бомонд бичевал челябинских и тагильских рабочих, пресловутый „Уралвагонзавод“, не поддержавших акцию „белая лента“. Ярче всех, пожалуй, свое отношение высказал блогер Андрей Куприков: „Едроссовский скот в лице заводских быков выходит помычать на площадь“... Эксперты либерального лагеря... накинулись на „темный, отсталый, консервативный, патерналистский русский народ“ — верную опору режима... В ходе протестной кампании 2011-2012 гг. рабочих и бюджетных служащих объективно использовали. Людей на митинги свозили в добровольно-принудительном порядке, за отгулы и денежные премии, нередко под угрозами. Те лозунги, которые декламировались на акциях в Челябинске, Тагиле и Екатеринбурге, не имели ничего общего с реальным курсом власти последних 10-15 лет — откровенно антирабочей, антипрофсоюзной, антисоциальной политикой. Сохраняющиеся низкие доходы промышленных рабочих, ухудшающееся условия труда, урезаемые трудовые и социальные гарантии, падающее качество социального обеспечения — все это сочетается с активным перераспределением национального богатства в пользу узкой прослойки крупного бизнеса, высокопоставленных чиновников и топ-менеджмента... Отсутствие классовых и социальных пунктов в повестке дня московской оппозиции, засилье непопулярных в народе лидеров протеста, людей с высоким антирейтингом, бывших функционеров того же режима в 2000-е и 1990-е изначально оттолкнули от протеста значительную часть потенциальных сторонников».
В сухом остатке получаем следующее. Влияние левых в России столь же мизерно, как и в Украине. Российская оппозиция, хоть либеральная, хоть «левая ручная» вроде партии Зюганова, хоть разного рода умничающая «кружковщина» вроде Кагарлицкого и компании не имеют реальной социальной программы, которая воспринималась бы массами, не имеют влияния в массах, не имеют социальной базы, вообще ничего не имеют кроме болтовни, но эта болтовня носит провокационный и реакционный характер.
Московские антиглобалисты на службе кремлевского империализма
Но самое главное состоит с том, что развернутая антиглобалистами и антикапиталистами из кружка Кагарлицкого пропаганда объективно работает в пользу кремлевского империализма. Отталкиваясь в целом от верных исходных данных, Кагарлицкий со товарищи впадают в крайнюю степень реакционного ренегатства, попутно извращая декларируемые ими идеи и лозунги.
Повторим, что социально-экономические причины майдана в Киеве они стараются в упор не замечать, рассматривая майдан как националистический шабаш, подогретый политиками из бывшей оппозиции, Западом и олигархами в своих целях. Частично это объясняется тем, что в явном виде социально-экономические лозунги на майдане не ставились, зато имело место неадекватное обилие национал-патриотического нарратива. Допустим, это могло сбить с толку «молодую поросль» из числа упомянутых «птенцов гнезда Кагарлицкого», но не самого московского авторитета, который, напомним, по молодости увлекался авторами Франкфуртской социальной школы. Если товарищ (?) Кагарлицкий чего-то запамятовал, то подскажем, что достаточно кое-чего перелистать. Например, в книжках Фромма можно найти краткие и исчерпывающие формулировки о том, что за поверхностными рационализациями нужно видеть глубинные импульсы, не нашедшие рациональной формы выражения. В случае с майданом национал-патриотические лозунги, с рядом оговорок, можно рассматривать как поверхностную рационализацию, под которой даже не слишком искушенному хорошо видно массовое недовольство катастрофическим социально-экономическим неравенством, каковое недовольство накапливалось долгие годы. Социальный мотив был на майдане явственным. Специально для Кагарлицкого и компании откроем «большую тайну»: там даже «Марсельезу» и «Варшавянку» пели, правда, в своеобразном украинском переводе, но все же. Еще раз повторим: майдан не выдвинул адекватных социально-экономических лозунгов потому, что не оказалось адекватной левой политической силы, которая, во-первых, способна была бы это сделать, а во-вторых, обладала бы сколько-нибудь существенными доверием и опорой в массах, чтобы повести их за собой. Опять-таки, повторим, наиболее многочисленная и представленная в парламенте компартии, в Украине, как и в России, стали синонимами ренегатства, приспособленчества и политической проституции, а остальные левые и вовсе являются маргиналами, которые ничего не могут предложить кроме кружковщины и пустой болтовни, и это касается кружка Кагарлицкого тоже. При этом они еще и левую идею дискредитируют уже хотя бы тем, что занимают преимущественно пророссийскую позицию. Но ведь современная государственно-монополистическая Россия отнюдь не является воплощением «левой мечты», а скорее наоборот, является ее диаметральной противоположностью. Когда так называемые коммунисты тянут в объятия хищнического российского капитализма, это вызывает однозначную реакцию отторжения даже у самых стойких сторонников коммунистической идеи. Другое дело, что значительная часть электората компартии, мягко говоря, не обладает достаточным уровнем интеллекта, чтобы понять банальную вещь: Россия — это не второе издание СССР с мощными социальными гарантиями, а наоборот, Россия в этом смысле по многим вопросам намного хуже Украины.
Зато, опять повторим, в событиях, происходящих сейчас на Донбассе, кружок Кагарлицкого однозначно видит зачатки настоящей — ни много, ни мало! — социальной революции, причем классической — пролетарской ее разновидности. Подобный взгляд хорошо изложил упомянутый магистр-политолог Алексей Симоянов в материале «Классовый снобизм как часть неолиберального мировоззрения»: «Украинский переворот становится революцией... В политическую борьбу втягиваются широкие слои общества, преимущественно из южных и восточных регионов. Вместо шумного, эффектного столичного протеста, поддержанного студентами, средним классом, интеллигенцией, городской буржуазией или как принято говорить «рассерженными горожанами», на авансцену выходят металлурги, шахтеры, бюджетники, мелкие фермеры, молодежь городских окраин. Иллюзий быть не должно, они не осознают себя классом, у них нет профсоюзов, лейбористских партий, идеологии, но они уже начали действовать политически, и они начали организовываться. Более того, они становятся серьезной силой: из них формируются отряды самообороны, назначаются «народные» мэры, толпы граждан останавливают колонны боевой техники и отговаривают солдат выполнять приказы своего командования». «... народного мнения и упорства граждан, гоняющихся на старенькой «Ниве» за танком Т-72 и спрашивающих солдат-срочников в лицо «Вы приехали нас расстреливать?» В лучших традициях «разагитирования» большевиками корниловских частей в ходе августовского путча 1917 года. Стандартная интернет-характеристика для донских сторонников федерализации — «быдло», «скот», «гопота», «люмпены», «деревенщины», «совки» и это без учета вечных обвинений, что на самом деле протестующих свезли откуда-то из России, за деньги, что всё это переодетые офицеры ГРУ или ФСБ. Тот факт, что простые семейные люди средних лет, с семьями из провинциальных городков и поселков могут иметь свое мнение, бороться за то, что они верят, рисковать собой, подставляясь под автоматы и бронетехнику, вызывает скепсис. Зачастую это неказистые люди, безвкусно одетые, они используют обывательский язык с примесью нецензурной брани — непривычная картина политического активиста или лидера для современного общества. Политический всплеск в стране выдвинул простых людей, тех, кто обладает какими-то организаторскими способностями, инициативой, волевым характером, внутренней убежденностью, хотя бы минимальным армейским или управленческим опытом».
Сие «молодое дарование» честно пыталось быть объективным, но это не слишком удалось, очевидно, по причине крайне пагубного воздействия геббельсовско-путлеровской телекартинки на неокрепший ум молодого интеллектуала. Действительно, как и в случае с майданом, глубинной причиной кровавой «движухи» на Донбассе стал накапливавшийся годами протест против глубочайшей социальной несправедливости, имущественного и политического неравенства. Это недовольство умело используют Россия и руководимые ею местные сепаратисты. Причем здесь имеет место такой же, как и на майдане, диссонанс между реальными глубинными причинами и поверхностными рационализациями, которые используются руководимыми российскими спецслужбами диверсантами, террористами и бандитами для манипулирования массой с целью привлечения на свою сторону. Ведь если говорить о социально-экономических язвах, то в России их не меньше, а то даже больше, чем в Украине. Но «жителями Донбасса» можно успешно манипулировать при помощи «пугалок» о мифических бандеровцах и «Правом секторе».
Действительно, на стороне сепаратистов выступили многие граждане, которые осознают, что их ограбили, отобрав то, что было создано ими, их отцами и дедами в советское время ценой тяжелого труда и кровавых жертв. Это и послужило причиной социального взрыва, который уже давно ожидался. Но ведь они выдвигают лозунги не о возврате награбленного народу, а готовятся защищаться от нашествия мифических бандеровцев! Более того, социальные лозунги всеми этими «донецко-луганскими народными республиками» практически вообще не выдвигаются. По этому случаю имел место анекдот: когда из Славянска пришли непроверенные сведения о том, что «правительство донецкой народной республики» якобы решило национализировать, а проще говоря, вернуть в коммунальную собственность местный базар, эта сногсшибательная новость была помещена изданием «Рабкор.ру» на видное место как очевидное подтверждение того, что в окрестностях славянского базара начинается социалистическая революция, грозящая переброситься не только на всю Украину, но даже на Россию.
Еще одна особенность: Кагарлицкий и компания пытаются в упор не замечать разгул бандитизма и террора, грабежи, похищения и даже убийства, которые не имеют ничего общего с декларируемой борьбой за социальную справедливость и даже за выполнение дурацкого требования о праве говорить по-русски, хотя на Донбассе именно по-русски говорят без малейших проблем. Они не хотят замечать, что поддержка сепаратизма падает, поскольку местное население устало жить в условиях кровавого хаоса и поняло, что ни к какой социальной справедливости это не ведет. Вопреки измышлениям молодых московских «умников», едва ли когда-нибудь видавших, так сказать, в натуре Донбасс, завод, шахту, цех, работяг и прочее, никакой особой поддержки со стороны шахтеров, сталеваров и прочих пролетариев эта вакханалия не имеет, и даже та, что была, резко сокращается, поскольку рабочие понимают, что это окончится только полным развалом, нищетой и голодом. И на присоединение к России там не слишком надеются, поскольку знают, что в России ничего хорошего в социально-экономическим плане нет.
А уж тот факт, что подавляюще большинство боевиков составляет местный криминалитет, а также завезенные из России казачки и чеченцы, московские умники и вовсе старательно умалчивают. А между прочим, чеченские боевики будут намного опаснее, чем мифические бандеровцы с «Правым сектором». Это уже начинают понимать в «осином гнезде» бандитизма — в Славянске. Уже есть факты, когда местное население, вместо поддерживать так называемых повстанцев, проще говоря бандитов, как об этом вещает «Рабкор.ру», стараются сбежать из города, заявляя, что скоро там останутся только бандюки, причем это все либо не местные, либо вооруженный криминал. Еще старательнее у Кагарлицкого пытаются умолчать факт координации и руководства этой вакханалией со стороны, хотя подтверждающей информации, например в виде радиотелефонных перехватов, в Интернете более чем достаточно.
Правда, в отличие от своих более молодых и неопытных коллег, сам Борис Кагарлицкий все же вынужден сквозь зубы признавать наличие социальных причин происходящего сейчас в Украине, включая майдан. Например, в материале «Вежливая интервенция и украинская революция» он пишет: «Нарастающий экономический кризис вселяет среди левых надежду, что очень скоро на смену выступлениям под „национальными лозунгами“ и на востоке, и на западе страны придут классовые протесты. Однако такого рода развитие не бывает автоматическим. Ни Майдан, ни выступления на Востоке не были спонтанной народной революцией. И там, и тут в игре участвовали внешние силы. Классовый характер новой киевской власти обозначился с поразительной ясностью, когда на ключевые посты в восточные регионы были назначены олигархи-миллиардеры. В обмен на „стабилизацию“ им предлагают приватизировать не только экономику, но уже и функции власти в Восточных областях». Более того, он признает, что и на Востоке огромное влияние имеет «внешняя сила», то есть Россия. Иными словами, имеет место иностранное вмешательство.
В материале Кагарлицкого «Судьба Донецка решается в Харькове» от 28 апреля 2014 года есть еще одно интересное высказывание: «Расширение социальной базы восстания зависит от его программы, от провозглашаемых целей и лозунгов. На фоне неумолимо ухудшающейся экономической ситуации только требования, направленные на удовлетворение насущных потребностей масс, могут стать мобилизующими для огромного числа людей, уже сегодня сочувствующих повстанческой республике, но не готовых встать под её знамена... Антиолигархическая социальная программа вполне может быть сегодня выдвинута, причем она даже не является однозначно левой или социалистической, достаточно призвать к национализации собственности тех украинских олигархов, которые открыто связали себя с киевской властью, потребовать направить эти средства на решение социальных проблем, инвестиции в здравоохранение, образование, развитие инфраструктуры». Фактически это признание того, что никакой социальной программы у «повстанческой республики», как ее называет Кагарлицкий, нет. Добавим от себя, сия «республика» в принципе не может выдвинуть никакой программы, поскольку это и не республика вовсе, а банда, состоящая из местной «гопоты» и российских наемников.
Не менее забавные тексты произносит один из ближайших соратников Бориса Кагарлицкого, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов. В материале «Гривна решает все» от 15 апреля 2014 года он пишет: «Ход истории через кризис европейского неолиберального капитализма делает Россию заложником процесса и одновременно центром притяжения для „униженных и оскорбленных“ народов. Эта эпидемия может перекинуться и на Евросоюз. Беда лишь в том, что Российское государство в его нынешнем исполнении никак не может быть сердцем революции и образцом новой социальной республики. Элиты России используют коллапс соседней Украины, но события уже начинают их пугать. Их не радуют толпы, поднимающие знамя Донецкой народной республики под звуки „Интернационала“ и гимн Советского Союза, слова которого угрожающе напоминают о Ленине и коммунизме. Есть угроза получить вместе с новыми регионами бациллы революции, да и изменение сознания собственных пролетариев (особенно в регионах) грозит антимайданами против режима».
Придется напомнить, что в Крыму накануне его аннексии ходили не только с российскими, но также с советскими флагами и пели советские песни. Но это привело не в коммунизм, а в олигархическую Россию. И Колташов прав, что Россия резко не соответствует ожиданиям «униженных и оскорбленных». Также Колташов прав, когда пишет далее: «Украина пережила все российские симптомы „второго кризиса“ намного раньше. Общество здесь пытались успокоить через пропаганду евромечты. Теперь, когда европеизация страны по рецептам МВФ, ЕС и США произошла, обернувшись стремительным падением уровня жизни, политическая система рассыпается». Примерно то же отмечает и сам Кагарлицкий: «Причем антисоциальная политика, проводимая Киевом под контролем Международного Валютного Фонда, приведет к тому, что сопротивление понемногу распространится за пределы восточных регионов».
В чем же тогда состоит ренегатство группы московских «товарисчей», заставившее автора этих строк наваять столь пространный опус, сплагиатствовав, к тому же, название знаменитой работы Ленина «Пролетарская революция и ренегат Каутский»? Прежде всего, в оценке влияния московской интервенции на ход украинской (контр)революции.
У Кагарлицкого явно сквозит сожаление и осуждение российского империализма за то, что он не развернул масштабную захватническую войну, каковая, в его извращенном понимании, якобы должна ускорить социальную революцию в Украине. Кагарлицкий и компания справедливо говорят о неоколониальной, по сути, империалистической политике Запада в отношении Украины. Но империалистический характер московской агрессии по отношению к Украине они почему-то в упор не видят. Во всяком случае, из их писаний можно сделать вывод, что даже если московский империализм — это плохо, то западная разновидность того же империализма — это во много раз хуже, и такая позиция не аргументирована ничем, кроме разве кондовых предрассудков о «братских узах». В Украине же с началом московской агрессии утвердился противоположный подход, сформулированный в скабрезной шутке: не так страшны геи из Брюсселя, как пидарасы из Кремля! В общем, все они хороши, но Брюссель и Вашингтон хоть диверсантов не засылают, по крайней мере явных.
Кагарлицкий прав в том, что подавляющее большинство даже на Западе и в Центре Украины не поддерживает нынешнюю киевскую власть, а лишь терпит ее как неизбежное зло, чтобы в стране сохранялась хоть какая-то легитимность до выборов, которые Москва и семья Януковича руками спецслужб и наемной агентуры всячески стремятся сорвать, подогревая даже не сепаратизм, а бандитизм. Кагарлицкий прав в том, что после запуска «реформ», наскоро состряпанных по шаблонам МВФ, Украину, скорее всего, ожидает новый, на сей раз социально-экономический майдан.
Здесь-то мы и подходим к самому главному. Уже приходилось писать, что после первого, условно говоря, демократического этапа революции, свергнувшего криминально-фашистский режим Януковича, должен последовать второй этап, социалистический или, по крайней мере, под социальными лозунгами. Задачей следующего революционного этапа должен стать демонтаж кланово-олигархического уклада, установление социальной справедливости хотя бы в минимальном объеме, устранение вопиющего имущественного и политического неравенства. Кагарлицкий и Колташов правы в том, что обнищание граждан страны в связи с революционным хаосом, обвалом гривны, галопирующей инфляцией, ростом безработицы, а также с реализацией требований МВФ по урезанию социальных программ, замораживанию доходов населения и одновременно росту тарифов на жилищно-коммунальные услуги объективно толкают страну к продолжению революции и перерастанию ее в социальную.
Но вот чего московские «умники» не могут или не хотят понять, так это то, что все эти «донецкие республики», «народные восстания», по сути, бандитско-террористический беспредел на Донбассе и других регионах Юго-Востока при прямом участии Москвы не дает перейти ко второму этапу революции. Как сейчас бороться, например, с олигархом Коломойским, если он весь из себя такой патриот и защищает граничащую с Донбассом Днепропетровщину от бандитизма? И вот уже миллионера Палицу — человека Коломойского — садят в кресло губернатора Одесской области. Как бороться с нынешним правительством Яценюка, который закладывает страну под кредит МВФ, если оное правительство пусть из рук вон плохо, но хоть как-то борется с московской агрессией и бандитизмом, грозящим переползти из Донбасса в другие регионы?
Вполне возможно, что такое непонимание Кагарлицкого и компании стимулируется каким-нибудь грантом. Хотя это домыслы автора, поскольку фактов нет, но как-то уж слишком подозрительно. Ладно, «молодая поросль», но сам Борис Кагарлицкий достаточно опытен, чтобы говорить глупости, отчетливо попахивающие оппортунизмом и политическим ренегатством. Уж Борис Юльевич мог бы разобраться в вопросе. На худой конец, если самому трудно понять реалии, он мог бы приехать в Мать Городов Русских — ему по старой дружбе и из уважения к его заслугам разъяснили бы, что и к чему!
Подавляющее большинство тех, кто поддерживает, как любят говорить в Москве, «киевскую хунту», то есть нынешнюю власть, мягко говоря, не слишком жалуют эту власть и отдают себе отчет в ее «не совсем легитимности». И очень многие отнюдь не в восторге от национал-патриотов, как находящихся при власти, так и несистемных типа «Правого сектора», прежде всего потому, что, кроме коррупции, пустой патриотической истерики или дурацких выходок, больше с них взять нечего. И вообще, в Украине далеко не все млеют от этнографического и бандеровского патриотизма, от которых уже тошнит. Но при этом подавляющее большинство по всей Украине и даже на Юго-Востоке не хочет, чтобы у нас здесь была Россия, Москва, Путин, чеченцы с Кадыровым и прочие чужие подонки. У нас своих хватает, с которыми нужно разобраться! А донецкий бандитизм и агрессия Москвы лишь тормозят, по сути, останавливают нормальный ход революционного процесса.
Наконец, московский государственно-монополистический капитализм ведет против Украины банальную империалистическую агрессию с целью окончательно втянуть ее в сферу своего влияния для реализации дальнейших планов в противостоянии с конкурентами по глобализованному миру. Любые нормальные антикапиталисты и антиглобалисты, каковыми себя считают Кагарлицкий и прочие, должны выступать против агрессии, но происходит с точностью до наоборот. И еще: события на Донбассе, которые у Кагарлицкого от большого ума считают началом социальной революции, в реальности является как раз контрреволюцией по отношению к действительно необходимым стране социалистическим преобразованиям.
Кагарлицкий и другие высоколобые и не в меру образованные левые московские «товарисчи» этого почему-то не понимают, являясь яркой воплощением украинской поговорки: «Перевчене — це ще гірше, ніж недовчене»...
