Представляю вашему вниманию заметки по итогам
Два слова о стереотипах
О китайском экономическом чуде не писал только ленивый. О неизбежном крахе этого чуда тоже отписались почти все. Перед отлётом в Пекин я провёл небольшой опрос среди знакомых, мол, с чем у них ассоциируется эта загадочная восточная страна? 99% ответов совпали: «Китай? Это производитель дешевых и гадких по качеству товаров».
Позже, держа в уме этот стереотипный ответ, я настойчиво мучил вопросами о качестве товаров всех встреченных на пути китайцев. Они в ответ, кто скромно улыбаясь, кто откровенно смеясь, объясняли: китайская промышленность производит для каждой отдельной страны именно то, что им оттуда заказывают. Заказывают качество — получают качественный товар, заказывают дешёвку — получают дешёвку. Диалог украинского «бизнесмена» с китайским бизнесменом выглядит так (дословно цитирую рассказ моего собеседника в шанхайском ресторане):
— Сколько будет стоить вот такой телефон в опте? — спрашивает наш.
— 300 долларов, — отвечают ему.
— А за 200 можно?
— Можно, но корпус будет из дешевой пластмассы, и такие-то функции будут отсутствовать.
— А за 150 можно?
— Можно, но сенсорный экран проживет год, не больше.
В конце концов сторговываются на 75 долларах и везут в Украину откровенное фуфло (продавая его за
Ещё один эпизод: встретил украинку, которая шестой год живет в Китае, и уже доросла по служебной лестнице до заместителя директора частной фабрики, где делают кожаные мужские ремни и портмоне по заказу известной европейской марки. 70% продукции получают фирменную упаковку и соответствующий лейбл — это то, что отправляется заказчику в Европу и продается от его имени. Еще процентов 10 остается в Китае, продается в местных ТРЦ чуть дешевле, чем в Европе (минус накладные расходы). А 20% продукции — точная копия фирменных вещей, но из более дешёвого материала — это по заказу России, Украины и прочих стран, где покупательская способность низкая, а уровень понтов высокий.
Вот и вся схема.
Второй наш стереотип о Китае навеян не столько личным опытом, сколько настойчивой пропагандой демократов-рыночников: мол, в коммунистическом Китае — тоталитарное общество.
Летел — ожидал увидеть толпы полицейских, тотальную слежку, заблокированный Интернет и хождение строем. Но полицию в таком количестве, чтобы она была заметной, первый раз увидел спустя шесть дней на центральной площади Пекина Тяньаньмэнь. Её там действительно много, но и посетителей музейно-мемориального комплекса на площади было не менее 30 тысяч. Так что полицейские и армейские патрули, патрули СБ комплекса и патрули из непонятных мужчин в одинаковых чёрных костюмах и чёрных очках весьма органично вписывались в пёструю толпу. Если такую массовку не регулировать, беды не оберешься.
Китайское ГАИ за десять дней видел два раза. В одном случае патруль копошился вокруг двух машин, разбитых в ДТП. В другом — патрульная машина стояла на обочине дороги в пекинский аэропорт.
Интернет есть везде. И в гостиницах, и в кафе. Да, Facebook недоступен, но в списке GlobalWebIndex появилось уже девять китайских социальных сетей. А Qzone и микроблог «Синьлан» занимают пятое и шестое места в мировом рейтинге популярности.
Но больше всего поразило практически полное отсутствие политической рекламы (в отличие и от СССР, и от нынешней Украины). Портретов лидеров страны нет ни на улицах, ни в чиновничьих кабинетах (а у нас зайди в любое помещение горсовета, в любую школу — здрасьте, Янукович). Призывов типа «Вперед к победе...» или «Любите Украину» не встретил нигде. Красные флаги партии и государства — только на официальных зданиях.
Кстати, китайцы и без призывов любят свою страну. А за что — вот этому и посвящены мои путевые заметки.
Аттракцион «Цунами»
Реформы и «реформы»
Три десятилетия назад Советский Союз и Китай оказались на перекрёстке перед лобовыми вопросами «куда идти?» и «что дальше?». Причем Китай — в гораздо худших стартовых условиях по уровню развития экономики. Мы жили в
В СССР Горбачёв провозгласил вполне разумные и звонкие лозунги, но масштаб его личности оказался столь ничтожным, что курс на «перестройку» и «ускорение» в конечном счёте привел к демонтажу социализма и союзного государства. Отколовшаяся от СССР Украина сегодня откатилась в своем экономическом развитии на 30 лет назад, а в социальном обустройстве общества — вообще лет на 100, в период первоначального накопления капитала.
В Китае Мао Цзедуна сменил Дэн Сяопин. Именно он дал старт многоуровневым реформам, затронувшим все стороны жизни страны, суть которых сначала просто поражала нахальным объединением несовместимого: построение «социалистической рыночной экономики» и «социально ориентированного» государства.
Надо не забывать, что в Китае живет 1 миллиард 300 миллионов населения. Это по официальным данным, а сколько их на самом деле, можно только догадываться. Что территория страны крайне неоднородна по уровню экономического развития. Традиционно развитые южные провинции ещё в начале XIX века давали едва ли не треть мирового ВВП. Хорошо развит северный регион. А вот расположенные в предгорьях западные провинции, не имея элементарной инфраструктуры, резко отстают по уровню производительных сил. Население запада многомиллионное, а род занятий на старте реформ — едва ли не феодальное сельское хозяйство, привязанное к орошаемым рисовым полям.
Перед китайскими реформаторами одновременно стояли задачи совершенно разного плана: от «накормить западные провинции» — до «сделать технологический рывок, соответствующий реалиям ХХI века».
Для Компартии Китая, как вы понимаете, идейной основой является марксизм. Но Дэн Сяопин не только повторил ленинский лозунг о том, что марксизм — не догма, а инструмент познания и перестройки мира, позволяющий раскрывать закономерности развития общества. Он этот лозунг попробовал вытащить из партийных учебников и приложить к реальной жизни. Теперь в этих учебниках написано так: «...только при правильном практическом применении и непрерывном развитии марксизма на практике он приобретает жизненную силу».
И ещё цитата из председателя Мао: «Залог победы в борьбе за дело китайской революции лежит в понимании китайскими товарищами ситуации именно в Китае». Теория должна опираться на практику и на реалии. Так появился термин «социализм с китайским лицом». Чертёж типовой девятиэтажки всегда универсален, а вот стройка всегда конкретна — с учётом местности, грунта, стройматериалов и прочих осязаемых вещей.
В результате сегодня, спустя тридцать лет китайских экспериментов, первое знакомство с лидером и испытательным полигоном китайских реформ — городом Шанхаем вызывает настоящий шок. И не только у жителей постсоветского пространства. В таком же шоке гости из Америки и Европы. Никто не может поверить, что социализм может выглядеть именно так: небоскрёбы, идеально чистый и зелёный город, красочные центральные улицы, которые можно смело переносить в Нью-Йорк или Берлин — не отличишь.
Отступление первое: они не отрекаются от прошлого
У нас принято искать козлов отпущения и не принято отделять мух от котлет. На ушедшего из жизни лидера вешают всех собак, не пытаясь дать хотя бы в первом приближении объективные оценки той или иной эпохе. Умер Сталин или Хрущев — их перекрасили во всё чёрное, хотя абсолютно чёрного цвета в природе вообще не существует. Даже чёрная краска для чёрных автомобилей состоит из семи цветовых компонентов.
После ХХII хрущевского съезда КПСС Мао Цзедун пророчески заметил, что в рядах тех, кто отрекся от сталинской эпохи социалистического строительства, зреют зёрна будущих идейных предателей. Он как будто предвидел появление Горбачёва и его соратников.
В Китае — может, в силу менталитета, может, из-за почитания тысячелетней истории страны — к ушедшим лидерам относятся прагматичней. Да, говорят они, и у Мао были ошибки, но его идеи — это знамя, которое нельзя бросать, нельзя перечёркивать историю партии и страны. Возле мавзолея Мао на пекинской площади Тяньаньмэнь постоянно собирается несколько десятков тысяч человек. Процентов двадцать — это организованные экскурсии, остальные — просто семьи или небольшие компании, которые невозможно каким-либо образом принудить провести свой выходной день именно здесь. Люди идут сами. Сами покупают флажки и значки с социалистической символикой (кстати, весьма недешёво, как для сувениров). О каждом ушедшем лидере они говорят как о человеке, который достоин доброй памяти и похвалы за личный вклад в развитие страны.
Что-то смутно напоминает...
Шанхай — витрина реформ
Сначала два слова о китайских коммуникациях. Знакомство со страной началось с пекинского аэропорта, где в 2008 году был запущен (как и в Киеве в
Для сравнения: Пекинский аэропорт ежедневно принимает и отправляет 1600 рейсов, это 80 миллионов пассажиров в год. И что самое главное — около 60 млн. из них — это пассажиры внутренних рейсов. Это означает на примере только одного столичного аэропорта, что у 60 миллионов китайцев есть доход, позволяющий купить авиабилет.
Пекинский аэропорт порадовал ещё и тем, что здесь из цокольного этажа каждые 10 минут в центр города отходит поезд на магнитной подушке, цена билета, в пересчете на наши деньги, — около 35 гривен.
Проехались мы и на скоростном поезде. Не корейском, а, естественно, на китайском. Реальная скорость на этой линии — до 250 километров в час. Поезд разгоняется прямо от перрона за
Но, знаете, что больше всего поразило меня в Пекине и Шанхае? Полупустые автобусы в часы пик. Невзирая на отсутствие пассажиров, они регулярно, с интервалом в
Днепропетровцы меня не поймут, но Шанхайское метро начало строиться гораздо позже, чем у нас, первая ветка открылась только в 1995 году. В Днепре к 2013 году построили 5 станций, а в Шанхае — держитесь крепче — 301. Запланировано, что к концу 2014 года станций будет 355, а общая протяжённость метрополитена — 560 километров.
Проезд стоит от 3 до 9 юаней в зависимости от расстояния (1 доллар = 6 юаней). Гораздо дешевле обойдется многоразовая карточка, которой можно пользоваться и в автобусах-троллейбусах.
И не удержусь — два слова о такси. Цена проезда фиксированная, в разных городах — от 2 до 2,6 юаня за километр. Оплата — строго по счётчику. Фантасмагорическое зрелище в Шанхайском аэропорту: слева направо быстрым шагом движется очередь человек эдак в тысячи две, справа налево к ним идет в три ряда поток таксомоторов. Сколько в нем машин, не знаю, но хвост колонны просматривается где-то на километр, а потом теряется за поворотом. Секундная остановка — пассажир сел, и машины опять-таки в три ряда выруливают на скоростную магистраль.
Когда на эту дорогу выехал наш автобус, я прозрел. Знаете, бывают такие многоярусные развязки на перекрёстках? На весь Киев их наберётся штук пять, где разные потоки расходятся на двух уровнях. Во многих городах Китая — не развилки, а сами дороги — многоярусные.
Метрах в тридцати над уровнем земли идут магистральные дороги по
До начала реформ ни о метро, ни о многоярусных дорогах в городе не мечтали. Тогда у них, как у нас в Украине, все городские доходы прямиком шли в центральный бюджет, там перераспределялись, и городам — финансовым донорам — доставались крохи. С начала
Развитие инфраструктуры и муниципального хозяйства помимо всего прочего дает ещё один вариант решения проблемы создания рабочих мест. Муниципальных служащих невероятно много — они тщательно убирают город, ухаживают за каждым (!) деревом, регулируют потоки велосипедов и мотороллеров. Или такая вот деталь: город имеет право создавать городские предприятия. Например, по пошиву школьной формы (а форма здесь очень яркая и нарядная, отличается в каждой школе). Преимущества — регулируемые и доступные цены, обеспечение занятости, получение прибыли в бюджет. И таких муниципальных предприятий из реального сектора множество.
Кстати говоря, увидав издалека скопление высотных зданий, я сразу прикинул, что город можно назвать каменными джунглями. Ничего подобного. Более зелёных городов, нежели Шанхай или, к примеру, Гуанчжоу, я и не видал. Каждый свободный клочок земли занят скверами, парками, мини-рощицами. Каждый новопостроенный жилмассив (как правило, из шести-двенадцати
И всё это богатство ежедневно убирается, моется, поливается. Правда, наших дворников на работу в Китай вряд ли взяли бы. Китайский дворник ездит на электромопеде с мусорными баками и специальными приспособлениями. У него — участок улицы, который он постоянно объезжает, освобождая урны и подбирая мусор с асфальта. Улицы действительно моют шампунем и обрабатывают пылесосами на колесах.
И ещё одна непонятная украинцам деталь. Город, которому отроду более 2 тысяч лет, растёт и развивается не хаотично, а по плану.
Как действуют наши застройщики? Выискивают площадку в историческом центре, силой, хитростью и обманом получают её, рушат историческую застройку и возводят элитное жилье. Перед китайскими застройщиками изначально была поставлена задача массовой комплексной и плановой застройки. Для этого пришлось освобождать центр Шанхая от древних клопятников, воспетых в кинобоевиках об опиумных притонах и тёмных переулках.
Я очень хочу подчеркнуть этот момент: в Китае народ верит власти. Если бы мне в Днепропетровске предложили отдать квартиру под снос, пообещав более качественное жильё, я бы не поверил, стал бы сопротивляться. В Китае, при их стабильной и ответственной власти, уровень доверия крайне высок. Именно доверия, а не насилия, как рассказывают нам со всех сторон.
Более миллиона шанхайцев отдали свои старые дома в центре и переселились в новостройки. Государство гарантировало, что новая квартира будет не меньше, а больше старой, и финансировало переезд. Отсюда в городе — и новый центр, фотографии которого в каком-то смысле являются визитной карточкой китайских реформ. Отсюда — и многоярусные новые дороги. Но, и это очень важно, если население какого-то микрорайона в массе своей переезжать не хочет, то район этот никто не трогает. В Шанхае легко соседствуют небоскрёбы и старые посёлки, семиэтажные торговые центры и исторические уличные базарчики. Многие, наверное, видели фотографию, на которой запечатлен ветхий домик посреди многорядной транспортной магистрали. Когда в провинции Чжэцзян власти решили провести дорогу, они снесли жилой район, переселив его обитателей. А одна отдельно взятая семья Лю Баогена посчитала, что предложенная компенсация слишком мала, и переезжать отказалась.
Нам, знающим о Китае только легенды времен Мао, это покажется удивительным, но мешавший строительству дом не снесли, не сожгли, не арестовали хозяев, а отнеслись к чужой собственности с уважением. Семья таки переехала, но только когда было построено шоссе и удалось нанайти финансовый компромисс.
О том, как потребности городского хозяйства сочетаются с рыночной экономикой и программой Компартии, мы разговаривали в мэриях трёх китайских городов. Многие ответы очень удивляли.
Дорога над шанхайской улицей
Отступление второе: транспортные нюансы
Правила дорожного движения в Китае аналогичны европейским. ГАИ в кустах нет потому, что большинство магистралей и светофоров оборудованы камерами наблюдения, все нарушения фиксируются автоматически.
Качество дорог идеальное, но очень многие магистральные дороги являются платными. Цены терпимые — порядка 30 юаней за
В местах массового скопления народа китайские правоохранители действуют на предупреждение любых ЧП. Например, в районе крупных торговых улиц выставляются машины — передвижные посты полиции, оборудованные камерами наблюдения. Законы безопасности — общеобязательные для всех.
Поскольку наша журналистская делегация была гостем Международного отдела ЦК КПК, в аэропорту к нашим сумкам крепили красную ленточку VIP, и багаж всегда первым выезжал из самолета (как они его там находили?). Но когда мы попали на загрузку армейских контейнеров с медикаментами для пострадавшей от землетрясения провинции, все VIP молча стояли в огромной очереди.
И мы так же, как и все, проходили очень жёсткую процедуру личного досмотра. После первого такого досмотра я назвал его «тайским массажем по-аэропортовски». Мне досталась хрупкая девушка в черной униформе, которая руками в белых перчатках общупала меня снизу доверху, не пропустив ни одного кармана. Даже бумажник и паспорт попросили вытащить из карманов — сначала просканировали, потом пролистали, а после бумажник отдельно проехался перед монитором досмотра.
Мне как заядлому курильщику было мучительно обидно выкидывать перед каждой посадкой в самолет очередную зажигалку. Но ничего не поделаешь — в зоне досмотра все источники открытого огня тщательно изымались и выбрасывались в огромную емкость, до краев набитую зажигалками и спичками. После каждого выхода из аэропорта мы судорожно разыскивали ночную лавчонку, где за полтора юаня можно было разжиться огоньком.
Продолжение — на следующей странице
«Мэрия обслуживающего типа»
Когда у государства есть цель и план её достижения, а у местной власти — деньги и самостоятельность, результаты получаются весьма серьёзные. Вынесенная в заголовок фраза была первой, о которую я мысленно споткнулся на встрече с руководством правительства города Шанхай.
Кстати, в маленьком сельском городке возле Шанхая эта фраза не только была написана на стене официального здания местной власти, но и подкреплена... улыбающимися смайликами. Вроде как приглашение — заходи, не бойся, здесь все свои.
Как таковой местной власти, по нашим понятиям, в Китае нет. Да, есть высший орган самоуправления — местное собрание народных представителей (назовем его условно городским или провинциальным советом), но собирается оно, как правило, раз в году. А управляют территориями постоянные комитеты горсовета и местные правительства. Но они же одновременно являются органами государственного управления, выполняют общегосударственные задачи. При таких вроде бы куцых демократических правах у местной власти хватает полномочий и финансов, чтобы заниматься не только уборкой улиц, но и глобальными вопросами развития территорий.
В Шанхайской мэрии чиновники обсуждали с нами не проблемы ремонта домов или дорог, а вопросы геополитической экономики, от которой весьма зависимо развитие города. В маленьком пролетарском Уху (центральные провинции Китая) разговор шел о перспективах автомобилестроения, ведь город — один из центров китайского автопрома, и его развитие напрямую связано с этой отраслью. В роскошном Гуанчжоу руководство города гордилось технополисами и вздыхало о проблемах мировой торговли.
Мы же упорно пытались перевести разговор на городское хозяйство.
— Кто сделал вам такие шикарные многоярусные дороги? За чей счет? Как вам это удалось всего за 20 лет? — спрашиваю.
В ответ — откровенное удивление. Разве нам непонятно, что эти дороги — часть стратегии развития Шанхая и одна из составляющих общекитайского экономического плана? Чьи деньги? Прибыли городского бюджета, государственная программа и специальные стратегические кредиты госбанка развития Китая.
Нам непонятно. У нас города и области живут на подачки Киева. А в столице столько желающих раздерибанить бюджет, что регионам достаются копейки. В Китае же в ходе реформы бюджетные потоки строго разделили — города и провинции имеют реальную прибыль и могут затевать самые фантастические проекты. Кстати, ВВП на душу одного жителя Шанхая в 2012 году достиг 12 тысяч долларов. Сравните с Украиной.
А ответ на вопрос, чьими силами сделаны шанхайские дороги, заставил и улыбнуться, и позавидовать.
— Сначала мы выставили этот подряд на конкурс, в котором победили несколько иностранных фирм. Через три года, когда посмотрели и научились делать сами, мэрия выкупила подряд у иностранцев, и теперь мы всё делаем своими силами, — говорит чиновник.
Заметьте: выкупили подряд, а не просто выгнали подрядчика под любым смешным предлогом, как это делают в Украине. Вообще, насколько я понял, главное и любимое слово в политическом лексиконе Китая — стабильность. Эта стабильность и подчёркнутая честность по отношению к иностранным фирмам и дают главный приток инвестиций в китайскую экономику. Сюда не страшно нести деньги, их не украдут, не разорвут на взятки, всё пойдет в дело и в прибыль.
Вернемся к городскому хозяйству. Интересуемся, кто является поставщиками коммунальных услуг — частники или муниципальные предприятия.
— Исключительно государственные корпорации, — отвечают нам. — Они работают на рыночной основе, но они управляемые и регулируемые, а это дает возможность устанавливать справедливые и обоснованные цены для населения на электроэнергию, воду, услуги переработки мусора. А в домах сами жильцы определяют, с кем им заключить договор обслуживания — с муниципальными или частными фирмами, но они все подотчетны и подконтрольны местной власти.
В Шанхае годовая стоимость коммунальных услуг для одной квартиры колеблется от 3 до 5 тысяч юаней при средней месячной зарплате шанхайца в 1,8 тысячи юаней — на коммуналку семья тратит примерно 7% совокупного дохода. В два раза меньше,чем в Украине.
А как здесь строят жилые дома — вообще отдельная тема. Закладывается сразу микрорайон из
Нет, не всё, конечно, так просто. Квартиры — не бесплатные, дома строит не государство, а частные фирмы. И цены достаточно высокие, особенно в Пекине, Шанхае и вообще во всех южных мегаполисах.
Вот почему мэрия больше думает не о пресловутой коммуналке, а о стратегиях экономического роста региона. Их лозунг можно сформулировать так: рост потребления равен росту экономики. Говоря другими словами, правительство города и провинции озабочены тем, чтобы организовать для каждого шанхайца стабильные рабочие места и стабильную (по решению последнего всекитайского съезда народных представителей, ежегодно растущую не менее чем на 13%) зарплату.
И вот что крайне важно. Компартия Китая смотрит на реалии жизни открытыми, не зашоренными голой идеологией глазами. Казалось бы, одна из самых влиятельных и богатых стран мира, но задачу для себя на ближайшие тридцать лет (к столетнему юбилею социалистического Китая в 1947 году) ставит простую и даже слегка приниженную: «строительство среднезажиточного общества». Вот бы у них поучились политтехнологи нашей власти и её «оппозиции» с их «покращенням вже сьогодні».
Местная власть имеет полномочия определять стратегию экономического роста региона. Шанхайская мэрия зажигает зёленый свет исключительно инновационным и энергосберегающим технологиям. 30 лет назад город был столицей текстильной промышленности, сегодня здесь процветают электроника, банковское дело, сфера обслуживания, торговля.
Как это стимулируется? Деньгами и политическими решениями.
Китайский дворник
Отступление третье: «китайская военная тайна»
Один из лозунгов китайских реформ — «Мы строим открытое общество». Открытое с политической и экономической точки зрения. Но менталитет! Что делать с восточным менталитетом населения страны, которая тысячелетиями либо была втянута в войны династий, либо находилась под оккупацией европейцев? Скрывать информацию от «белых» у китайцев, наверное, в генах.
Цитирую партийный учебник: «Соблюдение секретной дисциплины, строгое соблюдение режима секретности в работе, соблюдение партийной и государственной тайны — это должно быть священным долгом каждого отдельного члена партии».
На практике это выглядит так. Мы беседуем с директором крупной и успешной фармацевтической фирмы с участием иностранного капитала. Задаем простой вопрос:
— Какая средняя зарплата на предприятии?
— Выше, чем средняя по Китаю, — звучит бодрый ответ.
— А какая «средняя по Китаю»? — входим мы в раж.
— Не знаю, ведь я отвечаю только за свою фабрику, — ответ после долгой паузы.
— Вот и скажите о своей фабрике, раз вы за неё отвечаете.
— У нас зарплата — выше, чем в среднем по стране.
Спустя полчаса выясняется, что зарплата здесь немного больше 300 долларов, в условиях китайского технополиса и его цен — это весьма приличные деньги. Что было скрывать? Не знаю. Но менталитет есть менталитет. С ним не поспоришь.
Особая зона
Во всем мире — кризис. Останавливаются и закрываются предприятия. Китай, безусловно, тоже зависим от этого кризиса. Но предприятия в нём не закрывают, а открывают. Не все, конечно, и не везде.
Здесь в ходу понятие «особая экономическая зона» или «зона экономического развития». Кстати, это и территориально-экономический термин, и показатель отношения власти к развитию современной промышленности — «особо важное» отношение.
«Особых зон» — десятки. Мы побывали в одной, в пригородах Гуанчжоу. Прочитав её официальное название — «зона освоения экономики и техники», — я приготовился увидеть тоскливый промышленный пейзаж. А как по-другому может выглядеть промзона? Но мы приехали в живописное заросшее лесом ущелье. На склонах гор среди сосен — современные жилые дома. В ложбине — ультрасовременные производственные и офисные здания, вроде как на выставке работ архитекторов-модернистов. А где же промышленность?
— С 1984 года именно здесь, — улыбается глава местной администрации г-н Че. — Территория промзоны — 393 квадратных километра, проживает 380 тысяч человек, еще 180 тысяч приезжают сюда на работу. В нашей особой зоне сегодня работает 50 предприятий.
И ещё несколько объясняющих масштаб цифр: эти 50 предприятий за прошлый год произвели на 200 миллиардов юаней промышленной продукции, дали в бюджет 50 миллиардов юаней налога, привлекли 45 миллиардов юаней инвестиций со всего мира.
Каким же мёдом здесь так помазано, что даже в условиях кризиса в зону идут инвестиции? Прежде всего уточним, что это — не так называемая свободная экономическая зона, которыми бредят украинские власти и приближенный к ней бизнес. Здесь никто не освобожден от налогов — платят все.
Во-вторых, на эту территорию пускают далеко не всех желающих — только инновационные и высокотехнологические производства. Швейной фабрики или сувенирного завода тут не найдёшь. Но если вы занимаетесь электроникой, фармацией, космосом, прочими высокими технологиями, то государство готово осыпать вас всевозможными благами.
Технополис создан за счет бюджета (дороги, коммуникации, жильё). Государство готово вложить свою долю и в строительство вашего завода. Заселяйся и работай. Кульминационная цифра — кредит под создание высокотехнологичного предприятия вы получите под... (сядьте поудобней, не устоите!)
Государство (в лице администрации зоны) даёт немало преференций всему передовому. Если на вашем предприятии зарегистрирован патент на новую технологию — вам льготы по оплате коммуналки на полгода-год. Если отличились ваши научные сотрудники, дали интересные публикации или подошли к открытию — им государственные гранты и льготы по оплате жилья. А вот бюрократам в таких зонах нелегко.
— В Китае закон обязывает выдавать справки и разрешения для бизнесменов в течение семи дней, а в нашей зоне — не более трех дней, — говорит господин Че.
Мы в ответ нервно хихикаем, вспоминая, что и элементарная справка из ЖЭКа достается украинцам потом и кровью, с добавлением некой мзды. Что уж там говорить о разрешениях и регистрациях для предпринимателей...
Патруль в Пекине
Четвертое лирическое отступление: «идеал — не состояние, а направление»
Наивно думать, что где-то в мире существуют идеальные государства. Проблемы есть у всех, у каждого свои. И государственный бюрократизм — живучий и самовоспроизводящийся механизм.
Пока мы занимались взаимоулыбанием с местными китайскими чиновниками, им всем дал хорошую взбучку китайский премьер-министр Ли Кэцян. Он собрал руководителей городов и провинций на всекитайское совещание и врезал им просто и понятно:
— По данным исследования, которое проводили управление ЦК КПК и исследовательское управление Госсовета, документы с политической тактикой, правилами и мерами, которые издаёт центральное правительство, на местах выполняются только на
Ишь ты как! Работают чиновники в треть возможностей, а результаты получают внушительные. А что же будет, если каждый китайский чиновник заработает в полную силу? Трудно даже представить...
Окончание следует...
-1.thumb.jpg)
