Скоро в украинский прокат выйдет этико-историческая драма «В тумане». Эта лента не имеет ничего общего с многосерийными патриотическими опусами, которые рассказывают тротилово-романтические истории о Второй мировой. Вместо этого, на каждом кирпичике, из которых строится эта монументальная лента, стоит штамп «Мораль».
Действие фильма разворачивается в 1942 году в оккупированной Белоруссии. В центре сюжета — путевой обходчик по имени Сущеня. Как-то раз вместе с несколькими партизанами он попадает в плен. Его товарищи по несчастью решают навредить немцам, в то время как он пытается их отговорить от совершения теракта. При этом Сущеня не боится за последствия и вовсе не переживает за немецких солдат, которые станут жертвами. Главная причина его странного, на первый взгляд, пацифизма — в его аномальной человечности и честности, несколько абсурдной для военного времени. «Это нехорошо», — только и может сказать он в ответ на предложение партизан навредить немцам.
В результате подрывников-затейников расстреливают, а самого Сущеню отпускают из плена за то, что он остался в стороне. Но, оказавшегося на воле, его принимают за предателя. Ведь, по мнению окружающих, просто так из из гестаповских застенков не выходят. Поэтому по душу обходчика приходит двое партизан, намеренных его расстрелять. Однако обстоятельства неожиданно поворачиваются таким образом, что от самого Сущени начинают зависеть жизни этих двух партизан, а не наоборот.
Главный герой картины — живая иллюстрация к убеждению, что «добро в этом мире — естественно, а зло — противоестественно». Как говорил один из философов: «Чтобы делать добро, человеку, по сути, не нужно прилагать никаких усилий над собой. А зло — постоянно вынуждает человека к каким-то действиям. Просто сидеть, сложа руки, и быть злым — невозможно. Для этого необходимо хотя бы думать о зле. А добро — естественно для всего живого. И всякое существо — доброе уже само по себе».
То, что для обычного человека — моральные принципы, для Сущени — естественность. Нарочитые панорамы леса в этом фильме показывают Сущеню как ребёнка природы.
Если типичный герой американской кинокультуры — человек активный и предприимчивый, европейской — рефлексирующий, то народно-постсоветской — пассивный и безучастный. Последний — бессилен как для того, чтобы противостоять злу, так и для того, чтобы отстаивать добро. Таков и Сущеня. Он является своеобразным портретом рабской покорности наших крестьян, вся грудь которых увешена условными анти-наградами «за моє жито ще й мене побито».
Подобному персонажу посвящён и незаслуженно забытый фильм Романа Балаяна «Бирюк» (1977), который, кстати, участвовал в конкурсе Берлинале.
Поступки подобных героев вызывают у многих недоумение. Поэтому в глазах немецкого офицера, который спрашивает Сущеню, почему тот не участвовал в теракте, повисает недоумение. По мере развития сюжета подобное же недоумение будет читаться в глазах многих персонажей картины. Ну а вместе с финальными титрами растерянность появится и в глазах самих зрителей.
Сущеня пытается сделать моральный выбор в абсолютно аморальных обстоятельствах. И полнейшая гармония со своей совестью превращает его в абсолютно лишнего человека в этом мире. Поступки главного героя — робкая попытка опровергнуть истину о том, что во время войны прав не тот, у кого чиста совесть, а тот, у кого в руках оружие.
«Человек не всё может. Бывают ситуации, когда он не может ровно ничего», — постоянно повторял во время съёмок режиссёр Сергей Лозница фразу из произведения Василия Быкова, которое легло в основу этой экранизации. Дремучая атмосфера безнадёжности этой картины усиливается непролазными белорусскими лесами, которые создают фон для всего фильма.
Беспощадная реалистичность ленты заставляет зрителя в отдельных эпизодах вздрагивать, чувствуя холод и сырость леса, или задерживать дыхание, когда экранные персонажи крадутся, боясь издать малейший звук. Столь устрашающая правдоподобность того, что происходит на экране, — визитная карточка выдающегося румынского оператора Олега Муту. Его дрожащая камера в легендарной ленте «4 месяца, 3 недели и 2 дня» (2007) довела критиков до блаженного ужаса, а рядовых зрителей утопила в эмоциональных спазмах. В свою очередь визуализация «В тумане» стилизована под фотографии военной эпохи.
Ключевые роли в картине исполнили театральные актёры Владимир Свирский и Сергей Колесов, для которых она стала едва ли не дебютом в кино. Но, учитывая театральность ленты, складывается впечатление, что чувствовали они себя здесь предельно естественно. Нарочито затянутые эпизоды зачастую длятся здесь не меньше 3 минут. Поэтому основной груз ответственности лёг на плечи именно актёров. Как отметил Владислав Абашин (партизан Бурова): «Актёр интересен именно в паузах и молчании. Сыграть это по силам далеко не каждому».
Фильм снят в лучших традициях советского кино о Второй мировой. И, появись он ещё хотя бы
Так вот, в случае с лентой Лозницы — она вовсе не опередила своё время. Как раз наоборот, «В тумане» — это, грубо говоря, крупнобюджетный постановочный виджеинг, в котором замиксованы мотивы советских фильмов о Второй мировой.
Присутствие картины «В тумане» в программе столь престижного кинофорума, как Каннский, — заслуга не столько самого фильма, сколько продюсеров, которые умело продвинули её на международной арене. Помню недоумение на лицах зрителей, которые выходили после премьеры этой картины на Лазурном берегу.
Для режиссёра Сергея Лозницы это уже второе участие в конкурсе Канн. В 2010 году он представлял здесь свой мрачный шедевр «Счастье моё». Тогда его творение осталось без наград. Но несмотря на это, ленту до сих пор с уважением вспоминают эксперты, которые обычно даже не смотрят в сторону украинско-российского кино. С тех пор именно эта картина стала своего рода лицом отечественного кинематографа. На вопрос: «Какие украинские фильмы вы знаете?» — обязательно слышишь скромный список: «Довженко, Муратова и „Счастье моё“ Лозницы».
Если «Счастье моё» стало первым украинским фильмом, боровшимся за «Золотую пальмовую ветвь», то «В тумане» — первой белорусской лентой, попавшей в Канны. Таким образом, Лозница приобретает статус «восточноевропейского кино-Колумба», который открывает западноевропейской публике кинематограф малоизвестных постсоветских стран. Учитывая же положение дел в киноиндустрии СНГ, — усилия Лозницы при съёмках этих фильмов были не менее рискованными, нежели экспедиции легендарного путешественника.
