Недавно России удалось собрать в немецком Лубмине значительную часть европейского политбомонда. На специальной площадке, в лесу у искусственной бухты, рядом с закрытой АЭС, в нескольких шатрах собралось около 400 приглашенных гостей.
В том числе — еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер и голландский премьер Марк Рютте. И даже половину «сладкой парочки Меркази», которая совсем не сладкими методами разбирается с южным берегом Средиземного моря, в том числе и его энергетическими и водными ресурсами. Вторая «половина», Николя Саркази, прислал французского премьера Франсуа Фийона.
Высокие гости собрались на официальное открытие «Северного потока» (Nord Stream), газопровода, связывающего Россию и Европу по дну Балтийского морю. И оставляющего «не у дел» такие транзитные страны, как Украина и Польша.
Странное ощущение оставила церемония... Европы все время выступала против «Северного потока». Еще недавно, в Июле, канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила, например, что Германия не нуждается в увеличении импорта газа из России и строительстве третьей ветки газопровода.
Текут потоки...
Но при поворачивании символического газового вентиля, дававшего старт поставкам газа из России, госпожа канцлер (только она и президент медведев) цепко ухватилась за него двумя руками. Но крутила его очень энергично, даже прикусив губу от азарта. Потом она сказала, что этот проект действительно отвечает интересам не только обеих стран, но и всей Европы и даже добавила, что «Третий Энергопакет должен быть переосмыслен».
А это — почти сенсация. Ведь Третий Энергопакет — это «камень преткновения» в энергопереговорах РФ и ЕС, ряд законодательных актов Евросоюза, которые запрещают энергкомпаниям одновременно быть продавцами и транспортерами газа. Конечно, никто не позволит Германии перекраивать Третий Пакет, и слова Меркель можно даже считать оговоркой. Но тогда это — оговорка «по Фрейду», когда «вытесненное актуализируется в обход сознания».
Но надо одавать себе отчет, что проект «Северного потока» — это проект политический. И строительство, и открытие его сопровождалось могучей критической кампанией, в первую очередь — со стороны экологов и транзитеров. Экологи всегда подвергают сомнению крупные строительные проекты, хотя и их сомнение не лишено политического окраса. К примеру, противодействие Швеции проекту содержало широкий набор экологических озабоченностей. Гораздо более широкий, чем оценка тех єнерготранзитных проектов, где эта страна активно участвует: строительство подводного газопровода Baltic Gas Interconnector (Германия — Дания — Швеция) и трубопровод Baltic Pipeline (Дания — Польша). Вот такая политизированная экология..
Экс-уполномоченный президента Украины Ющенко по вопросам энергетической безопасности Богдан Соколовский недавно отметил, что запуск «Северного потока» — это политический успех России: «Для „Газпрома“ это хороший козырь в переговорах с Киевом о продаже газотранспортной системы». Проснулись ребята! Конечно, успех, и, конечно, политический. О неизбежности такого успеха не то, что говорили — кричали уже давно!
Ведь, теоретически, украинская газотранспортная система (ГТС) в состоянии обеспечить всю европейскую газовую поставку России. Ее мощность «на выходе» в Европу — 176 миллиардов кубометров в год. А в самом «урожайном» 2006 году Россия продала в дальнее зарубежье и в Балтию 176,7 миллиардов кубов газа.
Однако Россия, кроме «Северного потока» (потенциальной мощностью 55 миллиардов кубов), еще тянет:
— «Голубой поток» через Черное море в Турцию (16 миллиардов);
— «Южный поток» через Черное море на Балканы и в Австрию (30 миллиардов);
— а еще проект «Алтай», газопровод, который соединит газовые месторождения Западной Сибири с Синьцзян-Уйгурским районом Китая, — 80 миллиардов.
То есть, дополнительные мощности на 181 млрд. кубов газа. И это даже не дополнительные мощности, а замещающие.
Еще в 2007 году я предложил термин «стримофон», как определение нового политического инструмента (или, если хотите — оружия) России. Это такое количество труб, обслуживающих экспорт российского газа, совокупная пропускная способность которых значительно превысит собственно объем самого экспорта. Это очень удобный инструмент — всегда можно предложить определенной стране выгоды и доходы энерготранзитного статуса в обмен на политические преференции. И отобрать такие выгоды у страны неугодной.
Хотя «стримофон» — это отнюдь не российский эксклюзив. И действующие (типа «Баку — Тбилиси — Эрзерум» или «Баку — Тбилиси — Джейхан»), и проектируемые (типа «Набукко» или «коридор ITGI») евразийские энерготранзитные проекты Европы и США — это тоже «стримофон», только в обход России.
«Убрать посредника!»
Но Запад просто тянет новые трубы. У России же, похоже, сложился качественно новый подход, который можно охарактеризовать как: «Убрать посредника», поскольку страна-транзитер — это и есть «посредник по доставке»
Ведь подводные трубопроводы — это очень дорого. Стоимость того же «Северного потока» за два года выросла более, чем в 2 раза, до 10,6 миллиарда долларов (с изначально запланированных пяти миллиардов). И имеет тенденцию к дальнейшему росту.
За эти деньги можно было бы дважды отремонтировать украинскую ГТС, это по словам заместителя главы правления НАК «Нафтогаз Украины» Вадима Чупруна, оценившего модернизацию украинской «трубы» в 5,3 мллиарда долларов.
В период осуществления «Северного потока» именно его стоимость была одним из основных аргументов критиков проекта. Москве, например, упрямо подсовывался заменяющий проект «Янтарного потока» (Amber Stream), через Эстонию, Латвию, Литву и Польшу. Мотивируя его, кстати, «очень важным плюсом» — он пройдет исключительно по территории России и стран Евросоюза. Это, как утверждали поляки (их премьер Дональд Туск), позволило бы избежать несанкционированного отбора газа и непредсказуемых повышений платы за транзит. Интересно, кого это имели в виду закадычные друзья Украины?
Но здесь важно не «кого», а «что». Потому что вторая причина отказа России от услуг стран—транзитеров — это банальное воровство энергоносителей при их транспортировке. В украино-российских отношениях это воровство (или, если политкорректно, «несанкционированный отбор газа») уже привело к феномену печально известных «газовых войн». Пока это не касалось Европы — она тихо радовалась раздорам некогда самых сильных регионов СССР. Но когда, зимой
Причем воровство газа — это совсем не украинское ноу-хау. Это естественный компонент существования любой энергетической трубы. На магистральных трубопроводах ежегодно фиксируются сотни случаев незаконных подключений с целью отбора продукции. Мероприятия по предотвращению незаконного доступа к трубам третьих лиц, проводимые службами безопасности нефтегазотранспортных компаний, не приносят положительного результата. Кражи продукта из трубы продолжаются и имеют положительную динамику
Не буду вспоминать украинский инциденты несанкционированного отбора, они уже приелись. Но и, например, на Кавказе не лучше. А ведь трудно переоценить в планетарном энергобалансе значение Кавказа, с его легкой каспийской нефтью.
Отбор всегда, отбор везде...
Информация о проблемах транскавказских трубопроводов — нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), Баку-Тбилист-Эрзерум (БТЭ), Баку-Супса — не особенно разглашается. Все-таки, респектабельная компания — британский British Petroleum, американский Chevron, итаьянская ENI, норвежская Statoil, Государственная Нефтяная Компания Азербайджанской Республики. Труба на всем протяжении зарыта в землю и очень хорошо охраняется. Грузины создали специальные группы патрулирования при МВД, основанные на оперативных принципах антитеррористических групп (значит — круто!). Турцию, по критерию охраны трубопроводов НАТО вообще назвало «самой безопасной энергетической страной Альянса». И, все равно, уже в июне 2008 года, на совещании по обеспечению безопасности БТД главными рисками проекта были названы воровство, террористические акции и загрязнение внешней среды. А в июне
А по другому и быть не может. Труба проходит по территории Грузии и востока Турции, население которых не отличается зажиточностью. А ведь на пике строительства нефтепровода там работало 22 тысяч человек, из которых
Но такое воровство, действительно, неизбежно и повсеместно (что в России, что в Украине, что в Турции). Однако кавказские трубы страдают и иным пороком: централизованным отбором сырья.
Пример. 7 августа 2008 года ЗАО «АрГазпром» (Армения) сообщило, что «Корпорация нефти и газа Грузии» сократила объемы поступающего в Армению российского газа на 30%. И это при том, что со стороны «Газпрома» поступление газа в Закавказье осуществлялось в полном объеме. В Корпорации это объяснили ремонтом, потом ссылались на войну (хотя русские вошли в Осетию только через 2 дня). Но, так или иначе, потребителям не легче.
Причем надо отдавать себе отчет, что «проникшие в печать» примеры — это только малая часть. По мнению ряда специалистов именно с попытками несанкционированного отбора связаны случаи аварий на газопроводах. Например, в январе 2003 года на трубе Баку-Супса, по сообщению Министерства по охране окружающей среды и природных ресурсов Грузии, под нефтепровод неизвестными был сделан подкоп и повреждена газовая труба.
Примерно тогда же в Баку сообщили о «практической утрате Азербайджаном надежд на получение платы от Грузии за поставленные ранее энергоносители (Чингиз Велиев, эксперт по нефтегазовому комплексу Азербайджана). И это при том, что Тбилиси, не вложив никаких средств в БТЭ, получает от Баку 1,5 милиона кубов газа в сутки по очень льготной цене в 167 долларов за тысячу кубов. Плюс 3,5 доллара/тыс.куб за транзит газа по территории Грузии (по словам Юлии Тимошенко в 2006 году). Поэтому неудивительно, что Азербайджан и Турция готовятся принять меры для денежного обеспечения экономических рисков проекта. В том числе — и отмену льготной для Тбилиси цены на газ.
Так что, возвращаясь к проблеме экономической целесообразности «Северного потока», следует заметить, что в нем для России есть еще один стимул: «Рыбы не тырят газ». И подводный газопровод не только снижает транзитные затраты, но и делает невозможным то, что у нас корректно называется «несанкционированный отбор продукции».
В 14 веке французский хронист Ювенал Юрсан назвал короля Карла VI управителем Франции, «которому самому требовался управляющий». История сохранила за Карлом прозвище «Безумный». Так и сейчас, только безумием можно назвать слом в 2005 году системы газовых взаимоотношений Украины и России и перевод их в денежный формат. Ведь цена в 49 долларов за тысячу кубов была зафиксирована до 2013 года. И куда бы россияне делись! Как бы не относиться к этой стране, но нельзя не признать: долгосрочные газовые контракты она исполняла скрупулезно.
