Новый глава Украинского института национальной памяти (УИНП) Валерий Солдатенко критически оценивает работу института в предыдущие годы, в частности, присвоение звания Героя Украины Роману Шухевичу и Степану Бандере. В интервью корреспонденту Ъ Юлии Рябчун он сообщил, что пока не нашел документов, которые бы могли стать основанием для этих награждений.
Насколько неожиданным для вас стало предложение возглавить УИНП?
Честно скажу, я не представлял себя на этой должности. Мое назначение произошло сравнительно быстро. Разговор начался в академических кругах, после чего был перенесен в Кабинет министров. Какое-то время я не соглашался возглавить УИНП, потому что мне было комфортно в той роли, которую я играл до этого: я привык заниматься наукой и 40 лет только то и делал, что работал в НИИ и преподавал. Роль директора любого учреждения – это роль администратора, а я с этим в своей жизни не сталкивался и от этих проблем дистанцировался. Кроме того, я имел довольно опосредованное представление о том, что представляет собой институт, и не все, что происходило в его стенах, воспринималось научной общественностью положительно – были серьезные замечания. Но в итоге мы очень быстро нашли общий язык с руководством Кабинета министров, сойдясь на том, что работа института должна быть более научной и содержательной. Были веские основания считать, что характер деятельности института ограничивался конъюнктурой и политическим заказом. Поскольку ранее я не был заподозрен в конъюнктурной деятельности и имею в этом смысле определенное реноме, думаю, это и сыграло определенную роль при выборе моей кандидатуры: на меня смотрят, как на человека неангажированного, который своими научными работами постоянно доказывает свою состоятельность.
Премьер-министр ставил перед вами какие-то конкретные задачи?
Никаких особенных задач, поверьте, передо мной не ставилось. Мне было сказано: «У вас есть определенный опыт работы в науке, большой исследовательский багаж, отношение к изданным документальным материалам. Используйте все это, чтобы поставить институт на более прочные, серьезные научные рельсы». Все.
Среди результатов работы института – признание Романа Шухевича Героем Украины, объявление 2009 года годом Степана Бандеры, возведение Мемориала памяти жертв голодомора. Как вы оцениваете недолгую историю института?
До моего прихода УИНП занимался только историей ХХ века. Но разве можно строить всю национальную память только на периоде с 1917 по 1991 год, который официально называли «периодом несвободы». Тогда что, остальные периоды в истории Украины – это «периоды свободы»? Национальную память не надо ограничивать только 70 годами. И формировать ее должны не только воспоминания о выборочных трагических процессах, как, например, репрессии 1935 года. Разве национальное освободительное движение начала ХХ века, связанное с именами Николая Михновского, Михаила Грушевского, Владимира Винниченко, заслуживает меньшего внимания с точки зрения влияния на формирование национальной памяти? За свою четырехлетнюю историю УИНП сделал лишь первые шаги на пути своего становления, укрепления статуса государственного. Задача заключается в том, чтобы идти дальше.
Как после вашего прихода будут освещаться спорные исторические вопросы: голодомор, деятельность ОУН-УПА, события Второй мировой войны?
Изменения в нашей жизни происходят не только со сменой руководства страны, института. Жизнь идет вперед, возникают новые задачи, новые проблемы. Надо откликаться на запросы времени, и эти объективные процессы будут подсказывать мне, как новому руководителю, в каком направлении двигаться дальше. Я не собираюсь нигилистически относиться к прежним наработкам института. Другое дело, как эффективно и качественно выполнять задачи, объективно встающие перед институтом? Думаю, делать это надо будет размеренно и разумно, так, чтобы не вызывать негативных эмоций у населения. Кстати, мне, например, неизвестно (может быть, пока – всех публикаций я не изучил), что в распоряжении сотрудников Института национальной памяти есть документы, скажем, из рассекреченных архивов фондов СБУ, которые могли бы послужить убедительным основанием для кардинального пересмотра оценок деятельности воинов ОУН-УПА, их беспрекословной героизации.
Насколько справедливым, в таком случае, было присвоение звания Героя Украины Роману Шухевичу и Степану Бандере?
Я считаю, что это была большая ошибка – этого не стоило делать, потому что человек, который носил воинское звание государства-агрессора, воевавшего не только против Советского Союза, но и против половины Европы, не может быть героем Украины. Шухевич носил звание офицера вермахта. Присвоение же ему высочайшего звания Героя – это из разряда вседозволенности, мол, вот мы что хотим, то и делаем. Но никаких научных оснований присуждать звание не было. В научных, академических кругах это решение считали необоснованным. Этим решением преследовались политические цели, но отнюдь не научные. Присвоение звания Героя Бандере и Шухевичу далеко не лучшим образом характеризует украинскую политику и политиков.
Какова ваша личная позиция по голодомору? Это был геноцид украинского народа?
Я занялся проблемой голодомора еще в 1989 году, гораздо раньше многих. В то время я готовил для ЦК Компартии Украины постановление о голоде 1932-1933 годов и публикации связанных с ним архивных документов. Голодомор – это трагедия, результат преступной деятельности Сталина и его окружения: Молотова, Кагановича, Косиора, Чубаря. Перед нами не стоит задача оправдать преступные методы коллективизации и методы хлебозаготовок, которые привели к таким последствиям, но надо учитывать, в каком геополитическом положении находилась страна в то время, какие процессы с неизбежностью вели к новой мировой войне. Голод не был этноцидом украинского народа. Никто, сидя на троне, не принимал решения о том, «как бы мне уморить голодом украинскую нацию». Так не бывает, история – это переплетение объективных и субъективных моментов. Но у нас, в современной Украине, на определенном этапе становления государства возникло искушение сказать, что у нас плохие соседи, которые нас взяли, наказали, голодом морили. Это утверждение не подтверждено документально. Просто Украина – жертва, давайте поплачем все вместе.
Планирует ли УИНП провести какие-то мероприятия по случаю годовщины голодомора? Будет ли очередная годовщина отмечаться на высоком государственном уровне?
Безусловно, в этом году запланированы мероприятия, в которых предполагается широкое участие граждан страны, в том числе государственных деятелей различных рангов вплоть до самого высокого. Программа была разработана еще до моего прихода в институт, и, надеюсь, она будет выполнена. Обойти тему голода 1932-1933 годов невозможно – настолько она важна, серьезна, и к ней надо относиться трепетно. С другой стороны, нельзя использовать такие события для политических манипуляций, которые приводят к настоящей истерии. В интернете после моего назначения в УИНП начали появляться такие отзывы, мол, все, конец, никто теперь голодомором заниматься не будет, пришел тот, кто закроет эту тему... Я не понимаю, на каком основании делаются такие выводы? Жизнь нам не даст забыть и «закрыть» подобные события. Следует попробовать уравновесить подход к прошлому опыту. Вот, например, 20 ноября будет годовщина провозглашения Украинской Народной Республики в 1917 году. Вы помните, чтобы в последние годы реагировали на эту дату? Нет! Думаю, это происходило потому, что еще совсем недавно целью было привлечение внимания только к трагическим страницам нашей истории. Конструктивнее же планировать свои акции и мероприятия так, чтобы они были сбалансированными и разносторонними, ведь память хранит все события: и хорошие, и плохие – иначе просто не бывает.
Как, кстати, отреагировал на ваше назначение бывший глава УИНП Игорь Юхновский? Вы встречались с ним?
Я отношусь к сделанному академиком Юхновским с уважением. Следует быть ему благодарным за то, что на протяжении четырех лет он делал непростые шаги по формированию национальной памяти. Даже если я с чем-то и не согласен, следует помнить, что сотрудники УИНП прежде всего выполняли свою работу, решали поставленные перед ними задачи. Они не ставили цель завести страну в идеологические дебри. Хотя объективный анализ вынуждает еще и еще раз исследовать спорные исторические вопросы и вносить необходимые коррективы.
Изменятся ли с вашим приходом финансирование УИНП и кадровая политика в институте?
Сейчас ситуация с финансированием неудовлетворительная. Согласно штатному расписанию, в УИНП должны работать 105 человек, а работают 45. Многие направления просто невозможно охватить при таком маленьком штате. Например, в группе, которая ведет направление голодомора, сейчас аж два человека! Можно ли всерьез говорить о том, что такая проблема объективно и серьезно изучается? Нам крайне необходимо усилить кадровый потенциал. Даже на кафедрах в вузах работает больше научных специалистов, чем здесь. В УИНП всего два доктора наук. Я очень удивился, когда узнал об этом. Формировать национальную память должны люди, способные заниматься серьезными научными проектами.
По мнению оппозиции, являясь членом КПУ, вы можете построить работу института таким образом, что о национальных героях, о том же Бандере, говорить перестанут. Так ли это?
Членство в Компартии никогда не мешало моей научной работе. Надеюсь, и в дальнейшем не будет мешать. Может быть, будут привнесены какие-то новые моменты, которые заставят меня поменять свои политические убеждения, но пока главными остаются мои научные представления, а производными от них – отношения с политическими силами. Я симпатизирую левой идее. И действительно считаю, что представления о справедливости, равенстве и братстве – это то, к чему люди неизбежно придут. Мои исторические познания убеждают меня в том, что это произойдет рано или поздно. Надо отметить, то, что я пишу, не всегда воспринимается на ура в КПУ, но я «воюю посередине» и стремлюсь к тому, чтобы на первом месте была правда.
Какое прикладное значение для жителей Украины будет иметь работа УИНП?
Наша работа будет иметь большое значение. Возможно, благодаря нам будут пересмотрены учебные программы по истории Украины. Возможно, появятся новые государственные праздники. До меня в институте была создана группа, разрабатывающая образовательную программу по истории. Я ознакомился с их концепцией, и она не устраивает меня своей однобокостью и односторонним взглядом на события. Это не академический подход. Концепция должна пройти обсуждения в научных кругах, среди преподавателей школ и вузов. Только так можно отобрать рациональное зерно, не качаясь, как маятник, от одной исторической крайности к другой. В учебниках для школ и вузов должна присутствовать добротная концепция истории Украины! У нас же пока она то пророссийская, то антироссийская. В основе должен быть наш украинский интерес – как то или иное решение влияло на прогресс Украины, нации, народа, государства. Мы же пока хотим вписаться в чужие системы координат. Потому у нас один – герой, другой – предатель, а завтра они меняются местами.
В свое время вице-премьер Владимир Семиноженко говорил, что УИНП следует акцентировать внимание не на трагедиях, а на достижениях украинцев. О каких «светлых пятнах» в истории Украины институт готов будет рассказать после смены руководства?
Сейчас в подчинении УИНП находятся три учреждения: Национальный историко-мемориальный заповедник «Быковнянские могилы», Мемориал памяти жертв голодоморов и мемориальный комплекс «Бабий Яр». Эти три объекта способны работать только на трагических нотах, и пока в сфере подчинения института нет ни одного комплекса, имеющего позитивную направленность. Одну из первых акций, которую мы хотим осуществить,– осенью в Доме учителя, где в 1917 году действовала Центральная рада, отметить годовщину провозглашения Третьим Универсалом Украинской Народной Республики. Люди должны понять и почувствовать, что в начале ХХ века в России не было в лексиконе слов «Украина», «украинец», такого понятия не было даже в географическом смысле, не говоря уже о политическом. Что произошло после принятия Универсала 20 ноября 1917 года? Возродилась украинская государственность с собственным украинским именем.
К слову, вы написали несколько книг о Владимире Винниченко, чье 130-летие отмечалось 28 июля...
Эта дата также является знаменательной, и ее следовало бы заметить. В этом году мы провели для сотрудников Кабинета министров выставку художественных работ Владимира Винниченко. Но хотели бы, чтобы в дальнейшем это мероприятие проводилось на более масштабном уровне. 18 сентября в Кировограде, на родине Винниченко, состоится открытие памятника. Если бы вы знали, сколько сил было потрачено на то, чтобы это произошло. Сколько пришлось преодолеть преград, чтобы привлечь внимание к этому имени... А ведь это не просто политический деятель, это выдающийся писатель, драматург, мыслитель, которого знает и почитает вся Европа! Но у нас он не в почете. Воспитывать национальную память нужно не только на негативных сторонах истории, вышибающих слезу и вызывающих скорбь, но и на положительных моментах. Соседние государства создают пантеоны, перевозят и перезахоранивают останки своих выдающихся деятелей, привлекают внимание общества к этим вопросам и тем самым тоже формируют национальную память. Пора бы и нам начать восполнять пробелы.
