Олег Литвак: Многие свидетели по делу Лазаренко уже разговаривают с Богом

Руководитель Главной службы по вопросам деятельности правоохранительных органов Секретариата Президента Украины Олег Литвак, который в свое время расследовал дело Лазаренко, сомневается, что экс-премьер сможет существенно повлиять на ход избирательной кампании в Украине. Литвак десять лет назад уже занимал аналогичную должность в аппарате Президента Кучмы, в разные годы исполнял обязанности генерального прокурора Украины, возглавлял Координационный комитет по борьбе с преступностью и коррупцией, лично координировал подготовку к созданию Национального бюро расследований. А еще во времена Советского Союза был заместителем главного следственного управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры СССР и именно ему было поручено задерживать некоторых организаторов «ГКЧП», приходилось допрашивать Литваку и Президента Советского Союза Михаила Горбачева после августовских событий 1991 года. Олег Литвак ответил на наши вопросы. Не исключаю, что судьба выборов может быть решена в суде Пан Литвак, когда вы работали в Генеральной прокуратуре, то занимались делом Павла Лазаренко. Как думаете, есть ли перспективы его возвращения в Украину в ближайшее время? И если так произойдет, может ли это стать серьезной проблемой для кого-то из сегодняшних кандидатов в Президенты? Лазаренко не может существенно повлиять на ход политических событий в стране. Относительно его возвращения на Родину – это зависит от самого Павла Ивановича, у которого, если верить прессе, уже завершился срок наказания. Я не думаю, что Лазаренко сегодня имеет какое-то влияние на политикум Украины, поскольку за время его отсутствия в стране много чего изменилось, да и в обществе он справедливо ассоциируется с преступлениями. Единственно, он может начать говорить о своих соучастниках, которые еще не понесли наказание, и это его право. Тогда Генеральная прокуратура должна была бы возобновить производство по возбужденным уголовным делам и провести расследование: полное, всестороннее и объективное. А есть основания для таких расследований? Основания есть, причем относительно многих лиц, которые проходили в этом деле. Однако некоторые свидетели уже… отсутствуют – они разговаривают с Богом. Потому доказать причастность тех или иных лиц будет очень тяжело, все будет зависеть от мастерства следователей. Будут ли вмешиваться, по вашему мнению, правоохранительные органы в избирательный процесс? Анализируя деятельность правоохранительных органов во время разных выборов, я могу допустить, что они будут работать на того или другого кандидата. То же, думаю, будет делать и суд. Сегодня нет никакой тайны в том, что судебная система находится «в лоне» одной политической силы, милиция - у другой, налоговики - в той же, что и суд. Хочу сказать, что не святая и моя родная прокуратура. Там видят влияние партий на формирование кадровой политики в государстве, а в прокуратуре работают живые люди, которые думают что будет завтра. Может ли, по-вашему, судьба выборов решиться не в ЦИК, а в суде? Я бы этого не хотел, но мы имеем прецедент на прошлых выборах. Если будет грубое нарушение закона, тогда наверное будут обращения в суд, а как же иначе? Потому я не исключаю, что судьба выборов может быть решена в суде. Национальное Бюро Расследований начинал создавать еще Кучма Сегодня прокуратура отмечает профессиональный праздник – с вашей точки зрения, является ли этот орган независимым и профессиональным? В целом прокуратура такова, как и общество: если общество больно, больна и прокуратура. Она не может быть другой, поскольку работники прокуратуры такие же люди, как и все граждане. Сегодня влияние некоторых партий на прокуратуру очень сильное... Не секрет, что работники прокуратуры служат – кто БЮТ, кто «Регионам», другие «Нашей Украине» – будем прямо говорить... На сегодня мы не добились того, чтобы правоохранительные органы избавились от болезни служения партии – вместо служения закону. Да, оборотни в прокурорских мундирах есть, и это хорошо известно. Я не могу сказать, что нынешний генеральный прокурор этого не видит – тогда я был бы не искренним. Недавно прошла коллегия Генеральной прокуратуры, где после убийства таращанского прокурора Медведько подверг сокрушительной критике кадровую политику прокуратуры. Статистика свидетельствует, что генпрокурор не только видит, но и реагирует на такие проявления. К уголовной ответственности за девять месяцев текущего года привлечены 9 работников прокуратуры, из них 2 арестованы, к административной ответственности привлечены 4, к дисциплинарной ответственности – 550, освобождены от должностей за дискредитацию прокурорского звания 28 работников. Но в прокураторе не только изъяны, есть и достижения. Как говорят: нет недостатков у того, кто не работает вообще. Возможно, для повышения эффективности прокуратуры стоит вернуться к идее Национального бюро расследований? Именно вы, кажется, начинали процесс его создания еще в 1997 году? Я стоял и стою на позиции необходимости реформирования органов прокуратуры, а в целом органов криминальной юстиции. Мы не можем работать по инерции вчерашнего дня, на законодательной базе страны, которой уже нет. Я считаю, что не может быть монополии на следствие в каком-то одном конкретном институте – ни в прокуратуре, ни в МВД, ни в СБУ или в налоговой инспекции. Нужно отдать подследственность дел тем органам, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом имеют отношение к соответствующему следствию. То есть налоговики должны заниматься налоговыми вопросами, таможенники – таможенными, милиция должна проводить следствие относительно преступлений против личности, нарушений правопорядка, и тому подобное. А прокуратура должна заниматься «исключительной подследственностью» – резонансными делами или делами, относительно которых есть жалобы на необъективность расследования поднадзорными правоохранительными органами. Я веду речь об универсальной подследственности прокуратуры. Но есть и другие дела: относительно транснациональной преступности, увязке с экономическими преступлениями, деятельности организованных преступных группировок, наркотиками и все такое, что выходит за пределы региона, государства, – их должна расследовать отдельная структура. Я считаю целесообразным вернуться к идее Национального бюро расследований. Когда я работал помощником Президента Украины Леонида Кучмы, мне удалось его убедить в целесообразности создания такого органа. Было много наработок, на основе которых тогдашний Президент Украины издал указ о создании НБР, но Верховная Рада так и не смогла принять соответствующий закон. Как будет дальше, не знаю, но я глубоко убежден, что рано или поздно это будет сделано. Моя уверенность базируется на том, что нынешний Президент Украины Виктор Ющенко акцентирует внимание на необходимости создания антикоррупционного органа, которым является Национальное бюро расследований. Расследование смертей Чорновила, Кравченко, Кирпы похоже на имитацию следствия Вы говорили о достижении прокуратуры, но на сегодня не видно каких-то успехов по резонансным делам: ни относительно отравления Ющенко, ни относительно убийства Гонгадзе, ни относительно Лозинского... Я могу продлить ваш список: нет результатов по делу взяточничества судьи Зварича, прокуратура не дала ответов на смерти министра внутренних дел Кравченко, министра транспорта Кирпы, и, что для меня особенно больно, – на смерть Вячеслава Черновила. Все эти дела, которые расследуются годами, у меня как у бывшего следователя, который прошел путь от районной прокуратуры к следователю по особо важным делам Генпрокуратуры СССР, вызывают большие вопросы и сомнения относительно профессионализма тех, кто их расследует. Сомнение относительно эффективности прокурорского надзора за расследованиями. И вообще – не является ли это имитацией следствия? Однако история криминалистики свидетельствует, что рано или поздно истина все ровно будет установлена... Отравление Ющенко я расследовал бы совсем иначе А когда, думаете, будет установлена истина в деле об отравлении Ющенко? Говорить конкретно относительно этого дела я не могу, поскольку не держал материалов в руках. Но если бы я его расследовал, то пошел бы иным путем, чем Генпрокуратура. Допрашивал бы не полстраны, а исключительно очевидцев и потерпевших, что дало бы возможность выйти на тех, кто был непосредственно причастен к отравлению. Дальше приостановил бы следствие и через Министерство иностранных дел послал запрос в Российскую Федерацию (сообщалось, что следствие установило троих человек, причастных к отравлению, которые сегодня находятся в РФ. – Авт.) относительно экстрадиции подозреваемых – чтобы проводить следствие в Украине. А так все это или имитация следствия, или беспомощность следователей. Оперативные службы или имитировали следствие, или были в сговоре с Пукачем Это касается и других резонансных дел? Вспомните, как искали Пукача... Говорили, что он был в Индии, Израиле, России, других странах мира, а в действительности Пукач путешествовал из Луганска в Киев, из Киева – в Житомир, более того, если верить средствам массовой информации, он общался по телефону со своими прежними подчиненными. У меня возникает вопрос, что это за деятельность правоохранительных органов, когда человеку, который совершил такое тяжкое преступление, было достаточно отпустить бороду, чтобы его никто не нашел? Борода стала щитом от ответственности? Это свидетельствует о том, что оперативные службы или имитировали следствие, или были в сговоре с Пукачем. Но как только какой-то праздник – или День милиции, или День СБУ, таможенной, налоговой службы ли, – этот стол заваливается такой кучей документов – тому присвоить генерала, тому – генералиссимуса, тому ефрейтора... Такие свои заслуги перечисляют, что когда анализируешь, думаешь: преступность в стране уже преодолена. Но это же не более чем «паркетные генералы»... Но как бы там ни было, пользуясь случаем, хочу поздравить своих прежних и нынешних коллег с профессиональным праздником. Счастья вам и успехов в работе! Пусть бережет вас Бог.