То, что секретарь СНБО Раиса Богатырева согласилась на интервью УНИАН, лишь подтвердило особенность нынешнего политического момента. Раиса Васильевна предоставила письменные ответы на вопрос агентства (публикуются без сокращений).
Раиса Васильевна, Вас нет в информационном поле. Это нежелание участвовать в чужой игре или осторожность?
Я сосредоточилась на проблемах украинского государства и его национальной безопасности. Эта тема требует особой дискуссии. Политики и их партии в Украине заняты исключительно одним – грубой и беспрецедентной борьбой за власть. Мои диалоги с российским политическим клубом, в Вашингтоне, Европе, с профессиональными экспертами свидетельствуют, с одной стороны, о высоком интересе к траектории демократии в Украине, а с другой – о целой гамме совсем неинтеграционных чувств в диапазоне от недоверия к реальным намерениям, вплоть до подозрений в непрозрачности планов и действий. Я предлагала лидерам изменить способ и температуру политической дискуссии в Украине. Современная история дает нам идеальный шанс для консолидации усилий в одном направлении: строительства сильной национальной государственности, естественной и традиционной демократии, а не псевдополитической системы, работающей исключительно на добавленную стоимость ее субъектов. Фактически мы имеем историческую ситуацию, при которой власть не используют для общественного блага, а приватизируют исключительно в собственных или корпоративных интересах. Именно поэтому, коррупция в государственном секторе является массовой и наиболее угрожающей. Граждане Украины платят один из самых больших коррупционных налогов в мире! Поэтому, я, действительно, определенный период времени, сосредоточившись на практических проблемах защиты государственности и национальных интересов, не рассматривала в качестве приоритета участие в информационных и политических войнах.
Убеждена, что именно сейчас, когда на кону стоит собственно историческая судьба страны, нам всем нужно выразить свою точку зрения о сложившейся ситуации и оценить планы на преодоление системного и затяжного кризиса украинцев.
Виктор Ющенко, комментируя планы вероятной коалиции БЮТ и ПР перенести избрание Президента в парламент назвал это государственным переворотом. Как вы думаете, почти объявленный «брак» между БЮТ и ПР угрожает национальной безопасности и государственности Украины?
Из истории всем известно, что браки заклятых врагов, идейных антагонистов были априори невозможны. Даже если они и происходили путем использования грубой силы или мошенничества, то заканчивались всегда тяжелой драмой. Партия регионов, как и ее электорат, была жестким оппонентом БЮТа и его планов. Собственно на этом регионалы и получили мандат доверия у избирателей индустриального востока. БЮТ декларирует в большей части противоположные или неприемлемые для избирателей Регионов ценности. Поэтому такой брак, как вы его называете, обязательно рано или поздно приведет к расколу в ПР или растворении ее в сетях БЮТ и потере доверия у избирателей. В то же время, я, как и избиратели ПР, не понимаю цели, цели этого альянса. Если речь идет об объединении усилий для преодоления кризиса, то правительство ежедневно заявляет о своих успехах в этом процессе, хотя ВВП, по оценкам Счетной палаты, упал на 21,1%. Но ежемесячно «перевыполняется план» доходов в государственный бюджет, пенсионный фонд, растут зарплаты, снижаются инфляция, безработица, цены на потребительскую корзину украинцев. Мне кажется, что это не честный ответ на вопрос о реальной ситуации. В действительности, у правительства есть серьезные проблемы с масштабами рецессии, с рынком труда, государственными и корпоративными долгами, энергетической безопасностью и другими структурными проблемами во всех сферах его конституционной ответственности. И потому ему нужен дешевый ресурс для максимального сохранения себя во власти, а не для скорых и антикризисных энергичных действий. Не случайно правительство постоянно откладывает презентацию антикризисной программы. Программа – это четкая ответственность. Сейчас правящая коалиция пытается любой ценой избежать ее принятия. Поэтому все переведено в режим ручной «рулежки». Но ПР, подписывая союз с БЮТом, берет на себя все риски и все проблемы его деятельности и конфликта с обществом. Иными словами, и то недоверие, и низкий рейтинг, которые получила команда БЮТ за последний период. Еще одно. ПР, как мне кажется, должна была бы действовать как классическая оппозиция. Критикуя правительство, она может предлагать альтернативный взгляд на развитие страны и антикризисное планирование. Это пытался сделать единолично Николай Азаров. Но партия не обратила на это никакого внимания. Как сильная оппозиционная партия, она должна требовать соответствующего решения правительства в этом направлении. Если правительство не готово к открытому и профессиональному диалогу, то требовать его отставки и приходить к власти, брать на себя политическую ответственность. И делать это не только путем выборов, хотя выборы являются наиболее эффективной формой власти. Это может произойти и в результате добровольной отставки правительства. Мне кажется, что БЮТ и его технологи проводят идеальную и блестящую политтехнологическую операцию. Лидеру ПР, если исходить из тотальной об этом информации в прессе, предлагается должность Президента путем избрания его в Парламенте, а также дается в подчинение чрезвычайно чуткая и острая система силовых и правоохранительных органов, наряду с другой влиятельной институционной компетенцией. При этом правительство реально формируется до 2024 года, как это описывает Большой договор между сторонами, даже, не по традиционной нашей привычке «на троих», а только «на двоих». При отсутствии демократических традиций и реальных политических партий в Украине это, с высокой вероятностью, свидетельствует о демонтаже либеральной политической эпохи и сосредоточении власти не в ее естественных институтах, а в двух политических группах. Вдобавок, всем причастным к этому решению членам парламента, обещают продлить, даже невзирая на волю избирателей и любые принципы демократии, срок полномочий вплоть до 2014 года.
Не свидетельствует ли это о переходе к так называемой «парламентской тирании» под видом расширения функций представительского органа – парламента?
Об угрозе подобных мутаций в политике писали еще французские просвеители Они рассматривали так называемую «парламентскую тиранию» не менее угрожающей чем диктатуру или махровый авторитаризм. В 2004 году мы вели дискуссию о переходе к парламентской стране как, между прочим, и в 1996 году при подготовке первой Конституции. Но цель нашей попытки, которая была реализована в соответствующем законопроекте, заключениях Конституционного суда и Венецианской комиссии была скорее романтична, чем способ захвата власти. Мы тогда искали способы исключить на будущее сосредоточение власти в одних руках, а точнее в окружении Президента. Но уже тогда мы поняли, что в существующих условиях абсолютно неразвитой политической системы в Украине, отсутствии политической нации, традиций демократической борьбы и обычаев, переход к такой модели несет большую угрозу демонтажа основных демократических процессов и может подорвать к нам доверие традиционных наций Запада. Да и, собственно, это существенно ослабило бы конкурентную возможность государства, сделало бы власть рыхлой, нестабильной, неспособной к единой позиции и быстрым реакциям. Потому и был предложен в известной мере компромисс в виде президентско-парламентской политической системы. В ней у президента сохранялись принципиально важные полномочия и функции, но Правительство формировалось фактически избирателями и совместно со своим большинством в парламенте брало на себя политическую ответственность за развитие страны. Такая модель, понятно, не является идеальной. Но, заверяю вас, не хуже чем во многих европейских странах. Конечно, она могла бы быть и лучше, если бы не была обременена обильными компромиссами двух воюющих сторон. Поэтому, действительно, есть острая необходимость совершенствования существующей системы государственного строя Украины. Я уже неоднократно об этом говорила. Но, что принципиально важно, фактом является то, что БЮТ в свое время не поддержал эти изменения, и именно по причине протеста против отказа от чисто президентской формы правления и неприятия расширения функций парламента. Неожиданно, почему-то именно сейчас, он требует, в сущности, ликвидации института президента в Украине. Возможно потому, что это отвечает их доктрине борьбы за монопольную власть в стране. Но полностью игнорируется главная государственно-созидательная функция народа – быть источником власти, разрушается естественно приобретенное право украинцев прямо избирать Президента и подрывается возможность народа быть носителем власти. Поэтому, целесообразность и использование слабого иммунитета нации, деморализация общества в результате, как излишне острой политической борьбы так и финансово-экономического кризиса, дает серьезный шанс такого, с моей точки зрения, чрезвычайно испытательного и непредсказуемого для суверенного развития проекта. Его следствием действительно может быть установление, под видом наведения порядка, определенной политической тирании. Свидетельством этого может быть тот факт, который приводят журналисты, что в трех базовых основополагающих принципах, которыми будет руководствоваться эта новая коалиция, есть договоренность о «подавлении инакомыслия» внутри этого союза. Другими словами, это такая особая форма узурпации власти с использованием легальных процедур.
Как свидетельствует социология, президентский рейтинг уже давно в пределах статистической погрешности, что стерилизует его шансы даже на само участие в президентской гонке. Вы ВИП-член его команды. Может, именно поэтому у Вас такой пессимизм к сосредоточению всей власти в Украине в руках парламента?
Я уверена, что Президент еще обладает достаточным ресурсом, в существующих реалиях углубления кризиса политических элит и потери доверия к ним, возобновить широкий диалог с избирателями. Для этого нужно действовать решительно, убедительно для общества и мобилизировать не только волю, но и тех, кто не согласен с конституционным проектом БЮТ и ПР. А таких, как свидетельствует последняя статистика, намного больше 80%. Основой новой политики Президента может стать только прямой диалог с избирателями и опора именно на ресурсы народа. Думаю, что команда Президента, во главе с новым руководителем его Секретариата, это прекрасно должно понимать. Ключом для этого должна стать прежде всего активная информационная политика, прозрачность, открытость и ясность действий президента и его политической команды. Можно предусмотреть, что такая политика должна определенный шанс объединить вокруг фигуры Президента всех «несогласных». Конечно, если им не предложат эффективные должности в новой коалиции. Почему? Потому, что все, кто сегодня хотел бы иметь прямой диалог с избирателями о власти, президенте, демократии, избирательных свободах, завтра надолго лишатся этого права. А места в партийных списках станут особо дорогими и дефицитными. Тем более, что поклоны лидерам партий за возможность приобрести себе такое место в списке нужно будет делать слишком глубоко и часто. Это противоречит всяческому представлению о демократии и эффективной власти. В этом случае, целью политиков могут стать не общественные интересы и ценности, а та же прибавленная стоимость. В политику наконец придет экономическая конкуренция вместо прозрачной либеральной борьбы за власть между оппозицией и большинством. В сценарии, который нам предлагают идеологи «широкого парламентаризма», на самом деле нет места реальной и традиционной оппозиции. Она будет либо ручной, либо назначенной.
Один мой очень близкий друг, которого я считаю как экономиста национальным достоянием, как-то мне сказал: «Если переход к «чисто» парламентской формы правления серьезно увеличит стоимость государства, то я готов с этим проектом согласиться». Опыт Франции 40-50-х годов прошлого века показывает огромные риски неограниченного парламентаризма. Потому что он неминуемо порождает тотальные и общественные кризисы вплоть до распада государственности. Здесь, очень важно не впасть в эйфорию относительно парламентской парадигмы Германии. Тогда это была неминуемая и вынужденная реакция, не только немецких элит но и униженного тяжелой войной общества, на фашизм Гитлера. Исторический и естественный федерализм самой Германии, постоянные традиции и магдебургское право эволюционно создали соответствующие условия для канцлерской формы правления. Поэтому попытка политиков навязать украинцам некую «инновационную» абсолютную парламентскую модель, умноженную на идею передачи большей части власти в регионы, неминуемо может вызывать сильные центробежные волны. Они с большой вероятностью могут привести к быстрой федерализации Украины. Эта идея уже активно обсуждается соседними политическими элитами. История федерализаций показывает, что спокойно эти процессы никогда не происходят. Они сопровождаются, в лучшем случае, тяжелыми конфликтами и противостоянием, в худшем - гражданской войной. Потому этот путь вообще может привести к расколу, а то и распаду украинского государства. Я понимаю, что предложенный мной взгляд, наверно, слишком радикален. Но не говорить об этом значит быть безответственным. Особенно, когда на тебе лежит ответственность за национальную безопасность. Поэтому, избегая дискуссии о традиционализме украинцев и ментальность взглядов на власть, скажу, что лучшей формой правления для нас я считаю президентско-парламентский политический режим с эффективной системой балансов и жесткими инструментами противовесов и сдержек. Его опорой должны быть нерушимые ни при каких условиях принципы: выборности власти всех уровней, независимость и доступность суда и обязательность его решений для всех, свобода и независимость прессы, полная деполитизация правоохранительных и государственных органов, независимость местного самоуправления и декоррумпированность. Одновременно я предлагаю оценить лидерам ПР и БЮТ тот факт, что на постсоветском пространстве стран СНГ, кроме Молдовы, мы не видим даже серьезной дискуссии о расширении парламентаризма. В абсолютном большинстве постсоветских республик СНГ не только доминируют, но и активно совершенствуются президентско-парламентские формы правления. В них основным центром принятия решений выступает именно президент. Это геополитическая площадка, в которой Украина преимущественно будет реализовывать себя как субъект глобальной политики и бороться с, энергетическими и гуманитарными вызовами безопасности. Кто будет договариваться от Украины и последовательно и, даже, жестко отстаивать ее интересы в условиях специфического национального парламентаризма, который нам предлагают, о защите интересов Украины? И каким образом избежать здесь острой конкуренции агрессивной борьбы за приоритеты и полномочия, когда мы опять формируем два центра власти? При этом, эти два центра будут иметь мощное партийное представительство в парламенте. Если мы до сих пор постоянно наступаем на деревянные, а то и чугунные, грабли и ходим от этого с неестественными шишками на голове, разочаровывая Европу, то в переходе к такому парламентаризму, мы эти грабли еще и прибиваем гвоздями к ноге. Недавно мне мои иностранные друзья рассказали, что эта дискуссия имела место между одним из лидеров будущей широкой коалиции и лидером одного крупного и преуспевающего европейского государства. Нашему лидеру было четко сказано, что в парламентской форме правления президент не может иметь никаких полномочий кроме сугубо формально-представительских. В сущности, он должен лишь удостоверять в определенное время на формальном уровне процесс соблюдения «правил игры» в государстве. Если Президент, избранный парламентом, будет иметь более-менее важные полномочия и функции, политический кризис неминуем, и его следствия могут быть настолько тяжелы, что предсказать их невозможно. У «парламентского» Президента полномочий, как пишет пресса, достаточно много чтобы постоянно держать правительство в напряжении и даже «рулить» им.
То есть Вы думаете, что Партию регионов используют для политического проекта власти, придуманного в БЮТ. Почему же тогда регионалы в последнее время активнее проявляют инициативы объединения с БЮТ, чем бело-сердечные? Возможно ПР боится протестного взрыва шахтерского и индустриального электората, поскольку не давит на правительство для решения неотложных проблем промышленного востока Украины?
Если бы я была экспертом, то сказала бы, что БЮТ, его политическая и политтехническая команды действуют максимально эффективно. Сначала они, при кризе в банковском секторе, умело переложили за это ответственность на Президента. Сейчас они успешно переложат ответственность за экономический спад в стране на Партию регионов. При этом, расчет простой, как модель граблей на ногах: выборы в парламент не будут проводить до 2014 года, а значит действует принцип «или эмир умрет, или ишак заговорит». Но источники для обеспечения стабильности развития в этом случае отсутствуют. Национальных ресурсов для преодоления кризиса практически нет, резервов, которые должны были быть сформированные в прошлые годы, тоже нет. Гарантий, что Украина не окажется в результате такой «демократизации» в определенной форме международной изоляции, нет. Доказательств, что протестные настроения в Украине не приведут к созданию широко оппозиционного национального фронта новому правительству нет. Предполагается при этом отток большей части электората от БЮТа и ПР под крыло левых и правых радикальных политиков. Это все очень серьезно усилит социально-политическое напряжение, которое рано или поздно может привести к массированному гражданскому взрыву. При этом, не будем забывать о проблемах техногенных и инфраструктурных угроз, действия стихий, новых газовых и потому подобных конфликтов. Мне кажется, что ПР, прежде всего ее политическое руководство, сейчас не имеют собственной политики, собственной оценки развития событий в Украине. Дискуссия внутри партии уже давно потеряна, решения принимаются в закрытом режиме и слишком часто единолично или путем «коллективного молчаливого одобрямс». Абсолютное большинство партийцев, с которыми я встречалась, вообще «понятия не имеют» о содержании и цели переговоров с БЮТ, о столь неотложной необходимости принять новую конституцию и избирать лидера ПР Президентом карточками в парламенте. По всем канонам политологии, Партия, которая является оппозиционной, но имеет наибольший рейтинг в обществе, всегда самостоятельно борется за власть. Победив на очередных или досрочных выборах, уже тогда ищет себе партнеров. На базе своей программы. Тем более, что у ПР есть прекрасный кадровый ресурс, которого бы хватило на два правительства. Мне кажется, что подозрения журналистов, что рядовые, и не только, члены ПР вынуждены будут молчать, поддерживая союз с БЮТ из страха не попасть в будущие списки, не вполне обоснованы. Значительная часть из них уже сегодня готова заявить о своей позиции. На примере Тараса Чорновола, Инны Богословской этот процесс уже начался. Союз с БЮТ его ускорит. Следствием этого может быть идеологический раскол ПР на много мелких частей, или на две части, где одна будет пытаться сохранить традиции, которые были заложены ее основателями, а другая будет играть роль, так сказать, «политического мяса». В любом случае, я, как та, кто в самое критическое время существования Партии регионов не оставляла политическую трибуну в парламенте, боролась против беззакония и защищала моих коллег, над которыми творили политическую расправу в тюрьмах, имею право сказать, что вопрос о партии, ее ответственности перед избирателями и симметричных или таких несимметричных союзах должен решать внеочередной съезд партии. Перед тем, конечно, эта дискуссия должна пройти в низовых партийных организациях. Именно они являются носителями политической культуры и идеологии Партии Регионов. Как и народ является единственным носителем власти, а не партии и политические кланы. Это нужно потому, что именно избиратели ПР, голосуя за партию, ни при каких условиях не давали согласования на союз с БЮТом. Именно на антагонизме с этой политической силой строилась избирательная кампания партии и персонально ее лидера.
Практически все эксперты единодушны в том, что БЮТ в новом союзе победит ПР и после этого «брака» от семьи останется только черная вдова. Неужели этого не понимают Ахметов, Колесников, Звягильский и другие основатели партии?
Я уже об этом говорила, но повторюсь. БЮТ и ПР - принципиальные антагонисты. Меня упрекнут, что и Чингизхан подписывал союзы и, даже, делал своими партнерами заклятых врагов. Потому и стал владыкой огромной части мира. Это правда. Но его вассалы вынуждены были досказывать свою преданность жестокостью и абсолютной преданностью. Я не уверена, что ПР готова к такой функции в будущем союзе. ПР уже сегодня имеет все шансы стать мощной, традиционной политической силой и классической европейской парламентской партией. Если стоит вопрос о поддержке антикризисных мер правительства, то это должна быть честная и открытая позиция. Например, ПР голосует за антикризисную программу правительства в обмен на социальные гарантии и его инвестиционные обязательства для поддержки промышленного комплекса Востока. Я бы этому аплодировала, как и все мои избиратели. Что касается позиции основателей партии, то без сомнения, на них лежит ответственность за будущее ПР. Я знаю, что это мудрые и независимые от любого давления на себя фигуры. Потому, рано или поздно, они все равно проведут публичную и открытую дискуссию о плане развития партии и ее реформе в борьбе за политическую власть в Украине.
Некоторые представители из окружения Президента обвиняют лидеров ПР и БЮТ, что изменениями в Конституцию и созданием «ширки» они выполняют план, разработанный политтехнологами в Москве. Выгодна ли России слабая и разрушенная конфликтами Украина?
Самое главное. Прошлое, сегодняшнее и будущее Украины невозможно без стабильных и прогнозируемых отношений с Россией. Я была и остаюсь категорическим противником любых видов и форм холодной войны и любых конфликтов с нашим естественным большим соседом. Должна констатировать, что кризис в наших отношениях сейчас самый глубокий и самый сложный за времена независимости. Не буду особенно вдаваться в его причины, поскольку они довольно известны. В их основе прогнозируемый конфликт интересов политических элит, вызванный кризисом глобального масштаба в результате распада Советского Союза. Центр принятия всех без исключения решений к тому моменту находился в Москве. Второй причиной фундаментального характера является цивилизационный кризис, который вызван глобализацией. Ее волна начала формироваться в конце 80-х и сейчас дошла почти до своего пика. И третья причина. Она тоже фундаментальная. Это мировой энергетический кризис и поиски новых ресурсов и глобальных моделей безопасности. Для выхода из этой минусовой траектории должна измениться вся архитектура глобального мирового порядка. И именно в этот период времени конкуренция, с одной стороны, за стратегические ресурсы и территории влияния, а с другой стороны - усиление роли национальных государств и их патерналистских функций приводит к обострению отношений между всеми мировыми центрами принятия решений. Это значит, что нужно быстро модернизировать все инструменты государства, которые могут обеспечить эффективную перестройку ключевых институтов для увеличения национальной конкурентоспособности. Иными словами, Украина, перед страшным судом грядущих поколений, сегодня, как никогда, обязана мобилизовать все ресурсы власти и общества, консолидировать совместные усилия для того, чтобы быть среди основателей новой цивилизационной модели мирового развития и обеспечить себе место в дискуссии о его новой архитектуре. Вопрос простой. Либо мы остаемся на третьем переделе низкоконкурентной и сырьевой экономики и продолжаем дешево и коррупционно продавать свои недра, дорогие человеческие ресурсы, либо мы со всеми другими участниками нового мирового клуба поднимаемся на пятый, а еще лучше шестой экономический передел и конкурируем на рынках инновационных и нанотехнологий. Поэтому нам крайне нужно быстро и эффективно изменить политику отношений с Россией. Это задача не только для политической власти в Украине. Это сверхзадача и для наших двух исторически братских народов. Нужно закончить с периодом поисков врагов между нами и сосредоточиться на дискуссии о возможных общих и открытых действиях по созданию на нашей общей геополитической площадке зоны стабильности, мира и социально-экономического успеха. Ввиду происшедших изменений нам как можно быстрее нужно начать дискуссию вокруг обновления и расширения нашего стратегического партнерства, создания зоны свободной торговли и сохранения свободного передвижения граждан между двумя странами. Мне кажется, что для этого есть все причины, включая и те, которые чувствительны для России. Ситуация вокруг оценок о перспективах вхождения Украины в Северно-Атлантический альянс и о евроинтеграционных перспективах позволяет сегодня возобновить дипломатию доверия и открытости. Это уже понимают и в Киеве, и в Москве. В этом процессе есть много субъективных и объективных сложностей, но он, в любом случае, неминуем. Сейчас все понимают, что строить линию напряжения в регионе наших общих интересов невозможно и опасно. Поэтому, мне бы не хотелось комментировать темы о заинтересованности России в ослаблении украинской государственности или формировании долговременного политического конфликта в Украине. Наша нестабильность - угроза как для России, так и для Европы. Потому России должна быть невыгодна слабая Украина. Она должна всячески поддерживать Украину экономически сильную и благополучную. Это залог стабильности и прогресса самой России.
Что касается, как вы сказали, зависимости «ширки» от политики других государств, то это позиция обреченных. Как показывает опыт и история, и не только Украины, выполнение заданий, полученных из чужих столиц национальными политическими силами, всегда приводило и приводит к их краху. Сегодня уже просто невозможно скрыть эти планы даже тогда, когда они принимаются, что называется «без свидетелей».
Последний вопрос, Раиса Васильевна, - о Вашем политическом будущем: с кем и где Вы будете?
Буду с Украиной и с украинским народом. Это генетическая зависимость. Выбор сердца и ума. До сих пор я пыталась не поддаваться эмоциям и не участвовать в политической борьбе. Все усилия я направляла на организацию работы по защите национальных интересов и усиление ответственности государства за национальную безопасность и оборону Украины. Но чувствую дефицит политической дискуссии. Потому объективно буду расширять свое участие в политическом диалоге о государстве, власти, свободе и миссии в этом процессе украинского народа и современной роли политических партий.
