Накануне, 27 июля, власти Киева и оккупированного Донбасса начали большое перемирие, которые впервые было обставлено беспрецедентными мерами контроля и запретами.
Согласно достигнутым договоренностям, стороны больше не смогут вести разведку и осуществлять диверсии, запускать дроны и удерживать позиции в «серой» зоне. Запрещен также снайперский огонь. Впервые всё это зафиксировано приказами командующих — ООС и «народной милиции» сепаратистов.
Для контроля режима прекращения огня на передовую прибыли специальные офицеры с опытом миротворческих миссий. То есть меры серьезные и действительно, теоретически, могут снять накал войны при наличие воли на то с обоих сторон.
И первый день перемирия показал, что стрельба действительно утихла.
Правда, сторонники бывшего президента Порошенко заявляют, что украинских военных едва ли не разоружили, позволив противнику безнаказанно их обстреливать. Вчера они по этому поводу вышли под Офис президента и требовали выйти из режима перемирия.
«Страна» собрала мнения воюющих на Донбассе солдат и офицеров о том, действительно ли происходит капитуляция и как они относятся к перемирию.
Сразу отметим, что разговоры о том, что армию чуть ли не разоружили все наши собеседники отметают. Оружие все на месте. А вот в остальном есть нюансы.
«Если по обе стороны держат оружие, оно все равно выстрелит»
Алексей Г. капитан: «Большинству бойцов перемирие по душе, зарплата идет, на кухне кормят, в разведку в серую зону, где можно подорваться на мине или погибнуть под огнем противника, больше не посылают. Это с одной стороны. А с другой стороны никто не верит, что это перемирие долго продержится. Кто будет фиксировать, что противник начал первым обстреливать и даст команду на ответку? Штабные? Не смешите меня. Если по нам будут стрелять, то конечно же я не буду рассказывать солдатам про перемирие и Минские соглашения, а будем стрелять в ответ».
Юрий, сержант: «Если по обе стороны держат оружие, то это оружие все равно выстрелит. На передке бывает так — пробежал заяц, или лиса по нейтралке, задел за растяжку — взрыв. Почти всегда первая мысль, что диверсанты ползут к нам. Естественно, что после этого пойдет ответка, стрелкотня — кому интересно, что бы диверсанты горло у всех наших перерезали? Дело зашло слишком далеко, поэтому молчать никто не будет».
Дмитрий, старший солдат: «По большому счету перемирие — это хорошо. Потому что для многих наших бойцов смысл сражений за серую зону не совсем понятен был. Деремся за нее месяцами, а то и годами, ложим ребят, а по итогу продвижение на сотню метров. Все равно приказа идти в наступление и освобождать Донецк никто не дает и не даст. А раз так, то зачем имитировать войну и терять людей? Но мало кто верит в то, что стрелять вообще перестанут. Когда две армии находятся друг против друга практически невозможно сделать так, чтоб они не стреляли».
Константин, майор: «Смотрящие за „тишиной“ генералы все равно сидят в трех — пяти километрах от передка, в окопы или на опорники их канатом не затянешь. Как можно контролировать, кто начал стрельбу, мы или сепары? Вот пусть Хомчак и соблюдает тишину, когда на его голову прилетит мина. Мы довели до личного состава приказ из штаба. Но этот приказ у большинства вызвал иронию».
Денис, старший солдат: «Я не верю, что снайпер с той стороны воздержится от выстрела, когда мою башку в окопе увидит. Когда-то уже разводили войска в Золотом, я был при этом. Сразу же после отъезда генералов все сразу рванули на оставленные позиции — дураков нет, что бы сепары придвинулась к нам в наши же окопы. Никто никому здесь не доверяет, мы не доверяем сепарам, они нам».
Могут начать воевать в любой момент
Из слов солдат и офицеров следует, что к перемирию у них отношение неоднозначное.
Мол, в теории это может быть и правильно (нынешний формат позиционной войны — это бессмысленное кровопускание без каких-либо перспектив одержать военную победу, разгромив противника), но на практике не верят в соблюдение запретов на обстрелы. Ведь две стоящие рядом враждебные армии в любом случае будут воевать. Сколько бы перемирий не объявлялось.
То есть остановка огня — половинчатая мера, которая не может долго продержаться без более действенных шагов. Например, разведения войск по всей линии фронта. Это предлагалось Украине еще в декабре на саммите Нормандской четверки в Париже, но у Зеленского ответили, что такое развитие событий Украине «невыгодно».
Разумеется, это процесс болезненный: многие позиции ВСУ слишком хорошо обустроены за последние лет пять, чтобы ими поступиться. Но во-первых такое разведение проводится зеркально, и противник тоже теряет свои оборонительные преимущества.
Во-вторых и в главных — обстрелы становятся делом еще более затруднительным (если только войска не возвращаются на исходные позиции, что произошло, например, в районе Золотого).
Впрочем, на этап разведения украинские власти пока не идут. Да и вряд ли пойдут в полном объеме, судя по сопротивлению, которое оказывается даже после перемирия. Которое может вообще сорваться в любой момент, пока две армии стоят в полной боевой готовности друг напротив друга.
И реальным решением проблемы может стать лишь запуск процесса политического урегулирования на основе Минских соглашений. Впрочем, пока это еще более отдаленная и сложная перспектива, чем разведение войск.
По материалам «Страны»
-1.thumb.jpg)
