Правда о масонах в Казахстане

Уже три года «вольные каменщики» официально зарегистрированы в республике и успели за это время создать четыре ложи

Прошлое и настоящее

С главными масонами Казахстана журналист Forbes.kz беседовал в Алматы в холле одного из отелей — на заседание ложи не допускаются не только профаны (на языке масонов — непосвящённые), но даже братья из других лож, с которыми не налажены «дипломатические» связи. На встречу с журналистами пришли великий мастер великой ложи Казахстана Берик Жубанияз и его помощник Сергей Кравченко. Оба — в черных деловых костюмах (классический лоск как бизнесменов, так и масонов), приветливые и открытые. К слову, на интервью оба собеседника согласились мгновенно. Уже при встрече пояснили: организация, которой они служат, окружена множеством слухов и кривотолков, и им хочется их развеять.

Сергей Кравченко и Берик Жубанияз

История масонства в современном Казахстане началась с Берика Жубанияза. Несколько лет назад он написал письмо в российскую великую ложу «Цитадель» с просьбой посвятить в братство. Ответа ждал три года. В 2011 прилетел Москву, прошёл собеседования и был посвящён как ученик.

— Великий мастер великой ложи России Андрей Богданов сказал мне, что я — первый брат из Казахстана, — говорит г-н Жубанияз.

Берик Жубанияз

Спустя ещё четыре года Берик Жубанияз получил одобрение на создание первой масонской ложи в Казахстане. Она была инсталлирована (тоже термин из словаря масонов) в 2015 и названа именем Алихана Букейханова. Собрания в ней проходят в Алматы на казахском языке. Позже были открыты еще три ложи: две в Алматы (русскоязычная «Свет Востока» и англоязычная United Nomadic Brothers) и одна в Астане (русскоязычная «Байтерек»). Почему масоны назвали одну из лож именем политика начала ХХ века?

— Это легендарная личность, патриот Казахстана, — говорит Сергей Кравченко. — К тому же Алихан Букейханов был масоном, это известный факт.

Но почему тогда братья называют Берика Жубанияза первым масоном Казахстана?

— Есть понятия регулярного и нерегулярного масонства, — поясняет г-н Кравченко. — Регулярные масоны — это те ордена, которые признаны Объединённой великой ложей Англии. А нерегулярные официально не признаны, сегодня их называют «либеральными» и даже «дикими». К таким относился Букейханов. Были, конечно, в Казахстане и регулярные масоны — в основном иностранцы. Или казахстанцы, которые вступали в братство за границей.

Женщинам вход воспрещен

Имена своих братьев масоны не называют — это секрет до тех пор, пока член ложи сам не захочет открыться.

— Мы с Бериком Жубаниязом открылись потому, что у многих создаётся впечатление, что масонство — мистическая организация, которая занимается сатанизмом и непотребствами. Чтобы развеять мифы и создать к себе лояльное отношение, мы открываемся, — признался собеседник. — В то же время на Западе к масоном иное отношение: их уважают и почитают. В Испании, например, у масонов просят благословения как у священников, потому что там наши братья многое сделали для общества: построили больницы и школы, помогают бедным. В Германии у мужчин после 40 часто спрашивают: вы, наверное, уже масон? В братство часто входят учёные, бизнесмены, интеллигенция. Для чего? Просто думающие люди, достигая определённого уровня развития, рассуждают: а что дальше? И пытливые люди в поисках развития часто приходят в масонство: здесь есть что изучать и куда дальше развиваться.

Братья подчеркивают: масоны в Казахстане — это не религиозная, не политическая, а зарегистрированная общественная организация. Однако в свои ряды они принимают только верующих людей, причем приверженцев монотеистических религий: ислама, христианства, иудаизма. Но между братьями запрещены разговоры на религиозные, политические и национальные темы — «чтобы не было споров».

Ещё из требований к кандидатам в «вольные каменщики»: это должен быть мужчина, достигший 21 года, не судимый (у претендентов буквально требуют справку) и финансово обеспеченный. Членский взнос в организацию — 50 тыс. тенге в год плюс добровольные пожертвования на мероприятия ложи. С потенциальным братом беседуют, выявляя его «морально-этические качества».

— Людей мы не ищем и не приглашаем, но стучащимся к нам ответим, — поясняет Сергей. — При принятии в масоны каждый даёт клятву на святом писании той религии, к которой он принадлежит.

В Казахстане сегодня около 40 местных масонов в четырех ложах. Чем они занимаются на заседаниях своей общественной организации — тайна. Но наши собеседники немного её приоткрывают: одно из занятий на заседаниях — чтение «зодческих» работ братьев. По сути, это маленький научный труд на заданную тему, которую масон раскрывает с позиции своего видения.

— Пример темы таких работ — баланс между богатством духовным и материальным, — рассказывает Берик Жубанияз. — Многие люди взлетают материально, но не вырастают духовно. Или наоборот. Важно найти баланс между духовным и материальным достатком, остаться человеком и зарабатывать деньги честным путем.

А если кто-то захочет войти в братство в корыстных целях, например, чтобы завести полезные связи? Масоны говорят: связи — это приятный бонус организации. Однако если человек не смог себя перестроить, «не обтесал свой камень в общем фундаменте ордена», он, скорее всего, выпадет из организации — таких случаев была масса.

— Поэтому мы считаем себя элитарной организацией в том плане, что в братстве остаются самые терпеливые и упорные люди, которые смогли в себе смирить гордыню, — утверждает помощник великого мастера.

Сергей Кравченко

Открытые, но тайные

Сергей Кравченко пытается объяснить: масонство — организация не тайная, деятельность её открытая. Однако здесь есть свои таинства, и масоны не могут рассказать о ритуале работы ложи и о братьях — эти два правила неукоснительно соблюдаются уже 301 год по всему миру. Кстати, масонство — самая старая общественная организация в мире. Кто-то даже считает, что корнями она уходит в рыцарский орден тамплиеров, однако точно утверждать это братья не берутся.

— Создали её в 1717 году в Лондоне строители, — окунается в историю собеседник. — Тогда при стройках были ложи — своего рода мастерские, где мастера спали, обсуждали строительство. И, чтобы держать в секрете свои технологии, придумали никому о них не рассказывать.

Сейчас строительство и архитектура у современных масонов используется больше в качестве аллегории и символизма, а сама организация стала более духовной и глубокой. Иными словами, масонство перестало быть «оперативным». Сегодня в мире насчитывается около 4 млн братьев. И их деятельность действительно у многих символизируется с мистикой, а некоторые братья считаются весьма могущественными.

Приложили ли масоны руку к Астане?

— Нам льстит, когда говорят, что мы всемогущие. С другой стороны, это вредит — люди ошибочно думают, что мы влияем на политику и вершим судьбы, — вздыхает Берик Жубанияз. — Да, часто в масонстве состоят далеко не последние люди. Но мы не вмешиваемся в политику. Само наличие масонства в стране — признак демократического, свободного, открытого государства. Мы — индикатор того, что в нашей стране спокойно.

Когда меня спросили, почему я решил прийти в масонство, я ответил: хочу принести больше света в свою страну. Смотрите: Санкт-Петербург, город на воде и болотах, построили масоны. Амстердам, расположенный ниже уровня воды, тоже построили масоны. Вашингтон — тоже братья. Чем построены эти города? Только добрыми намерениями и стремлениями. Масоны хотят развивать и двигать вперед. Такие же намерения были и у меня, когда я создавал первую ложу в Казахстане. Масонство меняет сознание людей, помогает развиваться.

Говоря о городах, невозможно не спросить у «вольных каменщиков»: а как же Астана и один из ее символов — Дворец мира и согласия, выполненный в форме пирамиды — известного масонского символа? Неужели знаковые строения в столице Казахстана построены по масонским традициям?

— Многие говорят, что Астана — масонский город, — отвечает Берик Жубанияз. — Но мы не можем это утверждать, мы можем только предполагать. Мы слышали, что архитектор (Норман Фостер. — F) является нашим братом, и каждый брат старается увековечить достояние своего ордена — символикой, эмблемой. Пока он сам об этом не скажет, мы не можем утверждать. Также не забывайте, что многие архитекторы заимствуют друг у друга идеи.

Г-н Кравченко добавляет: многие масоны создают какие-то проекты, а потом страны, города и компании их покупают, не задумываясь о том, масонская это работа или нет. Поэтому говорить о том, что был специальный смысл создать масонский город, нельзя.

Рыцарские клятвы

За пределами ложи Берик Жубанияз — инженер-нефтяник и топ-менеджер в энергетической компании. Сергей Кравченко — владелец торгового бизнеса. Работают мужчины много, но общественный труд отнимает тоже немало сил и времени. Они говорят, это неизбежно в молодой, только встающей на ноги организации. Планов у них много. Сейчас цель номер один — создать масонский благотворительный фонд. Далее — содействовать в развитии культурной жизни страны.

— Казахстанцы достаточно лояльно относятся к нашей деятельности, — заверят Сергей Кравченко. — На протяжении трёх лет, как я открылся своим друзьям и партнёрам по бизнесу, я не сталкивался с тем, что договорные отношения в бизнесе ухудшились или кто-то со мной перестал общаться. Наоборот, со знакомыми отношения улучшились. А многие иностранцы понимают, что масоны — люди чести. Когда мы входим в братство, то проходим обряд посвящения в рыцари, где даются клятвы о чести и честности. И наша прямая обязанность — нести свет, но не в религиозном смысле, а в смысле просвещения, развития культуры. Никто нас не сторонится и не боится. Наоборот, люди проявляют интерес. На постсоветском пространстве о «жидомасонах» создалось негативное восприятие. Хорошо, что эти мифы развеиваются, когда собеседники видят нас — простых людей.