О том, зачем Кремлю Ксения Собчак на президентских выборах-2018, чего ждать от визита Курта Волкера в Украину, что сейчас решает окружение Владимира Путина и каких действий по Донбассу ждет от Киева Запад, в интервью «Апострофу» рассказал российский публицист и политолог Андрей Пионтковский.
Будущий кандидат в президенты России Ксения Собчак на своей пресс-конференции заявила, что Крым — это Украина. Как вы думаете, это продиктовано Кремлем либо мнение самой журналистки?
Та же Собчак сказала, что одним только возвращением Крыма Путин войдет в историю России, а потомки всегда будут ему благодарны. Так что цена заявлениям госпожи Собчак невелика. Вообще, не хотелось бы комментировать эту тему, потому что, собственно, и бросили эту Собчак, чтобы мы все о ней говорили.
Единственное, что хочу отметить, ей дана очень большая свобода деятельности — изображать свободного кандидата. Эти действия наверняка были согласованы, что показывает, насколько Путин заинтересован в содержательной легитимизации своих выборов, чтобы создать впечатление и внутри страны, и, главным образом, за рубежом, что вот, видите, у меня есть оппозиция, которая выступает против сакрального — «возвращения Крыма в родную гавань». Хотя более определенно на эту тему высказывался, например, кандидат в президенты РФ [Григорий] Явлинский.
Я не знаю, насколько молодая украинская аудитория помнит культовый советский фильм «17 мгновений весны», там был такой эпизодический персонаж, провокатор гестапо Клаус, которого играл блестящий актер Лев Дуров. Там была такая фраза: «Клаусу гестапо разрешало все». Вот и Собчак путинское гестапо разрешает все для ее успешного внедрения в роль кандидата оппозиции.
А заявление Собчак, что если Алексея Навального допустят к выборам, она снимет свою кандидатуру в его пользу, — из той же песни?
Это политическая проституция. Она прекрасно знает, что Навального не допустят, и поэтому она может изображать из себя «целочку» сколько угодно. И последнее. Она не очень достойна, чтобы о ней так много говорили — и в России, в Украине, да и в мире. Для этого она и брошена.
Говоря о Навальном. Все идет к тому, что его не допустят к выборам. Многие ли в России готовы выйти на улицы за Навального? Как вы думаете, к чему могут привести эти волнения?
Трудно предсказывать. Никто не ожидал, сколько людей выйдет по призыву Навального в марте и июне этого года. Вышло очень много людей и, что самое неожиданное и новое для российской действительности — это демографический и региональный аспекты. Вышли молодые люди в возрасте 16-24 лет, которые вообще никогда не участвовали в политических действиях. И это уже была не только московская публика, но и регионы.
Повторю, очень трудно предсказать. В стране очень тяжелая экономическая ситуация, большинство людей поняли, что и во внешней политике Россия зашла в тупик. Я все-таки думаю, что наибольшая угроза Путину сейчас идет не столько от массовых выступлений, сколько от растущего недовольства его ближнего круга. Оно будет усиливаться — могу подтвердить, как человек находящийся в Вашингтоне — решимостью американского истеблишмента полностью выполнить закон о санкциях, то есть практически заморозить и арестовать триллион долларов, который принадлежит всему путинскому окружению, начиная от самого Путина, состояние которого оценивается в 250 миллиардов долларов. Это очень серьезная угроза, поскольку значение Путина для всей бригады как пахана было в том, чтобы он обеспечивал безопасность их активов, прежде всего, на Западе, потому что там они в основном хранятся. А сейчас он не только не обеспечивает активы, а наоборот — токсичен. А критерием включения того или иного миллиардера в санкционный список является его близость к Путину. И это прямо указано в законе.
На Валдайском форуме, о котором мы с вами говорили две недели назад, Путин делает противоречащие друг другу заявления — то называет украинцев братьями, говорит о любви, «едином народе», то снова угрожает действиями на Донбассе, заявляя, что будет резня, если закрыть границу между Россией и ОРДЛО.
Вы знаете, чем показателен Валдайский форум? Ведь не только я говорил об этом. Тогда [пресс-секретарь Путина Дмитрий] Песков и вся пропаганда больше недели анонсировали, что вот-вот произойдет что-то значительное, что Путин сделает крупное заявление. И, конечно же, ожидалось заявление по украинскому вопросу, ведь международный форум собирается не для внутренних дел, а 95 процентов международной повестки — это Украина. Что-то действительно планировалось, но не срослось. Ничего конкретного Путин не заявил, а из его уст прозвучали лишь общие фразы.
Видимо, в последний момент о чем-то не договорились. Как я ранее уже говорил, планировалось в чем-то пойти навстречу Западу, имитировать какую-то гибкость, как месяц назад он имитировал, заговорив о миротворцах. Но я думаю, что он понял, что подобными дешевыми штучками не отделаться, и бесполезно было бы предлагать что-то, за что можно было бы получить смягчение санкций. Наоборот — эти персональные санкции (знаменитая секция 241 об аресте активов российских олигархов) будут вводиться в полном масштабе.
Путин традиционно повторяет свою основную догму, что Украина и Россия — это вообще «один народ».
Продолжая тему Донбасса. 27 октября в Киев должен прибыть спецпредставитель Госдепартамента США по вопросам Украины Курт Волкер. Какова цель визита Волкера, что он попытается донести до Петра Порошенко и нашей власти?
У него совсем иная цель, чем у Олланда и Меркель, которые два года назад выкручивали украинскому правительству руки, требуя изменить Конституцию, принять федерализацию и совершить путинский план вталкивания «Лугандонии» (ОРДЛО, — Апостроф) как раковой опухоли в политическое тело Украины. Очень хорошо, что Украина тогда не поддалась этому давлению, а Волкер — совершенно другой человек.
Кстати, у меня вопрос к вам. Закон об оккупированной территории (законопроект, касающийся реинтеграции Донбасса, — «Апостроф») принят, в конце концов?
Все еще нет.
Так вот я говорю, что до сих пор украинское правительство в своих оценках ситуации с российской агрессией, присутствием российских военных не дотягивает до тех формулировок, которые дает Волкер. Может быть, он и поспособствует, чтобы украинская власть осмелела и заговорила хотя бы его языком.
Будет ли в Киеве подыматься вопрос о миротворцах ООН на Донбассе, и связан ли этот визит с теми встречами, которые Волкер провел с [помощником президента РФ Владиславом] Сурковым?
Волкер ни о чем не мог договариваться с Сурковым, считая его военным преступником. С Волкером вам и нам очень повезло, и на сегодняшний день его позиция более проукраинская чем официальная позиция Киева.
Изменится ли после визита Волкера картина на Донбассе, сможет ли он переубедить Порошенко, чтобы действовать с агрессором по-другому?
Дело не в том, чтобы действовать. Волкер же не собирается убеждать Украину силой освобождать Донбасс. Это невозможно, потому что украинская армия хоть и стала намного сильнее, чем 3 года назад, и способна отразить дальнейшую агрессию, но она не способна победить вторую в мире армию в наступательной операции. Потому что ясно, что Россия будет держать на Донбассе такие военные ресурсы, которые для этого необходимы.
От украинской власти требуются очень простые вещи в отношении России — это агрессия, это оккупированные территории, мы никогда это не признаем и ответственность за происходящее на Донбассе должны нести российские оккупационные власти. По-моему, все эти положения сформулированы в новом законе, и будем надеяться, что он будет благополучно принят.
Что говорят в США на тему грядущего визита Волкера в Украину?
Это не в центре обсуждений — а я внимательно слежу за американскими медиа — тут нет никакого сюжета или загадки. Волкер очень твердо отражает ту позицию, которую единодушно занял американский военно-политический истеблишмент — это твердая поддержка Украины, а в случае малейшей военной эскалации со стороны России, немедленное предоставление Украине летального оборонительного оружия. Тут нет вопросов — позиция Волкера непоколебима.
Появилась информация, что через полгода после визита Волкера на Донбассе могут появиться миротворцы. Насколько это возможно?
Смотря какие миротворцы. Чтобы что-то серьезно изменилось на Донбассе, нужно очень серьезное отступление российской позиции, которая невозможна при политически живом Путине, для которого это будет полной потерей лица.
Будем наблюдать весь этот период выборов, я имею в виду не Собчак и 18 марта. Настоящие выборы идут сейчас, когда 50-60 бандитов вокруг Путина в закрытых коридорах обсуждают главный вопрос — как спасти триллион, нужен ли для этого Путин или другой человек сможет лучше договориться с американцами. А пока Путин во власти, то в украинско-российских отношениях ничего не изменится.
