В субботу «Наша Украина» (НУ), Украинская народная партия, Конгресс украинских националистов и ряд общественных организаций подписали договор о совместном участии в выборах. О причинах, заставивших эти силы конкурировать с объединенной оппозицией на основе «Батькивщины», будущем лидере списка и спонсорах проекта специальному корреспонденту «Ъ» Сергею Сидоренко рассказал председатель НУ, третий президент Украины Виктор Ющенко.
Виктор Андреевич, под каким названием анонсированное объединение пойдет на выборы?
В названии будут слова «Наша Украина» плюс еще что-то добавится. Была идея назваться Союзом патриотических сил, но кое-кто из моих коллег очень критикует слово «союз» — говорят, оно может не понравиться (избирателям.— «Ъ»). Поэтому, вероятно, мы остановимся на варианте «Наша Украина—Украинская оппозиция». Наши штабисты говорят, что мы успеваем зарегистрировать обновленное название.
Очень похоже на название, выбранное вашими коллегами: «Объединенная оппозиция «За Батькивщину». Это что, конкуренция брендов?
Нет, еще ведь не факт, что мы выберем именно это название. Этим названием мы хотим сказать, что в основе нашей силы лежит все украинское. Мы хотим показать, что апеллируем к украинцам, которые еще не спят. И мы сейчас заявляем о создании новой партии на базе НУ после выборов. Об этом говорится в декларации, которую мы подписали 7 июля, как об одной из наших целей.
Вы давно говорите об объединении партий вокруг НУ. Почему же и в этот раз вы не создали единую партию еще до парламентских выборов?
Проблема не с моей стороны! И я вам напомню, что за последние года четыре из «Нашей Украины» вышло 8 или 10 партий. Начиная с партии Арсения Яценюка ("Фронт змин«.— «Ъ») или Николая Катеринчука ("Европейская партия«.— «Ъ») и заканчивая «Единым центром» (партийный проект Виктора Балоги.— «Ъ») или Вячеславом Кириленко ("За Украину«.— «Ъ»). И я хочу сказать, что есть мелкие игры, есть политические проекты маленьких князьков, которые хотят, чтобы в кармане, как элемент джентльменского набора, была собственная партия, пусть даже без всеукраинской сети и неживая.
Это вы сейчас все названные вами партии описываете?
Нет, я в целом говорю. Напоминаю вам, что в Украине есть партии, у которых есть только печать, но нет никакого влияния на избирателей.
Вы планируете выдвигать кандидатуры и по партийному списку, и по мажоритарным округам?
Мы сконцентрируемся на поддержке
То есть по партийному списку вы ожидаете получить минимум 7%?
Приблизительно так.
Откуда у вас такие ожидания? Согласно соцопросам, у вас такого рейтинга и близко нет.
Нет, но ведь избирательная кампания еще впереди! Есть треть украинцев, которые сегодня не определились. Убежден, что они ждут такого проекта, как наш. Это и есть наш мотив — иначе в украинском парламенте впервые за 20 лет может не оказаться национал-демократических сил.
Не секрет, что у вас были серьезные проблемы с финансированием. Это не помешает вести активную кампанию?
Я провел переговоры со многими сторонами, которые могли бы поддержать ту политику, которую декларирует моя политическая сила и семья партий, объединившихся вокруг НУ. И сторонники нашлись. Знаете, во всем мире правые силы создают климат для бизнеса, а бизнес эти силы финансово поддерживает.
Мы увидим этих людей в вашем избирательном списке?
Ни один представитель бизнеса, готовый поддержать мою политическую силу, не ставил условие прохождения в список. И я не намерен их туда включать. К тому же часть из них не хотят называть свое имя, поскольку боятся преследований. Хотя есть и те, кто готов официально заявить о своей поддержке.
Вы не думаете, что в итоге возникнет подозрение: мол, часть этих людей поддерживает вашу силу по другим, скажем, непатриотическим соображениям? Что они, например, близки к нынешней власти?
Ну, а если люди боятся назвать себя, то что делать? Или я вам новость какую-то говорю, что люди могут бояться?
Лично вы идете на выборы по списку или по округу?
Если я пойду по мажоритарке, то сложится впечатление, что я не верю в коллективную победу, а это не так! Я верю, что у нас успешный проект. Поэтому я ограничиваю свою миссию тем форматом, где удобнее всего будет эксплуатировать имя президента Ющенко. И я уже сказал: я не требую своего пребывания ни на первом месте, ни на сотом.
Но если кампания будет основываться на вашем имени, это означает, что вы должны идти в начале списка, верно?
Я не против этого. Я только не хочу, чтобы сложилось впечатление, что для меня самоцель — попасть в парламент. У меня такой самоцели нет.
Я процитирую вашего давнего и верного соратника Романа Безсмертного: «Ющенко надо взять паузу. Окружение Ющенко должно честно пояснить ему, что его присутствие в любом проекте сводит результат к нулю». У вас действительно высокий антирейтинг. Может, вам стоит отойти от партии?
Роман Петрович (Безсмертный.— «Ъ») высказывает много идей, и он в очередной раз неправ. Я не хочу сейчас казаться нескромным, но я должен пояснить свои амбиции. Я с 1993 года 8 лет возглавлял Нацбанк. Я принял его, когда платежная система была парализована, у нас не было ни цента резервов, была чужая валюта, и не было банковского надзора. И я провел реформы, создав лучшую в Европе платежную систему и банковскую систему, не знавшую с тех пор системных кризисов...
Виктор Андреевич, вы говорите о прошлом, а вопрос касался сегодняшнего дня.
Вы хотите услышать мой ответ или хотите спросить и уйти?! Тогда можно на этом и закончить! А если вы хотите понять мой ответ, то наберитесь терпения и слушайте! Я сделал из Нацбанка то, чего до меня никто не делал, и смею вам сказать: я — профессионал! Когда президент Леонид Кучма предложил мне возглавить правительство, страна висела на грани глобального кризиса, и за 8 месяцев я решил вопрос всех пенсионных долгов, поставил точку на просроченных зарплатах. Я привел в систему расчетов живые деньги, хотя до того все оплаты проводились телевизорами «Электрон», валенками и ЛАЗами. Мы вышли на бездефицитный бюджет. И я считаю, что я был профессиональным премьер-министром. Когда я стал президентом, я принял страну с бюджетом в 90 млрд грн, а когда ушел, бюджет был 270 млрд. Когда я уходил, инвестиции выросли с $7 млрд до $37 млрд, и все инвестировали в политику Ющенко, простите за мою нескромность! Минимальная пенсия, когда я пришел, была 50 грн, а когда ушел — стала 500 грн. И я горжусь своей работой. Мы имплементировали Болонский процесс, стали членом ВТО. Я профессионал! И потому 10 лет присутствия «Нашей Украины» на политической карте страны — это лучшие годы украинского становления. И если бы все эти годы в политике не было «Нашей Украины», если бы мы проиграли в 2004 году, вы бы увидели здесь Белоруссию, у которой вдесятеро больше проблем. Так что я всегда буду гордиться своей ролью. Я не могу оставаться в стороне. И это не ради власти — она мне не нужна.
И все же давайте вернемся к заданному вопросу. Вы уверены, что ваше присутствие в проекте добавит ему рейтинг?
Я не буду «присутствовать» в проекте, я буду его возглавлять! И я предлагаю вам, украинцам, альтернативу «ширке». Вам это не нужно? Ваше право. Но дайте мне возможность сказать через четыре месяца: дорогая украинская громада, вы спрашиваете, почему власть такая? Не спрашивайте. У вас был выбор, вы его не сделали, и это — ваша ответственность.
Вы всегда говорили о недопустимости распыления правых сил, о том, что на выборы нужно идти единым блоком. Разве сейчас ваш путь не является таким же распылением?
Нет, не является. Сегодня политический спектр выглядит так: есть высшая партийная лига во главе с Партией регионов и БЮТ. И лидеры БЮТ — этой окрошки, этого сборного проекта — говорят, что если вы не с нами, то вы против демократии или, вторая версия, против Украины. Ко мне же пришли партии, которых не приняли в так называемую объединенную оппозицию. И в их числе — моя политическая сила. Ведь понятно же, что самой большой проблемой для этой так называемой оппозиции является Ющенко. И поэтому «Наша Украина», инициировавшая создание Комитета сопротивления диктатуре (КСД.— «Ъ»), через три месяца увидела, что КСД приватизируется одной политической силой! Мы были в КСД с самого начала, а потом узнали, что в предвыборный альянс нас не приняли. Скажите, мне — президенту, который считает, что он много сделал для нации,— мне что, сидеть в бузине и аплодировать «ширке»? Еще один вопрос — а почему Виталий Кличко или «Свобода» не делают раскола? Потому что со склеиванием супер-гипер-оппозиции вы теряете до 14% поддержки. У людей не укладывается в голове, как можно объединить такие разные вещи.
То есть главной причиной неучастия НУ в объединенной оппозиции стало то, что вас туда не приняли?
А как бы вы реагировали, оказавшись на месте партии—основателя этого объединения? Пошли бы на кладбище? Или взялись за организацию своего избирательного проекта?
Почему же многие люди, которых сложно заподозрить в непатриотичности, в том числе глава политсовета «Нашей Украины» Валентин Наливайченко, покинули НУ?
Последние месяцев 15 значительная часть партийцев, в том числе многие члены президиума и политсовета НУ, очень активно работали в КСД — инициировали, поддерживали этот формат. И оказалось, что часть представителей НУ слишком интегрированы в модель сотрудничества с КСД. А затем им пообещали место в списке или поддержку в округе, и все это при одном условии — «Нашей Украины» в этом проекте быть не должно. И когда об этом стало известно, я поднял вопрос на президиуме и сказал: я не допускаю возможности того, что «Наша Украина» не будет участвовать в выборах. Та дорога, которую нам предлагают,— это дорога на кладбище. Мы не должны стоять в сенях и просить, чтобы нас включили в список участниц объединенной оппозиции. И если нам показывают красную карточку и говорят, мол, срок годности вашей партии исчерпался, а нам от вас нужны
По нашим данным, КСД был готов оставить «Нашу Украину» в своем составе. Выдвигалось одно условие — отсутствие Ющенко. Это верно?
Знаете, Тимошенко написала письмо о том, как сильно она хотела бы видеть Наливайченко и компанию в списке, подчеркнув при этом между строк, что нет лучшего формата утилизации «Нашей Украины», чем вырвать из высшего эшелона партии несколько лиц и оставить ее лидера на политическом кладбище... С 2005 года, после встречи Тимошенко с Путиным, когда были решены все ее криминальные вопросы, у Юлии Владимировны осталась одна тема и одна задача — обструкция Ющенко. Учитывайте это, когда вы смотрите на сегодняшнюю политическую карту. Учитывайте, что вы имеете дело с «ширкой». На этом фоне вы видите наш чистый проект, который дает ответ любому, у кого осталось что-то украинское.
То есть это было условие Юлии Тимошенко?
Делайте выводы сами.
Скажите, а чем идеология «Нашей Украины» принципиально отличается от идеологии объединенной оппозиции?
О чем можно говорить, если политическая сила подписывает газовое соглашение?
Его не партия подписала, а конкретный человек.
Но это был лидер партии! Уважаемые, если вы разделяете позицию БЮТ и премьер-министра в 2009 году, вы наивные люди. Политическая сила, которая принесла соглашение с наибольшими потерями для страны за 20 лет, доказала, что она не может действовать в интересах Украины. Моя политическая сила, наоборот, доказывает, что мы можем принимать решения в национальных интересах. В БЮТ есть много людей с искренне украинским сердцем, которые заблудились, имена которых используют. Но я не разделяю закон о языке, принятый благодаря 30 «тушкам» из БЮТ.
Кстати, о законе «Об основах государственной языковой политики». Вы так и не появились на акции протеста против его принятия, которая продолжалась с 3 по 6 июля возле Украинского дома.
А вы знаете, что в Украине живет 46 миллионов? И не все они попали к Украинскому дому. Есть десятки способов защитить свой язык. Мне, президенту Украины, намного эффективнее удается мобилизовать на защиту украинского языка вверенную мне политическую силу. Которая, кстати, инициировала голодовку протеста у Украинского дома. И это тоже моя заслуга.
Но если вы намерены активизировать предвыборную кампанию, возможно, вам стоит участвовать и в основных акциях протеста?
Не стоит. Знаете, какова была цель людей, которые там стояли? Кстати, многие из них — русскоязычные. А некоторые даже украиноязычные, у которых дети и трех слов по-украински не свяжут. Но они были там и попали у вас в хороший список. Хотя они пришли туда, чтобы вас использовать! Конвертировать свою активность в обманутые голоса. А я хочу сказать: не политизируйте процесс, не конвертируйте честные усилия людей в гадкий политический проект. Кстати, помните, как это было на «налоговом Майдане»? Люди тогда сумели сказать: дорогие партийцы, не надо использовать нас, как котят. И они протестовали без политической поддержки.
Каким вы видите выход из ситуации, сложившейся после голосования по языковому законопроекту?
Сейчас есть много рычагов, которые могут привести к тому, чтобы этот закон не вышел в свет. Сейчас мы на первой ступени — нам нужно сделать все для того, чтобы та позиция, которую задекларировал спикер Владимир Литвин (отказался подписывать закон.— «Ъ»), была сохранена. И если это удастся, то это будет самым значительным поступком Литвина за все годы его каденций. Я понимаю, что по многим пунктам Литвин может зависеть от власти, но я хотел бы, чтобы давление на него не сработало. Это по достоинству оценят в будущем. Если это не удастся, и мы окажемся на второй ступени, когда закон пойдет на подпись президенту, нужно будет все сделать, чтобы у президента были аргументы для ветирования. Глава государства в этом случае окажется в сложной ситуации. При любом его решении какая-то часть страны покажет ему желтую карточку — в любом случае его решение вызовет противостояние среди нации. Поэтому нежелательно, чтобы этот документ доходил до президентской администрации, это только усложнит ситуацию. Но если такое случится, президенту следует ветировать его и предложить парламенту мораторий на языковой вопрос до выборов. А если закон все же будет подписан, останется третья ступень — Конституционный суд.
Ожидаете ли вы грязных парламентских выборов с масштабными фальсификациями?
Я думаю, что 2004 год не повторится. Власть сегодня слабее, чем тогда. Ей в наследство остался более высокий уровень демократии. В стране сегодня другой избиратель, другой журналист, поэтому с точки зрения нарушений выборы пройдут намного осторожнее, чем в 2004 году. К тому же власть понимает, что Европа смотрит на Украину под лупой. Проблема в другом — принятый закон о выборах является самым криминализированным за всю нашу историю.
Совет Европы и Венецианская комиссия, по-моему, так не считают: они оценили закон вполне позитивно.
Да вы сами посмотрите, что за закон приняли. Взяли все худшее из мажоритарной модели, все худшее из пропорциональной и «ширкой» его проголосовали. Конечно, я жду злоупотреблений! Потому что политические силы, принимавшие этот закон, сделали все, чтобы поддержать манипуляции, подтолкнуть к ним. Начиная с формирования комиссий и заканчивая оформлением документации на участках и в округах. Власть будет использовать это и в итоге получит негативную оценку, за которой последует что угодно — от факта непризнания выборов честными и справедливыми до дипломатических ограничений.
