Как складывался пазл очередных «выборов Лукашенко» в Беларуси? Что и как меняется у наших северных соседей? Что означает дрейф Минска на Запад? Какой эффект произвело в белорусском обществе присуждение Нобелевской премии по литературе Светлане Алексиевич? Об этом и многом другом — в беседе с известным минским политическим публицистом и аналитиком Максимом СТЕФАНОВИЧЕМ.
Максим, могли ли как-то повлиять несанкционированные выступления против размещения на территории Беларуси базы российских ВВС на планы руководства страны?
Митинг, который провели Николай Статкевич и другие оппозиционные лидеры, крайне мало повлияли на принятие решений по базе. У Статкевича, кроме морального авторитета, нет действенных инструментов влияния. Само по себе это уже неплохо, но недостаточно чтобы повлиять на ситуацию.
Однако российская база абсолютно не нужна самому Лукашенко. Не нужна настолько, что он не стал ждать президентских выборов и заявил об этом публично, что могло очень разозлить Россию. База положит конец нормализации отношений с Западом и будет крупной «подставой» для РБ в целом и Лукашенко в частности. Собственно говоря, теперь ход за Москвой. Я бы не исключал какой-либо провокации со стороны РФ, чтобы сорвать этот дрейф на Запад. Но пока это лишь догадки. Не факт, что в России среагируют сейчас. Тем более, предварительно Александр Григорьевич беседовал с Путиным, что может означать попытку успокоения российской стороны.
Стали ли недавние президентские выборы в Беларуси таким же спектаклем, как и все подобные мероприятия с 94-го года, или же какая-то интрига все-таки присутствовала?
Президентские выборы-2015, в отличие от кампаний 2010 и 2006 годов, прошли полностью под контролем власти. Оппозиция расколота на две части. «Говори правду», часть социал-демократов и национал-демократов, поддержала кандидата от коалиции «Народный референдум» Татьяну Короткевич. Участие Короткевич вполне вписывалось в сценарий властей, что обусловило относительно лояльное отношение к ней со стороны государственных СМИ. У неё есть некоторый организационный капитал, представленный кампанией «Говори правду», но и эта структура очень неустойчива и похожа на собственный призрак образца 2010 года. Кроме того, программы кандидатов очень слабые в сравнении с 2010 годом. Электоральный популизм Короткевич местами зашкаливал. Другой вопрос, что иного кандидата от оппозиции на этих выборах просто не было. Именно в этом кроется весь секрет успеха и широкой узнаваемости Татьяны Короткевич, получившей значительную поддержку части населения страны. Кроме того, она вполне подходит архетипам массового сознания жителей Республики Беларусь.
Вторая половина оппозиции ориентируется на Николая Статкевича и вариант уличной борьбы. Власти спокойно могли подавить их выступления, но не сделали этого. Они ожидали, что Статкевич будет проводить протестные акции, но всё прошло по плану. Разгон мог иметь совершенно нежелательный резонанс. Властям было трудно стерпеть акции протеста во главе со Статкевичем. Однако пришлось, чтобы доиграть начатую партию.
Единственный "черный лебедь"— это премия для Светланы Алексиевич. Наша оппозиция могла бы использовать это и скоординировать с ней свои действия, пользуясь её возросшим авторитетом. Но пока особых признаков этого я не вижу.
Российские публицисты империалистических взглядов в последнее время указывают на то, что в молодежной среде Беларуси популярностью пользуются европейские, национал-демократические взгляды. Насколько это верно?
Относительно взглядов молодёжи, отмечу, что тут все далеко не однозначно. Многие ошибочно считают, что почти вся молодёжь ориентирована на Запад. Это не так, она довольно сильно сегментирована. Действительно, среди значительной части молодёжи популярны национал-демократические идеи, есть ориентация на изучение истории страны, многие учат белорусский язык, позиционируют себя как сторонники «литвинской» идеи и так далее. Особенно актуальны эти идеи среди футбольных болельщиков. Довольно заметно представлены либерально-космополитические настроения, особенно среди столичной молодёжи, хипстеров, молодых предпринимателей. Многие сочетают либеральные и национально ориентированные представления. Из ЕС, через НГО, постепенно проникает и леводемократический, феминистский, экологический дискурс. Им охвачено совсем немного людей, но их количество постепенно растет. Все вышеназванные концепты разделяют до 30% молодых людей. Ещё одна часть молодёжи -- это лоялисты, активисты провластных организаций. Их сравнительно немного, я оцениваю их количество в 3-5% молодёжи до 30 лет. Большинство из них идут на это ради определённых благ, соображений карьеры. Но есть и меньшинство, особенно из регионов, которые действительно верят, что этот строй наиболее оптимален. Идея "русского мира" популярна среди маргинальной части молодёжи. Белорусских люмпенов весьма прельщает культ грубой силы, захвата территории, российского криминала и прочих прелестей "русского мира". Многие из них выросли на российских боевиках и прочем продукте СМИ РФ. К белорусскому языку такая молодёжь относится с презрением или с безразличием, хотя чаще всего они сами и разговаривают на так называемой «трясянке». Оценить их количество сложно, не исключаю, что речь идёт о трети всей молодёжи, в силу прогрессирующей люмпенизации всех слоев общества. Однако их поддержка России носит латентный характер. Среди них мало тех, кто стал сторонником России после тщательного изучения исторических фактов, политической реальности. Группа западнорусистов есть и среди студенчества, но они в относительном меньшинстве. Остальная молодёжь ещё более аполитична, многие являются латентными либералами, желающими экономической свободы, но сами они об этом даже и не знают. В любом случае молодёжь наиболее вестернизирована, среди остального населения ситуация хуже.
Экономику Беларуси часто используют как пример альтернативы рыночному капитализму, своеобразного продолжения советской перестройки, стабильности, гармонии и модернизации. Что из этого пропаганда, а что имеет под собой определенные основания?
Относительно экономики Беларуси отмечу, что, разумеется, никакой альтернативой рыночному капитализму мы не являемся и являться не можем. Все наши успехи предыдущих пятилеток обусловлены главным образом двумя обстоятельствами: эксклюзивными условиями поставки нефти и газа из России и восходящей фазой бизнес-цикла мировой экономики в период 2001-2007/2008 года. О стабильности даже неудобно говорить в свете перманентного валютного кризиса и инфляции, доходящей в некоторые годы до 100%. Модернизация в основном провалена, были потрачены миллиарды долларов, но выбранные точки роста — производство цемента, деревообработка, разведение рапса и прочее -- результата не дали.
Но будет ошибкой утверждать, что в экономике не происходит ничего позитивного. Развитие идёт, в частности сложился национальный бизнес, особенно в строительстве, ритейле, пищевой промышленности, IT-индустрии. В значительной степени он аффилирован с властными структурами. Кроме того, есть ряд очень успешных фермерских хозяйств. Производительность труда в частном секторе выше госсектора на 30%. Малый и средний бизнес давно оформились в ряд союзов, ведущий из которых занимается адвокатированием институциональных реформ.
Благодаря этому удалось значительно упростить налоговую систему, уменьшить степень регулирования цен, есть и иные достижения. Однако последовательного тренда на либерализацию нет и сегодня. Разговоры о скором реформировании звучат уже давно. Не исключаю, что в следующем году они частично оправдаются, тем более, либеральная часть номенклатуры довольно влиятельна. Несомненный плюс — это смехотворно низкие пособия по безработице и постепенное сворачивание социальных программ. Благодаря такой политике многие уходят в бизнес.
Существуют ли в среде белорусской политической оппозиции партии либертарианского толка?
Либертарианских партий в Беларуси нет. Ближайшая к ним структура — ОГП, занимающая либерально-консервативные позиции. У нас есть Либерально-демократическая партия, в свое время она была явно антилиберальной, сейчас постепенно начинает соответствовать названию, но скорее носит популистский характер. Однако либертарианство и правый либерализм довольно популярны, как я уже отметил, среди молодёжи, бизнеса и во власти, где сложился своеобразный лоялистский либерализм, особенно в финансово-экономическом блоке правительства. В первую очередь спасибо за это Ярославу Романчуку («Центр Мизеса»).
Насколько, в принципе, широк маневр Лукашенко во внешней политике относительно Москвы?
Маневр Лукашенко довольно широк, поскольку он полностью контролирует ситуацию в стране, а его дипломатия неплохо работает как в ЕС, так и в других регионах. Россия может изменить эту ситуацию как экономическим, так и военно-политическим способом. Однако первый не выгоден в силу опасности социального взрыва в Беларуси, который приведет к власти совсем неугодные силы. Второй способ возможен, но требует немалых усилий. Если речь идёт об ограниченной спецоперации по нейтрализации руководства РБ, то возникает вопрос: а что они будут делать дальше? В Беларуси нет сколько-нибудь влиятельных политиков, ориентированных на РФ, поэтому такой режим будет держаться только на штыках. Если же мы говорим о полноценной оккупации и вторжении, то это не в их стиле, они берут то, что плохо лежит. Нападение на страну с действующим руководством, армией и походом на Минск требует очень больших ресурсов. В настоящее время данный сценарий крайне маловероятен.
Кроме того, Александр Лукашенко хорошо знает, как играть на противоречиях внутри руководства РФ. Он имеет персональные контакты со многими значимыми фигурами федерального и регионального уровней в России. Но у него есть фундаментальная слабость — отсутствие мощной и самодостаточной экономики. Проявляя чудеса хитрости, он остаётся в роли просителя. Это ставит его в невыгодное положение, особенно в сравнении с Назарбаевым. Поэтому стратегически маневр очень ограничен, но тактически довольно широк. Очевидно, что любые экономические реформы будут иметь цель расширения этого маневра.
В определенный момент смена власти в Минске все-таки произойдет. Но кого и кем? Лукашенко передаст власть сыну? Воцарится ли хаос? Россия аннексирует Беларусь или к власти придет коалиция прекраснодушных демократов?
Вопрос о смене власти пока сугубо умозрителен. Несомненно, что уход Лукашенко вызовет временный паралич власти. Если он будет продолжительным, то инициативу перехватит оппозиция. Если же нет, то потенциальных кандидатов будет довольно много.
Это и Виктор Лукашенко, который имеет мощные позиции среди силовиков, и экс-премьер Михаил Мясникович, выражающий интересы номенклатуры.
Кроме того, есть и кандидаты от условно либеральной части режима. В частности, речь идёт о Владимире Макее, чьё влияние весьма велико. Он наверняка инициировал бы экономические реформы, но отказался бы от политических преобразований. Потенциал реформатора имеет и помощник президента Кирилл Рудый, но у него шансов меньше. Не стоит забывать и про бывшего члена ОГП, а ныне главу Миноблисполкома Семена Шапиро, чьи амбиции довольно велики.
Однако идеальным кандидатом для власти представляется Сергей Гайдукевич. Лидер ЛДП имеет давние связи с военными, МВД и КГБ. Он настроен на установление своей династии и в случае прихода к власти будет почти неотличим от действующего президента. Кроме того, у него есть сын, который гарантированно возглавил бы Беларусь после отца.
Если же к власти придет оппозиция, то её успех зависит от достижения соглашения с либералами из власти и быстрого осуществления рыночных реформ. Оппозиционные силы слишком разобщены. Было бы лучше, чтобы они сплотились вокруг человека со стороны, имеющего позитивный социальный капитал, значительные финансовые возможности и потенциал консолидации общества. Правда, таких людей в Беларуси можно пересчитать по пальцам.
В любом случае схватка за власть будет очень жесткой. Вероятность российского вторжения оценить очень сложно, но несомненно, что приход к власти национально ориентированной оппозиции сделает агрессию России почти неизбежной.
Как бы вы оценили окончательный результат выборов?
Можно похвалить действующую власть, она научилась на многих своих ошибках и не делала того, что обычно делает после выборов. Всё прошло по сценарию, опасные моменты были пройдены без потерь, российский фактор так и остался в латентном состоянии. Результаты выборов продемонстрировали, что власть намерена сохранять иллюзию всенародной поддержки. Это было для не самым важным, если учитывать явное падение уровня жизни, отсутствие позитивной программы для населения на следующие 5 лет.
Что ожидает белорусскую экономику?
Экономическая динамика позволяет утверждать, что в самом лучшем случае РБ ждёт стагнация на ближайшие годы. Но даже этот сценарий маловероятен. Куда более очевидны дальнейшая деградация промышленного потенциала, крупные проблемы в банковском секторе, сфере недвижимости, прекращение розничного бума.
Относительно реформ: во властных структурах медленно формируется консенсус, что их проводить надо. Однако в следующем году основные мероприятия будут касаться макроэкономической стабилизации, попыток повысить эффективность работы государственного сектора. Для этого планируется развести функции государства-собственника и государства-регулятора. Это сугубо паллиативные меры, но либеральное крыло в руководстве убедилось, что с наскока начать капиталистическую трансформацию не получится.
Отсюда желание властей пережить 2016 год, в ходе которого мягко провести деноминацию валюты, выйти на стабильные показатели инфляции, получить дополнительное внешнее финансирование. Затем реформы могут несколько ускориться. Продолжится сжатие патернализма, что будет вызывать локальные протесты, но потенциал социального взрыва довольно низок.
Как изменили выборы оппозиционную повестку дня?
Ожидания «Говори правду» стать по итогу выборов системной оппозицией оправдались лишь частично. Низкий результат, объявленный ЦИК, показывает, что признавать наличие популярного оппозиционного политика власти не хотят. С другой стороны, «ГП» может быть полезна в рамках диалога с Западом. Короткевич и Дмитриев играют роль сертифицированных представителей гражданского общества, вносят элемент критики, подтверждая европейским партнерам, что Беларусь начала меняться. Очевидно, что награда за эти усилия — как максимум, места в парламенте, как минимум — защита от преследований, ограниченный доступ к СМИ и статусным мероприятиям.
Остальная оппозиция осознала, что сценарий уличной борьбы имеет ограниченную эффективность. Статкевичу удалось многое: он объединил почти все демсилы, впервые за долгие годы вернул политическую активность в центр столицы. Всё это не меняет одного плачевного факта. На такие мероприятия будут приходить максимум 1500-2000 человек, а скорее всего, гораздо меньше. Это не представляет опасности, поэтому власть реагирует очень сдержанно, резонно полагая, что подавление вызовет обратный эффект. Однако при малейшей попытке выйти за негласные рамки реакция будет незамедлительной.
Отсюда появился новый план, который состоит в организации "круглого стола" между властью и оппозицией при модерации ЕС.
В этом я усматриваю скрытое противодействие планам Короткевич, которая явно хочет заместить остальную оппозицию своими инициативами. Но вероятность претворения этих планов в жизнь крайне мала, в силу отсутствия как выгоды для власти от такого диалога, так и предмета для дискуссии. Основную надежду инициаторы "круглого стола" возлагают на ЕС, который мотивирует официальный Минск на этот формат.
Но тут есть несколько проблем: европейцы не хотят рисковать хрупкими отношениями с белорусской властью; мандат Короткевич на представительство оппозиционного электората представляется многим из них более убедительным, посколько она реально получила немало голосов на последних выборах.
Какой эффект произвело в Беларуси награждение Светланы Алексиевич Нобелевской премией по литературе?
Нобелевская премия выявила несколько проблем в восприятии в нашей стране крупных успехов. Власть оказалась совершенно не готова к этому, равно как и оппозиция.
Учитывая этатистский характер системы, писатели занимают в ней подчинённое место. Речь идёт о деятельности официального союза писателей, привязки к государственным издательствам. Однако Алексиевич явно не вписывается в эту схему. С одной стороны, её победа могла бы быть использована как величайшее достижение белорусской модели. Но в силу её явной оппозиционности, независимости от власти это сделать не удалось.
С другой стороны, попытка очернения лауреата вызвала негативный общественный резонанс.
Поэтому фактор Алексиевич властью рассматривается пока как некая проблема, требующая разрешения. Вполне возможно, произойдет раздвоение её образа в официальном дискурсе.
Одна Алексиевич -- гордость Беларуси, принесшая стране высокую награду. Этот образ будет использоваться в беседах с иностранцами, на дипломатических приёмах.
Другая Алексиевич -- неблагодарный человек, не достойный высокого звания Нобелевского лауреата. Такая репрезентация будет доминировать при пропаганде среди населения. Но, скорее всего, власти будут крайне редко вспоминать о Светлане Александровне.
Для оппозиции Алексиевич стала уникальным шансом, однако он не был использован. Отчасти это произошло из-за амбиций отдельных лидеров, отчасти стало следствием специфического отношения к ней. Ведь Светлана Алексиевич была и остаётся русскоязычным автором, что вызывает негативные эмоции среди части местных национал-патриотов, привыкших делить наследие Беларуси по языкам.
Кроме того, у неё абсолютно чистая политическая биография, огромная узнаваемость и возможность стать новым лидером оппозиции, оставив далеко позади Короткевич, Некляева и многих других. Правда, вряд ли она сама желает такого будущего. Наконец, белорусский социум получил историю успеха, которая носит глобальный характер, при этом абсолютно не связана с деятельностью Лукашенко. На короткий миг наше расколотое общество оказалось почти единым.
Чем Лукашенко заслужил временное приостановление действия санкций?
Временное снятие санкций обусловлено рядом причин. Первая — российско-украинский конфликт, здесь ЕС платит за реальную помощь, которую РБ оказывает Украине: военно-техническое сотрудничество, топливно-энергетические проекты, дипломатическое содействие. Вторая причина в том, что была оценена и позиция Минска по военной базе РФ. Как я отмечал ранее, нашим властям она не нужна. Это не значит, что её не будет. Данный вопрос остаётся предметом торга, однако в обозримой перспективе решение "подвисает". На руку Минску слабость Кремля после начала военной авантюры в Сирии и стабильно низких цен на нефть. Третья причина -- спокойные выборы, без посадок, массовых репрессий и прочих радостей жизни молодой белорусской демократии. Но ЕС не может доверять официальному Минску, поэтому санкции снимают лишь временно. В ближайшей перспективе диалог с Западом получит дальнейшее развитие, не исключаю встреч на высшем уровне.
